В Букмейте эксклюзивно стартовал книжный сериал Веры Богдановой «Семь способов засолки душ» — триллер о жутких событиях в вымышленном алтайском городе уже можно читать и слушать (аудиоверсию озвучили Дмитрий Полонский и Саша Сулим). Главная героиня, Ника — дочь основателя влиятельной секты. Для одних ее отец почти бог, для других — сущий дьявол.
Шеф-редактор Букмейта Константин Мильчин поговорил с писательницей о том, почему про секты по-прежнему так интересно читать и какие реальные прототипы есть у вымышленных мест и событий.
— Начну c начала: почему секта? Ваши романы «Павел Чжан и прочие речные твари» и «Сезон отравленных плодов» написаны на сверхактуальные темы: сексуальное насилие, психологические травмы, абьюзивые отношения. А секты сейчас вроде бы не каждый день попадают в новости.
— Напротив, секты актуальны всегда. Да, я уже получала сообщения от читателей: как же вы задолбали с книгами про секты, сколько можно уже про это писать? Но все равно о сектах читают. Впрочем, начнем издалека. Закончив «Сезон отравленных плодов», я начала писать совсем другой роман, и работа над ним шла неторопливо. Пока вдруг я не увидела во сне трейлер книги. Такое случалось со мной в начале писательской карьеры, лет восемнадцать или двадцать назад: мне мог присниться сюжет рассказа. И тут после долгого перерыва мне приснился сюжет. Записала свой сон и поняла: вот история, которую я сама хотела бы прочитать.
У Аси Володиной есть школьная трилогия («Протагонист», «Часть картины», «Цикады». — Прим. ред.), а у меня теперь есть трилогия о насилии и беспомощности. Как один измотанный человек, лишенный голоса и сил, пытается изменить все происходящее вокруг. Та же логическая линия, что и в «Павле Чжане и прочих речных тварях». Главная героиня, Ника, в какой-то степени в том же положении, что и мы все. Она находится в ситуации, когда за нее всегда решает кто-то другой, а ей остается только подстраиваться под внешние обстоятельства. У нее нет голоса, ее никто не слышит. Ее спасает незначительность, незаметность — от журналистов, от тех, кто хочет отомстить дочери основателя секты, или, наоборот, от последователей отца, воспринимающих ее как дочь гуру. Она не выбирала отца, но вся ее жизнь оказывается подчинена прошлому.
— У секты из книги был реальный прототип?
— В 1990-х на развалинах Советского Союза был настоящий бал всяких сект, где вуду смешивали с шаманизмом. В кризисной ситуации люди всегда увлекаются эзотерическими практиками. Нет никакого реального подтверждения, что практики кому-то помогают. В Новосибирске возник «Ашрам Шамбалы» — это реальная история, секта до сих пор действует. Они создали много разных компаний, которые не были связаны с эзотерикой, и на деньги от послушников открывали магазины, аптеки. Получается, что секта строила город, и куда ты в городе ни ткнешься, люди как-то с нею связаны. А дальше секта распространяется на соседние регионы. Приехала в город просветленная жрица — она учит открывать свои энергетические каналы, чистить чакры. Муж сходил один, во второй раз пришел с женой, жена привела подругу. Сейчас все эти эзотерические практики возвращаются. В прошлом году мы видели бум на карты Таро.
— Но, возможно, секты так популярны, потому что отсутствуют горизонтальные контакты между гражданами. Нет каких-то клубов, ассоциаций, коллективных практик.
— Давайте рассмотрим определение секты. Религиозная организация и группа, обособившаяся от мировых религий, настроенная по отношению к ним враждебно. А также секты — это деструктивные организации, маскирующиеся под религии, которые забирают у людей деньги и разрушают их жизни. Понятно, что секта врывается в жизнь людей там, где образовалась какая-то пустота. Женщина, которая в одних чулках прыгает перед постером какого-то мужика из Новосибирска и провозгласила себя аватаром великого духа, — почему она это делает? Потому что у нее было пустое, незаполненное место. Не было социального общения или любви.
В сектах очень активно используются техники манипуляции, как, например, бомбардировка любовью. Сначала тебе рассказывается, какой ты классный, как мы тебя любим, тебе дают абсолютную любовь. А потом вдруг все прерывается. Любовь куда-то исчезает. Человек готов сделать все что угодно, чтобы эту любовь вернуть. И не замечает скорость своего погружения, как он он тонет, как он оказывается на дне. И вот у тебя уже нет круга общения, кроме людей, связанных, как и ты, с сектой. Нет свободного времени, потому что все оно занято этой сектой. У меня в 1990-х в секту попал близкий родственник, и я видела такое своими глазами. Видела, как все свободное время член секты или разносит брошюры с листовками, или ходит на собрания, или читает Библию. И никакой другой жизни.
— Многие идут в такие секты, потому что там обещают решить проблемы с алкоголем или наркотиками.
