(продолжение)
После поражения от Боу Америка впервые по-настоящему зауважала Эвандера Холифилда. Может быть, даже она, наконец, его полюбила. Страна оказалась в положении капризной жены, которая в один прекрасный день, увидев, как другие женщины реагируют на ее мужа, влюбляется в него сама. Ну а уж после того, как Холифилд победил Боу в матче-реванше…
Ну, а Риддика Боу и Рока Ньюмана после сладкого года чемпионства ждало жесточайшее похмелье. WBA и IBF, о которых они так самозабвенно вытирали ноги в ответ на то, что эти федерации покрывали все их грехи, теперь просто осатанели.
Сначала в своих рейтингах они поставили Боу издевательски низко, а потом, выждав паузу, вообще выкинули его оттуда, не объясняя причин. Риддик Боу просто перестал для них существовать, а для WBC он уже не существовал с того самого дня, как выкинул пояс этой организации в мусорную корзину. Кроме того, Ньюман переругался со всеми ведущими промоутерами, которые терпеть не могли этого выскочку, попытавшегося перевернуть с ног на голову всю ту систему мирового бокса, которая создавалась годами. Да, плохую систему, но все-таки она работала, в отличии от «системы Боу и Ньюмана», которая сама «грешила», а потом сама не замечала свои грехи.
В общем, вскоре Риддику было в самый раз идти драться на ярмарку, как Джону Л. Салливану за сто с лишним лет до этого. Он не сдался без боя, но что-то в нем сломалось окончательно через несколько месяцев после потери титула. Боу много раз и многие предлагали выход из положения – расстаться с Ньюманом, но Риддик на том этапе каждый раз отказывался, показав, что он умеет ценить добро, даже то, которое, в конечном счете, дорого ему обошлось, а в результате стоило ему карьеры.
А на улице Эвандера Холифилда наступил настоящий праздник. Америка радовалась вместе с ним, а Леннокс Льюис бросил ему вызов. Его в очередной раз проигнорировали, это стало для Америке такой милой доброй традицией: Леннокс вызывает, а мы все вместе делаем вид, что ничего не произошло. Однако мало кто сомневался, что, в конце концов, Эвандер выйдет против него и обязательно разобьет. Но пока герой устал и имел право на отдых. А потом он имел право на легкий бой, что вполне разумно, тяжелые бои должны чередоваться с проходными, иначе ни один чемпион не сможет постоянно выдержать такого напряжения.
Легкий бой Эвандера состоялся 22 апреля 1994 года. Противником его был очень неплохой боксер Майкл Мурер, бывший чемпион мира по версии WBO в полутяжелом (до 79,4 кг) весе. Впервые с тех пор, как он перешел в тяжелый вес, Холифилду предстояло драться с противником одних с собой габаритов. Все остальные были или крупнее, или намного крупнее него. Однако судьба решила еще раз попробовать Эвандера на сгиб и излом, о чем он узнал только на ринге.
Бой начался так, как должен был – Холифилд захватил инициативу и в конце второго раунда трехударной серией левый-правый-левый отправил Мурера в нокдаун. Тот довольно бойко встал на колено, дождался, пока рефери досчитал до «восьми» и встал. Но, начиная со следующего раунда с Холифилдом что-то случилось, ему как будто вдруг стало на пару десятков лет больше. Все он делал правильно, но как-то замедленно и устало. Безусловно, ему несколько мешало то, что Майкл боксировал в правосторонней стойке, как левша (именно «как левша», потому что Мурер на самом деле относился к тому в те годы редкому типу «скрытого правши», то есть правши, стоящего в той же стойке, что и левша). Но только этим никак нельзя было объяснить то, как он выглядел в этом бою. Ему как будто подвесили гири и на ноги и на руки, и Эвандер с огромным трудом заставлял себя драться.
