Технократ, хозяйственник — лишь в последние годы эти понятия вошли в нашу повседневную жизнь. В недавнее же советское время законы рыночной экономики, как известно, были не в чести, и руководили народным хозяйством вовсе не хозяйственники, а партийные работники. Однако и тогда власть пыталась корректировать неэффективную экономическую политику. И потому в верхах этой власти находились не только партийные идеологи, но и, как ни парадоксально, — технократы. Наиболее яркой фигурой среди них был Алексей Николаевич Косыгин.
СТРЕМИТЕЛЬНАЯ КАРЬЕРА
Косыгин родился 21 февраля 1904 года в Санкт-Петербурге в семье рабочего. В конце Гражданской войны, совсем мальчишкой, ему довелось послужить в рядах Красной Армии. В 1924 году он заканчивает кооперативный техникум и в качестве специалиста по организации труда союзов кооперативов направляется в районы Сибири.
Работа эта была трудной и опасной: кооператоров часто встречали с большим подозрением, а то и с ненавистью. Спустя много лет, в периодхрущевских экономических программ, промысловая кооперация была вовсе ликвидирована. Однако именно этот опыт, связанный с развитием личной инициативы и материальной заинтересованности работников, пригодился Косыгину во время проведения экономической реформы в 1960-х годах.
В 1927 году он женится на Клавдии Андреевне, ставшей на всю жизнь его верным другом. А через год рождается их единственная дочь — Людмила.
В 1930 году семья возвращается в Ленинград, и Алексей Николаевич поступает в Ленинградский текстильный институт. После его окончания карьера молодого инженера развивалась стремительно. Занимаясь исключительно хозяйственной деятельностью, с 1935 по 1939 год он проходит путь от мастера текстильной фабрики до председателя Ленинградского горсовета. В 1939 году Косыгин с семьей переезжает в Москву и становится наркомом текстильной промышленности. А через год он — заместитель председателя СНК и одновременно председатель Совета по товарам ширпотреба.
Столь быстрое восхождение стало результатом новой кадровой политики Сталина, решившего в предвоенные годы влить молодые силы в старый руководящий состав партии и государства.
В начале Великой Отечественной войны Косыгину поручаются дела особой важности, ярко высветившие его незаурядный организаторский и хозяйственный талант. Он был назначен заместителем председателя Совета по эвакуации при СНК СССР. Косыгин лично занимается организацией эвакуации промышленных предприятий из Харькова и Москвы. Под его руководством в восточные районы страны было перебазировано более 1 500 предприятий. Тогда эта беспрецедентная в истории массовая эвакуация позволила создать на Урале, в Сибири и Средней Азии мощную промышленность, дававшую все для фронта.
С 1942 года в качестве уполномоченного ГКО Алексей Николаевич работает в блокадном Ленинграде. Именно он стал инициатором строительства легендарной Дороги жизни вдоль восточного берега Ладожского озера, спасшей город от голодной смерти. Косыгин лично объезжал все пункты приема и отправки грузов и людей, подбадривал ослабевших ленинградцев. Особенно сложной оказалась работа по прокладке по дну озера трубопровода, снабжавшего Питер топливом.
Историю советской страны, наверное, можно сравнить с книгой, в которой причудливо переплетались героические и страшные страницы. И хотя к последним, в отличие от ближайшего окружения Сталина, Косыгин причастен в меньшей степени, все же на них осталось и его имя. В 1941 году из пригородов Ленинграда в Казахстан, Красноярский и Алтайский края было депортировано 96 тысяч человек немецкой и финской национальностей. Под телеграммой Сталину о необходимости переселения этих потенциально «опасных» нерусских народов стоят подписи Молотова, Маленкова, Жданова и Косыгина.
В конце войны, став председателем СНК РСФСР, Алексей Николаевич занимается восстановительными работами. С 1948 года он — член высшего органа власти — Политбюро ЦК ВКП(б) и министр финансов.
СТАЛИНСКИЙ НАРКОМ
В эти годы Косыгина уже лично знал и ценил Сталин, давший ему прозвище «Косыга». Летом 1947 года на отдыхе в Крыму Алексей Николаевич с семьей былприглашен Сталиным в гости в Ливадийский дворец. Вместе они совершили плавание на борту крейсера «Молотов». На следующий день все советские газеты поместили фотографии об этом событии. Демонстрация такого приближения Косыгина к вождю вызвала зависть и недоброжелательство некоторых его коллег.
