Таня переоделась в своё платье, повесив в шкаф рабочий костюм. Смена выдалась сегодня очень тяжёлая: вызовы шли один за другим, и казалось, будто весь город решил заболеть разом. А работала она на скорой санитаркой. После школы в медакадемию не прошла, вот и решила опыта пока поднабраться. Поначалу в больницу хотела устроиться, но там ей описали будущие обязанности – полы мыть, унитазы чистить, больных лежачих подмывать. Нет, не этого ей хотелось. Хотелось поближе к медицине. А вот на скорой она обязанности медсестры выполняла: и уколы научилась делать; да так, что порой больные её благодарили:
- Рука у вас лёгкая, даже боли от укола не почувствовали, спасибо.
И давление измеряла, и психологом порой была. Да мало ли на вызове какие ситуации возникают? Врач больного осмотрит, сделает назначение, а ты – выполняй.
Она на минутку присела в кресло – домой идти совсем не хотелось. Представила наглую морду Филиппа, его липкие приставучие руки- и поёжилась. Мать сейчас на работе и он обязательно будет к ней снова лезть с грязными предложениями. При матери он из комнаты даже не высовывался, а если и высовывался, то проходил мимо Татьяны, будто не замечая её. Зато если матери дома не было, этот бесстыжий циник представал перед Татьяной в одних трусах и с голым торсом; специально красуясь перед девушкой мускулистыми руками и широкой грудью.
Отец Татьяны ушёл из семьи 5 лет назад. Он и раньше поглядывал на сторону, но за семью всё -таки держался; и когда, после очередного загула, мать устраивала ему скандалы, он винился перед ней и обещал, что больше такого не повторится. Твердил со слезами, что любит только её, Наталью, и другие женщины для него не существуют. А то, что сейчас произошло – дикая случайность; ну не справился со своим плотским желанием, поддался мимолётному увлечению, о чём страшно сожалеет. И мать опять прощала. А пять лет назад это плотское желание так захватило папашу, что расставаться с этим чувством ему вовсе не захотелось. Он собрал свои вещички и был таков; а квартиру оставил бывшей жене и дочке: в счёт алиментов. Поначалу мать плакала, а потом успокоилась и стали в их квартире появляться мужчины. Надолго они не задерживались и причину их такого быстрого отбытия Таня не знала, да и знать не хотела. Мать легко расставалась с очередным ухажёром до тех пор, пока не познакомилась с Филиппом, смазливым молодым человеком. Он был младше Натальи на 10 лет и в то время, по его словам, работал тренером в фитнес клубе. Филипп поселился в их квартире на правах мужа. Каким он был тренером и где работал, осталось неизвестным, потому что изо дня в день Филипп находился дома и, если и выходил, то всего на пару часов. Всё остальное время он, развалившись в кресле перед телевизором, поглощал пиво или джин- тоник. Поначалу он вёл себя прилично, а потом попривык, осмелел, хозяином себя почувствовал и стал поучать Татьяну, а так же лезть в её дела и постоянно требовать отчёта: «Где была? Кто звонил? Почему не убрала в квартире?» А почему она должна убирать за этим бездельником, мыть залитый пивом пол или чистить унитаз после этого урода? Мать в нём души не чает, вот пусть и прислуживает. А её – увольте. Позже он так обнаглел, что проходу ей не стал давать со своими гнусными намёками. Она не раз хотела открыть матери глаза на этого альфонса, но та, словно загипнотизированная, верить ничему не хотела и только твердила:
-Ты ещё слишком молодая и ничего в жизни не понимаешь. Филипп замечательный и мне с ним хорошо, как ни с кем не было. А ты на него просто наговариваешь. Но знай – если он из -за тебя меня бросит, я этого не переживу.
Татьяне не понятно было, что может быть хорошего с человеком, который нигде не работает и только ест и пьёт? Но изменить мнение матери было невозможно. С появлением этого мужчины она совсем перестала обращать внимания на дочь и, вернувшись с работы, только и делала, что угождала своему молодому любовнику:
- Любимый, ты просил купить тебе пиво, я купила.
-Котик, что тебе приготовить на ужин? Мясо пожарить? – она нежно ворошила его волосы - Сейчас, дорогой, я быстро.
