Десять лет назад во Франции работала суверенная политическая система, столпами которой были политики, имеющие репутацию (Саркози, Фийон, Руаяль) и являющиеся потомственными управленцами. Нередко эти люди занимали ключевые посты в госаппарате и энергетических корпорациях. Разумеется, это система не была полностью независима от транснациональной финансовой олигархии, «мирового начальства», однако власти Франции демонстрировали высокий уровень самостоятельности. Настройки этой системы, заданные когда-то де Голлем, оставались вполне функциональными.
После прихода к власти Трампа в США глобалисты сделали все возможное, чтобы не допустить подобных «вольностей» во Франции. В республике началась зачистка политического поля скоординированными действиями медиа, спецслужб и судов. Практически все вменяемые консервативные политики, действовавшие в национальных интересах Франции, подверглись судебным преследованиям и, якобы, антикоррупционным разоблачениям.
Николя Саркози, Франсуа Фийон, Ален Жюппе были вытеснены с политической сцены, партия голлистов – дискредитирована и обескровлена. Затем, в период репрессий против неугодных политиков на политическую сцену, как черт из табакерки, выскочил Эмманюэль Макрон.
До 2017 года инвестиционный банкир Ротшильдов возглавлял Минфин в правительстве социалистов при президенте Олланде. Франсуа Олланд стал одним из самых непопулярных политиков за всю послевоенную историю Франции. Казалось бы, Макрон в этой ситуации должен быть непопулярен трижды, поскольку нес ответственность за провальную экономическую политику Олланда. Однако перед самыми выборами Макрон сделал политический кульбит, превратившись из социал-либерала («умеренного левого») в эффектного и даже эпатажного правоцентриста.
Макрон занял политическое поле, на котором работали голлисты, и, практически поглотил их электорат, «сожрал» чужую политическую базу. Мощного ресурса политподдержки хватило Макрону на то, чтобы пять лет править Францией, используя диктаторские методы и подавив восстание «желтых жилетов» – это принесло десятки погибших. Не удивительно, что к следующим выборам в 2022 году Макрон растерял поддержку сторонников «величия Франции», а также симпатию у среднего класса и молодежи.
Единственная группа избирателей, где в 2022 году Макрон победил Марин Ле Пен – это люди старше шестидесяти лет, помнившие весьма радикальный по меркам конца ХХ века Национальный фронт под руководством ее отца, Жан Мари Ле Пена, они просто боялись резких и непрогнозируемых изменений в стране. Во всех остальных возрастных группах Макрон проиграл.
С тех пор ситуация только усугубилась. Экономическая ситуация ухудшилась, антиколониальные революции в странах Сахеля разрушили постколониальную систему контроля Франции на африканском континенте, что стало мощным ударом по имперскому величию Парижа. После этого условные правые перестали доверять Макрону, начался переток электоральных предпочтений к партии «Национальное ралли».
Стало ясно, что на прежней политической платформе глобалистский режим в Франции существовать на может, нужны новые конфигурации. Например, такие, при которых Макрон мог успешно поглотить и переварить умеренных левых, остатки некогда сверхвлиятельной социалистической партии.
Теперь описанный сценарий – стратегический план Макрона, который вовсе не собирается уходить с политической арены в 2027 году, когда истечет его второй президентский срок. Что он собирается делать после этого? Макрон не скрывает, что хочет получить президентский мандат на третий срок. Этот посыл Макрон сначала пробрасывал через соратников, а затем озвучил и лично. Мол, «отсутствие у политика права выдвигаться на третий срок – это ущемление избирателей, которые лишаются свободы выбора».
Глобалисты понимают: для того, чтобы умеренные левые стали сторонниками номинально правого, рядящегося в тогу французского патриота Макрона, а ограничение по избранию на третий срок были сняты, во Франции должны произойти некие экстраординарные события.
Как вариант есть сценарий вовлечения Франции в большую войну на Востоке – однако такие решения принимаются не на уровне Макрона, а на уровне тех, кто его выдвигал – верхушки глобалистов, транснационального капитала. Более мягкой версией «форс-мажора» является «угроза прихода к власти ультраправых», «врагов республиканских ценностей», как именуют макронисты сторонников Марин Ле Пен. Наблюдая за процессом извне, мы, зачастую даже не осознаем, до какой степени демонизированы они в среде политических активистов левого толка, которые постоянно сами постоянно выходят на митинги и демонстрации. Макрон, по всей видимости, рассчитывает поднять эти сообщества на бунт, а затем «урегулировать волнения» и объяснить французам, что без него никак нельзя обойтись после 2027 года.
Итоги первого тура выборов в Национальное собрание Франции вызвали у широкой публики ощущение того, что время Макрона закончилось, и виной тому – якобы «самоубийственное» решение распустить парламент после неблагоприятных для его партии выборов в ЕП. Что же такого случилось?
Глобалистские СМИ объясняют нам, что причина коллапса партии Макрона «Ренессанс» заключается в якобы присущей президенту Франции чрезмерной горячности, эмоциональности. Он, мол, не смог перенести поражения на выборах в Европарламент, пошел ва-банк. Якобы по примеру Миттерана и Ширака, которые также объявляли досрочные выборы в Национальное собрание после поражения на муниципальных выборах.
Однако абсолютно все, что нам известно о Макроне, совершенно не укладывается в эту версию. Наивно думать, что его политтехнологи, сопровождая принятие решение о назначении внеочередных парламентских выборов, не имели перед глазами электоральные модели и сведений о распределении мандатов после голосования.
Макрон – циничный, хладнокровный делец, мощно прокачанный в политтехнологической сфере топ-менеджер на службе верхушки глобалистов. Решение распустить парламент, по всей видимости, готовилось давно и является частью далекого идущего плана, цель которого – третий президентский срок для порученца Ротшильдов. В этом контексте для важно показать политическую мобилизацию так называемых «республиканских сил». И именно сейчас она происходит.
С целью коллективного противостояния Марин Ле Пен с выборов сняли 120 левых и 60 макронистов. Каждый кто умеет считать, сразу поймет, в чью пользу эта пропорция.
Тезис о том, что Макрон решил дать возможность Марин Ле Пен сформировать правительство, чтобы потом, дескать, избиратели в них разочаровались и снова перетекли на сторону макронистов, часто встречался в экспертных комментариях. Однако Макрон не собирается действовать в духе «доказательства от противного». Он уже сейчас активно начал формировать «республиканскую коалицию» - якобы для защиты Франции от угрозы «ультраправого реванша», либо, если второй тур пройдет уже совсем плохо, для свержения в ней «неправильного правительства.
Фактически, стратегия Макрона – это адаптация к французским реалиям стратегии Байдена, который добился нужного ему результата на выборах, агитируя американцев выступить против «расиста» Трампа, находящегося к тому же под «российским влиянием».
Макрон хочет повторить результат американских выборов-2020 во Франции, чтобы затем полностью покончить со всеми конкурирующими силами, подавить всех инакомыслящих. Не будет преувеличением сказать, что Макрон стремится выполнить демонтаж политической системы Франции и демонтаж самой французской демократии. Если план Макрона будет реализован, то никакой демократии, даже формальной, во Франции не будет. Будет только диктатор – «Макрон Первый».
Подписывайтесь на Телеграм-каналы Института РУССТРАТ и его директора Елены Паниной!