Именно так сформулировал вопрос один мой читатель. Я битый час пыталась ему объяснить, по чем на рынке пирожки, но тщетно. В итоге я психанула и прекратила дискуссию. Но, честно говоря, призадумалась.
А вдруг на самом деле это сложно понять тем, кто не был на нашем месте?
Подобные вопросы периодически всплывают в комментариях и я уже даже к ним привыкла. Иногда пытаюсь донести хоть что-то, иногда эти вопросы начинают меня бесить. Ну, сколько можно? Неужели двух лет не хватило, чтобы во всем разобраться?
Но в этот раз, откинув эмоции в сторону, я попытаюсь обьяснить нелогичное (как многим кажется) отношение мариупольцев к России после всего, что пережил наш город.
Итак сам вопрос. Там, конечно, было их много и в разных вариациях, но я выбрала тот, где человека интересует именно цена, которую мы заплатили за это удовольствие:
И еще один:
Согласитесь, не смотря на то, что мы все понимаем, кто задает такие вопросы, сам по себе вопрос не лишен здравого смысла. И, возможно, есть люди, которые безо всякого лицемерия пытаются разобраться и понять. Именно для них я и хочу дать развернутый ответ, о котором я размышляла вчера ночью и с трудом из-за этого уснула.
***
Все вы знаете, что мариупольцы хотели присоединения к России, начиная с 2014 года. А кто-то наверняка и раньше. Но 2014 год оказался переломным в нашем тяготении к России. И это вполне объяснимо, учитывая, кто пришел к власти на Украине и какие за этим последовали события. Не буду писать об этом подробно. Все это уже давно жевано пережевано, в том числе и на моем канале.
Итак, репрессии, преследования, запланированные убийства 2 мая и 9 мая, насильственная украинизация и прочие прелести нацистского режима - с этим все понятно. Ни один здравомыслящий человек не захочет мириться с такой вакханалией.
Но в скором времени пришел к власти Порошенко и появилась какая-то иллюзия стабильности. По крайней мере, это была хоть какая-то власть, а не безвластие и произвол, как до этого. Но это в Мариуполе. В Донецке же начался кромешный ад.
Чтобы вы понимали, Донецк и Мариуполь очень сильно связаны родственными и дружескими узами. Например, у меня там жил дедушка и дядя, хорошие друзья моих родителей, моя подруга, бывший муж моей двоюродной сестры. Не считая рабочих связей и контактов.
Поэтому для жителей нашего города смерти дончан и особенно детей - это была наша боль. К тому же, мы переживали и за своих близких в том числе. Как мы могли не думать об этом? Как могли продолжать довольствоваться стабильностью, когда знали, что такие же русские люди Донбасса, как и мы, живут в подвалах, а их дети не видят полгода солнца?
Кем нужно быть, чтобы считать мариупольское затишье стабильностью, зная, что в часе езды от нас происходят жуткие преступления против своего народа? И ладно, если бы война была войной. Но мы ведь знали, что там происходит и какие цели выбирала украинская армия: рынки, детские сады, школы, места скопления людей. Разве это война? Нет, ребята. Убийством детей не усмиряют "сепаратистов". Убийством детей можно вызвать только еще большую ненависть и отторжение.
Но Украина не планировала возвращать себе дончан, поэтому она действовала именно так. Она просто хотела их размазать по асфальту. Заставить их рыдать над маленькими гробиками. Все вы, надеюсь, помните, как дядя Порошенко прямым текстом обещал донецким детям сидеть в подвале.
У меня вопрос: почему фраза "Донецк 8 лет бомбили" вызывает какое-то утомление в глазах противников СВО?
"Ой, опять вы за свое..." - Разве не так они отвечают на наши напоминания о том, что было до..?
Вы че, блин, совсем память короткая? Вы когда-нибудь плакали над гробиком маленького ребенка? Какое право вы имеете делать уставший вид, когда слышите эту избитую, на ваш взгляд, фразу?
Давайте так. Если для вас донецкие дети - это пустое место, то для нас они - свои. И за каждую убитую детскую жизнь нацисты должны были ответить рано или поздно.
Нет, мы не жаждали мести. Мы просто знали, что когда-нибудь этот бесовский пир закончится. По-другому просто не могло быть. Когда преступника садят в тюрьму или на электрический стул, то это не месть, а последствия его поступков.
Если бы мировое сообщество хоть раз обратило внимание на эти преступления, которые были зафиксированы бесчисленное количество раз, то преступники уже давно были бы наказаны и никакой необходимости начинать СВО просто бы не было. Но никому до этого не было дела. Все закрывали глаза, особенно слепые от рождения ОБСЕ, задача которых только в том и состояла, чтобы фиксировать военные преступления.
Итак, с этим разобрались. Те, кто говорят о том, что Мариуполь прекрасно жил и процветал до СВО, просто забывают о тех маленьких гробиках, которыми наполнились за 8 лет кладбища Донбасса. Вы забыли, мы - нет. Именно поэтому вам сложно понять нашу неприязнь к той "Родине", которая стала палачом наших детей.
Это раз.
Мы подошли к сути вопроса. Такой ли ценой мы хотели прекратить всё это и присоединиться к России?