Как ни странно, к этому оказался не готов сам Мурер, который боксировал до крайности лениво, чем приводил в бешенство своего тренера Тедди Атласа, который когда-то тренировал Майка Тайсона в школе Каса Д’Амато. Атлас, одна из самых колоритных личностей американской боксерской тусовки, человек бешеного темперамента с моложавым лицом, перечерченным здоровенным шрамом от ножевого ранения, в перерывах между раундами и во время боя орал Муреру: «Этот парень хочет отдать тебе титул, а ты не можешь его взять».
Однако Мурер все никак не мог заставить себя что-то делать. Наконец терпение у Атласа лопнуло. Когда после восьмого раунда Мурер пришел к себе в угол, Тедди поставил для него табуретку... и, к восторгу заскучавшего было зала, сел на нее сам. Мурер ошарашенно на него уставился, и Атлас взорвался. «Ты хочешь, чтобы я с ним дрался вместо тебя? - заорал он, - Если ты не хочешь выиграть этот бой, то я хочу его выиграть, так что сбегай принеси мне водички. Не хочешь драться, так посиди здесь, а я пойду драться». Атлас не унимался: «С этим парнем покончено. Ты сам себя обманываешь и завтра будешь раскаиваться. Ты упускаешь свой шанс. Он здесь у тебя под носом лежит, тебе нужно только взять его. Вместо того, чтобы проиграть этот бой тебе, он проиграет следующий, но уже не тебе!»
Мурер внял внушению Атласа и концовку провел неплохо, но не более того. Судьям Майкл настолько не понравился, что один из них даже поставил ничью 114-114, а двое других отдали ему победу только со счетом 116-112 и 115-114, хотя по справедливости надо было бы поставить где-то 117-111, как сделали несколько независимых экспертов, однако сути дела это не меняло. Холифилд проиграл свои титулы по версиям WBA и IBF. Тогда казалось, что навсегда.
Об этом как-то забыли, но во время своего второго недолгого правления Эвандер уже не был абсолютным чемпионом. Риддик Боу даже не смог вернуть ему то, что взял, потеряв по дороге из-за собственной трусости пояс WBC, который достался Ленноксу Льюису. Кстати, менеджер последнего, Фрэнк (тогда еще не Келли) Малоуни, был в тот день в зале, видел, как проиграл Холифилд, и выразил общее мнение, сказав: «Проиграли все, кроме Мурера».
И все же что-то сомнительное было в этом бою. Случается, что боксеры вот так внезапно стареют, но для Холифилда это было явно рановато, ему шел только тридцать второй год. Все стало известно через несколько дней.
После боя Эвандера отвезли в больницу с травмой, как считали, плеча и с явными симптомами обезвоживания организма. На первый взгляд, ничего особо страшного не было. Врачи, прежде всего, стали в больших количествах пичкать его жидкостью, чтобы ликвидировать обезвоживание, и здесь они обратили внимание на то, что сердце, которое при этом должно работать с усиленной мощностью, наоборот не поспевает. «В этот момент - сказал чуть позже доктор Стивенс, личный врач Холифилда, - мы поняли, что у него что-то с сердцем». Дальнейшее обследование показало, что у Эвандера недостаточно развит левый желудочек сердца, который снабжает кровью все тело (правый желудочек снабжает кровью легкие). Одним из основных симптомов этого заболевания является сильная усталость.
«Мистер Холифилд, - подытожил доктор Стивенс, - провел бой в состоянии сердечной недостаточности. Это настоящее чудо, что он сумел продержаться все двенадцать раундов». При этом он добавил, что ранее при обычном обследовании обнаружить это заболевание было невозможно. Однако жизни Эвандера оно не угрожало, хотя он мог потерять сознание. Мнение доктора Стивенса подтвердил и кардиолог Даглас Моррис: «Нельзя сказать, чтобы он сидел на бомбе с часовым механизмом. Просто его сердца работало не на полную мощность. Мы не считаем, что его жизнь находилась в опасности». Однако врачи заявили, что, хотя Холифилд и остается практически здоровым человеком, ему отныне противопоказаны перегрузки, которые, разумеется, неизбежны на ринге. Так что о продолжении боксерской карьеры, казалось, не могло быть и речи.
