— Ну, все, бабуля. Собирай свои манатки и чао-какао. Мы молодые, а тебе пора о вечном подумать.
От этих слов внука Маргариту Павловну словно током ударило. — «Нет, наверное решил пошутить. Ох, проказники» — пронеслось в голове у старушки. Она несмело улыбнулась и продолжала, будто ни в чем не бывало стоять у плиты… Маргарита Павловна решила сегодня побаловать внучат своими фирменными оладушками.
— «Ох, детки, когда уже на балуетесь!» — улыбнулась она про себя. Но, дальше произошло то, что милой старушке даже в голову не могло прийти…
***
Но, позвольте сделать небольшую ремарку в рассказе, чтобы поближе познакомиться с главной героиней этого повествования. Итак…
В те далекие послевоенные годы, когда человек лишь только помышлял о покорении космоса, космические корабли еще не бороздили просторы вселенной, а поля нашей необъятной родины еще не были густо засеяны американской кукурузой, в одной из многочисленных комнат студенческого общежития Саратовского Педагогического института первокурсница Рита Морозова вместе со своей подружкой Тасей собиралась на танцы.
Девушки долго прихорашивались возле зеркала, подкручивали бигуди и наглаживали новые фирменные блузки, которые отец Риты недавно привез из Чехословакии. Василий Петрович часто бывал в странах Восточной Европы по долгу службы, он работал дипломатом и в качестве атташе был вынужден в качестве визитов доброй воли посещать наших зарубежных коллег.
В дочке он, что называется, души не чаял и всегда привозил ей из зарубежных командировок разного рода подарки. То духи заморские, то пластинки редкие у нас в Союзе, а теперь вот привез своей дочурке парочку модных, фирменных блузок.
— Доча, на, примерь, — сказал Василий Петрович, протянув девушке увесистый сверток.
— Что там, папуль? — дочка с интересом взглянула на отца. Затем она чмокнула его в щеку и принялась разворачивать подарок. Дипломат ласково потрепал дочку за щечку и произнес:
— Говорят фирменная вещь. В Праге настоящий бум на них, местные барышни тут и сям в них щеголяют.
— Ух, ты! — Рита не могла скрыть своего восхищения, развернув сверток. — Папуль, я тебя обожаю. Спасибо. Одну сама носить буду, другую Таське подарю. Вот все обзавидуются в группе.
С этими словами она, схватила сверток, обняла на прощание отца и со словами «Папа, я в институт» выбежала из родительской квартиры.
В самом разгаре шла летняя сессия, кто-то сдавал на диплом, кто-то писал курсовую, а первокурсницы, одолев первые экзамены, в этот субботний вечер отправились на танцы.
Это теперь молодые люди обычно знакомятся в ночных клубах или на светских вечеринках. В то время в преддверии, так называемой, «хрущевской оттепели» девушки и парни предпочитали на выходных собираться на танцплощадках или ходить в Дом Культуры. Вот и Рита с подружкой, дабы, так сказать, не «отбиваться от коллектива» в этот теплый июньский вечер решила скоротать время в местном Доме Культуры.
Они, купив, за сущие в то время копейки заветные проходные билеты, скромно встали в сторонке в ожидании медленного танца. Заиграла медленная музыка, парни стали приглашать девчонок, и наших студенток сразу же пригласили на танец два импозантных кавалера.
Его звали Игорь, как позже оказалось, он был сыном Главного Секретаря Обкома, мама тоже находилась на высокой должности и была директором мебельного магазина. Игорь сразу приглянулся Рите, еще бы, высокий широкоплечий блондин в модных в то время вельветовых «дудочках». После танцев он предложил Рите встречаться и, конечно, она ответила взаимностью. И правда, чего теряться? В общем, как говорится, закрутилось – понеслось!
Они стали много времени проводить вместе, ходили в кино и театр, гуляли по вечернему городу, да и просто болтали, сидя на скамеечке в парке. Им было хорошо наедине, и они не нуждались в шумных компаниях. После института молодые люди поженились, через год у супругов родился первенец. Малыша назвали в честь деда — Василием. Время шло, наступила «хрущевская оттепель» и страна по-настоящему ощутила вкус свободы после многолетней эпохи молчания и скованности.
Рита работала учителем истории, Игорь преподавал в этой же школе физкультуру. Маленький Вася уже крепко встал на ноги и пошел в первый класс, а тут еще мама преподнесла ему бесценный подарок, в лице нового члена семьи, маленькой сестренки — Машеньки.
Вскоре молодая семья отпраздновала новоселье в новенькой квартире, что находилась в новом пятиэтажном доме. Такие «пятиэтажки» более известны под названием — «хрущевки».
Шли годы, менялись у руля страны руководители, менялся строй, а с ним и вся наша необъятная страна. В семье нашей героини тоже происходили перемены. Когда-то молоденькую студентку Риту теперь уважительно называли Маргарита Павловна, а ее супруга Игорь Николаевич.