Человек имеет только свою собственную жизнь и пожертвовать он может только ей. Но кто захочет пожертвовать своей матерью, отцом, детьми? Даже если цель велика и высока, вряд ли найдутся желающие, которые согласятся потерять близкого человека в обмен на строительство новой жизни в России. Конечно, мы не хотели такой ценой избавиться от нацистской власти и вернуться на Родину.
Когда все началось, мы также, как и многие из вас, задавали себе эти вопросы: "Зачем?", "Почему именно так?", " Зачем России нужен город, от которого останутся одни руины?". И много-много других вопросов.
В этот момент мы еще не догадывались, что для украинской армии мы ничем не лучше дончан. Мы-то думали, что дончане для них - сепаратисты, а мариупольцы - свои. Они ведь с таким усердием все эти годы без устали показывали на экранах, что Мариуполь - цэ Украина.
Мы, конечно, не нуждались в их любви и уважении, но эта иллюзия, в которой мы находились, сыграла с нами злую шутку. Если бы мы наперед знали, что мы для них - расходный материал, то большая часть жителей выехала бы из города еще в первые дни СВО.
С одной стороны, мы и не ждали от них ничего хорошего, но чтобы так - не ожидал никто.
Идем дальше. Мэр города выехал за день до СВО (об этом мы узнали уже потом), вместе со всей шайкой. Через два дня город был закрыт на выезд. Ловушка захлопнулась.
Все, кто имели иллюзии по поводу армии У, стали постепенно прозревать. Шаг за шагом.
Вскоре наступил момент, когда основная масса горожан стала понимать, что защищать мариупольцев совершенно не входило в планы армии У. И ждать от них помощи не стоит, нужно надеяться только на себя. И люди самостоятельно искали убежища; кучковались, чтобы выжить; добывали еду и лекарства, взламывая магазины и аптеки.
Еще спустя какое-то время жители города осознали самое страшное: украинская армия не только бросила их на произвол, но и намерена помочь им поскорее погибнуть. И начались сожжения домов вместе с жителями, обстрелы домов с артиллерии, манипуляции с техникой, которую ставили специально во дворах жилых домов и куда затем прилетала ответка. И, наконец, самое необьяснимое: людей начали выгонять с бомбоубежищ, а ведь именно в бомбоубежищах прятались дети, женщины, инвалиды, старики.
Именно во время войны мариупольцы окончательно убедились, что к власти на Украине пришли нацисты. Война стала самым показательным их выступлением, после которого всем стало понятно, зачем нужна была СВО. И почему все именно так, а не иначе.
Человек, который задал вопрос, в процессе переписки сказал, что в России тоже есть борьба с инакомыслием, рушат памятники (Сталину, например), сажают священников, выгоняют на митинги рабочих под угрозой увольнения и прочее. И он, бедный, все это терпит и не мечтает, как мы при Украине, жить в другой стране.
Хочу сказать на это следуюшее:
Когда Белгород начали обстреливать, власти города сделали мини-убежища, в которых могли переждать обстрел жители. Я видела видео в сети, и восхитилась тем, как здорово придумано.
А теперь вернемся в Мариуполь 2022 года. Мэр города уехал за день до СВО. Он знал, что здесь будет. Он мог организовать эвакуацию жителей. Всего одно его слово - и были бы спасены тысячи жизней. Но он слинял, как крыса.
В Мариуполе по-разному люди относятся к России и к своим испытаниям (которых иной раз врагу не пожелаешь), но все до единого ненавидят мэра Владимира Бойченко, который не был нацистом, но совершил преступление, на которое способны только они.
Если бы Бойченко покаялся и вернулся в Мариуполь, поверьте, жители растерзали бы его, не задумываясь. Слишком много невинной крови на нем.
Как считаете, уместно ли сравнивать борьбу с инакомыслием в России и всю ту нечеловеческую расправу, которую устроила для нас Украина? Как смешно это слышать нам, столкнувшихся с тем, как ловко может государство организовать массовое убийство, обвинив при этом других.
Но люди ведь не дураки. Все всё видят и понимают. Россия пришла не как захватчик, а как освободитель. Русские выводили людей из подвалов и сразу их эвакуировали.
Они делились своими пайками с жителями. Они помогали транспортировать инвалидов. Они в приоритетном порядке вывозили женщин с детьми.
Они восстанавливали нам электричество, газ, воду. Они восстанавливали наши дома, больницы, детские сады и школы. Они давали нам гуманитарку, когда в городе не было ни продуктов, ни денег, ни работы.
Как мы должны относиться к России после этого, даже если вообще не брать во внимание все остальное?
Украинская армия поступила с нами, как с врагами. Да и, попрошу заметить, не всякий враг будет убивать мирных жителей. То есть по отношению к нам Украина испытывала враждебность в высшей степени. Большей уже сложно себе представить.
Как после этого мариупольцы должны относиться к Украине?
Заключение.
Никто не был готов ценой жизни своих родных присоединения к России. Никто не хотел войны. Никто не хотел остаться без дома, машины, имущества. Никто не хотел жить у чужих людей в ожидании обещанной квартиры. Никто не мечтал о разрушенном городе.
Но только во время войны мы окончательно поняли, что жили все эти годы со зверями, с нелюдями, с убийцами. То, что они сделали сейчас, они бы сделали в любом случае. Но оказалась бы тогда Россия настолько рядом, чтобы вывести нас из подвалов?