Поверх военной формы расцветки «мох» – крест на цепочке. Высокий лоб, седые волосы, внимательные серые глаза под нависшими веками. На вид священнику около пятидесяти. Отец Николай – доброволец. Еще в августе 2022 года он прибыл в зону СВО, чтобы нести службу в отдельной штурмовой добровольческой бригаде «Ветераны» – духовно «окормлять» бойцов, делить с ними тяготы военного быта. Дома, в Самарской области, его ждет жена и шестеро ребятишек.
– Понятие воцерковления – относительно, как здесь, так и на «большой земле». Не про всякого, кто ходит в храм, можно сказать, что он полностью воцерковлен, – говорит отец Николай. – Это происходит со временем, с опытом. Чем чаще человек обращается к Богу, чем чаще он с ним встречается, читает духовную литературу, тем, конечно, он к нему ближе. Вот только у воинов это происходит быстрее. Они встречаются с ним во время боевых сражений, в опасных ситуациях. Когда рядом ложатся мины, снаряды, «птички» (дроны – авт.) сбрасывают боеприпасы. Многие обретают веру здесь.
На дереве у полевой церкви – фанерная табличка, на ней – цитата Суворова. «Дух укрепляй в вере отеческой православной: безверное войско учить, что железо перегорелое точить». Фанерные стенки окрашены в зеленый, сверху палаточный свод прикрывает масксеть. Отец Николай открывает скрипучую дверь. Свежий запах дерева, аромат оплавленного воска. На аналое – ковчег с частицами мощей велокомучеников. Здесь же – Евангелие, которое накануне прошлой Пасхи бойцы спасли из разрушенного храма вблизи Артемовска.
– Меня привело сюда желание поддержать наших воинов, укрепить их души. У них всегда есть возможность поговорить, поделиться своими трудностями, задать вопрос – как поступить в той или иной ситуации. И если ты с ними постоянно находишься, они уже тебе как дети. Ты знаешь всё практически: кто чем живёт, как живёт, о чем думает, кого поддержать надо, – делится батюшка. – Очень многие крестились здесь. Удивительно, причём: бывает, что и в пятьдесят лет крестились. Спрашиваешь: «Что ж ты, дорогой мой, столько времени тянул, не придавал этому значения?» Ну, у нас как всегда – идёт самооправдание. Не было возможности, не было времени. «Ну, а здесь тогда почему?» На что получаешь ответ: «Хочу умереть православным христианином».
На войне атеистов нет – расхожее выражение, не встречала ещё бойца, который не подтвердил бы это мнение. Даже непримиримых противников религии со временем «перековывает» война.
– Я часто слышал от воинов: «Мы – атеисты, батюшка, мы в Бога не верим, поэтому у нас с вами беседы не получится», – вспоминает священник. – Ну, ладно. «После первого боевого задания, – говорю, – мы с вами ещё раз встретимся». И они сами приходили, ставили свечки. Особенно после того, как погибали друзья рядышком, когда они видели смерть, сами оставались чудом живы. У них изменения происходили внутри.
Отец Николай служит здесь каждый день – утром и вечером. Здесь же соборует, крестит, проводит молебны и панихиды по убиенным. Со стен взирают Богородица «Семистрельная», Георгий Победоносец. Горит лампада. На столике, у большой иконы Спасителя – множество маленьких, карманных иконок, которые бойцы могут взять себе. Бланки для записок о здравии. «Воин Сергей, воин Алексей, воин Николай…»
– Были ситуации, которые можно назвать чудом?
– Такое здесь сплошь и рядом. И видно, чудеса – это милость Божия, покров. Вразумление. Для каждого из нас, особенно для тех, кто неверующий – способ показать, что Бог рядышком. Когда «прилетает» что-то, артобстрел идёт, в метре от тебя падает снаряд, взрывается – и ты не получаешь ни одного осколочного ранения… Это чудо. А случалось часто, летят осколки, пробивают «броник», но в иконку впиваются или в папку с документами – до тела не доходят, останавливаются. Тоже чудо, – улыбается батюшка. – Бойца любого уровня спросите – каждый солдат расскажет, как много было интересных случаев во время исполнения поставленных задач.
Взгляд падает на листок с Молитвой о победе русского воинства. «Дерзайте, стойте и узрите спасение от Господа…»
– У православного воина задача особая. Но как быть с заповедью «не убий»? – спрашиваю я.
– Эту дилемму можно рассматривать с разных точек зрения – и философски можно рассматривать, и по-всякому, – отвечает отец Николай. – Мы поддерживаем воинов, им нужно выполнять свой боевой долг. Вы не убиваете – вы освобождаете, вы защищаете. Защищаете семью, родину. Мы прекрасно видим, что сейчас творится на территории «большой земли». Белгородская область, Курск, теракт, который произошел на днях в Московской области. В Самарской области постоянно что-то взрывают. Вот это беззаконие нужно остановить. В этом случае воин – защитник своего отечества от вражеского нашествия. Если мы не будем исполнять эту свою работу, свой долг, рано или поздно они доберутся до наших детей, наших жён. Здесь надо все-таки с этой стороны смотреть. Но мы всегда говорим бойцам, что не надо всё равно забывать о том, что нужно каяться – в грехе убийства. Ну, будем дальше уповать и надеяться на Бога: он всё управит и разрешит.
Отец Николай не любит вспоминать истории, поразившие его больше всего.
– Их просто-напросто слишком много. И это очень тяжело вспоминать. Очень много было ребят, наших воинов, которые приходили в храм Божий, причащались, исповедовались – а потом погибали. Ну, а о чудесах мы уже говорили.
Дверь скрипит, приоткрывается: сквозь щель в мягко освещенный храм падает луч света. Ещё один воин идет сюда за верой и надеждой.
Дарья Пиотровская
Материал подготовлен в рамках проекта «Школа военкора», который реализуется при поддержке Президентского фонда культурных инициатив