Продолжает выдавать важную информацию руководитель Рособрнадзора Анзор Музаев. ТАСС дозированно публикует его интервью, чтобы всех сразу не шокировать. Господин Музаев, говоря о теме ЕГЭ, сказал, что «замены достойны только при альтернативе». Сейчас в интервью ТАСС он заявил, что школьники никогда не согласятся на отмену ЕГЭ в пользу традиционной системы аттестации, так как это увеличит для них число экзаменов в несколько раз. Нынешние школьники даже не представляют себе, что такое традиционная форма оценки знаний. Музаев уверен, что они никогда не подпишутся под то, что было в прошлом. Смысл старой системы заключался в том, что надо было сдать как минимум шесть экзаменов в школе и как минимум три экзамена в университет или ВУЗ, в который ты хочешь поступить. А сейчас всё просто - единая система: сдал ЕГЭ, и, если набираешь баллы, то поступаешь в институт. Я думаю, всё возвращается не к форме, а к содержанию итоговых экзаменов. Некоторые говорят, что ЕГЭ – это зазубривание, отсутствие реальной проверки знаний. С другой стороны, те билеты, которые вы сдавали в школе, это тоже было зазубривание.
Сергей Михеев: Не совсем так, потому что система разная. ЕГЭ – это заполнение таблицы, перфокарта, в которой надо понять, куда ткнуть, без понимания смыслов. Что касается «школьники не согласятся»: кто их спрашивает? Если школьникам сказать: «Давайте вам половину уроков отменим?», уверяю вас, что они согласятся. Затем сказать: «Давайте вы будете учиться дома, а мы будем вам по Интернету задания присылать?» Они и на это согласятся. А потом сказать: «Давайте вы явитесь в школу один раз за 11 лет, и мы вам проставим оценки?» - они и это встретят с огромным энтузиазмом. А потом пройдет 10 лет, и они не захотят возвращаться обратно в школу. Это очевидно.
Потому что скажут: «Нужно 300 000 курьеров. Учиться вообще не надо».
Сергей Михеев: Взрослые люди тем от детей и отличаются, что они лучше понимают задачи. Особенно это касается чиновников, занимающихся государственной деятельностью: они должны лучше понимать те задачи, которые стоят перед государством и обществом, а не ориентироваться на то, кому чего хочется или не хочется. Потому что хочется, чтобы всё было и ничего за это не было! Это вечное человеческое желание. Так было, есть и будет всегда на любом уровне.
Тем элита общества, в которую входят государственные чиновники, и отличается от остальных, что она более объемно и ответственно понимает задачи стратегического характера, стоящие перед государством и обществом. В данном случае речь идет о необходимости повышения качества образования, а не об удобстве сдачи экзаменов.
Не надо возвращаться к старым формам - никто не просит на 100% вернуться к советской системе. Придумайте органичное сочетание! Само педагогическое сообщество (школьное, вузовское) констатирует падение качества образования выпускников. Поэтому стоит задача повысить это качество. Как его повысить? Это вопрос методики, научного подхода, а не того, «что понравится школьникам, а что не понравится; на что они согласятся, а на что не согласятся; что понравится/не понравится родителям». Это не соцопрос и не выбор президента школьного самоуправления - это государственная задача повышения качества образования. Перед страной стоят очень тяжелые, ответственные задачи, нужны квалифицированные кадры для развития новых отраслей экономики, для более ответственного управления. Стать хорошим специалистом всегда непросто. У нас врачей учат по 7 лет:«А давайте их за 7 месяцев учить - многие согласятся, и мы быстро решим кадровую проблему с врачами! Везде говорят, что не хватает персонала. Сейчас везде заполним!» А какой будет результат? Важен результат, а всё остальное является средством.
Поэтому вопрос не в том, на что согласятся школьники, а в том, что нужно государству и обществу. Не нравятся разговоры о возврате к старому - тогда придумайте что-то новое, что будет сочетать в себе лучшие достижения старого вместе с современным и будет смотреть в будущее. Это вопрос к ученым, практикам, теоретикам, к тем, кто может и должен этим заниматься.
