"Любовь не терпит сослагательного наклонения",роман №4,часть 5, "«Шанс.net»(зач.)«Sovershenstvo.net»(зач.)«Любовь сл. по заказу", глава 30

Одри, Юфем и Сет праздновали день рождения Сета на даче его друга и соседа по квартире, Эжена. Сету исполнилось тридцать два 30 марта. День рождения отмечали 9 апреля. Дача была большая, дом также большой, поэтому с легкостью пригласили 10 человек, а хозяин, следовательно, был 11. На даче у закоренелого холостяка без детей Эжена было очень чисто, культурно и не было лишнего хлама. Даже туалет был оборудован как следует: туалетная бумага имелась в наличии, а садиться можно было на деревянное кольцо, а можно и вставать наверху ногами. Типичный, в общем, загородный туалет, но чистый, деревянный, достаточно новый и с удобствами.
На дачу добрались с приключениями: под мостом, который переезжали, оказалась вода, пришлось остановиться, подумать, не следует ли объехать по другой дороге. Сет с друзьями был не один – в подобной ситуации на некоторое время застряли и посторонние отдыхающие. Все стояли и смотрели друг на друга, не зная, можно ли рискнуть машинами. В машине Сета находились: Сет за рулем, Одри рядом с ним на переднем сиденье, профессор Ной, Димитрис и Кэти на заднем. В машине Александра: Юфем, Александр за рулем, Танин, его жена (у них оставался дома 11-летний сын, а жили они вместе почти 15 лет), медсестра врача – эндокринолога, Александр второй, Натали и Эжен. Юфем помогли взобраться на небольшую горку друзья.
Легко преодолев половодье, мужчина на невзрачной и неманевренной машине, явно б/ушной, задал подходящее настроение, компания водителей высадила пассажиров и преодолела препятствие. Проделанный подвиг сняли на видео и выложили в Ю/тюб.
На дне рождении сначала образовались группы: отдельно – девушки и отдельно – мужчины. Мужчины жарили шашлыки и пили водку. Девушки пили водку, разбавленную соком. Не пила Танин и Одри: они выбрали белое вино. Одри не любила белое вино и потом узнала от Сета, что ей полагалось пить водку. Выпила она не более 125 мл вина.
«Очевидно, так было бы веселее меня обнимать – пьяную женщину соблазнять приятнее и проще», - с грустью констатировала Одри.
Сет, что было Одри узнать нетактично, поразил ее некоторыми заявлениями и поведением в целом. За столом он начал хвалиться Александру, коллеге по работе, как прекрасно они отметили день рождения Одри. Та подумала, что день рождения ее Сета разочаровал, ибо он быстро напился и уснул, а ей самой стало, по обыкновению, нехорошо от выпитого на голодный желудок вина.
Как оказалось, Сету все понравилось: и танцы, и поздравлявший Одри негр, и еда, и спиртное, и даже сам вечер. Профессор Ной дома поведал ей, что не вечер, не танцы, и даже не негр, а сама Одри оставляет Сета раз за разом неравнодушным. Одри пожала плечами – она тактично избегала этой темы. Женился человек – пусть оказывает жене знаки внимания.
Сету подарили пачку поддельных купюр – всего 100 000 евро, и несколько настоящих. Вечером, когда уже было очень темно, но звезды не высыпали – шел дождь и по небу ходили тучи, Одри и Сет поругались. Сет сказал для чего-то, что все женщины за деньги сделают все: любую гнусность, на все пойдут, а Одри ответила, что он не с теми девушками встречался. Добавила, что ей не нравятся олигархи – с ними невозможно вести себя естественно, они требуют беспрекословного подчинения, а она любит, чтобы мужчины ей подчинились и говорили только да на все ее просьбы и капризы. Обиженный Сет заявил, что твой профессор, может, и такой, а я нет, и стал протягивать ей свои деньги. Одри немедленно рассвирепела, спросила сердито, с кем он спорит – она же Овен, как и он, и дело чуть до драки не дошло. Сет схватил ее за уши, дергал несильно, но чувствительно, а она потом профессору пожаловалась, что Сет ей чуть уши не оборвал. Профессор промолчал, ведь он считал (и считал правильно), что настоящей боли Сет Одри не причинил, а чей моральный ущерб от произошедшего оценивать выше – Одри или Сета, а, возможно, даже и профессора – все трое серьезно пострадали – еще вопрос.
