Круглый стол в Совфеде: глушилки и РЭБ сбивают дроны без разбора. Как развивать рынок?
«Даже получив разрешение от местных властей, даже согласовав с Генеральным штабом и местными силовиками разрешение на полеты, нет никакой гарантии, что вас не будут сбивать РЭБ, причем неизвестно чьим. У нас полностью отсутствует регулирование в том, кто может, кто не может [сбивать дроны]», — жаловались в Совфеде операторы беспилотников. Проблема коснулась и долгожданного экспериментального правового режима в Иннополисе: из-за глушилок, установленных на предприятиях РТ, дроны теряют связь. Как продолжить тестировать доставку дронами, но при этом не подвергать опасности республику из-за украинских атак — задача нетривиальная, но в городе готовы стать пилотной зоной и в этом вопросе. Подробности — в материале «БИЗНЕС Online».
Татарстан в лидерах по числу полетов БПЛА. Но есть нюанс
За четыре с половиной месяца, которые прошли с момента запуска в Иннополисе экспериментального правового режима по летающим беспилотникам, в республике провели только 69 полетов, сообщил накануне замглавы Росавиации Андрей Потемкин на круглом столе в Совете Федерации. Хотя изначально масштабы должны были быть совсем другие: в течение трех лет работы ЭПР протестировать доставку грузов дронами планировали 1,6 тыс. раз.
Кроме этого, в сентябре прошлого года республика вошла еще и в число регионов, где действует ЭПР по использованию беспилотников в сельском хозяйстве. В проекте, помимо РТ, участвуют еще 11 регионов, был проведен 31 полет, рассказал Потемкин.
Если смотреть статистику по Татарстану в сравнении с другими регионами, то результаты неплохие. Всего в рамках всех ЭПР в России дроны поднимали в воздух 289 раз. В Башкортостане, например, было проведено только два полета (ЭПР начал действовать в апреле), в Томской области — вообще один, хотя ЭПР там ввели раньше всех — еще в 2022 году. «Но коллеги говорят, что за пределами ЭПР этих полетов существенно больше», — оправдал регион Потемкин. В Ненецком автономном округе не было ни одного полета, хотя ЭПР он получил практически одновременно с Татарстаном. В рамках ЭПР «Агрологистика», который работает на территории аэродрома Алферьево в Московской области и посадочной площадки Орловка в Тверской области, БПЛА поднимались в небо 8 раз, тем временем в Самарской области — 72 полета (ЭПР запустили в ноябре прошлого года), похвалили и Камчатский край, ХМАО, Чукотку и Ямал — там было совершено 106 полетов. «Но это полеты тяжелых беспилотников, и видно, что полученный опыт весьма существенный. Особенно с точки зрения надежности и требований к самим авиационным системам», — указал Потемкин.
Главная сложность в северных регионах — неготовность БПЛА к полетам в суровых условиях. «Всепогодность не подтвердилась», — указал представитель Росавиации. Несмотря на упрощенную систему согласования полетов, в регионах сложности с административными процедурами. «Непонимание, может быть, где-то боязнь или недостаточное количество в регионе организаций, которые работы по техобслуживанию или оценке летной годности могут проводить. В связи с этим возникают дополнительные затраты и так далее, одно накладывается на другое», — добавил Потемкин.
При этом беспилотники — одно из главных стратегических направлений для государства. С 1 января заработал нацпроект «Беспилотные авиационные системы» стоимостью, по оценке «Ведомостей», 900 млрд рублей. Сам рынок беспилотников в России — 500 млрд рублей, процитировал президента РФ перед началом круглого стола в Совете Федерации сенатор Владимир Кравченко. Число БАС в России к 2030 году должно достичь 180 тыс., а к 2035-му — 200 тысяч. Для стимулирования отрасли 9 из 15 существующих в стране экспериментальных правовых режимов как раз посвящены тестированию беспилотных летательных аппаратов. Но пока не все идет по плану.
ЭПР в Иннополисе под угрозой срыва?
Совфед стал площадкой для первого публичного выступления Дмитрия Вандюкова в качестве мэра Иннополиса. Коротко поблагодарив всех причастных к введению ЭПР в городе, он сразу перешел к делу. Выяснилось, что тестирование грузовых беспилотников в Иннополисе под угрозой. Эксплуатанты столкнулись со сложностями из-за работы радиоэлектронной защиты от беспилотников на критически важных предприятиях на территории Татарстана. Это привело к нарушению целостности спутникового навигационного поля в районе проведения ЭПР.
«Фактически предприятиями были включены глушилки. Иными словами, помехи воздействуют на приемный тракт навигационных сигналов от глобальных спутниковых систем и блокируют их прием воздушными судами, что приводит к потере ориентации в пространстве и невозможности осуществить контролируемое движение по заданному маршруту», — рассказал он.
