Жара тем летом стояла просто африканская. Меня забрали прямо с работы, посадили в «бобик» и привезли в кабинет к следователю, где мы оба сидели, обливаясь потом, и смотрели друг на друга.
Наконец капитан по фамилии Бубков, (которого за глаза, естественно, называли Пупок) выдвинул ящик стола, покопался там и извлек на свет божий небольшую коробочку. Сдул пыль и положил перед собой.
Автор статьи – журналист Алексей Хотяновский. Статья специально написана для публикации на дзен-канале «В ЖИЗНИ И В КИНО».
К капитану и его таинственной коробочке мы еще вернемся. А пока что я хочу на время прервать повествование для того, чтобы обратиться к истории: как все-таки зарождалось видео-безумие у нас в стране, ибо именно об этом пойдет речь на допросе в кабинете следователя.
Считается, что первый бытовой видеомагнитофон появился аж в 1964 году: его представила студия BBC в Лондоне.
Ну, а лет 20 спустя это чудо появилось и у нас в виде «Электроники ВМ-12», называемой в народе «лягушкой». Собирали его в Воронеже, и стоил он 1200 рублей, по тем временам совсем не малые деньги. И все же купить его в свободной продаже было невозможно.
Мой приятель специально ездил в Воронеж, чтобы встать там на очередь. Полгода спустя получил открытку, поехал и привез. И вот мы его увидели.
На нашем телике изображение было черно-белым, нужно было вставлять специальный декодер, чтобы появился цвет. Это еще 300 рублей народным умельцам. Качества никакого, звук плохой, ломался раз в месяц – да кого это волновало?! Мы приобщились!
Мой первый магнитофон назывался FUNAI, а самый первый фильм, который я записал, был, как ни странно, «Мальчишник» - старая комедия с совсем молодым Томом Хэнксом и очаровательным переводом Михалева.
Посмотрел его раз 70, не меньше, потому что мы с приятелем и этой кассетой были самыми желанными гостями на любой тусовке.
Была середина 80-х, сухой закон в самом разгаре, поэтому нас всегда ожидал накрытый стол с непременным самогоном. Это было своего рода плата за просмотр.
Ну, а позже, для самых надежных зрителей показывали кассету в стиле «дасистфантастишь» или, как у нас это называлось, «искусство кройки и шитья».
Видеосалонов еще не было, поэтому в ходу был обмен фильмами. Берешь у кого-нибудь пленку на пару дней, быстро смотришь ее и меняешься с другим киноманом. Дома у меня скапливалось до 20-ти кассет, не все успевал просмотреть.
По утрам приходил на работу с красными глазами: смотрели мы фильмы, в основном, по ночам. Сидишь весь день, как вареный, а вечером опять спешишь к видаку…
А какие были переводчики! Михалев, Горчаков, Гаврилов – мы их узнавали по голосам. По-стахановски работал Леонид Володарский, его называли «гундосый» за своеобразную манеру тянуть гласные и говорить в нос. Как он сам позже признавался, переводить «с листа» он научился в армии, когда офицеры раздобыли пленки с фильмами, а переводчика не было.
Вызвался рядовой Володарский, языка он почти не знал, переводил, что называется, по наитию, зачастую догадываясь о смысле. Видимо, там он и научился так мычать, когда не знал значения какого-то слова. Раздражал нас жутко.
Зато сколько шедевров мы посмотрели! Гениальное «Кабаре» Боба Фосси, «Крестного отца» Копполы, «Однажды в Америке» Серджио Леоне. А «Полет над гнездом кукушки» МилошаФормана просто перевернул сознание. Как сказал в свое время Владимир Познер, «я зашел в кинотеатр, посмотрел этот фильм и вышел совсем другим человеком»…
А еще мы узнали, что такое настоящие блокбастеры. Поняли, что фантастика – это не только «Гостья из будущего», но и «Чужие». Фильмы ужасов – это не только летающая панночка в «Вие», но и Фредди Крюгер в «Кошмаре на улице Вязов». Боевики – это совсем не обязательно «Неуловимые мстители», есть еще и «крепкий орешек» Брюс Уиллис. Дребедени, конечно, много всякой пересмотрели, но зато, сколько было зёрен!..
…Ну, а теперь вернемся к самому началу моего рассказа, в тот самый кабинет следователя, где капитан Бубков сделал мне во время допроса весьма интересное предложение.
