Турнир в Лозанне.
Татьяна Тарасова и Илья Кулик начали полноценное сотрудничество летом 1996 года. К заслуженному тренеру СССР Кулик переходил в статусе действующего вице-чемпиона мира и обладателя золотой и бронзовой медалей континентальных первенств, для достижения новых вершин они переехали в американский городок Мальборо.
Их первый совместный сезон получился не очень ровным: да, после вторых позиций на этапах Гран-при Кулик впервые в карьере стал чемпионом России, но затем провалился на чемпионате Европы, не попав даже в призы. Не получилось и с финалом Гран-при — 4-я строчка.
В календаре остался лишь чемпионат мира, турнир проходил в Лозанне. Для акклиматизации Кулик и Тарасова прилетели в Швейцарию заранее, тренировки проходили хорошо. Но за три дня до квалификации фигурист, отрабатывая прыжковые элементы, очень неудачно приземлился.
«Илюша прыгает уникальный каскад, взлетает на огромную высоту. Идеальный полет… приземляется — и, как подкошенный, — нога подворачивается — он падает на руки с резким вскриком «ой!». И я понимаю — ноги нет! а он, выбираясь из падения, издалека видя, что я уже готова упасть в обморок, мне кричит: «Конек!» Я в ответ ору: «Нога, Илюша, нога!», а он: «Конек, конек!»
Тишина. Все замерли. Наконец он добирается до меня. Сломался конек на приземлении. Если бы Илюша попал в свой или чей-то след на льду, он мог сломать ногу. Я же испугалась, подумав, что при выезде из прыжка он попал в глубокую трещину, нога уже поворачивается, а конек стоит на месте», — вспоминала потом Тарасова.
Дохромав до раздевалки, выяснилось, что нога цела, но конек «полетел». А что такое для фигуриста менять коньки, еще и во время турнира? Мало того, что это сам по себе стресс, так еще и коньки ведь делаются в индивидуальном порядке. Фирма, которая делала Кулику коньки, находилась в Англии: Тарасова начала обзванивать своих английских приятелей, параллельно с этим тренер обратилась к члену немецкой федерации Питеру Крику. В это же время Кулик вспомнил, что у него в Москве лежит пара таких же коньков.
Мама фигуриста передали коньки Федерации, откуда их забирает Тамара Москвина, вот-вот вылетающая в Лозанну. Откликнулся и Крик — на одном из немецких складов как раз осталась последняя пара с нужным номером. В итоге обе пары разными путями прибывают на следующий день.
«Я сижу в холле гостиницы, жду Тамару Николаевну, ей зарезервировали дорогой отель. Ее должны разместить в нем как члена Международной федерации, они вместе с венгеркой Кристиной Равицей — два представителя в ISU от тренеров. В том же отеле живет и великий Карло Фасси. Ждали с ним Тамару вместе, потом к нам присоединилась Чайковская, мы трое беседовали обо всем, что происходит в нашем деле, обсуждали пути его развития. <…> Сидим, рассуждаем в ожидании. Карло — жены, я — Тамары Николаевны с коньками. Жду, дергаюсь: время же проходит. Наконец, Тамара Николаевна появляется, но коньков у нее нет, она их передала руководителю делегации, который приехал вместе с ней из Петербурга, и он уже два часа как аккредитовывается в другом отеле. Я как пробка вылетаю из одной гостиницы и несусь в другую, где живут спортсмены и руководители. Для тренеров там места не нашлось, и я, несмотря на то, что у меня ученики выступают в двух видах, живу в другом конце города и бегаю по три километра утром и вечером, чтобы днем не отходить от своих спортсменов. Уже даже страна по-другому называется, а у руководителей так ничего и не изменилось. То же отношение к тренерам, как и при советской власти, так же без зазрения совести селятся в лучшие гостиницы. Чтобы им было удобно, поближе к центру города, так как они приезжают с женами.
Нынешний начальник получил пост руководителя делегации вроде как премию за то, что прилично проводит в Петербурге один из этапов Гран-при. Я понимаю, поощрять людей нужно, но при этом неплохо еще и понимать, какие задачи стоят перед тренерами. Я, сбивая ноги, бегаю из одной гостиницы в другую, а руководителям лишние хлопоты ни к чему. Транспорт же там, где спортсмены. Я влетаю совершенно разъяренная в его номер: «Почему вы мне первым делом коньки не отдали?» — «А вы почему в таком тоне со мной разговариваете?» Я уже трясусь: «Вы уже здесь три часа и до сих пор…» Он спокойно мне объясняет: «Что вы переживаете, коньки у меня, а я принимал душ». Значит, сначала сфотографировался, потом получал пропуска, потом селился, принимал душ, пока я не нарушила это плавное течение праздника жизни и не влетела, как ведьма. Любой профессиональный человек счел бы дикостью подобное поведение. Да если б меня попросили передать коньки спортсмену, попавшему в такое положение, я бы, прилетев в город, бежала их отдавать сломя голову, потому что понимаю, в такой ситуации каждый час на счету», — пишет Тарасова.
Получив коньки, Кулик начал их налаживать — помог украинский тренер Валентин Николаев, взявший с собой станок. Процесс растягивается на 5 часов, время идет. В итоге коньки были готовы только к вечеру, в качестве исключения Илье разрешили потренироваться с танцорами. На следующий день фигурист успешно проходит квалификацию, начинается борьба за медали…
В материале использовались цитаты из книги Татьяны Тарасовой «Красавица и чудовище»