Пресс-конференция врачей проходила в больнице, где лежал Холифилд. Через некоторое время появился и он сам. Всегда с иголочки одетый Эвандер на этот раз вышел к журналистам в черном тренировочном костюме и тапочках, он шел очень медленно, и под руку его поддерживала медсестра.
«Когда доктор Стивенс сказал мне, что произошло, - сказал Холифилд, - мне было нетрудно принять решение. Я буду очень скучать по рингу, но я верю в то, что Бог не случайно связал мою жизнь с боксом. Я очень любил это дело и с его помощью улучшил и свою жизнь, и жизнь своей семьи».
Холифилд также рассказал, что проблемы со здоровьем начались у него не вчера. Впервые он почувствовал необъяснимую усталость, когда готовился к бою с Бастером Дагласом за звание чемпиона мира в тяжелом весе осенью 1990 года. «Последние два года я все время думал: почему я так устаю, - рассказал Холифилд журналистам, - почему мне так тяжело восстанавливаться после тренировок и боев? Когда врач сказал мне, в чем дело, я сразу все понял. Перед боем с Дагласом я почувствовал себя плохо и пожаловался ребятам из моей команды. Они назвали меня плаксой. Я нокаутировал Дагласа, и все были очень рады. Перед встречей с Джорджем Форменом я снова пожаловался на плохое самочувствие, и они опять обозвали меня плаксой. Я снова выиграл, и снова все были очень рады». Слушатели засмеялись. То же самое имело место, когда он готовился к бою с Бертом Купером в ноябре 1991 года и к бою с Лэрри Холмсом в июне 1992. Однако, что важно, Эвандер не пожелал списывать свое поражение Риддику Боу в ноябре 1992 года на плохое самочувствие. «Я был тупицей и не слушал ничьих советов», - сказал он. Все-таки удивительно: была возможность списать, таким образом, свое единственное поражение, а он ею не воспользовался. И даже не попытался это сделать. Более того, он отмел эту возможность.
Как ни странно, никто тогда не вспомнил действительно первый случай, когда Эвандер испытал такой приступ необъяснимой усталости. Это произошло во время его боя с Дуайтом Кави в 1987 году. Тогда после 5 раунда Холифилда как будто подменили, тем не менее, он сумел оставшиеся десять (!) раундов провести на уровне и выиграть.
Когда Холифилд уже направлялся к лифту, чтобы подняться в свою палату, его спросили, не кажется ли ему этот день грустным. Эвандер просто ответил: «Нет. Это очень хороший день. Я дышу и я здоров».
Сейчас эта история уже в далеком прошлом. Иногда кажется, что ее как будто и не было. Все о ней забыли. Что же тогда все-таки произошло? Коллективная медицинская ошибка, о которой все говорят? Холифилд, оказывается, чувствовал себя хорошо, и никаких приступов усталости у него не было? Как-то так?
Не знаю. Видимо, они все-таки были. Как человек, давно лично знающий Холифилда, я исключаю то, что он лгал, когда говорил это. Я вообще исключаю, что он мог лгать, как бы это ни прозвучало. Я знаю, что все участники этой истории очень не любят, когда их о ней спрашивают. В будущем у Эвандера еще было такое же обессиливание в самые неподходящие моменты, но тогда о медицинских проблемах никто и ничего не говорил. В общем, эта история остается загадкой.
Перед боем с Холифилдом Майкл Мурер сказал: «У него сердце чемпиона». Он даже сам не знал, как он был прав. Самое славное время Холифилда и самый славный его бой были еще впереди. До него оставалось два с половиной года.
Александр Беленький