Для любого архитектора создать новое музейное здание — большая профессиональная удача и большой профессиональный вызов. Ведь хорошо построенные музеи — это новые символы города, которые могут усиливать и даже менять его идентичность
В завершение разговора о новом музейном строительстве, безусловно, надо предоставить слово архитекторам, которые… А часто ли вообще получают заказы на проектирование музеев? И какие это в основном заказы — на создание музейного пространства в составе какого-то многофункционального комплекса или самостоятельного музейного здания? Как и можно было предположить, понятие «часто» у каждого архитектора свое, да и в целом оценки ситуации у них разнятся.
По словам руководителя и партнера компании UNK design Марины Димовой, заказы на проектирование музеев архитектурные бюро получают относительно часто, особенно это касается крупных городов и культурных центров, где значимую роль играют культурные и туристические аспекты.
«Заказы могут варьироваться от создания нового музейного пространства до реконструкции и модернизации существующих зданий. В последнее время тенденция смещается в сторону интеграции музейных пространств в более крупные культурные комплексы или многофункциональные здания, хотя заказы на отдельно стоящие музейные объекты также распространены», — делится наблюдениями собеседница BFM.ru.
А вот основатель архитектурного бюро Wowhaus Олег Шапиро утверждает, что музей заказывают нечасто. «Отдельно стоящий музей — вообще редкий случай. Это чрезвычайное везение не только для архитектора, но и для города. Хороший музей может поставить новую точку на карте мира, мы все знаем опыт Бильбао. [Речь идет о музее Гуггенхайма в испанском городе Бильбао. — Business FM] Есть великие музеи — «Лувр», «Прадо», «Эрмитаж», такие музеи заново построить не получится, но они яркий пример того, как музей определяет лицо города. Любой музей или любой театр, особенно оперный, — это исключительное здание по определению. Насколько оно выдающееся, зависит от архитектора, но для города это уникальное здание. И поэтому администрация старается построить что-то нетривиальное. У архитектора всегда большой спектр работ, но музей или театр — это отдельная вершина профессиональной деятельности, о которой мечтает любой из нас. Это повод закрепиться хотя бы в недалекой истории», — говорит эксперт.
Частота заказов на проектирование музеев в первую очередь зависит от региона и культурных инициатив, утверждает архитектор, основатель архитектурной мастерской «Арканика» Никита Выходцев. Он подчеркивает, что «в развитых странах и крупных городах заказы на новые музеи или реконструкцию существующих помещений относительно регулярны и поступают от государственных структур, частных коллекционеров, корпоративных клиентов и даже образовательных учреждений. Разумеется, более частые проекты — музейные пространства, так как сроки и стоимость реализации таких проектов ниже в разы, чем строительство отдельно стоящего здания. Важно отметить, что к музеям можно отнести не каждое пространство с экспозицией. Помимо выставочной деятельности, в музеях ведется деятельность реставрационная и образовательная. Данная особенность сужает количество проектов, которые формально можно назвать музеями».
Конечно, все понимают, что музеи бывают разные. «Сейчас мы видим новую волну интереса к музеям — в мире ежегодно создаются масштабные проекты, например, Стамбульский музей современного искусства (Турция) от лауреата Притцкеровской премии Ренцо Пиано или новое здание Египетского музея. В России эта тенденция также прослеживается, однако чаще речь идет о филиалах крупных музеев — вспомним, например, недавние открытия филиалов Третьяковской галереи в Самаре или Калининграде», — считает Никита Выходцев.
А по образному выражению Олега Шапиро, у людей бывает сердечная недостаточность, а у города может быть функциональная недостаточность, и музей — это прекрасный повод расширить недостающие городу функции. «Строительство музея, которое в любом случае большая трата денег и времени, может восполнить эту городскую недостаточность. Вокруг музея происходит формирование профессиональных объединений, сообществ по интересам. В то же время хорошо построенные музеи — это новые символы города, которые усиливают и даже меняют его идентичность», — утверждает эксперт.
Архитекторы знают, о чем говорят. В частности, в портфолио архитектурной мастерской «Арканика» реновация Музея нефти в Лениногорске, для которого был разработан новый архитектурный образ здания, художественная галерея в Альметьевске, а из последних проектов — музейное пространство в альметьевской мечети имени Ризы Фахретдина, рассказывающее об истории ислама на юго-востоке Татарстана. А Wowhaus — это, например, проектирование Дальневосточного художественного музея в Хабаровске: если проект будет реализован, город получит не только новую точку культурного притяжения, но и фактически новый региональный общественный и научно-исследовательский центр.
Хорошо, а есть ли при всей разности масштаба и внутреннего содержания музеев какие-то общие архитектурно-дизайнерские подходы к строительству и обустройству их зданий? И тут — никакого единства в ответах. Олег Шапиро утверждает, что «единых архитектурно-дизайнерских подходов нет. Когда-то, конечно, были большие стили, и это не было плохо — в каком-то определенном стиле сложно построить выдающееся произведение, но построить совсем плохое тоже сложно. Сейчас каждый новый музей — это архитектурное высказывание в широких стилистических рамках, и это обязывает архитектора к качественной работе».
