Вторую часть я начну с размышлений – возможно, вы тоже что-нибудь скажете по этому поводу. Пишите в комментариях как можно больше всего! Может быть, эти записки станут совместными. И я, чтобы сохранить для истории побольше материала, буду добавлять и ваши приключения тоже. И будет такая бесконечная работа на всю жизнь!.. Но это приятная работа.
ОТКУДА БЕРУТСЯ БОЛЕЛЬЩИКИ?
Однажды я подумала: наверное, вот такие отчаянные болельщики, для которых команда – как семья, а товарищи по сектору – как братья и сестры, наверное – иногда это… немного одинокие люди. И на стадионе они находят то, что так требуется всем людям на земле: ощущение, что ты нужен.
Ведь на стадионе можно вообще ничего особенного не делать и не быть каким-то тонким специалистом – достаточно просто прийти и занять свое место. И уже посещаемость на одного человека больше.
Если ты пришел в шарфе и с любой атрибутикой – это еще один плюс: ты украсил собой картинку. Фотографы и операторы так любят снимать сектора, где много зрителей в цветах команды. Ну, а если ты еще и не молчишь при этом, болеешь от души и громко – ты вообще красавчик! И все вокруг такие же красавчики, все делаем одно дело и поэтому как родные.
Вот ключевое слово – дело. Людям нравится делать что-то нужное. А если ты не мастер, не великий специалист и вообще не очень нашел себя в жизни? Приходи на стадион. И команда поблагодарит тебя.
Многократно вырастет это ощущение своей нужности на выезде. Когда я только испытала это волшебное чувство – выезд, то сформулировала это так:
- Выезд - это праздник, который всегда где-то рядом.
Если ты одинок, утратил смысл жизни и не знаешь,чем заняться – то найди команду по хоккею с мячом и двигай на выезд. Там ты будешь нужен просто потому, что ты есть.
И что происходит, когда падает популярность, когда теряются связи, когда рвутся ниточки твой семьи на стадионе? Примерно то же, что и в жизни: острое чувство потери.
Внимание! Это я сейчас говорю не про всех болельщиков. Есть среди них, конечно, и благополучные, и семейные, счастливые в личной жизни. Но у них есть повышенная потребность в общении, они наделены сильной эмпатией и способны сопереживать игрокам как родным.
А есть еще те, кто просто интересуется спортом и приходят на зрелище. Таких тоже немало, но они могут посмотреть и другие виды спорта: сходить на баскетбол, футбол, посмотреть по телевизору Евро или чемпионат мира. Им просто нравится наслаждаться мастерством.
И такие болельщики гневаются, когда команда играет плохо – их лишают удовольствия, от них можно услышать резкие слова и свист после матча.
Что совершенно непонятно болельщикам первого типа, которые восклицают:
- Команду надо поддерживать всегда!
- Дураки вы, что ли? Вам в лицо плюют! – не сдается второй тип. На самом деле спорить им не стоит – они просто разные. Каждому свое.
КАК Я МЕЧТАЛА СТАТЬ КРУТЫМ ЖУРНАЛИСТОМ
Так вот, я всегда относилась к первому типу: спортсмены и тренеры для меня как родные. Возможно, это по причине очень сильной эмпатии, от которой я детства страдала, отдавая свое яблоко, вместо того, чтобы съесть самой. Впрочем, почему страдала? Я получала от этого удовольствие.
Но...
- Журналист должен убить в себе болельщика! – помнится, напутствовал меня Борис Фоминых, когда мы работали в газете «Наша Сибскана», – ты же не журналист, ты болельщица! Тусовщица! Настоящий журналист должен воспринимать все спокойно, без эмоций, чтобы быть непредвзятым.
Я сильно огорчалась тогда по этому поводу. Потому что очень хотела стать настоящим спортивным журналистом. Чтобы ездить по миру и, возможно, даже... страшно сказать: побывать на Олимпиаде!
Но, судя по реакции коллег, стать крутым спортивным журналистом мне точно не грозило. Отношение великих было отечески-снисходительным: балуется девочка, нравится ей – ну пусть. Где-то отправляли меня на задания, чтобы не ходить самим. В целом хвалили. Я писала быстро, по ночам. И иногда удостаивалась звания хорошей девочки, милой барышни.
Но мне уже хотелось самой по себе работать, а не по заданиям. Потому что игры я смотрела на трибунах, и мне часто предлагали темы для статей, задавали вопросы. Мне казалось, что можно очень хорошо на этом выстроить стратегию: с обратной связью. Такого в Иркутске не было.
Но для реализации у меня не было своей газеты. В иркутских СМИ тему спорта держали великие журналисты. Без шуток: эти имена стали историей иркутской спортивной журналистики: Юрий Елсуков, Николай Евтюхов, Павел Кушкин, Михаил Климов. Чуть позже пришел Андрей Семакин. И я такая - милая барышня с глазками. Короче, не воспринимали. Ни меня, ни мои идеи.
И реализовать их было негде, интернета не было. Газеты тоже. Много позже в Иркутске решили выпускать спортивную газету «Спорт Приангарья» и предложили мне стать редактором, для консультации позвали великого журналиста Павла Кушкина. Тот полистал мои статьи и вынес вердикт: он сам станет редактором. И стал.
Да, когда есть великие профессионалы, они, конечно, делают много полезного. Но при них часто не растет трава.
Однако я оказалась какой-то неубиваемой травой и пошла расти своим путем где-то на задворках. Звонила в малопопулярные издания, предлагала им спортивную тему. Помню издания «Гудок», «Иркутская электричка» (1999), была какая-то студенческая газета «Перекресток», в 2000-м была «Родная земля» (2000). Газеты не отказывались, спорт брали. Но платили копейки, а порой вообще не платили. Тупо кидали. Шли трудные в финансовом смысле годы. Не было ни теплой шубы, ни дубленки. Какие-то китайские пуховички на хоккее почти не грели.