Итак, он открыл небольшую коробочку и произнес:
-Это именные часы. Видишь, сзади гравировка «За помощь УВД»? Будешь носить и гордиться.
А ты прямо сейчас говоришь мне, кто давал тебе фильмы непотребного содержания с целью их распространения. Все останется между нами!
Я изо всех сил постарался сдержать душивший меня смех:
- Товарищ капитан, я же вам говорил, что у меня даже видака своего нет. Как же я могу эти фильмы распространять?
Да ежели бы я что-то знал – сразу бы всех назвал. Да еще за такие часы! Да мне бы все друзья завидовали!
Видимо, по моей физиономии он все понял, захлопнул папку, встал и указал на дверь.
- Вон отсюда!
А дело-то было нешуточное. В общаге троллейбусного депо надругались над девицей. Преступника она не запомнила по причине тяжелого опьянения. Но зато в ее комнате нашли видеомагнитофон и кассеты с «веселыми картинками» - так называли тогда кино для взрослых.
Вот милиция и начала копать: что да откуда. Видаки тогда были наперечет, на допрос вызывали всех владельцев, всплыло и мое имя. Спасло то, что магнитофон я к тому времени уже продал, а значит с меня и взятки гладки.
В тот раз вообще никому не удалось «пришить» это дело, зато оно дало толчок для гонений на всех, кто имел какое-то отношение к видеомагнитофонам. Начались самые настоящие облавы.
Мой приятель рассказывал:
- Ты понимаешь, у меня же «Электроника». Аппарат, конечно, слабый, пленку жует. Зато пришла ко мне милиция вчера вечером, ну, и свет они вырубили в квартире на наружном счетчике.
Был бы у меня «японец» - его бы заклинило. Кассету они потом извлекают – и пиши пропало, могут и срок дать. А моя «лягушка» кассету выбросила, и я ее тут же припрятал. Так что обошлось.
Но так везло далеко не всем. Легальных видеосалонов, повторюсь, тогда еще и в помине не было, зато устраивались подпольные просмотры.
Был у нас пивной бар в самом центре города, работал он до 10 часов вечера. Потом выгоняли посетителей, официанты убирали все со столов, и ближе к полуночи запускали особо приближенных.
Бармен собирал деньги: входной билет стоил 25 рублей. В эту сумму входил бокал шампанского и непосредственно просмотр двух фильмов. Репертуар был достаточно однообразным и по нынешним временам совсем безобидным. На затравку показывали что-нибудь с Брюсом Ли или Джеки Чаном – какой-нибудь «Выход дракона», «Пьяный мастер» или «Кулак ярости».
К слову сказать, даже за показ боевика с элементами карате можно было схлопотать реальный срок. Еще в 1981 году в Уголовном кодексе появилась статья 219.1, где за обучение или пропаганду этого спорта нарушителю грозило до двух лет лишения свободы и штраф в 500 рублей.
Ну, а фильмы, тем более их коллективный просмотр – это и есть пропаганда. Отменили статью только в 89-м…
Ну, а потом после фильма с карате, посетителям видеопивбара предлагалось основное «блюдо». Тут уже шла в ход «клубничка» - «Глубокая глотка» или «Казанова». На ура всегда была Сильвия Кристель, та самая Эммануэль…
«Манкая женщина», - с важным видом говорили знатоки, цокая языком. Бывало, показывали и серьезные фильмы, например, «Последнее танго в Париже» Бернардо Бертолуччи, главное, чтобы там были откровенные сцены.
Что тут скажешь? Страна была девственна, «обнаженка» на экране нещадно вырезалась. Шутили, что у нас достаточно было показать бюстгальтер, сушащийся на веревке, чтобы фильму ставили категорию «До 16-ти…». А народ жаждал познать запретные плоды, отсюда и ажиотаж в 80-е годы.
Ночные просмотры в пивном баре закончились плохо. Кто-то из доброжелателей донес, устроили облаву, два человека получили по году тюрьмы.
Бармен отделался «химией» - так в народе называли наказание, при котором заключенный живет в специальном общежитии и работает на какой-нибудь стройке или заводе.
Встретил его как-то в городе несколько лет спустя.
- Вот видишь, - с горечью сказал он, - сегодня всех этих «эммануэлей» по телеку показывают запросто, а мне отсидеть пришлось…