Первое, о чём хочется сказать, — это потеря интереса к войне и её событиям. Мы просто живём в условиях военного конфликта, и это стало нашей реальностью.
В основе этого явления лежит защитная реакция психики — охранительное торможение. Мы не знаем, сколько ещё будем служить, а действительность кажется отвратительной. Чтобы сохранить рассудок, мозг разрывает контакт с источником раздражения.
Мы не интересуемся ходом боёв больше, чем нам приносят новостей с фронта. Каждый из нас сосредотачивается на жизни своего подразделения и ближайших соседей.
Мы отключили общий информационный фон через рации. Не спрашиваем «Как там на передке?», нам рассказывают об этом редко. Большинство не читает военных телеграмм-каналов, особенно про военное искусство и тактику. Новости СВО читают не чаще раза в неделю.
Мы просто делаем свою работу механически. Война и так врывается в нашу жизнь: грохот артиллерии, разговоры о том, кого и где подбили вражеские беспилотники на дорогах, разрывы ракет ПВО над головой. Мы стараемся не пропускать это в повседневность.
Поэтому все разговоры о великих целях и планах, о горении этой войной обычно вызывают разной степени злобности усмешки и шутки. Простой пример:
— В новостях говорят, что мы будем воевать до полной победы над хохлами...
— Кем, нафиг?) Контрабасов обновляют полностью раз в 2-3 месяца, мы, мобы, закончимся через год-полтора)) Генштабу пора задуматься об «армии мертвецов» и боевых некромантах 😁
Чем же мы интересуемся вместо войны?
Во-первых, через интернет мы занимаемся хозяйством у себя дома. Родня делает ремонт, чинит автомобили, водит детей в секции и на соревнования. Наши товарищи активно участвуют во всём этом: дают деньги, выбирают стройматериалы, подбирают рабочие бригады и так далее.
Во-вторых, у многих много проблем с кредитами и роднёй. Кто-то потерял отца или мать, кто-то развёлся, у кого-то злая тётка пытается отсудить квартиру. В конце концов, умер любимый домашний питомец или заблокировали банковскую карту.
В-третьих, мы смотрим сериалы, фильмы, аниме. Организуем матчи в «Контру», «Героев Меча и Магии». Кто-то читает книжки.
Четвёртое — это быт. Стирка, помывка прежде всего, потому что приходится очень сильно изворачиваться с этим всем. Ей-ей, наш быт здесь похож на жизнь в какой-нибудь африканской деревне: энергосберегающий режим потребления электричества, постоянные отключения, всё ветхое и дряблое. Не обязательно записываться в «Африканский корпус», можете записаться к нам на СВО — та же Руанда, только в профиль) даже ядовитые гады по лесам в наличии. И советская архитектура 1960-1980-х годов как максимум цивилизации.
«Ситуация не улучшается» — этой фразой можно описать многие явления, характерные для позиционной войны.
Например, средства поражения у противника и динамика их применения. В январе-мае 2023 года это были «Хаймарсы», прилетавшие в тыл, а на передовой это были 155-мм снаряды. Затем на передовой ощутили боль от массы кассетных снарядов. С августа 2023 по конец февраля 2024 года наша очередь наступать.
Вражеские дроны осложнили жизнь в ближнем тылу ещё в июле 2023 года. А сбросы с коптеров по позициям на передовой давали 50% от ежедневных обстрелов в прошлом октябре-ноябре. С прошлого декабря лютуют ФПВшки.
И что? Стало ли лучше? Нет, ситуация не улучшается месяцами. Просто у противника закончилась масса кассетных снарядов, зато появилась масса ФПВшек. Перелома не произошло. По этому поводу у нас мрачно шутят: «Цель гвардейцев Императора — чтобы на нас враг потратил все свои снаряды и дроны».
Бытовые условия тоже не улучшаются. Начинали мы жить в домах в населённых пунктах. Снимали жильё за свои или жили в заброшенных домах. Да, это было опасно, но комфортно. Смогли нас защитить от ждунов, которые срисовывали наши расположения? Нет. Смогли по-умному организовать размещение техники? Нет. Нас просто всех выселили в лесополосы и поля, где мы построили себе блиндажи комфорт-плюс в первый раз. Блиндаж хуже дома, единственный плюс — с воздуха непонятно, кто где живёт. Это стало чуть лучше. Променяли комфорт на безопасность.
