— Ты уверен, что мы потянем этот ремонт? Сейчас такие материалы дорогие, мебель… — я с сомнением смотрела на Игоря.
Муж уверенно кивнул:
— Потянем! Тут давно надо свить уютное гнездышко, а то, глядишь, дети пойдут, и там вообще не до этого будет.
Я согласно улыбнулась. Мужа я любила. Мы поженились с ним полтора года назад спустя три месяца после знакомства. Кто-то скажет, что поспешили, надо было получше узнать друг друга, но я до сих пор уверена, что не прогадала, и не разу не пожалела. Даже тогда, когда свекровь меня с первого дня люто невзлюбила.
Марья Федоровна была из тех женщин, которые свято верили — нет на свете женщины, достойной ее сына. А если уж кому и суждено составить счастье ее единственного ребенка, так только девушке с богатым приданным. Почему-то свекровь полагала, что только невеста из зажиточной семьи будет лучшей партией для Игоря. Сам же он никогда так не думал, потому и выбрал в свое время меня — девчонку, приехавшую учиться в большой город из далекого северного села.
Мать с отцом тогда и меня, и брата сумели отправить из нашего медвежьего угла, как говорится, в большой мир. Я училась сама, поступив, разумеется, на бесплатный истфак, и подрабатывала везде, где могла — и полы мыла, и в пиццерии вечерами поваром трудилась, и листовки раздавала.
Первые два года было очень тяжело, потом как-то привыкла, выровнялась, даже смогла помогать деньгами брату и родителям. А на последнем курсе судьба свела меня с Игорем. Он тогда уже закончил ВУЗ, устроился в довольно крупное риэлтерское агентство юристом.
В таких компаниях к молодым специалистам часто не самое лучшее отношение, что понятно, ведь требуется внушительный опыт. Но у Игоря явно был талант, и за полтора года работы, его все считали отличным въедливым спецом, который внимателен к деталям и берется за самые сложные дела.
Познакомились мы случайно — ели мороженное на соседних лавочках, и у меня ветром унесло листы с лекций. Молодой человек с красивыми, аккуратно подстриженными кудрявыми волосами оттенка каштана, бросился помочь незнакомке, я улыбнулась, и… Больше мы не расставались.
Ухаживал Игорь красиво — звал в рестораны, дарил цветы. Он всегда говорил, что для него я стала любовью с первого взгляда. У меня было не так, но постепенно и я отдала ему свое сердце, а потом и руку.
Знакомство со свекровью кончилось взаимным недовольством. Марья Федоровна в лицо высказала мне, что не потерпит рядом с сыном какую-то сельскую выскочку в безвкусном ситцевом сарафане.
Я огорчаться не стала. Во-первых, ничего зазорного в том, чтобы быть из деревни, я не видела, во-вторых, сарафан мой был из вискозы и не самый дешевый. Но свекровь раз и навсегда поставила на мне крест, как на меркантильной селянке, захомутавшей ее сыночка.
Жить мне, благо, предстояло не с Марьей Федоровной. У Игоря была своя просторная отдельная квартира, которую купили ему родители в первых месяц поступления на юридический. Это был подарок на взрослую жизнь, и я с радостью переступила порог дома своего супруга, уверенная, что буду тут счастлива. Полтора года мы как-то не решались затевать ремонт.
Игорь много работал, я доучивалась, потом искала работу. Но сейчас все устаканилось, пошло своим чередом. Да и времени прошло с момента свадьбы достаточно, чтобы задуматься о будущем, в котором по квартире будут, весело топая, бегать маленькие ножки наших с Игорем детей. Мы говорили об этом, и муж согласился, что пора что-то предпринимать до того, как я окажусь в интересном положении.
Начать решили с ремонта. Дело это было хлопотным, дорогим, но необходимым. Квартира Игоря хоть и была чистой, опрятной, но требовалось уже и обои обновить, и полы поменять, и мебель прикупить не на время, а на постоянку. Я в предвкушении потирала руки — обставлять семейное гнездышко меня очень радовало. Накануне звонила свекровь, и Игорь рассказал матери, что мы надумали большое и важное предприятие.
С утра Марья Федоровна заявилась к нам собственной персоной.
— Ольга, мне надо поговорить с тобой! — с порога заявила женщина, проходя в кухню.
Я тяжело вздохнула – сейчас начнется!
— О чем, Марья Федоровна?
— Думаю, ты в курсе, что квартира эта принадлежит Игорю, и купили ее ему мы с отцом.