Наступала ночь и Татьяна частенько не могла уснуть, слыша игривый смех матери и сладострастные стоны. Свои любовные игры они даже не пытались как -то скрывать.
Таня открыла дверь и тут же увидела Филиппа в привычном своём виде – трусах. Он ехидно сощурился и попытался приобнять девушку:
-Привет, дочка!
-Руки свои поганые не протягивай, папаша!- ответила она грубо и прошла в свою комнату.
На следующий день у неё было ночное дежурство. Только она вошла, как диспетчер Анна Ивановна окликнула:
-Татьяна, ты сегодня с пятой бригадой дежуришь. У тебя новый доктор – Евгений Игоревич.
Новый, так новый. Какая разница – с кем дежурить? У неё такой лёгкий характер, что она с любым сработается. Таня переоделась и вошла в ординаторскую. Нового доктора увидела сразу: светловолосый, с аккуратной стрижкой и совершенно обыкновенной внешностью молодой мужчина.
-Здравствуйте! Меня Таня зовут. Мы с Вами сегодня дежурить будем.
Евгений Игоревич привстал с диванчика, пожал руку Тане и улыбнулся:
-Очень приятно, Таня. Надеюсь, мы достигнем взаимопонимания.
На первом же вызове к больному Таня поняла, что молодой доктор хоть и молодой, но грамотный. Он внимательно осмотрел и расспросил больного, быстро поставил диагноз и тихо дал указание:
-Таня, сделайте укол…
Они посидели возле больного минут 20, и когда ему стало лучше, уехали. Дежурство было спокойным и Таня с Евгением в ожидании вызовов сидели в ординаторской и болтали. Утром, после пятиминутки, они вместе вышли из здания Скорой помощи.
-Таня, хотите, я Вас довезу? Вы где живёте?
Оказалось, что им по пути. Уже в машине под монотонную музыку она задремала. Бессонная ночь давала о себе знать.
-Таня, приехали – услышала она мягкий голос Евгения и открыла глаза.
-Ой, извините – смутилась.
-Да ничего- он широко улыбнулся – а может, вечером встретимся?
- Давайте встретимся. Вы позвоните мне, хорошо?
С этого дня они стали встречаться.
Вечер был тихий и тёплый. После холодных проливных дождей, наконец, наступило бабье лето; которое в этом году немного запоздало и только сейчас, в середине октября, полетели паутинки и температура поползла вверх. Под ногами шуршали опавшие листья, хотя деревья ещё не полностью сбросили свой наряд. Таня и Женя медленно прогуливались по аллее, взявшись за руки. Гуляли они довольно долго, наслаждаясь свежим ароматом осени.
-Хорошо -то как – глубоко вдохнула воздух Таня – так домой не хочется идти, а нужно. Завтра рано вставать. Тебе, кстати, тоже – она улыбнулась – проводи меня.
-Конечно, провожу. Но мне тоже не хочется с тобой расставаться.
-Ну, утром снова увидимся.
-Да, вот только это и успокаивает. А вообще, может, подумать нам, чтобы не расставаться больше?
-Это что значит?
-А то, что можно ведь жить вместе.
-Ты мне делаешь предложение?
-Считай это предложением.
-Да мы с тобой всего два месяца знакомы. Ещё и узнать друг друга как следует не успели. А вдруг я мегера какая?
-Никакая ты не мегера. У меня глаз намётан, я бы мегеру сразу распознал.
-Не знаю, Женя, что и ответить. А что скажет твоя мама? Ты врач, а замуж берёшь санитарку.
-Санитаркой ты не всегда будешь. В академию не поступишь, в медколледж пойдёшь. А мама ничего не скажет, она у меня знаешь какая замечательная! И потом, у неё тоже высшего образования нет. Она в садике всю жизнь воспитателем проработала. Подумай над моим предложением.
-Подумаю.
-Обещаешь?
-Обещаю.
Только Таня вошла в квартиру и закрыла за собой дверь, как в прихожую вошёл Филипп.
-Явилась? Где была?
-Тебе какое дело?