Летом 2001 года я опять села просчитывать свои шансы на дубленку: успею ли накопить до хоккейного сезона? Шансы были где-то очень низко. Какая там дубленка, тут на ботинки бы заработать.
ЖИЗНЬ БЕЗ СПОРТА
Я решилась и позвонила в главную газету Иркутской области – «СМ Номер один». Редактор Алексей Елизарьев хорошо меня знал и согласился взять сразу. Там было все хорошо: зарплата, уважение, мне сразу выдали красное удостоверение и впервые в жизни визитные карточки.
Но с темой спорта пришлось проститься.
Там про спорт писал Андрей Семакин, и редактор не имел морального права влезать в его вотчину. Я пошла работать в отдел оперативной информации. Все было хорошо, только на планерках иногда больно. Когда обсуждали спорт, а я не могла ничего сказать.
И вот...
Однажды мне помог случай.
Осень 2001 года выдалась на редкость теплая. Сначала мы уже приоделись в теплые вещи, а потом снова достали кожаные куртки. В середине ноября температура поднималась до +13.
Погода била рекорды – стояли самые теплые дни ноября за всю историю наблюдений. Все радовались теплу.
И только я на планерке спросила:
- А как «Сибскана» играть будет? Льда-то нет.
Странно, что при той популярности «Сибсканы» никому в голову не пришло написать об этом. Я ездила на работу из Иркутска-2 и видела, как на болотах за остановкой Узловая гоняют мячик люди в бело-зеленой форме. Неглубокие болота частично замерзли, и это была хоть какая-то ледовая практика. Об этом я и рассказала на планерке. Редактор обрадовался: хорошая тема!
И с ней можно было не вмешиваться на страницу Андрея Семакина, а поставить ее первой категорией, главной темой номера.
МАТЧ, КОТОРОГО НЕ БЫЛО
Меня направили на «Труд», где я всех хорошо знала: директора, заливщиков. Я же тусовщица, ага. И перед днем первой игры – она должна была пройти 21 ноября, – на первой полосе вышел репортаж: фото стадиона безо льда и новость о том, что матч переносится. Там же рассказ о подготовке команды.
В день, которого мы так ждали (день первой игры), я просто не смогла поехать домой.
- Я так не могу. Пошли... туда? – предложила я подружке.
Я прихватила в редакции побольше газет, взяла шарф «Сибсканы», который был уже наготове, мы купили кое-что из припасов и пошли на «Труд».
Зрелище, которое я увидела, меня потрясло. Вокруг темного и пустого стадиона повсюду на скамейках и во дворах сидели люди. В шарфах и шапках «Сибсканы», с флагами, с термосами. Они выпивали, закусывали, разговаривали и явно никуда не спешили. Они знали, что игры не будет, и все равно пришли.
В полутьме было видно, что и на секторах есть отдельно сидящие люди. Тогда со входами на стадион было проще. Мы с подружкой тоже пробрались на мой восьмой сектор. Вскоре к нам подошли люди с соседнего сектора – побеседовать за хоккей.
Этот случай я навсегда запомнила: в Иркутске ходят даже на те игры, которые не состоялись! Репортаж тогда вышел интересный: отчет с матча, которого не было.
Кстати, тот теплый ноябрь завершил едва начавшуюся карьеру главного тренера Юрия Лахонина в Иркутске. Когда лед был уже готов, стартовый матч наши проводили против «Кузбасса». В воротах соперника играл наш Алексей Баженов. И нам накидали... если не ошибаюсь, счет был 1:7. Стартовая игра, да еще против принципиального соперника. Лахонина уволили после первого же матча. И понятно, что не только из наличия льда складывается участь тренера. Но все же, думаю, при нормальной подготовке тренер мог продержаться и подольше. А тут - сразу...
КИРКОРОВ ПРОТИВ «ТРУДА»
И на этом спортивная тема для меня опять закрылась. Впрочем, в этой газете от меня был еще один интересный репортаж, но такие темы назывались околоспортивными. О том, что Киркоров подал в суд на наш «Труд». Об этом мне рассказала Надежда Ушкевич, которая представляла Российское авторское общество в Иркутске.
Дело было так: во Дворце спорта пел наш смуглый красавец Филипп. Он выступал не один - концерт украшала подтанцовка. Но импрессарио, который организовал концерт, решил кинуть именно подтанцовку и ничего парням не заплатить. Киркоров решил подать в суд, но почему-то не на импрессарио, а на «Труд». Может, договоров с подтанцовкой не было, а с «Трудом» был.
Директором «Труда» был Руслан Проходовский, человек с крестьянской хваткой и спортивной закалкой, не привыкший уступать. К тому же он всего лишь сдавал помещение в аренду и все обязательства выполнил, какие ему претензии?
Проходовский суд выиграл. Потому что имен участников подтанцовки на афишах не было, и видеозаписи тоже, И сторона истца не смогла доказать, что эти парни вообще танцевали в Иркутске. За этот материал меня тоже похвалили. Он тоже пошел первой категорией.
Но на этом все. Я по-прежнему работала в отделе оперативной информации, Опытный Андрей Семакин вел спортивную полосу.
Уйти же из благополучной газеты в «свободное плавание», чтобы опять писать о спорте за гроши в малоизвестные газеты – на это я была не готова. Надо было на что-то жить. Не сидеть же на шее у родителей.
Вот так моя мечта стать спортивным журналистом понемногу подернулась зыбким туманом…
Продолжение следует.