Наутро Одри незлобиво прозвала Сета Олигархом, великодушно простила и вскользь протянула, когда он пытался заигрывать, что ты мне еще вчера надоел. И фотки прокомментировала у подруги в Фейсбуке: Олигарх, Жена олигарха. Чтоб не расслаблялся.
За столом Сет пригласил Одри к себе лишь единожды: стеснялся друзей. Она подсела, он ее немедленно обнял, но не позволял себе более ничего. Вернулся временно отсутствующий Эжен и Одри быстро ушла на свое место. Сет сделал вид, что ему все равно.
Сета поздравляли по очереди: произносили тосты, снимали их на видео, дарили подарки. Одри и профессор Ной подарили имениннику колонки, потому что он о них и мечтал – любил слушать громкую музыку, а старые вышли из строя.
Одри написала ему шутливые стихи. Вслух она их не прочла – не смогла, от неуверенности в себе не помогает избавиться даже известность в литературных кругах. Всех новых людей Одри страшно стеснялась, зажималась и не могла произнести ни слова. Стихи, как лучшая подруга и смелая и обаятельная девушка, прочла Юфем. Все хлопали, смеялись, а Александр посоветовал Юфем вначале прочесть стихи про себе, раз она при первом чтении материала запинается, что и понятно – чужой почерк разбирать трудно, особенно красивый и непонятный. Во время чтения ее «шедевра» Одри закрывала руками лицо.
Сет по очереди одарил сидящих дам комплиментами: главный повар, главный поэт, любимая жена… Одри в ответ посетовала, что не успела снять это на видео – была бы память. Александр в связи с обвинением Сета бабником стал его защищать и очень походил на адвоката. Одри рассказала, что он ее и других девушек все время обнимает за грудь. Александр не поверил, предъявили доказательства – фото с телефона Юфем, - тогда тот посмеялся, что Сет просто мил и внимателен к дамам, только и всего.
Одри вспомнила момент, когда Сет грозился зарубить топором питбуля, назвала его агрессивным, а тот вдруг обиделся, что я же за твою дочь боялся, надулся и стал неумело оправдываться, что собака опасная и они кусают неожиданно, даже если их не трогают. Одри не поверила, заспорила, что ни одна собака просто так на людей не кидается…
Натали, Юфем и Одри говорили об оперном театре, что люди перестали уважительно относиться к местам высокой культуры, не носят платья, а ходят в джинсах, а также договорились вместе посетить театр однажды.
Сет купил 12 бутылок водки 0,5 на 11 человек, полагая, что хватит. Не хватило ни еды, ни водки, ни питьевой воды, ни сока. Дамы разбавляли водку соком, а когда он закончился, стали пить водку без сока. Одри поразилась количеству выпитого и съеденного. Она ела свежие огурцы, грушу и немного рулетов с помидорами и сыром в лаваше, нарезанных тонкими ломтиками шеф – поваром Натали. Юфем также приготовила салат «Селедка под шубой», «Оливье», картошку «Пюре». Была куплена копченая курица, в нарезке мясо свинина, сыр, свежие огурцы, свинина и курица на шашлыки.
Натали с Александром вторым, своим парнем, придумала и сделала коллаж из фото и приколов и вставила в рамку. Коллаж читали и комментировали все.
Натали приготовила имениннику сметанный торт с конфетами «M&M. Торт прошел на ура, Сет задул свечи, его фотографировали и снимали видео, а потом Юфем переставила свечи «32» на «23» и это тоже был успех и новые фото. Кати принесла бесплатный торт «Тирамису», который наутро, изменив обычной диете, попробовала Одри – это был ее любимый торт.
Вечером, в районе 21 часа, когда уже значительно стемнело, Одри и Юфем, не изменяя давней традиции, фотографировались со всем, что могли найти на территории дачи. Это были бочки, топор, доски, старая ржавая кровать, ванны и другое старье. Эжен отнесся к фотосессии положительно, а Александр вообще пришел в восторг и не только разрешил подругам наваливаться на свою машину для фото, что делает не любой владелец новой и дорогой машины, но и фотографировал Юфем, а она всячески изгибалась, выбирая сексуальные позы.