А ты не знаешь? -он попытался притянуть Таню к себе, но она резко толкнула его в грудь:
-Пошёл вон, урод! Ещё раз подойдёшь - матери скажу.
Но он прижал палец к губам:
-Тихо, тихо, пошутил я -усмехнувшись, пошёл в свою комнату.
Уже когда лежала в своей постели, вспомнила предложение Жени:
-Может, правда согласиться? Надоело смотреть, как мать пресмыкается перед своим альфонсом, надоело оглядываться, чтобы этот мерзавец сзади не подкрался и не обхватил своими цепкими лапами. Хочется быть счастливой. Но будет ли она счастлива с Женей? Нет, парень он неплохой и ей нравится, но вот любви к нему она не чувствует. А может, потом эта любовь придёт? Как старые люди говорят: «Стерпится -слюбится»? Ну, а мать только обрадуется, если она от неё уйдёт – никто её любви с Филей мешать не будет…
Глаза медленно закрылись и сон сморил Таню, так и не дав ей додумать свою мысль.
Резкий звук разбудил её. Она специально поставила на телефоне такой резкий и противный рингтон, потому что только он мог разбудить её утром. Вскочила, набросила халатик и помчалась на кухню варить себе кофе. Новый день начался.
На улице перед зданием скорой стоял Женя и курил. Увидел Таню, щелчком отбросил сигарету и пошёл ей навстречу:
-Привет! – он поцеловал её в щёку – что скажешь?
-Ты о чём?
-О вчерашнем разговоре. Что скажешь? Ты согласна?
-Согласна. Только знаешь, давай не будем спешить. Сначала так поживём, а распишемся позже. Всё-таки нам нужно узнать друг друга получше.
Он задумался:
-Как хочешь. Можно и немного без росписи пожить. Пойдём, мы опять в одной бригаде – перед входом опять спросил - А когда думаешь ко мне перебираться?
-Ну, собраться же нужно. Дня через два, может быть. А ты с мамой своей говорил?
-Сегодня поговорю.
Таня засмеялась:
-Женька, ты меня к себе зовёшь, а маму в известность не поставил. Вот будет здорово, если я с баулами к вам притащусь, а мне от ворот – поворот. Ты обязательно с ней поговори.
Анна Егоровна в этот день чувствовала себя неважно – сердце шалило: так колотилось в груди, что казалось – сейчас выпрыгнет. Она положила таблетку под язык и присела на диван, откинувшись на спинку. Скоро с работы должен вернуться сын, а она не хотела, чтобы Женя знал, что опять сердце её барахлит. Он и так настаивает, чтобы она в больницу ложилась. А что в больнице? Ну, уколы делать станут, таблетки давать. Но ведь и дома те же самые таблетки. А в больнице – полные палаты больных, по большей части бабулек, которые то стонут, то храпят. Глядя на это, ей только хуже становится. Нет, уж лучше дома. В замке повернулся ключ и дверь открылась.
-Женя, это ты? – Анна Егоровна постаралась придать своему голосу весёлые нотки.
-Я, мама, кто же ещё? – Женя вошёл в комнату:
-Ты чего бледная такая, опять сердце?
-Нет, сынок, просто прилегла немного отдохнуть. У меня всё в порядке. Ты ужинать будешь? Я сейчас подогрею. Она поспешила на кухню и Женя, вымыв руки, пришёл туда же.
-Как у тебя дела? – поинтересовалась Анна Егоровна, ставя на стол тарелку.
-Нормально. Мама, у меня к тебе разговор.
-Слушаю – она села на стул и внимательно посмотрела на сына.
-Ты только не волнуйся. Я встречаюсь с девушкой, она у нас работает санитаркой. Но санитаркой временно, потому что в академию не поступила. Не в этом дело. Я сделал ей предложение и она согласилась. Со свадьбой мы решили повременить, некоторое время поживём, присмотримся друг к другу; а пока она ко мне переедет. Надеюсь, ты не будешь против? Таня очень хорошая девушка и я уверен, что вы с ней подружитесь.
Анна улыбнулась немного устало:
-Женька, совсем ты взрослый стал. Вот уже и жениться собрался – она протянула руку и погладила его по ершистой голове – конечно, я не буду против. А когда она к нам приедет?