Однако с началом наступления все пришли в движение, и пришлось строить наспех тесные землянки или жить в таких же, доставшихся от других подразделений. За зиму это всё протекло и заплесневело. Пришлось сильно потрудиться, чтобы отыграть по минимальному комфорту. Но это всё равно хуже, чем было. Ещё и дроны заставляют прятаться. Стало хуже относительно того, как было в январе 2023 года.
Недавно слышал от одного военнослужащего воспоминания о том, как хорошо им жилось в Изюме и окрестностях в 2022 году по сравнению с нынешними временами. Закончилось повествование иронично: «...потом мы, конечно, всё сдали и всё бросили, но как же кайфово было в домах и со свободой перемещения».
Стало лучше с снабжением, но поскольку мы продвинулись в местность без населённых пунктов (или они разрушены), то приходится сидеть на казённой еде. Плюс из-за жёстких ограничений на передвижение есть проблемы с выездом в магазины — не все могут себе это позволить. Поэтому казённое снабжение стало лучше, а доступ к магазинам стал хуже.
Закрепощение тоже не улучшает ситуацию. В январе-феврале 2023 года мы гоняли куда хотели в рамках зоны и в чём хотели, могли вполне по-военному сорваться за покупками и обменять наличных денег, чтобы было на что покупать продукты, притом до зубов вооружённые.
За более чем год военная полиция и ВАИ прочно обосновались в среднем тылу и перекрыли все дороги, идущие от фронта. Любой выезд — только по БРке, в том числе с точным указанием оружия и количества боеприпасов. ВАИшники контролируют и отчитывают за всё, вплоть до того, пристёгнуты ли водитель и пассажиры в кабине. Задерживали прошлой зимой машины и тотально проверяли документацию по ТО. Лишь недавно ВАИшников отодвинули подальше, но несколько месяцев они осложняли нам жизнь. Естественно, личный транспорт мог подлежать аресту. Как и не вписанные в БРки военнослужащие, которые думали выехать наскоряк в магазин, а попали в комендатуру.
Оставление позиций новыми контрабасами и отказы никуда не делись, поэтому к ограничению перемещений по дорогам появились конкретные приказы командиров о запрете выезда за районы размещения и регулярные переклички крупных подразделений.
Свободы манёвра стало меньше, а напряжение от хода службы — больше. Ощущение, что ты уже в натуре отбываешь наказание на зоне с несколькими кольцами охраны.
Ситуация стала хуже.
Усложнился выезд в отпуск. Это можно рассматривать как частный случай ограничения свободы передвижения и логистики.
Мне неизвестны причины, по которым автомобилям Московского военного округа запретили ездить дальше Уразово по короткому пути. Из-за этого закупать стройматериалы для блиндажей приходится с большим трудом.
К этому добавился запрет отпускникам из МВО выезжать через пункты пропуска в Белгородской области. Теперь, чтобы выехать из Зоны, нужно потратить не менее 6 часов. А чтобы доехать до Москвы — ещё 11-13 часов.
Зачем это было сделано, я не знаю. Но ситуация стала хуже.
Здоровье физическое и психическое.
У большинства людей и то, и другое только ухудшилось. Я уже описывал это ранее: стресс, тяжёлый быт, монотонная работа, алкоголь, табак, энергетики и кофе никого не делают крепче.
В последнее время я часто слышу о нервных срывах и прогрессировании психических расстройств, таких как биполярное расстройство, истерики, припадки гнева, апатия.
На этом фоне наш физкультурный кружок выглядит как оазис. Нас уже около 7 человек, кто занимается силовыми тренировками с разной степенью вовлечённости. Мы, включая меня, прилагаем немалые усилия, чтобы сохранить рассудок и тело. И это работает.
Но рядом с нами людям становится хуже. От месяца к месяцу ситуация становится критической. Если так будет продолжаться, то первая волна мобов закончит инвалидами различных групп.
День сурка.
Никуда не делся, только стал хуже.
Всё то же колесо забот каждый день: работа, приёмы пищи, помывка, стирка. Яркие моменты — спорт, матч в «Каунтер Страйк». Военные яркие моменты — пролёт вражеского дрона, по которому стреляют все, кто может, потому что просто скучно.
Да и всё. Больше в повседневной военной жизни ничего обычно не происходит. Но теперь мы стали гораздо более закрепощёнными и вырваться за пределы своего места службы в рабочую командировку считаем за удачу.