Когда на следующий день Одри была в гостях у Сета вместе со своим профессором, Сет вслух искал творение Одри и спрашивал о нем у жены. Та отмахнулась, что не знает, что он имеет в виду, какую еще такую открытку и посоветовала искать это самому, но Одри ей не поверила – просто Юфем было неприятно внимание Сета к чужой женщине, и Одри бы на ее месте реагировала точно также. Одри еще раз почувствовала, что Сет просто неприлично в нее влюблен. Он и колонками восхищался как-то уж слишком бурно.
Когда ехали на дачу, он на месте водителя был серьезен, молчалив и даже не реагировал на комплименты Одри. Та хвалила его реакцию на дороге: мгновенно тормозит на встречной полосе, маневрирует мимо обрывов и ни разу не попадал в аварию, хотя ездит исключительно на высоких скоростях. На обратном пути на заборе сидела собака и довольно упитанная, что было очень необычно (на заборах кошки сидят, а тут такое явление), Одри из-за высокой скорости не смогла сфотографировать ее и обиделась на Сета. Он это молча проглотил, но в воздухе ощущалось: виноват, каюсь. Впрочем, не извинился. Постеснялся профессора Ноя. Одри спросила Сета, зачем включают днем фары и он ответил серьезно, что это новый закон для автомобилистов.
Новым знакомым, Кати и Димитрису, она сообщила, что у нее топографический кретинизм, она может двадцать раз побывать на каком-то месте и потом его не узнать. И это единственное, что ее обижает; все остальные гуманитарные предметы она сдавала на отлично. Кати смеялась и ответила, что ее история похожа на историю Одри. Димитрис рассказывал, как его уволили с работы за то, что он отсутствовал там три часа без уважительной причины.
Вечером, когда большая часть гостей еще пила, Сет уснул на кровати, где должен был спать не один, а с женой, занял все место, и Юфем жаловалась гостям на его поведение. Натали выслушивала жалобы недолго – двоюродная сестра подошла к Сету и стала будить его и ругать. Сет не реагировал. Только слегка приобнял Натали руками. Тут возмутился Александр второй, что у Сета своя жена есть, руки посоветовал убрать от чужой. Он и на улице ссорился с кем-то из-за Натали, ударил по наружной стороне дома кулаком, а в доме полетела рюмка с полки и разбилась. Одри рассказала Юфем, что стекла, очевидно, попали в салат, который стоял тут же, а Кати потом возмущалась, что из такого пустяка раздули целую трагедию.
Профессор и Одри спали слева, Кати и Димитрис посередине комнаты, у окна, Сет и обижающаяся на него жена – справа, а больше всего – сидела в кресле, Натали и Александр второй – посередине комнаты на старой ржавой кровати, которую заносили с руганью, не могли потом собрать и стучали по ней топором. Эжена вынудили спать на полу, на матрасе, но он все время спал под кроватью Сета и Юфем, соскальзывая с матраса. А еще ему было плохо: типичная белая горячка, он никого не узнавал, спрашивал, кто они такие, сколько их здесь и зачем они пришли. Димитрис долго и подробно все это объяснял, замучился, а профессор Ной посоветовал записать эту речь на диктофон, чтобы включать по надобности. Димитрис был в восторге, назвал профессора красавой и пожал ему руку. Невменяемый Эжен трогал руками Юфем как самую близкую подругу. Она это запомнила.
Говорили и выпивали очень долго, до 4 утра, когда профессор Ной уже устал возмущаться, что ему мешают спать, на Сета и Эжена наделали столько папарацционного компромата, что хватило бы на все Афины, а в 6 утра все проснулись бодрые, кроме профессора и Одри. Они оба не заснули.
Гости сразу же стали искать остатки спиртного, но не нашли и взгрустнули. Шашлыки из курицы забыли на шкафу, куда их подвесили в решетке – гриль вчера. Сет забрал их домой, а там они их вчетвером доели.
Ночью Кати и Димитрис еще и сексом умудрились заняться, кровать скрипела, и Одри была шокирована. Даже Юфем никогда не выходила за рамки приличий, хоть и славилась достаточно развязным поведением. Димитрис на всю комнату кричал, спрашивал, есть ли у кого-нибудь гандоны, хохотал и дергался, раздевался до трусов и раздевал свою Кати, разбалтывая, что нашел в ней хороший секс.
«Квартиру и богатых родителей ты в ней нашел, полный придурок», - думала Одри, передергиваясь от отвращения.
