На Кинопоиске в Плюсе с опцией «Больше кино» выходит последний шедевр Миядзаки. Фильм, над которым легендарный аниматор работал долгие семь лет, был — как уже неоднократно случалось в биографии режиссера — объявлен его прощальной работой. Кажется, сейчас это на самом деле так: «Мальчик и птица» оживляет почти все основные элементы художественного мира режиссера, становясь своего рода творческим завещанием. О многочисленных отсылках и повторяющихся мотивах, которыми прошит сюжет и визуальный ряд «Мальчика и птицы», рассказывает Николай Эппле.
Николай Эппле
Культуролог, переводчик, автор книги «Неудобное прошлое»
Интересно, что до самой премьеры ничто не намекало на масштаб режиссерского замысла. Интрига, организованная студией Ghibli, решившей вовсе отказаться от рекламы, заставила публику и критиков предполагать, что Миядзаки продолжит начатое в «Ветер крепчает». Японское название фильма — «Как поживаете?» — отсылка к одноименному роману 1937 года Ёсино Гэндзабуро, очень популярному в Японии (в США на волне этих ожиданий роман оперативно перевели и издали с предисловием Нила Геймана, давнего поклонника Миядзаки, адаптировавшего «Принцессу Мононоке» для англоязычного проката).
И многие ждали, что новый фильм будет реалистической историей взросления в декорациях предвоенной Японии. Однако книга играет лишь эпизодическую роль в сюжете. Отец Хаяо был директором фабрики, производившей детали для истребителей «Зеро»; во время войны, спасаясь от бомбежек, семья покинула Токио; все детство художника его мать болела и много времени проводила в больнице. Но реалистический автобиографический зачин оборачивается самой волшебной историей из всех, рассказанных когда-либо Миядзаки. Переезд в имение, принадлежащее семье матери, оказывается началом путешествия между мирами и временными пластами, насыщенного многочисленными мифологическими и сказочными образами и литературными аллюзиями.
Переезд спасающегося от бомбежек ребенка в загородный дом, наполненный сказочной атмосферой, — отсылка к зачину «Хроник Нарнии» Льюиса. Галерея со множеством дверей, ведущих в разные миры, — к Лесу-между-мирами оттуда же (финал фильма отчасти напоминает финал «Последней битвы»). Физическая и душевная раны, позволяющие Махито быть восприимчивым к голосам иного мира, — указание на огромную традицию, к которой принадлежит другой знаменитый мальчик со шрамом — из эпопеи Джоан Роулинг.
Кроме того, в «Мальчике и птице» куча автоцитат. Сюжетный мотив семьи, переезжающей за город, и отца, который разыскивает пропавшего ребенка, отсылает к «Моему соседу Тоторо». Мальчик и девочка, спасающие универсум, — к «Небесному замку Лапута». Необходимость героев разойтись по своим мирам в финале повторяет сцену расставания Аситаки и принцессы Мононоке из одноименного фильма. Война и авиационная фабрика были центральной декорацией в «Ветер крепчает» (а стеклянные фонари истребителей одновременно очень напоминают Омов из «Навсикаи»). Антураж замка воинов-попугаев похож на купальню Юбабы в «Унесенных призраками», а бой Махито с бумажными полосками в повивальной комнате — на бой Тихиро с бумажными призраками-сикигами оттуда же; странные и симпатичные варавары напомнят поклонникам Миядзаки лесных духов кодама из «Принцессы Мононоке», а двоюродный дедушка, повелитель волшебной страны, — учителя Навсикаи Юпу и морского колдуна Фудзимото, отца рыбки Поньо. Таких отсылок в фильме еще множество — не будем лишать читателя радости обнаруживать их самостоятельно.
Но, несмотря на обилие волшебства, «Мальчик и птица» на удивление реалистичен. Придать убедительности вымышленному миру Миядзаки помогает самая старая «технология» построения волшебных миров: сказка строится из кусочков реальности, волшебные обстоятельства становятся фоном для решения вполне реальных моральных дилемм. Например, «Страна чудес» Льюиса Кэрролла создана и из реальных сюжетов из жизни детей Лидделл и Кэрролла, и из материала английских стихов, песен, пословиц и поговорок; мир Винни Пуха — из наблюдений Милна-старшего за играми сына и описания конкретных мест в лесу рядом с домом, в котором они жили.