А длительное существование в закрепощении и в Дне сурка порождает частичное восстановление средневекового мироощущения:
— фатализм;
— тщета всего сущего вокруг;
— яростная работа за улучшение сиюминутной жизни.
Ощущение себя вымирающим видом.
Нас, мобов, стало гораздо меньше после октября-марта. Конкретно наш полк больше нельзя назвать «полком мобов», увы. Больше половины — новые контрактники.
Появилось много новых лиц. В соседних частях тоже. Как-то раз весной я встретился с добровольцем из «БАРСа». Он после срочки записался на войну в корпоративную ЧВК. Когда он услышал, что я отслужил уже 19-20 месяцев по мобилизации, то выпучил глаза — сам он на войне пробыл только месяц.
Общаясь с новыми контрактниками, чувствуешь себя мамонтом. Круче нас только довоенные штатные контрактники — это вообще динозавры.
И это ни черта не приятные чувства. Посмотрите «Эскадрилью Лафайет» или «Асы в небе» (1976 года). Вот эти ощущения — было 5 «стариков» и 1 «юноша», а через несколько недель остался один «старик» и один ироничный 500-й.
Встречая братишек-мобов, радуешься принадлежности к ним. И в то же время остро переживаешь смерть или выбывание каждого.
Прошедшей весной мы похоронили хорошего друга, списанного как «ненужного» в штурмовую роту. Дядьке в этом году должно было исполниться 47 лет, мы были знакомы с Беларуси.
Нескольких других перевели по ранениям и болезням. Появились новые незнакомые лица.
Чувствовать себя вымирающим плохо.
Выводы о ситуации в зоне боевых действий
За 21 месяц в зоне боевых действий мы столкнулись с тяжёлыми условиями жизни. Это время было наполнено трудностями и лишениями, которые влияют на наше эмоциональное состояние.
Война не похожа на динамичные сцены из видеоигр или фильмов. Она представляет собой суровую реальность, где каждый день наполнен испытаниями и опасностями. Многие из нас потеряли радость и энергию, которые были раньше.
На передовой у штурмовиков происходит свой круговорот событий: штурм, ранение, госпиталь, восстановление и возвращение в строй. Этот цикл может повторяться до тех пор, пока военнослужащий не станет непригодным для службы в штурмовиках и не будет переведён в тыл или не погибнет.
Из-за сложностей с оценкой здоровья военнослужащих на СВО, увольнение по ВВК практически невозможно, если не заплатить взятку в размере 400 тысяч рублей и более.
Поэтому за 21 месяц мы стали очень мрачными людьми. Многие из нас потеряли интерес к жизни, и на наших лицах можно увидеть усталость и печаль.
Наш юмор стал злободневным и безысходным. Вот пример диалога:
— Брат, когда дембель?
— Через 100 лет. Условие демобилизации: 50 лет на фронте, 50 лет в тылу, жениться на местной хохлушке, родить 3 сыновей, из которых 2 определить в новые контрактники. И только одного тебе разрешат отправить в Россию, но воспитает его государство в «Юнармии».
Мы больше не уважаем большинство политиков всех стран мира. Из всех положительных исторических фигур, которые мы помним, это товарищ Сталин и Ленин. Также мы уважаем нормальных генералов, таких как Жуков и Рокоссовский. Также упоминали Суворова и Кутузова из дореволюционной истории.
В разговорах появилось разделение на «у вас там в России» и «у нас тут в зоне».
В остальном мы просто живём. День за днём, и так проходит наша жизнь.
Отпуск для нас — это возможность отдохнуть и забыть о трудностях на некоторое время.
Для хохлов: всё описанное выше полностью относится и к вам.
_________________________________________________________________________________________
Я понимаю, что многие могут расстроиться или даже разозлиться на меня из-за того, что я говорю. Но ведь вы же хотите узнать, как мы живём и что у нас на душе?
Я расскажу вам честно и открыто, как мы себя чувствуем. Если вспомню что-то ещё, обязательно добавлю.
Теперь вам должно быть понятно, почему радостные возгласы в интернете по поводу «Ура! Война до польской границы!» вызывают у нас лишь раздражение и насмешки.
Мы устали от войны. Если вы хотите продолжать боевые действия, найдите тех, кто готов сражаться. Сейчас самое время задуматься об этом.