А в 1949 году над ним навиславполне реальная опасность. Началось печально знаменитое «ленинградское дело». Косыгин тоже был ленинградцем, а его жена — близкой родственницей проходившего по делу второго секретаря Ленинградского обкома и горкома партии Кузнецова. Сам Алексей Николаевич ожидал ареста. Узнав, что один из арестованных по делу Вознесенский обвиняется в незаконном хранении оружия, он утопил в реке два сохранившихся с войны пистолета. Уходя на работу, прощался с родными.
Но все обошлось. Возможно, от ареста спасла длительная командировка Косыгина по Сибири и Алтайскому краю, организованная заместителем председателя СМ СССР Микояном. Возможно, Сталину импонировали неутомимая работоспособность Алексея Николаевича и отсутствие у него политических амбиций. Наряду с другими «белыми пятнами» нашей недавней истории эти обстоятельства еще предстоит прояснить историкам.
К наступившей после смерти вождя «оттепели» Косыгин относился противоречиво. Авторитет Сталина был для него высок. Несмотря на прежний страх за свою жизнь и за судьбу родственников, он всегда отдавал дань сильной воле и организаторским способностям бывшего руководителя страны. Так, он считал вздорным утверждение Хрущева на XX съезде КПСС о том, что генералиссимус планировал военные операции по глобусу. Кроме того, рациональный хозяйственник Косыгин не мог не относиться критически к зачастую импульсивным, плохо продуманным действиям нового Первого секретаря ЦК. В близкой ему сфере экономики Алексей Николаевич не одобрял бесчисленные реорганизации органов управления, не принял он и идею совнархозов.
Но главные изменения, происходившие в экономике 50-х годов, Косыгин считал давно назревшими. Впервые за долгую советскую историю целью экономической политики было провозглашено благосостояние народа, и таким образом акценты сместились от интересов государства к интересам простых людей. Эти годы, действительно, стали временем, когда население страны — не боясь быть уличенным в индивидуализме, мещанстве — начало уделять внимание своей повседневной жизни, быту. Современники тех лет вспоминают, что перемены были разительными. Люди стали лучше одеваться, покупать новую мебель, приобретатьбытовую технику — фотоаппараты, телевизоры, холодильники, получатьновые отдельные квартиры.
Внес свой весьма значительный вклад в развитие этих процессов и Косыгин. В 1950 — 1960 годах он занимает ключевые посты в государстве — от министра промышленности товаров ширпотреба до Председателя Госплана СССР — от которых напрямую зависело решение этих новых экономических задач.
КОСЫГИНСКАЯ РЕФОРМА
Критически настроенный к преобразованиям Хрущева, в октябре 1964 года Косыгин решительно поддержал его смещение. Первым секретарем ЦК КПСС стал Брежнев, а Косыгин возглавил советское правительство. Этот пост он занимал без малого 16 лет. Но только вторая половина 60-х годов стала его «звездным часом».
В 1965 году на сентябрьском Пленуме ЦК КПСС принимается решение о проведении в стране экономической реформы, инициатором и организатором которой стал Косыгин. Уверенный в преимуществах плановой системы хозяйства, Алексей Николаевич, тем не менее, хорошо понимал необходимость ее реформирования, внедрения в старый экономический механизм элементов хозяйственного расчета. Это означало — чтобы реально улучшить жизнь людей, нужно заинтересовать их в своем труде. Один из заместителей Косыгина Новиков вспоминал, как еще за несколько лет до начала реформы Алексей Николаевич делился с ним своими сокровенными мыслями. Он говорил: «Нашу экономическую систему надо серьезно лечить, но она есть и останется основой. Нельзя, конечно, гоняться с милицией за каждой бабкой, которая связала шапочку или носки на продажу. Инициативу людям надо дать…»
«Косыгинская» реформа имела два главных направления: 1) отказ от территориального принципа управления (совнархозов) и восстановление отраслевого (министерств); 2) предоставление большей самостоятельности предприятиям.
Значительно сокращалось количество плановых показателей, по которым отчитывались предприятия. А прежний главный показатель — производство валового продукта (по которому план, как правило, всегда выполнялся, так как в него включалась так называемая «незавершенка», продукция, которую нельзя было продать и т. п.) — заменялся на объем реализованной продукции. Он позволял более адекватно оценить работу каждого конкретного предприятия по ее конечным результатам. Но самое главное — предприятия получали право самостоятельно формировать из полученной прибыли фонды материального стимулирования и расходовать их на социальные нужды своих работников.
