Есть старый добрый анекдот про черную и белую полосу в жизни, заканчивающийся словами: "Я думал это черная полоса в моей жизни, а это была белая..." Все познается в сравнении.
Беру англоязычную статью про пленных японцев в СССР, и читаю: "Миллионы японцев в советском плену испытывали жесточайшее обращение..." Ну, да, настолько жесточайшее, что некоторые из них женились и отказались возвращаться на Родину. Правда больше всего (из числа пленных) осталось в СССР корейцев, ранее служивших в японской армии, ну да ладно, про это рассказ отдельный. Там есть масса нюансов (которые не озвучиваются современными историками).
Просто когда после изучения судеб попавших в плен защитников Севастополя сталкиваешься с "неимоверными муками" британцев и австралийцев в японском плену, возникает непонимание. Вспоминается фильм "Горячие головы -2"
-Они тебя пытали?
-Да, жестоко и бесчеловечно! Я не могу ходить!
-Почему?
-Они связали мне шнурки на ботинках!
-Какой сложный узел, изверги!"
Простите, если кого обидел, но...
Я отлично понимаю, что попав из достаточно приличных и комфортных условий в очень специфичную страну со своими труднопонимаемыми особенностями, жители Британской империи оказались... "не готовы". Они ждали что в плену будут суши, рикши, гейши, но...
Да, после Первой Мировой (где Япония выступала на стороне Антанты) немцы, взятые в плен в Циндао и Германской Микронезии содержались в почти идеальных условиях (Хотя не сразу). Критика поспешно возведенных японских лагерей для немецких военнопленных во время Первой мировой войны побудила японские военные власти объединить 12 существующих лагерей в шесть новых. Самый известный из них — лагерь Бандо в префектуре Токусима — считался образцом содержания заключенных.
Усилиями коменданта лагеря майора Тоехисы Мацуэ, лагерь стал напоминать миниатюрную немецкую деревню, где заключенные открывали магазины, ухаживали за посевами и даже знакомили местных фермеров с новыми методами ведения сельского хозяйства и разведения скота.
В марте 1918 года заключенные даже организовали 12-дневную выставку продуктов питания, спорта и техники, которая привлекла около 50 000 посетителей и даже вызвала вопросы у императорского двора. Японцам очень хотелось показаться "по-европейски" цивилизованной страной. А, потом все вернулось "на круги своя". И дело тут не в том, что в 1926 году воцарился новый император Хирохито.
Страна очень быстро перепрыгнувшая из глубокого феодализма сразу в империализм, подавляющее большинство населения которой жило в очень... "скромных" условиях (дабы не выразиться хуже) предоставила пленным достаточно сносные (по японским меркам) условия.
Например, могучий японский флот построен не за счет мощной экономики Японии (откуда бы ей тогда взяться), а за счет ОЧЕНЬ дешевой рабочей силы.
Вот только то, что японцу "сносные условия" для европейца "муки адские".
Есть еще один нюанс: после поражения у Халхин-Гола (который у японцев зовется «инцидентом у Номон-Хана») в плен к русским попало "невыносимое количество пленных" (дословно).
После этого 8 января 1941 года Хидеки Тодзе, (тогдашний военный министр Японии), подписал Сендзинкун, или "Кодекс полевой службы".
"Те, кто познал стыд, слабы. Всегда думайте о [сохранении] чести вашей общины и будьте честны перед собой и своей семьей. Удвойте свои усилия и оправдайте их ожидания. Никогда не доживи до того, чтобы испытать позор в качестве заключенного. Умирая, вы избежите того, чтобы преступление оставило пятно на вашей чести".
Ну, и, соответственно, страна, которая так относилась к своим солдатам, к чужим относилась еще строже. Обширная пропагандистская кампания, сопровождавшая Сендзинкун, еще больше посеяла в японских войсках страх, что их семьи подвергнутся остракизму, если они сдадутся врагу. Эта же философия породила мнение, что заключенные союзников были солдатами, не имеющими ценности, ну, и отношение японского "персонала" было... таким же.
Чуть проще ситуация в лагерях была вне Японии. Там чаще всего (из-за нехватки персонала) служили корейцы, призванные в Японскую армию.
Первый кореец в императорскую армию был призван в 1942 году. Всего же в первый призыв было мобилизовано 130 тысяч корейцев, которых, однако, не спешили использовать в боевых действиях, предпочитая направлять их для охраны пленных под началом японских солдат и офицеров, частично потерявших боеспособность по ранению.