-Дня через два. Ей же собраться нужно.
-А родители у неё есть?
-Мама. С отцом они не живут.
-Хорошо, пусть приезжает.
Через два дня Женя заехал за Татьяной. Только он подошёл к её квартире, как дверь открылась и на пороге появилась девушка. Она вытащила чемодан и сумку, вернулась в коридор и вышла с ещё одним чемоданом. За ней показалась моложавая блондинка и кивнула Жене, а потом обняла дочку:
-Танюша, ты уж не пропадай, заходи.
-Как – нибудь зайду, мама. Да тебе некогда по мне скучать будет – есть кому развлекать – она взяла сумку и стала спускаться вниз. Женя, взяв чемоданы, поспешил за ней.
Анна Егоровна увидела в окно, как подъехала машина сына и из неё вышла стройная девушка. Сердце гулко ухнуло и она схватилась за грудь:
-Ну, чего ты, глупое? – сказала своему сердцу. Немного постояла, уняв сердцебиение и пошла открывать дверь.
-Мама, принимай гостью – Женя втащил в прихожую чемоданы и обернулся к Тане – вообще -то она теперь не гостья, я неправильно выразился. Познакомьтесь – это моя мама Анна Егоровна, а это – моя Танечка. Прошу любить и жаловать.
Анна Егоровна подошла к Тане и слегка обняла её:
-Я рада, Таня. Не стесняйся, проходи. Теперь это и твой дом.
И хотя Анна Егоровна отнеслась к приезду Тани вроде радушно, но девушка не услышала в её голосе искренней душевности и теплоты. Не понравилась ей Анна Егоровна. "Сухарь" - подумала почему -то.
Потом с Женей до самого вечера раскладывали её вещи и даже сделали в комнате небольшую перестановку.
Утром они проспали на работу и, наскоро одевшись и выпив кофе, понеслись к машине. Смена пролетела быстро и, вернувшись домой, Таня увидела, что в их комнате идеальный порядок. Это Анна Егоровна постаралась разложить по местам вещи, раскиданные впопыхах молодыми. Это Тане не понравилось. Все последующие дни так и происходило – Анна Егоровна после их ухода наводила порядок, мыла посуду, которую утром не успевала вымыть Таня. Если погода была грязная, стоило молодым войти в комнату, как Анна Егоровна бралась за тряпку.
-Женя, поговори с мамой. Не нужно в нашей комнате убирать за нами. Не нужно мыть посуду и нашу обувь. Я в состоянии это сделать сама. Разве твоя мама не понимает, что этим даёт мне понять, что я неряха и белоручка?
-Да ладно тебе, она вовсе не хочет тебя обидеть. Хорошо, я поговорю с ней.
И он поговорил.
-Я же хотела, как лучше. Вы устаёте, а мне дома делать нечего, вот и решила вам помочь. Но раз Тане неприятно, я больше не буду входить в вашу комнату- немного обиженно объяснила Анна Егоровна.
И она стала как можно реже выходить из своей комнаты, когда Женя и Таня были дома. Между девушкой и женщиной возник холодок.
Однажды вечером, когда у них был выходной и Таня гладила чистые рубашки Жени, он сказал:
-Я сегодня встретил Димку со своего курса. Он в Москву уезжает, там на скорой врачи требуются и зарплата гораздо выше нашей. Меня с собой зовёт. Если квартиру на двоих снимать, дешевле будет. Как думаешь, поехать и мне тоже?
-В Москву? А как же я?
-Ты здесь жить будешь. Ну, сама посуди – не век же нам с мамой жить? Нужна будет своя квартира, а деньги на первый взнос где взять? Я экономить на всём буду, за год смогу порядочную сумму скопить. А может, так хорошо устоюсь, что и тебя заберу; а там ты в мед академию или колледж поступишь. Москва – это ж совсем другие перспективы.
Через две недели Женя уехал, а Таня с Анной Егоровной остались. Они почти не общались, только общие фразы: «Здравствуйте, спасибо, до свидания, хорошо». Женя звонил каждый день. В Москве ему нравилось, и он с воодушевлением рассказывал Тане и о Красной площади, и об Арбате.
-Только работы много. Хотел в театр сходить, но времени совсем нет.