Кроме того, для повышения эффективности производства по инициативе Косыгина с этих пор стали разрабатываться специальные программы по использованию в народном хозяйстве новой техники и технологий, ставшие одним из приоритетов экономического развития страны. Тогда же, в конце 1960-х, возникают первые научно-производственные объединения (НПО) в Ленинграде — «Светлана», ЛОМО, «Позитрон» — их целью стало скорейшее внедрение в производство технических новшеств.
Особое внимание Алексей Николаевич уделял сбалансированности Госплана и, прежде всего, соотношению роста производительности труда и заработной платы. Председатель Госплана СССР Байбаков пишет, как однажды, знакомясь с представленным ему одним из проектов плана, Косыгин недовольно заметил: «Николай, что ты представил? Разве тебе не ясно, что при таком плане мы все сожрем и у нас ничего не останется на расширенное воспроизводство? Нужно, чтобы рост производительности труда всегда опережал рост зарплаты». Не стоит говорить, как актуально это замечание и сегодня.
К 1968 году на новые формы хозяйствования были переведены две ведущие отрасли — промышленность и транспорт. Начало реформы дало ощутимый эффект. Ряд экономистов рассматривает восьмую пятилетку (1966 — 1970 гг.) как лучшую в истории Советского Союза. Действительно, такой важный для повышения уровня жизни населения показатель, как производство предметов потребления, увеличился в 2,5 раза. Среди других товаров для народа было, например, налажено производство приличных и доступных многим автомашин. Косыгин заключил, по выражению западной прессы, «контракт века» с итальянской фирмой «Фиат» на строительство автозавода в Тольятти, которыйстал выпускать эти автомобили.
Но вскоре реформа стала сходить на нет. Административная экономика в лице министерств и ведомств постоянно входила в противоречие с тенденцией на самостоятельность предприятий, отторгая все попытки внедрить элементы рыночного хозяйственного механизма. План по-прежнему составлялся от достигнутого, с годами вновь увеличилось количество его показателей, чиновники продолжали вмешиваться в расходование предприятиями полученнойприбыли... Кроме того, во второй половине 70-х годов в руководстве страны окончательно утвердились консервативные силы, на деле противодействовавшие развитию экономической реформы.
«МЕНЯ ЭТИ «УКРАИНЦЫ» ВСЕ РАВНО СОЖРУТ»
Пост премьера значительно расширил поле деятельности хозяйственника Косыгина. Обладая природным тактом, выдержкой, обширной эрудицией, Алексей Николаевичуспешно справлялся с дипломатическими делами. Как первый советский премьер-реформатор, он пользовался большой популярностью на Западе, принимал участие в разрешении серьезных внешнеполитических конфликтов. В конце 1960-х годов, в результате территориальных притязаний к СССР со стороны Китая резко обострились отношения с этой страной. В 1969-м дело дошло до вооруженных столкновений на острове Даманском. Инцидент удалось урегулировать благодаря Косыгину. Возвращаясь в эти дни после визита во Вьетнам на родину, он делает посадку в Пекинском аэропорту и проводит переговоры с премьером Госсовета КНР Чжоу Эньлаем. Всего за несколько часов взвешенная позиция обоих дипломатов привела к взаимным уступкам и прекращению военных действий.
Должность главы правительства обязывала принимать участие в решении не только хозяйственных и дипломатиче-ских вопросов, но и идеологических. Справедливости ради надо сказать, чтов сфере идеологии Косыгин был догматиком и не раз проявлял сталинскую твердость. В 1960 — 1970 годах он фактически поддержал частичную реабилитацию Сталина, гонения на диссидентов. Был в довольно близких отношениях с Шолоховым, клеймившим на XXIII съезде КПСС «отщепенцев» Синявского и Даниэля, незадолго до этого осужденных за публикации своих произведений на Западе.
