Реализация Россией санкций ООН против КНДР в будущем выглядела бы неуместной
28 июня постпред России при ООН Василий Небензя заявил, что санкции Совета Безопасности (куда входит и РФ) в отношении КНДР вызывают все больше вопросов и не способствуют достижению каких-либо заявленных целей. По словам российского постпреда, «на протяжении многих лет одно жесткое решение сменялось другим, никак не способствуя политическому диалогу, вся эта санкционная конструкция застыла во времени», а санкции, очевидно, не способны достичь заявленных при их введении целей.
История ввода санкций против КНДР насчитывает уже порядка 70 лет, первые санкции США ввели ещё в 50-х годах XX века. Санкционное давление на Северную Корею имело разную интенсивность, но после распада СССР и возникшей геополитической разбалансировки санкции стали системными. После того, как КНДР была вынуждена сделать ставку на ядерное сдерживание и официально вышла из Договора о нераспространении ядерного оружия в 2003 году, началась институционализация санкций.
Как правило, резолюции Совета Безопасности ООН были связаны с проведением КНДР ядерных испытаний, с 1993 по 2018 годы по ядерной проблеме Корейского полуострова было принято 10 резолюций Совета Безопасности ООН: № 825, № 1695, № 1718, № 1874, № 2087, № 2094, № 2270, № 2321, № 2375 и № 2397.
Не будет преувеличением сказать, что сформировавшаяся к настоящему моменту система ограничений в отношении КНДР, а также запретов на деятельность самого Пхеньяна не имеет прецедентов в истории. В данном случае наиболее важно, что санкционная политика в отношении КНДР выродилась в предельно антигуманную и неэффективную политику.
Напомним про отключение КНДР от мировой финансовой системы вплоть до блокировки счетов и переводов зарубежных дипломатических представительств. Стоит отметить, что КНДР запрещено проводить любые ракетные пуски – а в отношении Ирана подобный запрет не вводился. С недавних пор членам ООН запрещено принимать северокорейских трудовых мигрантов, что объясняется потенциальной возможностью изъятия заработанной корейскими рабочими валюты в интересах государства.
Изначальной целью западных санкций было помешать ядерным и ракетным разработкам КНДР – не допустить попадания в страну необходимых материалов и информации, создать препятствия для ракетных и ядерных испытаний. Одновременно с этими усилиями против Пхеньяна вводились меры, которые, по замыслу его противников должны были заставить руководство КНДР изменить политический курс. Однако, эволюция санкций пришла к неизбирательным экономическим ударам, которые «должны помешать КНДР вести ядерные разработки на том основании, что экономика Северной Кореи вообще не сможет вести никакую деятельность». Например, резолюция 2270 вводит запрет на экспорт из КНДР угля, железа, золота, титановой руды, ванадиевой руды и редкоземельных минералов – одновременно запрещая поставки Пхеньяну авиационного и ракетного топлива, за исключением заправки гражданских пассажирских самолетов за пределами КНДР для полета в Северную Корею и обратно.
В последнее время против КНДР преимущественно вводятся секторальные санкции (в том числе против экспорта северокорейских морепродуктов, текстиля, минеральных ресурсов) с целью лишить страну средств. Несмотря на первоначальную детализированность санкций, они всё чаще применяются неизбирательно – и, мы отметили, не дают эффекта.
Пхеньян в условиях санкций смог развернуть программу по обогащению урана, которую впервые продемонстрировал в 2010 году, а значит санкции, как максимум, смогли лишь замедлить процесс. Задача изменить политический курс КНДР тоже не была выполнена – наоборот, вредящие в первую очередь населению санкции убеждают северокорейцев в том, что любые переговоры с Западом совершенно бессмысленны.
