Её голос дал дорогу многим артистам нашего шоу-бизнеса. Благодаря ему солистки "Миража" получали звания и зарабатывали десятки миллионов. И лишь спустя много лет она вышла из тени и получила заслуженную славу и любовь своих зрителей. В гостях у "Жизни" певица, заслуженная артистка России - Маргарита Суханкина.
– Маргарита, кто сегодня имеет право петь песни "Миража"?
– Да всё очень просто. Дело в том, что композитор наш Андрей Литягин продаёт "Мираж" всем. Хочешь стать "Миражом"? Можешь обратиться к нему, он объявит цену, за которую ты сможешь написать себе вывеску "группа «Мираж", взять гитару, клавишные, включить фонограмму... Он тебе продаст название!
– А почему тогда Гулькина не может, или Разина?
– Могут, но за деньги. Денег все хотят. Там, правда, есть затык такой – в песне два автора – текста и музыки. Литягин рад бы себе всё присвоить. В одном интервью он так и сказал, что, мол, я автор и текстов, и музыки. Я просто смеюсь над всеми этими изысками. Сейчас вообще модно переписывать историю. Все люди, которые когда-то прошли по сцене и назывались группой "Мираж", работают под мою фонограмму. Даже в фильме "Слово пацана" мой голос звучит! Сейчас вылезают какие-то фрики и говорят: "А вот мы там пели!" Ребята, зачем? Врать не надо!
"Наташа умеет обаять и очаровать, такая прямо кошечка"
– Но всё-таки привела Вас на эстраду Наталья Гулькина?
– Сначала надо сделать "лирическое" отступление очень важное. Дело в том, что "Мираж" всегда был студийным проектом. Никакой группы никогда не было. Это были аранжировки, автор текста, композитор и голос. Я приходила в студию и записывала песни. Что там они потом делали, какие девочки плясали, что вытворялось под мою фонограмму, меня не касалось. Группа мифическая. Поэтому Валера Соколов и придумал такое название – "Мираж". Потом многие люди удивлялись, мол, девочки разные, а голос один звучит. "Почему вы, Маргарита, скрываетесь? Это же вы поёте!" – спрашивали меня. Я отвечала: "Нет, ребята, это не я". Я скрывалась очень тщательно – боялась, что информация просочится и меня перестанут уважать в театре и в консерватории. А популярность нарастала тем временем. Я продолжала приезжать в студию, всё это записывала. И другой важный момент – я никогда ни с кем не была знакома. Все эти девушки ушли в большое плавание, получили имя на моём голосе, а одна даже получила звание заслуженной артистки (Татьяна Овсиенко. – Прим. ред.). И вот однажды раздаётся звонок: "Здравствуйте, вас беспокоит директор Наташи Гулькиной. Наташа очень хочет с вами познакомиться". Это к моменту, что мне кто-то руку помощи протянул. Я ему ответила, что не хочу знакомиться. Зачем? В общем, он меня три дня уламывал.
– В конце концов Вы согласились.
– Ну да, поехала, встретились в кафе. Сидит Наташа, которая умеет обаять, очаровать, такая прямо кошечка. И звучит из её уст такая фраза: "Страна начала обо мне забывать, я хочу напомнить стране о себе". "И что для этого надо сделать?" – спрашиваю. – "Надо записать со мной песню. Я уже записала свой диск, и люди, которые его покупают, говорят, что, если на этом диске будет хоть одна песня с Суханкиной, мы тебе заплатим вдвое дороже". Я согласилась. Мы приехали в студию и записали песню "Просто мираж". Пожали друг другу руки, обнялись, всё, пока. Через некоторое время Наташа опять позвонила. С её слов, пошла она в пиар-агентство и агент сказал, что про тебя, Наташа, ничего интересного, а вот если бы ты Суханкину подтянула! Её голос всем известен. Вот если бы ты с ней пришла, это была бы бомба. И бомба случилась – дальше всё пошло не по сценарию, который строила Наташа. Она-то думала, что меня, как баржу, подтянет, я её вытащу в большое плавание, а она ногой оттолкнётся от меня и поплывёт дальше. Но не получилось – пошли толпы людей, которые начали мной интересоваться.
"Когда я открыла окно, я вспомнила о папе и сказала себе: "Стоп, нет"
– Два года Вы были и не в театре, и не в "Мираже", как выживали?
– Сначала был стресс жуткий. Когда муж узнал, что я уже не в театре, я как-то резко перестала ему быть интересной. Однажды сказал: "Ну, ладно, я поехал с друзьями на рыбалку, а ты думай, чем тебе заниматься и как мы с тобой будем жить". На что я сказала: "Ну, ладно, ты давай с рыбалки-то уже не возвращайся". Дошло до того, что я в стрессовом состоянии хотела сделать шаг в открытое окно... Совершенно не знала, как быть, как жить, чем заниматься. Здесь потеря, там потеря... Но, к счастью, через какое-то время взяла себя в руки.
– А кто Вас вытащил из этой тяжёлой ситуации?
– Родители. Они на тот момент купили дом в деревне. И я просто подумала, что у отца больное сердце и что если со мной сейчас не дай бог что-то случится, то следом за мной папа пойдёт. У меня с папой какая-то невероятная связь была. Не с мамой, а именно с ним. Папа очень много занимался моим воспитанием, в самые трудные минуты именно он был рядом. И когда я открыла окно, я вспомнила о папе и сказала себе: "Стоп, нет". И, закрывая окно, решила, что больше такой ситуации у меня не будет. Я теперь буду жить по-другому. Мне уже потом друзья говорили: "Рита, ты с ума сошла! Разве бы мы тебе денег не нашли, не накормили?" А я просить не умею. Я человек, который умеет только отдавать. За кого-то могу разбиться, а за себя – нет.