Сын давно женился, и вскоре после свадьбы в его семье родилась двойня. Дед и бабушка были несказанно рады появлению на свет двух очаровательных малышей. Братья были похожи друг на друга, как две капли воды, одного назвали Матвей, а второй получил громкое имя — Ярослав.
Маргарита Павловна и Игорь Николаевич души не чаяли во внуках, всячески балуя их, и многое им позволяя. Из деда малыши буквально «веревки вили», он не мог им не в чем отказать. Бабушка была чуть построже, но перед детским обаянием разве можно устоять? Ведь правду говорят люди, что внуков любят больше, чем своих детей. Вот это был именно тот случай.
В общем, «маленькие детки — маленькие бедки», что не говори. Дочка же так и не смогла стать мамой. Она часто навещала родителей, но эти встречи с каждым годом были все реже и реже. Маргарита Павловна видела Машу в последний раз в тот момент, когда Игоря Николаевича не стало. Дочка приехала с очередным кавалером на прощание с отцом и сразу после прощальной церемонии уехала, оставив матери свой номер телефона.
— Мам, ты мне звони, если что, ладно? — сказала она и улетела, как она сказала, в Дубай отдыхать. Что же, она могла себе это позволить, ведь когда-то родители дали, как ей, так и брату возможность получить прекрасное образование. Это непременно повлияло на выбор профессии. Маша выбрала профессию дипломата, отучившись в престижном университете, и пошла по стопам своего деда Василия Петровича.
Она часто бывала за границей, а так, как своих детей у нее не было, всю свою любовь она отдавала родным племянникам, привозя им из-за «бугра» всякие импортные вещи. То джинсы модные подарит близнецам, то «видак» пришлет, да и так вообще разные безделушки подкидывала. На Западе это сущие мелочи, у нас же в период перестройки это считалось роскошью. Вот и привыкли избалованные мальчики к подобного рода отношению. Вроде, как им все обязаны, а с самих «взятки гладки».
Но вернемся в наше время, где в трехкомнатной хрущевке Маргарита Павловна на кухне решила побаловать только что приехавших к ней в гости любимых внуков вкусными оладушками. Близнецы нигде не учились и свободное время предпочитали тратить на сомнительных подруг и друзей. Отец не сильно интересовался жизнью своих сыновей, впрочем, это было взаимно.
Василий Игоревич всю жизнь провел в тайге, будучи высококлассным горным мастером. Его работа была связана с добычей полезных ископаемых и такой образ жизни изначально подразумевал частые разлуки с семьей.
Жена не смогла смириться с такой кочевой жизнью мужа и вскоре, после рождения сыновей, рассталась с ним. Дети остались с матерью, отец же стал исправно платить алименты. Плюс и так он не в чем ни ей, ни детям не отказывал.
Ей с детьми на жизнь хватало с лихвой, ведь, как известно, на севере всегда хорошо платили. Недавно изрядно избалованные вольной жизнью сыновья получили в своей никчемной жизни довольно дорогой подарок. Бабушка Маргарита Павловна решила на закате своей земной жизни преподнести им бесценный презент — она переписала на близнецов свою трехкомнатную квартиру. Старушка лелеяла надежду, что горячо любимые ею внуки позаботятся о ней в старости. Нет. Она не собиралась им мешать своим присутствием.
Просто она стала ощущать себя очень одинокой после ухода из этой жизни своего любимого мужа. Дети жили своей жизнью, сын рано ушел на пенсию по северному стажу и жил хотя и недалеко, но с матерью общался редко. Бывало позвонит, задаст пару дежурных вопросов, и опять тишина на полгода. Дочка вообще будто про нее забыла, что с матерью, как она? Ни ответа, ни привета, одним словом.
Вот только любимые внучки, Ярик да Матвей, в последнее время стали часто навещать бабушку. Как-то раз приехали к ней в компании двух юных девушек. Маргарита Павловна гостеприимно напоила молодежь чаем, разговорились.
— Бабуль, а что ты с квартирой делать будешь? – Матвей, как бы невзначай, обратился к старушке. Тут же шумная компания притихла, как по команде. Маргарита Павловна, не чувствуя подвоха, наивно призналась:
— Да, вот думаю вас с Яриком прописать. Мне уже недолго осталось землицу топтать. Оформлю на вас, мои хорошие. Думаю, чай не оставите бабушку на улице.
Она улыбнулась и ласково погладила внука по голове.
— Что ты, бабушка! Мы тебя так любим, правда братишка? — Матвей весело посмотрел на брата.
— Конечно, бабуль, — поддержал брата Ярослав. — Ты не переживай, еще детей наших понянчить успеешь.
Сказано — сделано. Через месяц братья стали полноправными хозяевами заветной «трешки» почти в самом центре города. Но, как только документы на квартиру оказались у них в кармане, отношение к родной бабушке поменялось кардинальным образом.