— Мне кажется, что лучше бегать в Измайловском парке. Полезнее, чем разносить брошюрки, и для здоровья в том числе.
— Книга про секты вам приснилась, вы записали сон и решили, что такую книгу хотели бы прочитать.
— Это должно быть золотое правило для всех авторов. А не «я сейчас напишу то, что никто не поймет, буду гордиться тем, что никто не понял мою книгу». Я читаю очень много с раннего детства. То есть у меня с трех лет чтение было единственным развлечением. Меня воспитала бабушка, у нас была очень большая библиотека и не было телевизора, потому что она считала, что телевизор плохо влияет на обучаемость ребенка и на его оценки. Я была отрезана от мирового кинематографа. Единственное, что я видела в детстве, — это советские «Три мушкетера» у кого-нибудь в гостях. Поэтому у меня здесь очень большой пробел.
Я всегда очень теряюсь, когда меня спрашивают: а каких актеров вы бы взяли на роли в экранизации ваших книг? Я знаю всего трех актеров. Я понятия не имею, каких актеров я бы взяла. Но зато я читала все подряд, а еще пыталась переписывать некоторые книги. Не понравился мне сюжетный поворот — я переписываю. Уверена, что должен был быть дополнительный герой — переписываю, вставляя этого героя.
— То есть вы увлеклись фанфиком еще до того, как это стало трендом.
— Ну, мне быстро надоело дописывать чужие истории, и я поняла, что писать свою гораздо интереснее. И да, каждая книга, которую я писала, — это книга, которую я сама бы и читала. Но секты не единственное, что мне понравилось в приснившейся истории. Мне понравилась идея рассказчицы, которая вообще не отличает реальность от галлюцинации. То есть и читатель вместе с героиней не понимает, что происходит, что это за дичь в городе. Она ведь реальная — эта дичь, да? И трупы реальные? Но героине никто не верит, потому что у нее диагноз. И вот как она будет с этим жить? Как она будет пытаться остановить дичь и безумие?
— Почему место действия «Семи способов» — Алтай? И правильно ли я понимаю, что Староалтайск — это Барнаул?
— Да, действительно, прототипом Староалтайска, выдуманного города в Алтайском крае, был Барнаул. Сперва я даже думала его прямо так и назвать, но все-таки не хотела, чтобы один из моих любимых городов ассоциировался с сектами и убийствами. И поменяла название. Но Барнаул легко угадывается, и там действительно есть район Поток, который сейчас застраивают новыми высотками.
Тот сон про роман мне приснился в конце 2022 года, к январю 2023-го у меня уже был готов поэпизодный план романа, и я полетела в Барнаул. Моя подруга Алиса и ее друзья отвезли меня в Поток, где я бродила по заброшкам. Было -30, сережки примерзали к ушам, пальцы болели от холода, во дворе одной из заброшек стояла машина с включенными фарами, и кто-то что-то затаскивал в дом. Я напоролась на какие-то темные дела. Ну, в общем… я успела убежать. Еще мы ходили в Юбилейный парк, и ребята мне рассказывали про убийства, совершенные прямо в этом парке. Жертв хватали на парковых дорожках, затаскивали в чащу и прямо там грабили, убивали.
— Чтобы закончить «Сезон отравленных плодов», вы летали в Волгоград и Владивосток. Вам важны личные впечатления от города, чтобы его описать?
— Очень важны. Я не могу описать место в подробностях, в деталях, если там не была. Если не походила своими ногами, не вдохнула этот воздух, если сережки не примерзли к ушам.
Когда я собирала материал для «Сезона», то полетела во Владивосток. И еще пока летела, выбрала место, где будет жить главная героиня Женя — на полуострове Эгершельд, на самой окраине города, в пятиэтажке. Я придумала, что она, пытаясь убежать в первую очередь от самой себя, добегает до самого края земли. А что там дальше? Только залив и Япония. Вот всё, бежать больше некуда. И она сидит в этой пятиэтажке и смотрит из окна. Я приехала и подошла к этой пятиэтажке. Во-первых, много всего интересного увидела вокруг, чего нет на картах. Но! К дереву у подъезда дома был приколочен где-то оторванный краденый знак тупика. Реально его откуда-то отодрали и приколотили к дереву рядом с подъездом. Такая деталь — очень говорящая, реальная. Я ее не выдумывала. Действительно, тупик. И это тупик, в котором оказалась героиня. Я его вписала в книгу. С Барнаулом то же самое. Если бы я не лазила по Потоку, то было бы все, наверное, по-другому. И ощущения были бы другие.
Читайте и слушайте «Семь способов засолки душ» Веры Богдановой в Букмейте! Промокод KINOPOISKMEDIA для новых пользователей.
Вопросы: Константин Мильчин
Фото: Настя Ликкей
Визажист: Артём Лялькин
Стилист: Анна Алфёрова
Продюсер: Елизавета Шелабина
Фоторедактор: Валя Моторина
Локация: фотостудия PROSTRANSTVO