Роман «Звёздочка моя» глава 12 «Что-то не то, а что» часть 6
— Забирай своего деда, бабка Стюра! — прокричала Галина Лысова жене деда Матвея.
И услышала ответ, который не ожидала услышать:
— А зачем он мне после тебя, а? — бабушка Стюра одной рукой держалась за завалинку, а другой размахивала тростью. — Я объедки со стола никогда не подбирала и подбирать не собираюсь! — гордо заявила она.
— Какие ещё объедки? — Лысова растерянно посмотрела на неё. Кошка Муська спрыгнула с подоконника и спряталась на печке. Дед Матвей взял из гранёной под хрусталь вазочки карамельку, развернул её и положил за щёку, ожидая, чем закончится встреча его жены с хозяйкой дома.
— А то ты не зна́шь какие?! — ответила старушка и недолго думая стукнула тростью по оконной раме. Стекло треснуло, но не вывалилось.
— Вот это номер… — Галина ахнула, взглянув на трещины на стекле похожие на паутину. — Мне же только-только стекло зятья вставили, а ты снова его грохнула! Да что же э́нто такое?!
— А не будешь чужих мужей к себе заманивать. Вон, дед-то мой, — она кивнула на мужа с карамелькой за щекой, — какой довольный сидит! Видать, уважила ты его по полной программе.
— Ты говори, да не заговаривайся, баба Стюра! — Галина ошалела от слов жены дедушки Матвея. Щёки её зарделись, выдавая волнение. — По какой ещё программе?
— По той самой, — с вызовом ответила Тетюнина, намекая на измену мужа.
— Да мне о таком даже и подумать-то стыдно, не то, что сделать. Он же мне в отцы годится!
— А для тебя разве это помеха? — ревнивая старушка стояла на своём. — Иначе бы ты деда моего к себе не заманила!
— Ну э́нто надо же было до такого додуматься! — Лысова всплеснула руками. — Да у меня и в мыслях э́нтого сроду не было! Ты чё про меня назби́рывашь-то¹ не знай чё?
— Ну-ну, так я тебе и поверила. У тебя репутация ещё та.
— Да какая у меня ещё репутация? Живу одна.
— Вот именно, что никакой! Я ещё с утра заприметила как ты с ним гутарила и сразу же поняла, что это неспроста.
— Так я по воду на колонку пошла, а он меня окликнул, да спросил: «Пойду ли я Ефимовну провожать?». А я ему ответила, что хочется и колется, и даже не знаю чё и делать. Ты его сама спроси, он не даст мне соврать.
— Ну как же не даст. Да вы с ним уже сговорились давным-давно.
— Да когда нам с ним сговариваться-то было?
— Но ведь сговорились же! А теперь вот и ещё того краше: ты к себе его в избу заманила и стариком моим не побрезговала.
— Так он сам ко мне в окошко постукал. Языком болтал, болтал, спрашивал про Ефимовну как она и чё. А на улке-то ведь не месяц май. Вот я его к себе-то и пригласила. А хочешь, так и тебя приглашу. Вместе чаёк попьём. У меня и карава́йчики² есть, вчерась испекла.
— Ты думаешь, что я своего законного мужа на карава́йчики променяю? Да не в жизнь!
— Так, а кто тебя на карава́йчики-то его менять заставля́т? Так его забирай, без всяких карава́йчиков. У меня и без тебя есть кому их съесть.
— Вот так значит да?! — старушка опять стукнула тростью по раме, стёкла посыпались в разные стороны.
— Придётся милицию вызывать, пока ты мне все стёкла не перебила.
— Вызывай! Я показания дам, что ты среди бела дня с моим дедом снюхалась. Пусть они меры примут и пропесочат тебя как следует.
— Да за чё меня песочить-то? Я Ефимовну ходила провожать. Домой вернулась, только успела туфлёшки скинуть и пальто, и дед твой нарисовался. Чаем его как путного хотела напоить и Ефимовну нашу помянуть.
— Да где это видано, чтобы покойную чаем поминали? Ну и скряга ты, Галька, — пристыдила её бабушка Стюра. — А ведь вы с Ефимовной-то подружа́йками были.
— И я ей об этом же толковал! — вмешался в разговор дед Матвей. — А она ни в какую. Упёрлась и твердит одно: «Я чужих мужиков не спаиваю!» А какой же я ей чужой-то? Мы столько лет в одном околотке вместе живём.
— Вот и признался, голубчик! — поймала его на слове жена. — Конечно ты ей не чужой. Полюбо́внички вы — вот вы кто!
— Да что ты заладила одно и тоже? А может я чай пришёл к Гальке попить?
— И попил?