Я кивнула:
— Да, но я его законная жена и хозяйка…
— Ты не хозяйка, ты вообще тут никто и временное недоразумение в жизни моего сына. И что он в тебе нашел, не понимаю? Значит так, ты тут слова не имеешь. Я буду контролировать весь процесс ремонта, а то ты со своим сельским вкусом тут лавок понаставишь и печь с ухватом заведешь.
Я закрыла глаза, тяжело вздохнув. А вечером свекровь встретила Игоря с работы и поехала с ним выбирать обои и кафель в ванну и туалет. Муж пытался присылать мне фото по мессенджеру, но мое слово ничего не значило.
Обиженная, листала фотографии кафельных панно в кухню. Ведь я давно запланировала, что и как хочу в нашем доме. Но теперь заявилась свекровь, которая указала мне мое место, и распоряжается всем.
Вечером я снова пыталась поговорить с мужем:
— Игорь, а почему твоя мама так бесцеремонно лезет во все?
— Ну, у нее и правда хороший вкус, и она была инициатором покупки этой квартиры когда-то. Давай не будем ссориться ни с тобой, ни с мамой. Проще дать ей волю. Неужели тебе так важен оттенок обоев, Оль?
— Мне важно, чтобы в моем доме меня уважали, Игорь! И да, цвет стен мне важен тоже. Я не хотела с таким крупным рисунком, я хотела что-то мягкое, бежевое…
— Оленька, солнце, я очень устал, давай завтра об этом поговорим. Правда.
Я надулась, а муж отвернулся к стене, всем видом показывая, что намерен спать. Утром, пока он был на работе, привезли обои и кафель. Ванная комната обещала вскоре преобразиться в нечто ядовито-салатового цвета с крупными желтыми цыплятами.
Все цвета были чересчур броскими, въедающимися в глаза. Мне всегда нравилось что-то спокойное, пастельное, а не эта наляпистая пестрота, в которой чувствуешь себя как на выставке авангардного искусства, которую в свое время товарищ Хрущев предложил сносить бульдозерами.
И это у его мамы хороший вкус! Стараясь не расстраиваться, уговаривала себя, что хотя бы детскую я сделаю по своему желанию, все выбрав сама.
Кухня, судя по обоям, грозила превратиться в комнату американской куклы Барби — как вообще с такими ярко-розовыми стенами жить можно? Кстати, у свекрови в доме я была. Ничего настолько чудовищного, как нам, себе она не выбрала для дизайна интерьера.
Такое ощущение, что Марья Федоровна просто мстила мне. Но ведь тут будет жить и ее любимый сын, и расти ее внуки — им-то за что эти интерьерные решения, в которых жизнь превратиться в существование?
Ничего, впереди еще выбор мебели. Я набрала свекрови:
— Марья Федоровна, здравствуйте. Обои и краску с кафелем уже доставили. Спасибо. Может, мебель мы поедем присмотреть вместе?
— Все возможно, — вдруг, не здороваясь, ответила свекровь, — Я приеду вечером, когда Игорь уже вернется с работы, и все обсудим.
Перед приездом Марьи Федоровны я накрыла стол к чаю. Специально испекла имбирное печенье, купила свежайших круассанов в соседней кондитерской. В пиалах стояло два вида варенья — облепиховое и сливовое.
Последнее было особенно вкусным, я варила его по новому рецепту с добавлением апельсинов и лайма. Получилось очень ароматно и необычно по цвету. Свекровь задерживался, Игорь тоже маякнул, что прозябает в бесконечных пробках на главной дороге.
Я сидела на кухне одна, поправляя то одну конфетницу, то розетку с вареньем, то докладывая на тарелку сушек с маком. Тревога нарастала — от визитов Марьи Федоровны я никогда не ждала ничего хорошего. Наверняка и сейчас будет нелегко. За окном полыхал яркий июльский закат, жара постепенно отступала в трепещущую тень старых кленов и рябин, что росли возле дома. Квартира наполнилась мягким золотисто-розовым цветом.
Я все надеялась, что уговорю свекровь выбрать мебель хотя бы вместе, и хоть какое-то влияние оказать на обстановку в собственном доме. И еще больше я надеялась, что муж меня поддержит. Видел ли он то безобразие, которое выбрала его мама нам на стены, или же просто согласился с ее решением, и даже не посмотрел, за что платит?
Кстати, чеки за купленные материалы были довольно круглые даже по внушительной зарплате моего супруга. Этот зелененький кошмарный кафель с цыплятами вообще был итальянский, и стоил как крыло от боинга.
Детскую я хотела сделать мягкого кремового оттенка с переходами в кофе с молоком. Выбрала туда шторы, раскладной диван. Когда малыш подрастет, можно будет спать с ним там, или сидеть в мягком пледе, читая книжки с яркими картинками.