Прошло три месяца. В жизни Тани ничего не менялось. Однажды она вернулась с работы, открыла дверь и удивилась непривычной тишине: Анна Егоровна не выглянула из своей комнаты, чтобы поприветствовать Таню, из её комнаты не доносился звук работающего телевизора.
Таня разделась, подошла к двери комнаты Анны Егоровны и прислушалась – тихо. Она приоткрыла дверь и заглянула. Женщина полулежала на кровати с закрытыми глазами. Таня подбежала к ней:
-Анна Егоровна, Вам плохо?
-Сердце – тихо прошептала женщина.
Таня схватила телефон и набрала номер скорой:
-Вера, пришли к нам кардиологическую бригаду. Маме Жени плохо.
Бригада приехала быстро и, как и ожидала Таня, Анну Егоровну забрали в больницу. Девушка поехала с ними и всю дорогу держала женщину за руку, тихо поглаживая. А потом две недели жизнь её крутилась между работой, готовкой и посещением больницы. Жене Анна Егоровна говорить о своей болезни не разрешила. Через две недели Анну Егоровну с улучшением выписали домой.
-Никаких нагрузок – на прощание сказал лечащий врач.
И все обязанности по дому Таня взяла на себя, не позволяя Анне Егоровне даже прикасаться к плите и швабре.
По вечерам они уже не расходились по своим комнатам, а вместе ужинали или пили чай. Много разговаривали и Таня поняла, что Анна Егоровна не сухарь и не вредина, а очень душевный и скромный человек. Таня рассказывала ей о своей жизни с мамой, Анна Егоровна – о том, каким был Женя в детстве. Они подружились. Был конец марта. Снег таял, образуя кашу на дорогах и тротуарах. Таня возвращалась с работы с мокрыми ногами – подошва сапога оторвалась в одном месте. Домой вернулась, надела сухие носки и принялась за приготовление ужина. Вымыв посуду, вошла в свою комнату и прилегла на кровать. Знобило.
-Танечка, а ты что ужинать не идёшь? – в комнату заглянула Анна Егоровна. Увидела лежащую Таню и подошла к ней:
-Ты случайно, не заболела? Она положила руку ей на лоб:
-Господи, да ты вся горишь! – пошла в свою комнату и принесла плед, которым укрыла девушку поверх одеяла. Сунула ей градусник и присела рядом. Через минуту ртуть на градуснике показала 39.
-Сейчас чаю с малиной принесу – засуетилась Анна Егоровна и поспешила на кухню.
Таня горела, как огонь. Женщина положила ей на лоб мокрое полотенце и стала вызывать скорую.
Первые три дня температура приближалась к 40 градусам. Под воздействием лекарств снижалась до 38 и через некоторое время снова росла вверх. Говорить девушка не могла – сильно болело горло. Анна Егоровна не отходила от неё ни днём, ни ночью, и когда она клала на горячий лоб Тани свою ладонь, Таня в эти моменты ощущала себя маленькой девочкой, за которой нежно ухаживает мама. Женя звонил каждый день, но никак не мог поговорить с девушкой. А Анна Егоровна брала трубку и говорила сыну, что Таня немного приболела. Истинного положения дел не раскрывала: зачем его расстраивать? да и что он может сделать там, за тысячу километров от дома?
Но он заподозрил неладное. Шла вторая неделя болезни Тани. Ей уже стало немного получше; температура была не очень высокой; она вставала на дрожащих от слабости ногах и сама шла на кухню, чтобы поесть куриного бульона, который для неё готовила Анна Егоровна. В тот день она сидела за столом в пижаме, а женщина уговаривала:
-Танюша, ну ещё немного поешь. Тебе надо.
В замке повернулся ключ и Анна Егоровна удивлённо посмотрела в сторону двери. В проёме появился Женя.
-Ну, здравствуйте, дорогие мои. Я так и знал, что у вас что -то произошло. Нет, оставлять вас одних никак нельзя – он обнял мать, присел рядом с Таней, у которой на глазах появились слёзы и взял её руки в свои – всё, больше никуда не уеду, даже если гнать будете.
-Не уезжай, нам без тебя плохо – прошептала Таня.