– Главная претензия Натальи Гулькиной, как я поняла, заключается в том, что в какой-то момент Вы на сцене стали выяснять отношения. И зритель это увидел.
– Нет, зритель ничего не видел. Все её претензии начались с того, что она стала говорить, что Суханкина не нужна, убирайте её. На что продюсер Сергей Лавров сказал: "Наташа, либо вдвоём, либо никак. Я не буду с тобой одной работать". Она с Лавровым очень нехорошо обошлась в своё время. Потому что он ей помог, когда она сбежала первый раз из "Миража", проработав там чуть больше полугода. Вытащил её именно Лавров. Практически спас, сделав ей концерт. Потому что ей много наобещал Разин, какие-то золотые горы, потом спрыгнул, и она фактически приползла. И он начал ею заниматься, стал её продюсером. Повёз её в Китай, стал снимать клипы, привлёк композиторов, которые стали писать ей песни. То есть колоссальную работу сделал! Потом Наташа офигенно вышла замуж за таксиста, и они вместе как-то вечером приехали к продюсеру домой и заявили: "Серёжа, ты нам больше не нужен. Мы дальше сами". Нормальный ход, да? Лавров, который немало вложил в Наташу, смирился и не стал устраивать никаких разборок. А потом она опять поехала к Сергею на переговоры. Первый раз он просто попросил её уйти. А второй раз она приехала и сказала ему: "Ты знаешь, Риту там чуть не убили!" И Серёжа появился со словами: "Девчонки, вас всех поубивают. Вы ерундой какой-то занимаетесь". И он решил, что надо продолжать. А как продолжать? Все перессорились. Он сказал, что берёт всё на себя. И вот он бесконечное количество раз ездил на переговоры с композиторами, издателями, соавторами. Всех мирил, договаривался, кому и сколько будет отстёгивать.
– С Литягиным Вы же помирились?
– Да, и всё благодаря Серёже.
– Гулькина говорит, что она всё оплачивала.
– Изначально да. Всё – это две тысячи долларов в месяц. Она говорила: "Ты про деньги не думай, я сама всё заплачу!" Потом деньги у неё закончились. Так же бесконечно не может быть – концертов нет, ничего не зарабатываем. И тогда я полезла в долги, стала занимать у знакомых и друзей.
– Вы же с ней дружили какое-то время. Года четыре из этих шести лет.
– Реально я поначалу была просто очарована ею. Говорила Лаврову: "Серёжа, я за неё порву кого угодно! Она потрясающий человек!" А он осаживал: "Не обольщайся, Рита". А потом я и сама уяснила, что она умеет быть мягкой, белой и пушистой только до тех пор, пока видит, что я, пришедшая из мира классической музыки, абсолютно ничего не понимаю. Одно дело в студии записывать песни, а другое выходить на эстраду. Это совершенно другое поведение, внешний вид. Я юбку укорачивала очень постепенно, по сантиметру. Меня же дресс-коду обучали ещё со времён консерватории. Но при всём при том Наташа труженик, этого у неё не отнять. Можно как угодно относиться к её голосу, но работать она умеет.
– В какой момент Вы посмотрели на Наталью другими глазами?
– Про неё, естественно, знали, у неё была своя армия фанатов. И вдруг оказалось, что и у меня есть поклонники. И она увидела, что люди резко переключаются на меня. Наташа на это не рассчитывала. Выходя на сцену, она стала говорить: "Так, ты молчи. Я буду вести концерт, рассказывать. А ты стой просто рядом»" Я, я, я! Она всё про себя. Потом меня фанаты спрашивали, почему я всё время молчу на сцене. Они хотели, чтобы я тоже что-то говорила. И я стала говорить, здороваться. Началась какая-то конкуренция, тёрки. И у меня девчонка-фанатка появилась уникальная – она ездила по всем рынкам, что-то покупала. Фотки присылала – сапоги какие-то, туфли, куртки, платья, джинсы. И всё это мне привозилось, я мерила, то есть пошёл процесс признания. Из Золушки я превратилась в интересующую многих фигуру. А это никак не входило в Наташины планы. Начались конфликты. И вдруг весь коллектив объявляет мне бойкот на ровном месте, со мной перестают разговаривать. Я пришла к продюсеру и сказала: "Серёжа, я не могу работать в такой обстановке, отпусти меня, пожалуйста. Наташа хочет быть одна. Пусть она будет одна!" Вот тогда-то он и сказал, что вложено уже много денег, поэтому мы либо вдвоём, либо никак. "А мне что делать?" – спросила я. – "Терпи". Что делает Серёжа – он рассаживает нас по разным гримёркам, по разным машинам. В гостиницах селит на разных этажах. Всё для того, чтобы мы встречались только на сцене.
– Что стало последней каплей?
– Она стала требовать расчёт после каждого концерта, приходила к продюсеру с охранником, то есть начались какие-то отвратительные совершенно вещи.
Продолжение следует...
Из второй части интервью с Маргаритой Суханкиной вы узнаете о том, какие отношения сложились у нее со Светланой Разиной, за что ей в детстве давали подзатыльники и каково это - воспитывать приемных детей.
Автор: Юлия Ягафарова