Роман Тагиров поделился: «Наши дни. Осень. Обычное хмурое питерское утро у книжного магазина «Буквоед» на Лиговском проспекте у площади Восстания. На часах половина девятого, и у пока ещё закрытых дверей томится гвардии прапорщик в отставке по фамилии Кантемиров.
Он ждёт. Прапорщик умеет ждать и знает, что именно сегодня в этом магазине с самого открытия состоится презентация молодого автора Виталия Овцына своей первой книги под названием «Барракуды из титана». Кантемиров не любит читать про подводные лодки, он вообще не читает про подводников.
Просто у прапорщика особый спекулятивный нюх на малоизвестных гениальных авторов и он хорошо знает, что проданная первая книга из первого издания с автографом автора уже в скором будущем будет стоить бешеных денег.
А если ещё подождать с десяток лет и выставить эту драгоценную книжку на лондонских аукционах, библиофил Кантемиров обеспечит себя и свою семью на всю оставшуюся жизнь. Прапорщик умел ждать…
Юный писатель Виталий Овцын не находил себе места в книжном магазине. Он вновь и вновь раскладывал свои книги по столу презентации и перебирал разноцветные ручки в руках. Конечно, Виталий был не так уж и молод, но как писатель и творец он только – только вступил на взрослый путь и издал свою первую книгу.
И сегодня должна была произойти его первая автограф-сессия. Виталий слышал и не раз от других авторов о провальных презентациях своих книг. Коллеги рассказывали, как целый день сидели в одиночестве за столом с ручкой в руке и со стопкой своих книг на столе в пустых залах книжных магазинов без каких либо продаж вообще. Писатель сильно волновался…
Ровно в 09.55. к книжному магазину подошёл начинающийся литератор, в определённых кругах более известен как Отто. И внешне он был похож на истинного арийца – высокий, стройный блондин с холодными голубыми глазами.
Видимо у начинающего литератора тоже было своё чутьё на гениальных авторов, и он решил в числе первых стать владельцем «Барракуды из титана» с автографом писателя. Отто, как коренной петербуржец и интеллигентный человек, начал аккуратно, массой своего тела, оттеснять низкорослого и худенького прапорщика запаса от входной двери и при этом вежливо, но нагло заявил:
- Товарищ, а Вас здесь не стояло!
Прапорщик в юности прошёл хорошую школу выживания на улицах шахтёрского посёлка Челябинской области, сделал шаг назад на расстояние прямого удара правой, перевёл взгляд с «солнечного сплетения» на челюсть оппонента и спокойно ответил:
- Вы не правы, Товарищ!
Ленинградский литератор вырос во дворах Лиговки и улицы Марата, интуитивно понял, что сейчас его будут банально бить прямо у «Буквоеда», не стушевался, коснулся рукой груди прапорщика и задал вполне конкретный вопрос с намёком:
- Вы кто такой?
Кантемиров вспомнил, что он уже тридцать лет живёт в культурной столице нашей необъятной Родины и, как уважающий себя петербуржец, он обязан чтить местные традиции.
Прапорщик деликатно сплюнул на ботинок литератора, хлопнул его ладонью по груди и резонно ответил вопросом на вопрос:
- А ты кто такой?
Ленинградцы-питерцы начали свой интеллигентный диспут…
Вдруг из-за угла магазина показался бегущий отряд морских пехотинцев в полной экипировке во главе со своим командиром Новеньким. У командира морпехов была такая фамилия Новенький, а как боец он уже был давно не новенький.
Морские пехотинцы спешили к открытию книжного магазина, тяжело дышали, и было видно, что бойцы бегут издалека. Если не из Калининграда, то из Кронштадта точно! Ровно в 10.00. мощный строй армейского тарана, раскидав штатских в разные стороны, вбежал в магазин. Морские пехотинцы очень надеялись быть первыми. Они опоздали…
Напротив писателя уже сидел почитатель юного таланта и терпеливо ждал своей книги с автографом. Этот одинокий морской бродяга спецразведки ВМФ СССР...
Вечный любовник и вечный злодей-сердцеед пришёл морем, поднялся по устью Невы, взобрался на Дворцовую набережную около Медного Всадника и так, в гидрокостюме и ластах, никем не замеченный, пробрался к магазину и зашёл с чёрного хода.