В самой Японии ситуация с пленными была... сложной. Первый лагерь военнопленных в Японии появился 28 декабря 1941 года, в Дзэнцудзи, в префектуре Кагава, когда прибыли первые 397 американцев, захваченных на о. Гуам.
Следующим этапом в строительстве лагерей для военнопленных, стал март 1942 года. когда стало известно о пленении большого количества британцев в Сингапуре. Строительство и оборудование лагерей велось в срочном порядке.
Японцы в какой-то степени все же придерживались конвенций, разделив офицерский и рядовой состав. Офицеры могли не работать (работы по обслуживанию самого лагеря не в счет).
Рядовых японцы кормить просто так не собирались. Принудительный труд военнопленных в промышленности был обычной практикой. В лагерях для военнопленных Императорской японской армии в городах Осака, Фукуока, Хакодате и Токио действовали два типа трудовых лагерей:
-бун-шо, где армия поставляла жилье, продукты питания и одежду, в которых пленные работали непосредственно на Императорскую армию (строительство укреплений, ремонт сооружений армии и.т.д.)
-хаккен-шо, буквально ‘Лагеря отправки’, где пленные работали на "частника", и где японские фирмы предоставляли кров, еду и одежду, а армия осуществляла охрану.
Были еще небольшие лагеря (филиалы) обычно располагались в промышленных или горнодобывающих центрах, таких как Кэйхин (Токио и Иокогама) и Хансин (Осака и Кобе), но по сути, это были филиалы армейских лагерей.
Конвенция подразумевает использование посильного труда пленных, правда, на возмездной основе, пленным нужно платить. (Правда всегда можно сделать так, чтобы пленный выполняя работу оставался еще и должен).
В принципе, деление лагерей на "частные" и "государственные" было не жестким. Например, в городе Наоэцу в префектуре Ниигата, был создан филиал лагеря для военнопленных после того, как несколько местных компаний обратились с просьбой об использовании труда заключенных.
Находящийся в ведении Токио Хорьо Суйодзе (Лагеря военнопленных в районе Токио), лагерь 4-Б Наоэцу ("Б" означает "буншо") открылся в декабре 1942 года на бывшем складе частной компании по производству азотных удобрений "Шин-Эцу" (здравствует и сейчас, это Синъецу Кагаку Коге кабусики кайша Shin-Etsu Chemical Co., Ltd. - крупнейшая химическая компания в Японии, занявшая 9-е место в Forbes Global 2000 по химическому сектору). В ту пору компания производила взрывчатые вещества. Именно сюда был направлен рядовой состав британских и австралийских частей, попавший в плен в Сингапуре. В основном, сюда попали австралийцы из 2/20 го батальона 8-й австралийской дивизии (23 офицера 558 рядовых), которых доставил из Сингапура транспорт "Камакура Мару". По сложившейся прктике, пленных "погрузили" на борт "утрамбовав" как селедок в бочку, и условия при перевозке были... (не комфортными).
Из прибывших 300 человек (в основном австралийцы) работали на "химиков", остальные на верфи в Кобе. Поначалу условия были относительно сносными, несмотря на морозную погоду. В перерывах между медицинскими осмотрами, австралийцы в свободное время, играли в карты, покуривая и наслаждаясь. К их услугам был даже бассейн с горячей водой (!).
Пленный Дадли Боутон в ноябре 1942 года писал: "На сегодняшний день здесь как на курорте, за исключением холода. Японцы все действительно прекрасные парни, как и все здешние японцы по внешнему виду и обращению с нами. Они, кажется, только рады сделать для нас что угодно, что совершенно противоположно условиям в Сингапуре, и особенно на корабле при перевозке".
Через неделю после их прибытия командующий лагерями военнопленных в районе Токио полковник Кунджи Судзуки заверил австралийских военнопленных в справедливом обращении. Были разрешены церковные службы, можно было устраивать концерты и можно было купить еду. В соответствии с соглашением, заключенным с японцами, лагеря были четко обозначены большими буквами "PW", написанными на крышах зданий.
А, вот потом пришлось работать. Причем, работать не так, как привыкли австралийцы, а по настоящему, по-японски. Автралийцы получили предупреждение, что от них на следующий день ожидают "больших усилий".