В резолюции 2375 существенные ограничения коснулись поставок в КНДР топлива и сырья для его производства. В КНДР запрещен экспорт любого пригодного для переработки в бензин или керосин сырья, ограничены поставки всех видов нефтепродуктов свыше объема 2 миллиона баррелей в год. В резолюции 2397 был установлен потолок для поставок сырой нефти на уровне 4 млн баррелей или 525 тыс. тонн в год, а поставки всех продуктов переработки нефти были ограничены до 500 тыс. баррелей в год. В 2016 году Северная Корея импортировала около 4,5 млн баррелей нефтепродуктов.
Данные от 2016 года в качестве опорных не должны удивлять: ещё в 1960-е годы КНДР засекретила свою экономическую статистику, поэтому в оценке реальной ситуации внутри страны приходится опираться в основном на косвенные данные. Но нет сомнений, что эта ситуация тяжелая – например, по оценкам Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН, общий объем собранного урожая (в зерновом эквиваленте и пересчете в шлифованный рис) в КНДР за 2016–2017 годы за один сельскохозяйственный год составил около 5,15 миллионов тонн при минимально необходимом для удовлетворения внутренних потребностей объеме в 5,608 миллионов тонн.
Влияние санкций на гуманитарную ситуацию в КНДР стало особенно ощутимым с 2016 года – после четвертого ядерного испытания КНДР, Пекин поддержал ряд санкций против КНДР, что символизировало определенное охлаждение отношений Пхеньяна со своим стратегическим и, во-многом, безальтернативным союзником. Это дало эффект уже в первый год, по итогам 2017 года внешняя торговля Северной Кореи сократилась на 15% до 5,55 миллиардов долларов, причем объем экспорта уменьшился на 37% до 1,77 миллиардов долларов в связи с рекордным падением экспорта полезных ископаемых (55,7%), текстильных изделий (22,2%) и продукции животного происхождения (16,1%).
Санкции вышли за ограниченные ООН рамки – не вредить экономическому развитию страны в целом и гуманитарной ситуации в ней. Данный тезис уже озвучивался и в самой ООН: специальный докладчик по вопросу о положении в области прав человека в КНДР Т. Охея Кинтана признал «непреднамеренное» негативное влияние санкций на экономику КНДР и гуманитарную ситуацию в стране.
Оснований для сохранения санкций против КНДР в прежнем виде действительно нет. В резолюции 2375 СБ ООН упоминает выводы Управления ООН по координации гуманитарной помощи о том, что больше половины населения КНДР страдает от отсутствия продовольственной безопасности, а почти четверть северных корейцев хронически недоедает.
С февраля 2017 года работающая в КНДР Всемирная продовольственная программа уменьшила свои продовольственные пайки для детей, беременных и кормящих женщин до двух третей стандартного пайка, который необходим для получения ощутимого диетологического результата. В том же году генеральный секретарь ООН Антониу Гутерриш в докладе ГА ООН 3 августа 2017 года отмечал, что введение санкций привело к сокращению ресурсов для оказания гуманитарной помощи. Ситуацию облегчило, но не исправило полностью, вмешательство России для получения разрешения установления корреспондентских отношений российского банка «Спутник» с Банком внешней торговли КНДР, что позволило создать банковский канал для оказания гуманитарной помощи КНДР.
К 2024 году тема санкций против КНДР попала в «область умолчания», в отношении принимаемых мер уже никто не задумывается о критериях эффективности, целесообразности и их влиянии на гуманитарную ситуацию. Кроме того, некоторые страны манипулирует темой подобной поддержки – например Япония не намерена помогать стране, «которая ей угрожает». Государства, оказывающие поддержку КНДР, постепенно сокращают объем помощи, а денег от фонда ООН не хватает для покрытия нужд населения Северной Кореи.
Поскольку вводимые против КНДР санкции, что подтверждено на протяжении полутора десятков лет, не остановили её ядерную программу, не заставили Пхеньян отказаться от политического курса, и вызвали полную гуманитарную катастрофу, есть все основания отказаться от этих санкций.
Подписывайтесь на Телеграм-каналы Института РУССТРАТ и его директора Елены Паниной!