Близнецы стали требовать, чтобы старушка покинула уже по закону их квартиру. Сначала они уговаривали ее мирно решить этот вопрос. Но когда их уговоры не подействовали, пообещали решить все через суд. И какая разница, что бывшая владелица приходится им родной бабушкой. Да, правду люди говорят — не делай добра, не получишь и зла. В итоге последние слова, которые она услышала от родных внуков, спустили бедную старушку с небес на землю:
— Сама виновата, что квартиру переписала, теперь иди куда хочешь — Наглые внуки получили квартиру от наивной бабушки
Внуки были непреклонны в своем решении, на них не подействовали ни бабушкины слезы, ни ее призывы к состраданию и милосердию. Какой там! В ответ на свои просьбы она натыкалась на равнодушные ухмылки и мелькавшие перед ее лицом документы на собственность.
— «Вот так, бабка, будешь знать теперь цену своей благодарности» — Маргарита Павловна горько корила себя за свою доброту.
Вот так на старости лет старушка осталась без крыши над головой.
Первой мыслью у нее было обратиться за помощью к сыну. Она набрала его номер и стала с нетерпением ждать ответа. Телефон как специально был выключен.
— «Вот как нарочно, когда нужно, всегда так» — с горечью подумала Маргарита Павловна.
— А наберу-ка я Машеньку. Может, ответит? — вполголоса произнесла она и стала копаться в записной книжке, в надежде отыскать номер дочки. Найдя заветный номер, она позвонила. Гудки шли, но телефон долго никто не поднимал. Вдруг она услышала:
— Алло! Мама, привет. Как ты, что случилось?
Женщина долго ей объясняла сложность своего положения, просила помощи. Маша ей сухо отвечала:
— Мам, это, конечно, просто нет слов. Ну я тоже не могу тебе ничем помочь. Я же сейчас в Канаде живу. Здесь у меня работа, семья. А… Ты же не знаешь. Я живу с одним милым молодым человеком, его Джон зовут. Он холост, я одинока, вот и сошлись. Ты, мама, позвони попозже мне, сейчас некогда. Ладно? Васе позвони… А, уже звонила… Ну, еще раз попробуй. Целую, пока.
Вот таким вышел разговор с дочкой. Маргарита Павловна снова набрала номер сына. На этот раз ее надежды оправдались, и сын ответил. Выслушав всю историю, которая приключилась с матерью, сын лишь скупо выразил свое отношение к произошедшему. В его голосе не было ни капли сострадания к престарелому человеку. Он сказал, что у детей своя жизнь, у него своя. Да и вообще, зачем нужно было переписывать на них квартиру? Разве она не знает, какая сейчас молодежь, ничего святого. На ее просьбу пожить у него он парировал:
— Мамуль, да ты что? Я недавно сошелся с женщиной, у нее старенькая мама, которая с нами ютится в «двушке». Ты как себе это представляешь? Еще и падчерица моя, девчонка совсем, тоже с нами. Я понимаю — в тесноте, да не в обиде. Только это не тот случай. Мам, не обижайся. Я тебе ничем не могу помочь.
С этими словами он отключил телефон.
— «Ну вот и все, подруга. Что называется, приехали. Остался последний вариант» — с этой мыслью Маргарита Павловна стала лихорадочно листать потертую записную книжицу.
Наконец она, надвинув очки посильнее на переносицу, впилась взглядом в желанный набор цифр. Было видно, что номер был записан очень давно, простым карандашом на корешке книжки.
— Привет, сестренка. Сколько лет, сколько зим. Что, не узнала? Значит долго проживу…
Маргарита Павловна звонила своей двоюродной сестре Екатерине Карповне. Та жила в пригородном поселке, в двух часах езды от Саратова. Сестра с радостью пригласила нашу путешественницу в гости, и Маргарита Павловна, немного волнуясь, села в пригородный автобус. Вечером того же дня старушки уже мило болтали за семейным столом. У Екатерины Карповны была большая дружная семья, которая гостеприимно встретила свою родственницу.
— Оставайтесь у нас, бабушка Рита. Места на всех хватит, вы же нам, как родная, — произнес старший внук Сергей во время ужина.
— Конечно, внучок прав, сестра, — согласилась Екатерина Карповна. — Скоро каникулы у молодежи закончатся, разъедутся. И с кем мне, скажи, пожалуйста, здесь лясы точить вечерами, а? Хозяйство у нас, будь здоров, отлежаться не получится, сразу предупреждаю. Это тебе не город. Куры, поросята, буренка Апрелька молочком нас балует. Дел хватает. А место у меня для тебя найдется, не переживай. После победы хуже было на деревне. Ты помнишь? Эх, было время… — И старушки затянули застольную песню.
Вот так бывает в жизни. Не знаешь, где найдешь счастье, а где его потеряешь. Маргарита Павловна наконец-то обрела счастье и покой на старости лет. Только об одном сейчас жалеет пожилая учительница — настоящую любящую семью она нашла не среди своих самых близких и родных людей, а среди почти незнакомых. Но, как гласит народная мудрость «Хочешь быть человеком, веди себя по-человечески».