Я помню, в конце 1980-х годов стали избирать директоров заводов: «Давайте трудовой коллектив выберет себе директора». Как вы думаете, какого директора, в основном, выбирали? Который обещал повысить зарплату. Где все эти директора, предприятия и рабочие коллективы сейчас? Нет их! Не только потому, что они избирали, но и потому, что эти выборы директора предприятия в большинстве случаев приводили к дезорганизации управления. Потом многие выборные директоры акционировали эти предприятия, клали деньги себе в карман и продавали всё за бесценок. Вот и «выбрали себе хорошего директора», вот и «повышение зарплаты»!
Мне всё равно, как это будет называться (просто словосочетание «ЕГЭ» обросло неприятным, отрицательным значением). Вопрос в том, чтобы знания были лучше, качественнее, чтобы было меньше зубрежки, а больше понимания смысла. Нет дыма без огня. Если бы всё было так хорошо, то разговоров бы не было. Всегда общественные дискуссии, напряжения, недовольства возникают на почве реальных фактов. Раз есть факты и отзывы по этому поводу, значит, надо что-то менять. Как менять? Это вопрос к профессионалам и тем, кто этой сферой управляет.
С одной стороны, староверы образования говорят, что старая система умела готовить образованных людей и что многие страны мира перенимали школьную и высшую советскую систему образования. С другой стороны, всё движется, и нужны новые подходы, новые системы образования, новые специалисты. У нас ВУЗы каждый год выпускают десятки тысяч студентов, дороги и мосты строятся, всё делается по новому принципу.
Сергей Михеев: Вопрос в результате. Где-то что-то делается и строится, а где-то ничего не делается и ничего не строится. Там, где строится и делается, Слава Богу; а где не строится и не делается, там надо добиться результата. Способы могут быть новые, старые, модернизированные.
Могу сказать по гуманитарной сфере: я учил английский язык в школе, и мои дети учили английский язык в школе. Я учил по старой системе: сто раз слово напишешь - и запомнишь. Я сейчас лучше его знаю, чем они. Можно сказать: «Дети у тебя глупые». Может быть и глупые, но и с другими детьми то же самое: им приходиться нанимать репетиторов, а вроде бы их учили по-новому. Хотя у нас не было красивых картинок, разных игровых вариантов. Мне 57 лет, а я лучше знаю английский язык, чем большинство выпускников школ.
Потому что сейчас есть онлайн-переводчики, которые моментально из текста и звука всё переводят.
Сергей Михеев: Я согласен. Но их учили не через онлайн-переводчики: их учили знать язык, а они его не знают! Значит, здесь что-то не работает. Представьте, что пропал онлайн-переводчик, а надо спросить: «Где у тебя ракеты стоят, американский шпион?», а ты не знаешь!
Некоторые слушатели не согласны с Вами. Тезисы: 1. ЕГЭ спасло образование; 2. повысить качество можно только открытыми социальными лифтами. Для чего вводилось ЕГЭ? Самая главная причина – это победить коррупцию в школах.
Сергей Михеев: Победили?
Победили. С ВУЗами немножко сложнее - есть над чем поработать. Полностью согласен, что ЕГЭ в плане убрать коррупцию из школы спасло образование. По второму пункту -действительно так. Хорошо зазубрил ЕГЭ, сдал тест, пришел в институт, а дальше всё зависит от твоих мозгов. Не поспорю с этим.
Сергей Михеев: Какая-то задача решена, а какая-то была провалена, поэтому найдите новые формы. Важен результат. «У ЕГЭ есть плюсы» - к ним прибавьте знания, и будет замечательно. Поработайте над этим.
Я не являюсь сторонником возврата к тому, что было 100 лет назад, - это бессмысленно. Найдите оптимально работающую форму. Эта форма, как оказалось, не оптимально работающая; сделайте так, чтобы она не создавала проблему, а только решала.