Он ей откровенно не нравился, впрочем, как и она – ему. Увидев, что все девушки накрывают на стол, подметают, убираются, а Одри стоит в стороне, он назвал ее лентяйкой, раз ничего не делает.  Одри никогда не умела строить из себя домохозяйку на публике; этим она занималась исключительно дома, наедине. И никогда так поверхностно не судила о людях, увидев их впервые и ничего о них не узнав.
Димитрис арендовал жилье, вышел на площадку и познакомился в коридоре с Кати. И сразу же в постель затащил. Наверно, про квартиру сначала узнал, а потом решил строить планы. Повезло, одним словом.
Александр второй не смог соблазнить свою Натали: она крепко спала. Она единственная спала долго и даже храпела. Профессор увидел, что у нее нарисованные брови и спросил, что это. Одри ответила, а Юфем добавила, что это татуаж – бывший супруг, погибший в Новый год, сделал. Он тату занимался.
Александр второй посоветовал профессору Ною заняться сексом со своей красивой женой. Одри и тут отметила, что Александр все еще думает о ней. Но активно держится за Натали, ревнует ее, обнимает, целует, на руках носит, ребенка ее обожает, а это очень правильно.
Профессор Ной и Одри только поцеловались, когда все угомонились. Профессор только от одного этого был счастлив, на большее он и не рассчитывал, разве что без озабоченных не в меру свидетелей.
Александр, как оказалось, мечтал о послушной женщине. Ему понравилось, что Юфем называет Сета Мой господин – это почему-то всегда волнует мужчин в нехорошем, самовлюбленном смысле – и он просил Сета рассказать, как тот жену дрессирует. Далее начались шутки про кнут, пряник и тому подобная гадость. Танин показала ему средний палец. Одри, хоть она и не любила даже вежливый мат, сразу ее зауважала. Она терпеть не могла мужские шовинистские шутки. Сама она показывала фиги вместо среднего пальца. Пусть детский сад, но культурный.
А сначала Одри отметила, как Танин выступила по поводу медицины: Вы мне не говорите, я медсестра эндокринолога и так далее. Может, она и была медсестрой эндокринолога, но знаний ей явно не хватало.
Далее выяснилось, что она родилась 11 января и Одри опять наткнулась на закрытого, холодного и хвастливого Козерога. Почему-то ей такие именно попадались.
Но когда разговор зашел про имена, фамилии и Одри рассказала, как назвала дочь, как противились родственники мужа этому имени, Танин приняла ее сторону и ответила, что имя отличное, красивое и редкое.
У Кати была фамилия Наливайко. У Димитриса еще хуже: она боялась ее брать. Что-то связанное с мусором, на обычную греческую З. Мало того, что Димитрис выбрал Кати из-за квартиры, так он еще и грозился ее бросить, если она поправится. Одри прекрасно понимала, что когда так угрожают, то и бросят, сделать ничего нельзя. Странно только одно: он что, считал, что судьба даст ему второй шанс и квартиру еще лучше найденной? Это вряд ли. Да Кати и не поправится: очень худая короткостриженная обесцвеченная блондинка, только лицо пухлое, много пьет. Женщины и мужчины, много пьющие, чаще всего страшно тощие. Димитрис был просто костлявый. И вены наружу торчали.
Юфем плакала, когда гости пожелали Сету и ей еще детей. На свадьбах и на днях рождения семейным парам только детей желают, будто больше нечего. Юфем объясняла подругам: мол, Сет потом на мне отыграется, ведь он больше детей не собирается иметь. А Одри нехорошо подумала, что желал бы, но не от Юфем, а от нее, Одри.
Уже в 8 утра все собрались уезжать, даже в лес не пошли, чем разочаровали Одри. На самом деле им не природа была нужна, а водка и еда рядом с лесом и все. Видимость чистого воздуха.
Мусор вывезли, половодье переплыли, сфотографировались на Ж/Д путях, с электричкой и симпатичной дворнягой и разъехались по домам. На этот раз Юфем сидела на переднем сиденье, а сзади профессор Ной, Одри и Эжен – все те, кто собирался продолжать банкет у Сета.
Эжен отказался с ними посидеть: спать ушел к себе. Сет купил пива, спросил, не нужно ли кому тоже, но Одри как-то прохладно подумала о том, что он спрашивает и промолчала. Юфем тоже отказалась. Профессор захотел пить чай.
