Люди без ума от кинозлодеев. Конечно! А как не любить антагонистов, если зачастую их играют очаровательные актёры? Но стоит плохишам оказаться на страницах книги, как всё — крыть нечем. И никакая харизма не поможет. Собрали топ-10 самых ужасных героев русской литературы. Пишите в комментариях, кого бы добавили в наш список!
10. Дима Сомов
«Чучело», Владимир Железников
Поначалу Дима — самый что ни на есть масик: и за главную героиню вступился, и собачку от живодёрни спас. Но по ходу произведения он всё больше раскрывается как трус и предатель: одноклассников сдал, главную героиню предал. Но справедливость восторжествовала, и в конце ему всё же досталось за его малодушие.
9. Бабушка Саши Савельева
«Похороните меня за плинтусом», Павел Санаев
Один из самых противоречивых персонажей в нашей подборке. Нина Антоновна по-настоящему любила внука, но адекватно проявлять свою любовь не умела — всё выливалось либо в гиперопеку, либо в страшные оскорбления. Но ведь и в жизни самой героини любви было мало: сын умер в годовалом возрасте, а муж вечно пропадал на гастролях.
8. Полиграф Шариков
«Собачье сердце», Михаил Булгаков
Безусловно, Шариков — жертва обстоятельств. Разве он просил превращать его в человека? Так ведь ему ещё и органы пересадили от трижды судимого пьяницы — вот он и перенял его «повадки». Но, как говорится, незнание не освобождает от ответственности. Став человеком, некогда милый пёс Шарик стал приставать к женщинам, убивать котов и писать доносы.
7. Сватья баба Бабариха
«Сказка о царе Салтане», Александр Пушкин
Пожилая интриганка помогла двум завистливым сестрицам оклеветать третью и засунуть её с новорождённым сыном в бочку, чтобы утопить. Благо всё обошлось, но всё же покушение на жизнь ребёнка — тяжкое преступление. Тем более что Бабариха — «баба», что по одной из трактовок Даля означает «повитуха» — та, кто принимает роды.
6. Григорий Печорин
«Герой нашего времени», Михаил Лермонтов
Да-да, когда-то он был и нашим крашем тоже! Загадочный интеллектуал с усами, не такой, как все… Но, повзрослев, мы увидели, что Печорин — сплошной «ред флэг». Загибай пальцы: «страдающий эгоист», любитель устраивать эмоциональные качели, убийца… Да, пусть и на честной дуэли, но он убил собственного друга Грушницкого. Нам продолжать?
5. Барыня
«Муму», Иван Тургенев
По статистике, помещица из «Муму» — самый нелюбимый персонаж россиян. Оно и понятно: разлучила глухонемого с любимой, приказала утопить собачку… Стоп! А вот этого не было. В книге барыня велела избавиться от Муму, а вот каким образом — не уточнила. Трагедия произошла из-за недопонимания, возникшего, когда Гаврила передавал приказ Герасиму. Вот тебе и эффект Манделы!
4. Завулон
Цикл «Дозоры», Сергей Лукьяненко
Помимо того что «злой Завулон из Дозора Дневного сделал из сына Антона Иного», у героя были и другие грехи. Завулон — эгоист и циник, готовый пожертвовать людьми ради собственной выгоды. Так, например, он использовал ведьму Алису — собственную любовницу — как разменную пешку в своих интригах, а ещё затеял игру против родного внука — Антона Городецкого.
3. Гумберт Гумберт
«Лолита», Владимир Набоков
Повествование в романе ведётся от лица Гумберта, что нередко вводит читателя в заблуждение. Вроде бы герой раскаивается: выставляет себя жертвой одержимости и преподносит свою любовь к 12-летней Лолите как исключительно чистую и высокую. Но Гумберт — ненадёжный рассказчик, и жертва тут вовсе не он, а Лолита и её мать, чьи жизни герой разрушил.
2. Катерина Измайлова
«Леди Макбет Мценского уезда», Николай Лесков
Катерина — первая женщина — серийная убийца в русской литературе. Сначала убила застукавшего её за изменой свёкра, потом — мужа и его маленького племянника, а уже на каторге — новую пассию своего любовника, из-за которого, в общем-то, всё и началось.
1. Николай Ставрогин
«Бесы», Фёдор Достоевский
Главный «бес» романа Достоевского и всей русской литературы. Ставрогин экспериментировал над собой и остальными, только чтобы проверить, как далеко он способен зайти. Совершив свой главный грех — растление и доведение до самоубийства маленькой девочки, — Ставрогин, по сути, продолжил издеваться над людьми, но уже в качестве самонаказания.