Лагерная кухня представляла собой деревянное сооружение с глиняным полом. Пищу готовили шесть заключенных до мая 1945 года, тогда это число было увеличено до 13. Рацион 500 грамм риса, 70 грамм мяса (австралийцы жаловались, что в рационе была только конина). Два раза в неделю рыба (140 грамм).
Офицеров работать не заставляли, они поддерживали порядок в лагере. Правда, их заставляли делать "зарядку" и выполнять работы по лагерю. Когда офицеры отказались драить гальюны их наказали (пришлось согласиться). Капитан Джек Хепберн (заключенный № 6), в мирное время занимавший должность прокурора, был обвинен в том, что "он сеял смуту среди офицеров, цитируя Женевскую конвенцию". Отказавшись подписать заявление о своей виновности, он был наказан, и так продолжалось, пока он, наконец, ее не подписал.
Потом к британцам добавились американцы (350 человек). Лагерь стал перенаселенным, условия в нем ухудшились.
В общей сложности на 15 августа 1945 года в лагере находилось 698 военнопленных, включая 348 американцев и 187 гражданских лиц (последние с острова Уэйк), 231 австралийца, 83 британца, 38 голландцев и одного новозеландца. Потом пришло освобождение.
Достаточно любопытно было раскопать информацию о содержании старших офицеров в лагере на о. Формоза (Тайвань). Все дело в том, что японцы перебросили старших офицеров в один лагерь. Там после сдачи Сингапура "сидел" А.Персиваль, затем, с ним в одном лагере оказался американский генерал Джонатан Уэйнрайт, капитулировавший на Филиппинах.
Чуть позже лагерь для старших офицеров был переведен в Манчжурию (потом их освободили советские войска и вернули обратно союзному командованию). Несмотря на то, что принято писать, господа офицеры в плену получали 700 грамм риса, 500 грамм овощей 100 грамм мяса. Для их обслуживания были выделены 20 рядовых, которые и выполняли лагерные работы.
С условиями этого лагеря дико контрастировали лагеря пленных, работавших на шахтах на о. Формоза (Тайвань) по добыче "цветмета". На Формозе находились лагеря: Кинкасеки №1, Тайчу № 2 (Тайчжун), Хэйто № 3 (Пинтунг), Сиракава № 4 (Чиайи), Тайхоку № 5, Мосак (Тайбэй), Тайхоку № 6 (Тайбэй), Каренко (Хуалянь)
Тамадзато (Юли), Кукуцу (Тайбэй), Ока (Тайбэй),Тороку (Тулиу), Инрин (Юаньлинь)
Временный Инрин (Юаньлинь), Такао (Гаосюн), Чурон (Тайбэй), Тиахокум (Тайбэй), Гиран (Илань).
Названий много, но если коротко:
Золотые рудники Кинкасеки были одними из крупнейших источников золота в Императорской Японии. Лагерь был открыт был открыт 14 ноября 1942 года. Первые военнопленные прибыли из Сингапура, всего 1100 человек (в основном, британцы рядовой состав). Потом в лагере содержалось 4356 человек. Шахты закрыли в марте 1945 года из-за невозможности транспортировки ископаемых. Самое интересное, что на суде в 1947 году обвинение было выдвинуто не японской армии, а 9 служащим компании по добыче полезных ископаемых.
Остальные лагеря использовались, в основном, так же в горной промышленности (добыча полиметаллических руд). Кроме горной промышленности пленных использовали для выращивания сахарного тростника, рытья искусственных озер. Пленных держали на "диете" из риса и овощного супа. Многие страдали болезнью под названием бери-бери - дефицитом витаминов.
Охрана (внешняя) была из тайваньцев (и, по сравнению с японской охраной, тайваньцы были "злее"). Для тайваньцев лагеря, вроде бы как, считаются пятном на их истории. Хотя на Тайване (вроде бы как) преподают историю Второй мировой войны, но (естественно) о роли тайваньцев в ней почти ничего не говорится, равно как и о военнопленных союзниках. Тайваньцы, которые охотно работали или воевали за Японию никакого наказания не понесли, а во всем обвинили японцев (хотя, объективно говоря, японцы были виноваты в меньшей степени).
Повторюсь: все познается в сравнении. Если смертность пленных в "японских" лагерях составляла 4%, тайваньских 10-15%, то в остальных... (ладно, это тема отдельного рассказа)