Один из ключевых элементов этой конструкции — мотив памяти. Трудно не заметить, что тема памяти, особого отношения героев фильмов и самой их реальности с прошлым — это сквозной мотив всех фильмов Миядзаки. Самый известный фильм японского сказочника, узнаваемый символ его творчества, подаривший студии Ghibli ее логотип, — «Мой сосед Тоторо» (1988). В этой истории о детстве и чуде особая атмосфера создается благодаря тому, что детский опыт одновременно увиден как бы издалека, обрамлен опытом взрослых. При этом все действие фильма — воспоминание о предместье Токио, сельскохозяйственном районе, которого в момент продакшена уже не существовало, его поглотил мегаполис. Пронзительностью атмосферы «Тоторо» отчасти напоминает другой выдающийся анимационный фильм, также наполненный памятью, — «Сказку сказок» Юрия Норштейна (двух классиков вообще часто сравнивают), одна из тем которого — снос старой застройки в родной для автора Марьиной Роще.
«Навсикая из долины ветров» (1984) — первый авторский проект Миядзаки, сделавший его известным, и в нем тема взаимоотношений с прошлым одна из ключевых. Лес, которым заросла земля после ядерной войны, осуществляет в буквальном смысле «проработку прошлого», очищая землю от следов апокалипсиса, а насекомые-мутанты Омы следят за тем, чтобы императив «Больше никогда» выполнялся неукоснительно. Чудовища Титаны, непохороненные призраки прошлого и попытка их возрождения — основа сюжетного конфликта «Навсикаи».
«Принцесса Мононоке» (1997) — медиевализированная версия истории Навсикаи. И тема памяти о трудном прошлом тут снова одна из ключевых. Аситаку, героя истории, ранит вепрь, который стал демоном, потому что переродился под воздействием боли и страдания, будучи сам ранен человеком. Рана Аситаки, одновременно грозящая ему смертью и дарующая демоническую силу, — аллегория действия травмы. Проработку травмы, примирение природы и цивилизации осуществляет Лесной Бог, олицетворение сил естественной гармонии.
С травмой прошлого, забвением и воспоминанием как исцелением прямо связан сюжет двух самых волшебных фильмов Миядзаки — «Унесенных призраками» (2001) и «Ходячем замке» (2004). Герой первого фильма, мальчик Хаку, пребывающий в рабстве у колдуньи Юбабы, на самом деле заколдованный дух реки, когда-то спасший жизнь девочке Тихиро, а позже лишенный своего дома, так как реку осушили ради строительства домов. Тихиро напоминает ему имя реки и тем самым помогает вспомнить свое прошлое и освободиться от заклятия. Герой второго фильма, волшебник Хаул, также связан контрактом с демоном Кальцифером, которому он отдал свое сердце в обмен на его службу. Заключившие контракт не в силах сами его разорвать, и только Софи, оказавшись в прошлом и увидев «травматическое событие», помогает им освободить друг друга, после чего они решают продолжить путешествовать вместе, но уже на добровольной основе.
«Ветер крепчает» (2013), предыдущий фильм Миядзаки, — это терапия уже в самом непосредственном виде. Рассказывая историю авиаконструктора Дзиро Хорикоси, влюбленного в небо романтика, который создал «A6M Зеро», один из лучших истребителей времен Второй мировой, участвовавший в атаке на Перл-Харбор, Миядзаки ставит вопросы об ответственности мастера и об отношении Японии к собственному милитаристскому прошлому.
Не все фильмы Миядзаки имеют дело с памятью напрямую, но даже те, действие которых разворачивается в одном времени, проникнуты общим чувством ностальгии, тоски по ушедшему и невозвратимому или невозможному. Эта особого рода светлая грусть очень заметна в «Тоторо»; в «Порко Россо» (1992), атмосферу которого сравнивают с «Касабланкой» Майкла Кёртица; в «Ведьминой службе доставки» (1989), мир которой один из рецензентов назвал «Европой, в которой никогда не было войны»; и в «Рыбке Поньо» (2008), рассказывающей на экологический и отчасти вагнерианский лад «Русалочку» Андерсена.
В «Мальчике и птице» ретроспекция и ностальгия тоже присутствуют. Перемещение Махито в параллельные миры для спасения мачехи Мацуко — это одновременно и путешествие по волнам памяти, и экскурс в собственное бессознательное. Мир детства и традиционной Японии в конце концов рушится вместе с таинственной башней двоюродного дедушки, герои возвращаются, подобно героям «Алисы» или «Пиранези», каждый в собственное время и собственную реальность, но память о волшебстве остается. «Хоть легкая витает грусть в моей волшебной сказке, хоть лето кончилось, но пусть его не блекнут краски», — как было сказано Льюисом Кэрроллом по сходному поводу.
Смотрите фильм «Мальчик и птица» на Кинопоиске в Плюсе с опцией «Больше кино».
Фото: Studio Ghibli
Иллюстратор: Александр Черепанов