Первый покупатель сурово взглянул из-под подводной маски на рассыпанный строй морпехов, вынул дыхательную трубку изо рта и сурово прохрипел:
- Строиться, салаги!
По рядам опешивших бойцов пронеслось: «Это Вебер…, это сам Вебер!». Командир отряда морских пехотинцев догадался, что перед ними сидит легендарный боевой пловец из отряда по борьбе с подводными диверсионными силами спецназовец Вебер и подал команду:
- Строиться в очередь к писателю!
Морские пехотинцы дисциплинированно выстроились к Виталию Овцыну и приготовили деньги. Штатские Кантемиров и Отто оказались в самом конце пути к автору, который всё ещё радостно что-то писал в своей книге для своего первого покупателя.
Первый автограф был дан. Вебер по привычке щёлкнул подводным фоторужьём двух подозрительных гражданских в фас и профиль, накинул маску, вставил трубку и собрался было покинуть помещение по своим неотложным спецназовским делам, как вдруг все услышали дребезжащий голос от дверей магазина:
- Больше одной книги в одни руки не давать!
В зал «Буквоеда» вошёл известный в определённых кругах почтенный литературный критик Мухомор…
Мухомора знали все, кроме морских пехотинцев. В силу своего возраста критикан уже не мог читать большие тексты и постоянно засыпал во время чтения. И в силу своего несносного характера Мухомор постоянно искал среди начинающихся писателей «обиженных на Мухомора», хотя сам был обижен на весь белый свет.
Но пожилой человек умел мыслить аллегориями, долго не обижался и был критичен сам к себе. И как-то раз на одном литературном вечере Мухомор прилюдно обозвал себя «долба…бом», ибо отдал Родине пару десятков лет своей жизни.
Хотя Родина в нём особо и не нуждалась. Мухомор уставился на длинную очередь к столику с книгами и громко заявил:
- Командира части без очереди!
Подводный спецназовец Вебер стрельнул глазами из-под маски на литературного критика и начал медленно подниматься со стула. Армейский двадцатилетний опыт подсказал Мухомору, что сейчас он легко и быстро может получить в морду.
Бывший командир части резко сменил курс своего движения и двинулся в сторону кафе книжного магазина, где уже вовсю орудовал небезызвестный кулинар, дегустатор и гурман Кухмейстер. Вскоре из глубины кафе вновь донёсся дребезжащий голос Мухомора:
- Какая гадость! Какая гадость Ваша заливная рыба.
Двери книжного магазина широко распахнулись и в зал вошли двое штатских в длинных плащах с поднятыми воротниками, шляпах чёрных очках. Один их них оглядел шеренгу морпехов, перевёл взгляд на писателя и резко заявил:
- Здесь кто-нибудь будет ставить твёрдые знаки?
Это был ни кто иной, как известный литератор, критик и корректор, борец за чистоту русского языка и литературы, более известным в писательском мире как: «Пришёл, увидел, победил».
Строй замер, а Виталий Овцын вскочил со стола. Второй штатский, а это был ни кто иной, как известный военно-морской авиатор и писатель «310», подошёл к молодому автору и сам же оставил ему автограф на память.
И тут в зал магазина вбежал, можно сказать – влетел, юный талантливый художник Костя Соколовский. Два мольберта, перекинутые на плечи, развевались как крылья. Развивающиеся длинные волосы до плеч летели вслед за головой художника.
Костя быстро и молча установил оба мольберта, смешал краски, богемно затянул резинкой свою шевелюру и начал писать одновременно две картины: «Виталий Овцын подписывает книги» и «Морские пехотинцы на Неве».
Прапорщик Кантемиров тут же смекнул, что надо будет подпоить гениального художника и выкупить у него обе картины. И через десяток лет выставить неповторимые творенья на аукционах «Сотбис» или «Кристис». Прапорщик умел ждать…
В магазин потянулись постоянные покупатели и, заметив оживление у стола презентации начинающего писателя, тоже становились в хвост очереди. Гости культурной столицы с поездов Московского вокзала, проходя мимо огромных витрин «Буквоеда», рефлекторно реагировали на скопление народа у стола с книгами и быстро заходили в магазин.
Вслед за ними потекли интуристы гостиницы «Октябрьская». Директор «Буквоеда» судорожно обрывал телефоны других магазинов в поисках дополнительных «Барракуд из титана»…» Конец!