В начале 70-х Политбюро ЦК на своих заседаниях неоднократно обсуждало вопрос о Солженицыне. Мнения его членов расходились. Любопытно, что самую мягкую позицию занимал министр внутренних дел Щелоков — он высказывался за «перевоспитание» писателя. «Центр» представлял председатель КГБ Андропов — он был за высылку из страны. Большинство же членов Политбюро — Брежнев, Подгорный, Шелепин и Косыгин — считали, что Солженицына надо арестовать. Вот что говорил по этому поводу на одном из заседаний Косыгин: «Нужно провести суд над Солженицыным и рассказать о нем, а отбывать наказание его можно сослать в Верхоянск, туда никто не поедет из зарубежных корреспондентов». Победил, как известно, Андропов.
Противоречивость личности Косыгина проявлялась не только в его идейной непримиримости. Внешне облик премьера, казалось бы, вполне соответствовал его взглядам. Он выглядел суровым, редко улыбался, был немногословен. Между тем работавшие с Алексеем Николаевичем люди практически единодушно отзываются о нем с большой теплотой. За внешней сухостью, замкнутостью скрывался человек, умевший по достоинству оценить способности и исполнительность своих подчиненных, вовремя помочь, не заметить мелких оплошностей. Один из его помощников вспоминает, как однажды Алексей Николаевич вместе с женой неожиданно приехал к нему домой, чтобы поздравить с днем рождения. Среди гостей находился помощник Брежнева, который был очень удивлен поведением премьера и заметил, что его «шеф» такого никогда не делал. Не отличался Косыгин и подобострастием перед вышестоящими — а выше был только Леонид Ильич — не боялся отстаивать собственное мнение.
Мягким и добрым знала Косыгина семья. Он очень тяжело пережил в 1967 году смерть жены. Вспоминают, что после этой трагедии Алексей Николаевич ушел в себя, стал рассеян.
К концу 1970-х Косыгин остался один на один со своим детищем — хозяйственной реформой. В руководстве страны окончательно одержали верх консервативные силы. Власти предержащие думали уже лишь о собственном благополучии.Так, незадолго до XXV съезда КПСС Брежнев говорил: “…Никаких реформ, никакой научно-технической революции… Только партия, вооруженная учением марксизма-ленинизма и опытом политической организации масс, способна определять главные направления общественного развития». Преданного своему делу и лично скромного Косыгина тяготили пресыщенность и вседозволенность, царившие в эти годы на всех этажах власти.
Вместо реформы высшее руководство в полной мере использовало благоприятную для страны конъюнктуру на мировом нефтяном и газовом рынке. На нефтедоллары (и золотой запас страны) закупали оборудование для промышленности, товары для населения, зерно (его импорт, например, за 70-е годы вырос больше, чем в 3 раза).
Команду Брежнева не устраивали не только реформы, но и сам реформатор — его большая популярность в народе. Во второй половине 70-хс Косыгиным практиче-ски перестали считаться. Тот же Новиков вспоминает, как однажды, делясь с ним своими грустными мыслями, Алексей Николаевич сказал: «Знаешь, Владимир, меня эти «украинцы» все равно сожрут». Под «украинцами» он подразумевал Брежнева и своего заместителя Тихонова, в молодости вместе работавших в Днепропетровске. Так оно и случилось. В октябре 1980 года, когда Косыгин после второго инфаркта еще находился в больнице, его фактически заставили написать заявление об отставке. А через два месяца бывшего главы правительства не стало.
Несостоявшийся советский Дэн Сяопин. Так некоторые историки называют Косыгина. В отличие от Китая руководство СССР не поддержало премьера в его реформаторских устремлениях. Кроме того, он сам оказался заложником системы — и не только в идеологии, но и в экономике. Алексей Николаевич, вероятно, понимал, что внедрение элементов рынка в административную экономику может серьезно подорвать ее основы, а они казались ему незыблемыми. Создается впечатление, что это был самый мучительный для Косыгина вопрос, ответа на который он не находил…
Так или иначе, «косыгинская» реформа не состоялась. Но в истории не бывает случайностей. Думается, что опыт Косыгина мог бы оказаться сегодня полезным. Сломана жестко централизованная система организации и управления производством. Но реформы «буксуют». Может быть, и правда, есть что позаимствовать из арсенала технократа советской эпохи. Например, некоторые рациональные элементы плановой системы контроля, давно взятые на вооружение на Западе. А уж такие органически присущие Косыгину черты, как профессиональная компетентность, преданность делу и бескорыстие, наверняка не помешали бы некоторым из нынешних экономистов-реформаторов.
М. СЕДУНОВА, сотрудник Музея политической истории России
«Секретные материалы 20 века» №7(51). 2001