Олег Шапиро основатель архитектурного бюро Wowhaus «При этом всегда сложно предсказать, насколько быстро здание устареет. В Париже есть два выдающихся музея: Фонд современного искусства Картье — рациональный, изящный дом, который был построен в 1980-х и до сих пор актуален, и Фонд Луи Виmтона, который построен в Булонском лесу в конце 2014-го. Фонд Луи Витmона — довольно яркое высказывание, но, на мой взгляд, уже к концу строительства он выглядел вторичным. Что касается современных технологий и их присутствия в музейных зданиях, то любой музей — это избыточная вещь: город строит ее, когда на это есть деньги. Если город решился построить музей, то современные технологии используются (важны и строги, например, технологии хранения экспонатов). Впрочем, современные технологии связаны теперь не столько со строительством, сколько со взглядом на современную музейную работу. Универсальные залы должны уметь менять свои размеры и геометрию, климатические системы должны работать стабильно, а свет настраиваться гибко под каждую конфигурацию. Следующая технология — социальная. Мы формируем в первую очередь не научное хранение и экспонирование, а место общения. Это тоже технология, потому что надо точно знать, почему сюда пойдут люди, зачем они пойдут, кто пойдет».
Марина Димова и Никита Выходцев уверены: плюс-минус общие для всех музеев архитектурно-дизайнерские подходы вычленить можно. Особенно когда речь идет об организации внутреннего музейного пространства, претендующего на определение «современное».
Марина Димова, руководитель и партнер компании UNK design
«Несмотря на разнообразие музеев, несколько общих современных тенденций выделить можно. Гибкость пространства — имеется в виду создание многофункциональных пространств, которые могут трансформироваться под различные выставки и мероприятия. Интерактивность и вовлечение посетителей — сегодня необходим акцент на интерактивные элементы и технологии, которые делают посещение музея более увлекательным и образовательным. Эстетическая интеграция — речь идет о соответствии архитектуры музея окружающему ландшафту и культурному контексту. Наконец, энергоэффективность и устойчивость — важно использование экологически чистых материалов и технологий для снижения углеродного следа здания. Отмечу, что современные технологии становятся неотъемлемой частью музейных проектов. Заказчики часто требуют интеграции интерактивных дисплеев и сенсорных экранов (для более глубокой вовлеченности посетителей), виртуальной и дополненной реальности (для создания уникального образовательного и развлекательного опыта), систем управления климатом и освещением (для защиты экспонатов и создания комфортной среды для посетителей), систем безопасности (включая видеонаблюдение и автоматизированные системы доступа)».
***
Никита Выходцев, архитектор, основатель архитектурной мастерской «Арканика»
«Среди общих подходов можно выделить несколько. Первый — акцент на посетителя. Коллекция музея невероятно важна, вокруг нее формируется вся концепция, но без «человекоцентричности» и внимании к нуждам и потребностям посетителей музей опустеет. Наша задача как архитекторов — создать такое пространство, куда посетители захотят приходить, будут приводить коллег, детей, бабушек, и каждая из этих групп найдет что-то свое. Музей становится третьим местом и предполагает разные сценарии, а мы должны создать пространство, в котором любые сценарии можно реализовать и они дополнят друг друга, а не будут мешать. Второй — гибкость и трансформируемость. Выставочные залы и холлы должны легко адаптироваться под разные типы выставок и специфику музея, значит, интерьер должен, с одной стороны, учитывать все технические требования, а с другой стороны, быть как конструктор, чтобы можно было легко зонировать пространство. Третий — привлечение посетителей. Учитывая современные реалии, важно понимать, что музеи, кинотеатры, спортзалы и даже соцсети — все конкурируют за внимание пользователей. Поэтому если речь об отдельно стоящем музейном здании, благоустройство прилегающей территории, городские инсталляции или активный фасад могут стать поводом посетить выставку. В этом как раз могут помочь архитекторы. Современные технологии — неотъемлемая часть музея. Причем технологии внедряются как в часть, доступную посетителям, так и в часть, доступную только сотрудникам. Если мы говорим об архитектуре и строительстве, то особо можно выделить умные системы управления зданием (BMS — building management system), включая автоматизацию инженерных систем, управление освещением, информационную модель здания и все, что позволяет эффективно использовать ресурсы, экономить на эксплуатации здания и обеспечивать безопасность объекта. Для посетителей также важны информационные системы и приложения, которые могут использоваться для навигации по зданию».
Похоже, только в одном эксперты полностью единодушны: музей — это дорого. «Стоимость может значительно варьироваться в зависимости от масштаба проекта, используемых материалов и технологий, а также от уровня сложности и уникальности архитектурных решений», — перечисляет Марина Димова.
«Музей — дорогостоящая инициатива как в проектировании, так и в реализации. Разумеется, стоимость и сроки напрямую зависят от площади объекта и его типологии: интерьеры музея можно спроектировать и реализовать за год, на новое строительство потребуется три-пять лет, а реконструкция объекта культурного наследия с приспособлением под музей займет еще больше времени в связи со строгим регламентом работ с историческим наследием. Тут нет единого рецепта и все максимально индивидуально. Если говорить про стоимость, реализация нового музея площадью 10-15 тысяч квадратных метров будет стоить не менее 5 млрд рублей. При этом верхняя планка отсутствует и напрямую зависит от сложности объекта и количества специализированного оборудования», — добавляет Никита Выходцев.
«Как важный объект для города, он, музей, делается всегда индивидуально. И это наиболее дорогая история. Кроме того, современный музей — это всегда очень гибкая система, а проектирование и строительство изменчивого всегда дороже, чем статичного», — ставит точку Олег Шапиро.