Сет стал пить, все встрепенулись, и Одри попросила купить пива и им. Сет заартачился, что было на него не похоже, и Одри и Юфем сходили за пивом вдвоем. На пути им попался юморной и ушастый парень в красной куртке, который смотрел, как они выбирают пиво и хихикал. Юфем вслух специально, сказала, что нам не на двоих, а на компанию. Он смеялся. Купили и сигареты Сету. Одри засунула их ему под майку, а Юфем спросила, почему не в трусы. На это Одри ответила, что муж здесь, а так бы, может быть, решилась и туда. Профессор смотрел на нее.
Одри назвала Сета ленивым жмотом, а он возмущенно заметил, что он предлагал купить и им пива. В отместку Одри съела все его сухари и сыр, попробовала вяленую рыбу: красную и белую. Сет ответил, что это минтай. Одри не стала спорить. Пусть кривляется.
Выпили два литра пива на троих, Сет пил свое. Потом сходили еще за пивом: 1,4 на троих и 1,4 – Сету. Купили шоколадку (без миндаля, на витрине была последняя, а продавец оттуда доставать не хотела), сухари с сыром. Сет все время заигрывал с Одри: тискал ее, трогал, щекотал и обнимал. И выяснял ее эрогенные зоны, причем совершенно бесстыдно, к счастью только, наедине. Резинку с волос опять сдернул. На руку себе нацепил, как и в тот раз. Одри не позволяла ему сильно увлекаться процессом. Достаточно того, что он голову ей помассировал, и это было приятно. И стыдно вспоминать потом. Профессор Ной стоически переносил мучения.
Сет попросил профессора включить какое-нибудь кино. Остановились на фильме «2012», Одри счастливо воскликнула, что это ее любимый Джон Кьюсак, что он безумно красив и восхитительно играет. Можно было понять профессора, который, хоть и привык за супружескую жизнь к влюбленностям жены, но все-таки ревновал, но понять Сета, постороннего мужчину, просто друга и работодателя, было нельзя: он вдруг возмутился по-настоящему, что Одри обязана любить только его, назвал себя ее самым любимым мужчиной, посоветовал ей хвалить и почитать только его. Это выглядело странно, но притягательно. Только с Одри Сет вел себя открыто, бурно выражая эмоции, были они позволительными или нет.
С кальяном подруги фотографировались. Юфем получила его в подарок на 8 марта. Выпросила. Наверно, Одри бы выпрашивать не пришлось. Но она вообще не пробовала курить. Строго стояла за то, что в жизни не все надо попробовать, лишь то, что по душе и вызывает уважение к себе, а не мучительный стыд.
Намеки интимного характера Одри пресекла словом фу и гримасой, Сет смеялся и пытался понять, почему всем девушкам они нравятся, а любимой – нет. Сет ложился на нее, складывал ноги (и вонючие носки), а Одри спросила, сколько он весит. Оказалось, что 92. Он был таким тяжелым, что Одри удивилась. Сет сказал, что больше не будет на нее давить своим весом и убрал ноги.
Одри рассмотрела шрам на лице Сета, спросила, откуда он и тот рассказал, что 18-летним парнем вызвал такси из кафе, будучи подшофе, тот попал в аварию и Сет получил свою отметину между правым и левым глазом, похожую на морщину. Сету очень нравилось, что Одри так внимательна к нему. А Одри просто за всем и за всеми наблюдала, информацию перерабатывала и обрабатывала, как хороший писатель.
Сет показал Одри строгий собачий ошейник, попытался надеть ей его на шею, но ошейник не налез, и Одри просто сфотографировалась с ним, надев вместо наручников. Взгляд Сета говорил, что он представляет Одри и ее скованные ошейником руки. И себя с ней в постели, конечно.
Профессор, наконец, уговорил Одри поехать домой. Дома Одри сразу уснула, сходив только в душ. Спали они с профессором только три часа, потом Ной пристал к ней с интимом.
Они и вечером были счастливы в постели, когда Одри была сверху, а профессор кончил прямо в нее, а она одновременно с ним и впервые в этой позе вообще – ни одна скромная и при этом независимая женщина не любит этой позы. Мужчины выдумали, что любая женщина мечтает о ней, воображая себя хозяйкой процесса.
Утром профессор обнаружил, что она голая, и немедленно воспользовался этим. Она получила двойное удовольствие, причем друг за другом, с отрывом только в минуту, а он шепнул, что все только ей: и секс, и мужчины… Она спросила, какие такие мужчины, а он ответил ей многозначительно упрекающим взглядом.