Автобус намертво застрял.
Вообще пробки в районе Ольдинска - это нечто немыслимое. Город, конечно, большой, однако и не Москва, где в два часа ночи запросто можно встать на МКАД. Сейчас движению помешала авария: водитель автобуса уже созвонился с коллегами на маршруте и выяснил, что впереди столкнулись две фуры. Пока их не растащат и не освободят полосу, придется стоять. К счастью, процесс уже начался; к несчастью, он затянулся.
Павел уже жалел, что решил поехать на день рождения к приятелю Володьке на автобусе, чтобы пропустить чарку-другую, а не на собственной машине. Точно так же застрял бы в пробке - съехать отсюда некуда, - однако сидел бы сейчас в салоне, слушал музыку, а при желании срулил бы к обочине, за которой начинался лес, и сходил бы по естественным надобностям. Здесь же - ни вправо, ни влево. И автобус почти полный…
Сидячие места были заняты все (на одном из них, у прохода, и сидел Павел), стояло несколько человек - в основном, молодежь. Парень с девушкой впереди слушали музыку, разделив наушники, компания девчонок над чем-то хохотала, женщина лет сорока читала детектив, покачиваясь, когда автобус проезжал следующие несколько метров пробки, еще одна - лет пятидесяти - караулила баулы, откуда торчал укроп и бодрые стрелки лука… Павел вздохнул и достал телефон, чтобы почитать новости.
- Извините, - кто-то тронул его за плечо минут десять спустя, и Павел, подняв голову, увидел девушку. Скорее всего, до этого она стояла в хвосте автобуса. - Вы не могли бы… уступить мне место? Я после операции, не думала, что мы так надолго застрянем…
Она, действительно, была бледна практически до зелени, под глазами залегли темные круги, и виновато улыбалась.
- Конечно, - Павел поднялся, - садитесь, пожалуйста.
- Эй, эй! - вдруг долетело из передней части салона. - Ты чего творишь? Если место уступать, то пожилым людям!
Та женщина, что караулила баулы с зеленью, теперь пробиралась к ним. Добравшись, ткнула девушку пальцем.
- А ну, уступи место старшим! Ишь, ленивая пошла молодежь!
- Она после операции, - заступился Павел за девушку, съежившуюся на сиденье. - Ей тяжело стоять.
- А мне - не тяжело? Мне лет много! А ей сколько? Восемнадцать?
- Мне двадцать три, - тихо ответила девушка, - и я действительно после операции.
- Ой, да ври больше! - отмахнулась женщина с луком. - Небось бухала всю ночь, а теперь после вечеринки домой к мамке едешь и блевать тебя тянет!
- Всё не так…
- Послушайте, отстаньте от нее, - сказал Павел женщине задушевным тоном, от которого его водители на работе втягивали головы в плечи и спешили исполнить всё, что начальство велит. - Я имею право уступить свое место тому, кому хочу. Я хочу - ей. Лучше отойдите.
- А вот не отойду! - ухмыльнулась тетка, не впечатлившись тоном. - Буду тут стоять, чтоб ей совестно было, шалаве этой! Что пожилой человек стоит, страдает, а она рассиживается! Ишь, пристроилась, мужика попросила! Может, думаешь, он с тобой и замутит? А ты, мужик, что, повелся на мордашку несчастную? Она тебе насочиняет и про операцию, и про жизнь тяжелую, жену бросишь - будешь ей подарки носить! Они, молодежь эта современная, знаешь, какие ушлые!
- Что вы орете? - поднял голову потрепанный мужичок, сидевший дальше у окна. - Я со смены еду, поспать думал, а вы орете!
- В самом деле, женщина, прекращайте! - послышалось со всех сторон. - И так в пробке застряли, а тут еще вы!
- А вы мне место уступите, и замолчу! - ухмыльнулась тетка. Павел повернулся и посмотрел ей в глаза, а потом обвел взглядом автобус.
- Не вздумайте кто-нибудь ей место уступать, - произнес он так, что услышали его все, и женщина с переднего сиденья, уже начавшая подниматься, села обратно. - Вы же понимаете, что она не успокоится и что она этого добивается? Это наглый человек, который пользуется тем, что вы не хотите скандала.
- Это несчастный человек, - вдруг сказал кто-то из хвоста автобуса, - счастливые люди так не делают.
- Да как ты смеешь! - задохнулась от возмущения женщина с луком.
- Да это Тамарка, я ее знаю, - прокряхтел дедуля у окна. - Скандалистка известная! Мужика своего со свету сжила, теперь на других людях злость свою внутреннюю срывает! Угомонись, Тамарка, а то сейчас всем честным людям расскажу, как ты в прошлом году…
- А ты б помолчал, Иван Василич, алкоголик старый!
- Я-то старый и, может, выпиваю, а вот ты… Ну что, поведать честному люду, как вы с Виталькой…
Фыркнув, женщина подхватила сумки и ушла в начало салона. Автобус дернулся и наконец поехал: пробка понемногу рассасывалась.
- Спасибо, - негромко сказала девушка. - Но я правда не пила, я…
- Я вам верю, - успокоил ее Павел. - Вы докуда, до Авдеевки?
- Да.
- Вам помочь, может быть?
- Спасибо, меня мама встречает.
- Хорошо.
Автобус ехал, фыркая, и впереди периодически фыркала скандальная Тамарка, которой никто так и не уступил место.
© Баранова А.А., 2024