Техническими мерами препятствия устранить не удалось из-за дороговизны существующих решений, объемных массогабаритных параметров БПЛА и их конструктивных особенностей. «Организационные меры с предприятиями также представляется провести затруднительно, поскольку присутствует реальная угроза применения беспилотников со стороны киевского режима, — добавил Вандюков. — В сложившихся условиях понятно, что в городской черте существенно возрастает возникновение рисков, влекущих за собой причинение вреда жизни, здоровью и имуществу людей».
Новый мэр города рассказал, что проблемой занимаются совместно с минэкономразвития. В ведомстве даже провели рабочее совещание, где внезапно установили «отсутствие достаточной адаптации законодательства к существующим в Российской Федерации реалиям», а именно — применению радиоэлектронных средств для защиты критически важных объектов, пояснил Вандюков.
По мнению Вандюкова, необходимо регулировать этот процесс между критическими предприятиями и участниками ЭПР. В мэрии надеются на помощь Роскомнадзора и Госкорпорации по организации воздушного движения в РФ (Госкорпорация по ОрВД). «Предлагаем себя в качестве такой тестовой площадки, на территории которой все технические организационные решения можно было бы отпилотировать. Мы, конечно же, окажем максимальное содействие», — предложил Вандюков.
«Даже получив разрешение от местных властей, нет гарантии, что вас не будут сбивать РЭБ, причем неизвестно чьим»
О несогласованности работы РЭБ и российских БПЛА высказался и гендиректор оператора беспилотников с госучастием ООО «БАС» Алексей Варятченко. «Даже получив разрешение от местных властей, даже согласовав с Генеральным штабом и местным силовиками разрешение на полеты, нет никакой гарантии, что вас не будут сбивать РЭБ, причем неизвестно чьим. У нас полностью отсутствует регулирование в том, кто может, кто не может [сбивать дроны], и нет никакого согласования между авиационными властями и силовиками», — пожаловался спикер. Он рассказал, что периодически компания теряет свои самолеты, отрабатывая контракты, в частности, в северных регионах. «Хорошо, что самолеты сделаны так, что они спускаются на парашютике, когда теряют связь с базовой станцией. Мы их находим, иногда не находим. Надо понимать, что самолетик стоит до 10 миллионов и рентабельность потери самолета полностью убивает весь контракт. Поэтому вот такого рода бесконтрольное применение средств радиоэлектронной борьбы очень мешает развитию гражданских беспилотных систем. Тем более что большинство дронов, которые летят, никак на этот РЭБ не реагируют. Ну подготовились враги уже, все понятно», — добавил Варятченко.
Михаил Скоробогатов из компании «Флайдрон» посетовал на то, что федеральные органы исполнительной власти просто не доверяют участникам ЭПР. «Предусматриваются все меры безопасности в программе ЭПР, наличие транспондеров, интеллектуальных платформ, плана полетов, систем мониторинга и подавления, но при этом ФОИВ не готовы идти на уступки и не позволяют компаниям взять ответственность, хотя все меры безопасности предусмотрены. Из этой причины исходит то, что в более чем 60 регионах сейчас небо закрыто и мы не видим прямой зависимости, что небо закрыто и при этом безопасность повышается. Многие ЭПР направлены на мониторинг и противодействие БАС», — считает он.
Замгубернатора ХМАО Павел Ципорин тоже высказался о разобщенности работы в воздушном пространстве. «У нас когда какой-нибудь тяжелый беспилотник одной из компаний летит и доставляет какую-нибудь железячку на месторождение, то другая компания обязательно попытается его посадить на своей территории, потому что они не видят, кто летит и с какой целью. У нас были случаи таких посадок. Даже был случай уничтожения такого беспилотника дорогостоящего», — рассказал он. В регионе задачу решают созданием единой инфраструктуры для управления полетами.
Несмотря на то что ЭПР должен упрощать получение разрешения на полеты, участники все равно жаловались на бюрократические проволочки. Советник губернатора Томской области по беспилотным технологиям Сергей Хурсевич, к примеру, рассказал, что для допуска БПЛА к полетам используются акты оценки, не предназначенные для беспилотников. «В результате на каждый беспилотник нужно оформить 49 позиций, которые на самом деле формируются на серийные пилотируемые суда. Естественно, этот акт оценки получить трудно», — рассказал он. Кроме этого, в документах томского ЭПР указано, что получить допуск к полетам могут только действующие пилоты гражданской авиации, а пилоты внешней авиации остались за бортом не только в прямом смысле. Хотя только в прошлом году в Томской области была подготовлена тысяча таких пилотов. Кроме этого, Хурсевич предложил распространить ЭПР на легкие и сверхлегкие пилотируемые судна и отрабатывать их полеты вместе с беспилотниками в едином пространстве. «Легкая пилотируемая и беспилотная авиации не только по Воздушному кодексу очень близки, но у них одни и те же заказчики и почти одни и те же ограничения», — заметил он. А министр экономического развития и инвестиций Самарской области Дмитрий Богданов посоветовал ввести обязательное страхование БПЛА по примеру ОСАГО с понятными критериями выплачивания страхового возмещения.