Хотелось повесить потом фото в каких-нибудь массивных рамках, украсить их цветами, которые я последнее время училась вязать крючком. Планов было море, но их осуществление пока оставляло желать лучшего.
Сперва домой пришел Игорь. Усталый, ведь снова какой-то крупный заказ, и начальство с мужа требовало в три раза больше, чем обычно. Сразу убрав на положенное место папки с документами, Игорь пошел в душ. Когда выходил из ванной, уже переодетый в домашнюю уютную пижаму, явилась и свекровь. Села за стол, и я налила ей чай в пузатенькую голубую кружку с очень удобной ручкой. Марья Федоровна скептически оглядела сладости к чаю.
— Купите мне кровать, я с вами теперь жить буду, контролировать — Свекровь приехала без предупреждения
Опоздав к назначенному сроку, во сколько она пребудет — не сказала. Впрочем, после такого заявления это было уже неважно. Я ошарашенно хлопала глазами, поглядывая на супруга, сцапавшего из вазочки сушку с маком и меланхолично ее жующего.
— Но… У нас своя семья, Марья Федоровна, мы детей планируем. Конечно, мы рады вам всегда, но не на столь частой основе. Особенно пока малыш будет совсем маленьким!
— Милая моя, у тебя совершенно нет вкуса, ты плохо ведешь дом. Когда появится ребенок, мне вообще страшно подумать, во что превратится эта квартира и жизнь моего сына. Даже речи нет, я буду приезжать, чтобы все было под контролем.
Я, чтобы хоть немного успокоиться, взяла фильтр-кувшин, налила себе воды. Сделал небольшой глоток:
— Полагаю, мы с Игорем сами решим, как нам жить. Да, Игорь?
Муж взял вторую сушку:
— Оль, сама же рада будешь помощи мамы, когда ребенок родится. Давай не нагнетать сейчас. Нам помогают, разве это плохо?
— Это не помощь, Игорь. Это вмешательство в нашу с тобой жизнь. Меня тут вообще ни во что не ставят, а ведь я твоя жена. Ребенок еще вообще не родился, а кровать твоей мамы уже должна стоять в нашем доме.
— В доме моего сына, милочка! Ты тут временно живешь…
И тут что-то во мне щелкнуло. В пару шагов я оказалась рядом со свекровью и вылила воду из кружки, которую только что налила. Немая сцена была озаглавлена весьма характерными шокированными взглядами и свекрови, и Игоря. Я молча развернулась, и пошла прочь из кухни — собирать вещи.
— Ах ты… Да как ты..! — раздался вопль пришедшей в себя Марьи Федоровны.
Мне было уже все равно. Я спешно собирала свои вещи. На меня смотрели стопки ярко-зеленого кафеля с жутковатыми желтыми совершенно безвкусными цыплятами. Ноги моей тут больше не будет.
— Оль, погоди, не горячись, — пытался урезонить меня примчавшийся почти уже бывший муж.
— Я не горячусь, я ухожу, — отрезала я.
Выходила из квартиры под крики свекрови, которая расходилась все больше и больше.
Сперва я поехала к подруге — перебиться пару дней. Ленка как всегда радушно приняла меня, отправив супруга со старшим сыном играть в какую-то компьютерную игру.
— Ну и молодец! Свекрови они такие, дальше бы только хуже было. Я вот, если четвертый раз соберусь, то буду вдоль и поперек родителей жениха изучать. Хотя у Кольки мама неплохая, если честно, по сравнению с двумя предыдущими моими свекровями просто золотая женщина. Но твоя и правда из всего леса. Я горжусь, что ты ушла.
— О, я нашла квартиру. И прямо рядом со школой, где работаю, — я радостно развернула к Ленке экран, на котором как раз искала на Авито свое пристанище после расставания с Игорем.
— Супер, подруга. Зови на новоселье. Да и обустроиться поможем.
Прошло полгода, и у меня завязывался новый роман с нашим учителем физкультуры в школе, где я работала. Он был совсем не похожим на Игоря и уже познакомил меня со своей мамой. Та встретила меня как родную и сразу же звала «дочкой».
После свадьбы мы собирались взять ипотеку и сразу затеять ремонт. Жених сразу сказал мне:
— «Ты хозяйка дома, тебе и в обустройстве его все карты в руки.»
Я была рада переменам. И еще больше была рада тому, что наконец увидела, каким маменькиным сынком оказался Игорь. Кстати, он до сих пор живет с мамой, а прекрасный пол разбегается от моего экс-муженька в рассыпную, когда видит свою потенциальную свекровь.