— Нет, не до того было, — ответил дед. Он взял карамельку и протянул её жене. — Попробуй-ка лучше карамельку! «Театральная» — хорошо полость рта освежает.
— Я вижу, что ты уже наосвежа́лся. Зубов нет, а целоваться на старости лет надумал.
— Как это нет — у меня ещё четыре зуба осталось! Это у тебя челюсть вставная, а у меня хоть плохенькие, но свои! — возразил дед. — Ну раз освежиться не хочешь, то тогда я ещё раз освежусь! — Он раскрыл карамельку и засунул её в рот.
— Ох и бесстыдники вы оба! — старушка готова была в любую минуту расплакаться. — Ну кто бы мог подумать, что среди белого дня вы такое сотворите.
— Да не было меж нами ничего! Ни-че-го! — выкрикнула Галина. — И быть не могло. Некогда мне с вами лясы точить. Забирай сейчас же своего деда.
— А как же чай? — напомнил дед Матвей. — Мы же Ефимовну собрались помянуть и не помянули? А она возьмёт, да и осерчает. И правильно сделает! — Он протянул руку к карава́йчику, потрогал его и обрадовался как ребёнок. — Мягонький какой!
— Так я же вчерась испекла! — улыбнулась Галина.
Дед откусил пирожок и одобрил:
— Сами во рту тают!
— Правда, что ли? — не поверила ему жена.
— А ты сама попробуй! — Галина протянула ей каравайчик.
— Так я в сухомятку-то есть не могу: у меня же челюсть вставная!
— Так я тебя и не заставляю. Я вам в газетку заверну и дома чай вместе попьёте, да заодно и Ефимовну помяните, — Галина смахнула со щеки слезу. — Осталась я тепе́ря без подруги-и. И с вами вот никогда не ссорилась, а тут как на грех ещё и стёкла мне повышибали-и. — Лысова села на стул и заревела.
— Зря ты её обидела, — сказал дед жене, — и главное ни за что.
— А я виновата, что ли, что ты кобель ещё тот! — бабка Стюра замахнулась на деда тростью.
— Да какой уж из меня кобель? — старик горько вздохнул. — Тебе ли это не знать?
— Да кто тебя зна́т? Не зря ведь в народе-то говорят: седина в голову — бес в ребро.
— Да в народе-то много чё говорят, но ко мне-то это не относится, — уплетая пирожок, с набитым ртом сказал Тетюнин.
— Ну погорячилась. С кем не быва́т? — старушка виновато посмотрела на мужа, а потом на соседку. — А стекóлко-то тебе дед мой вставит. Ты не переживай, Галька.
Лысова размазала слёзы тыльной стороной ладони и сказала:
— Не думала я, что до такого доживу, что меня к дедке Матвею приревнуют, да ещё и стёкла побьют.
— Так ты баба-то красивая! — сказала баба Стюра. — На тебя по сию пору мужики-то заглядываются.
— Да я уж и красоте не рада.
— А вот это ты зря, Галька! Мне вот Бог красоты не дал, да так я всю жизнь без ней прожила, — посетовала старуха.
— Как это не дал? — возразил ей муж. — Была бы ты страхолюдина, так я бы на тебе не женился!
— Правда, что ли? — на лице бабки Стюры появилась игривая улыбка.
— Правда! Истинный крест, — дед перекрестился, подтверждая свои слова.
— А чё же ты мне этого раньше не говорил?
— Так ты не спрашивала, а я думал, что ты и так это знаешь.
— Ну знать-то и года не прошло — разобрались! — смеясь заметила Галина. — Заходи в избу, бабка Стюра! Ефимовну бражкой помянем.
— Да я бы уж давно вошла, да у тебя ворота со двора закрыты! Поэтому я и разгорячилась.
— Как это закрыты? — удивилась Лысова. — А я их не закрывала.
— Ты не закрывала, а я закрыл, — признался дед Матвей.
— А зачем?
— Так ты же сама сказала, чтобы куры не разбежались! Вот я и расстарался!
— Так вот значит, из-за чего весь сыр-бор то! — Галина захохотала, а вместе с ней и старик со старухой.
Пояснение:
назби́рывашь-то¹ — наговариваешь-то
карава́йчики² — пирожки со сладкой начинкой: повидлом, вареньем, карамелью, испечённые близко к друг дружке в сковороде
© 02.07.2024 Елена Халдина, фото автора
Не теряйте меня, если что — я тут , продолжение романа, в первую очередь я теперь буду публиковать именно там, а потом уже тут.
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данной статьи.
Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны
Продолжение романа "Звёздочка моя" глава 12 часть 7 Всё остальное — уже неважно будет опубликовано 04 июля 2024 в 04:00 по МСК
Предыдущая часть романа ↓
Начало романа "Звёздочка моя" ↓