Выход сериала "Татуировщик из Освенцима", снятый по одноименной книге Моррис Хезер, заставил нас обратить внимание на новую тенденцию, набирающую популярность в Штатах и Израиле и поговорить о татуировках, которые все чаще появляются у поколения людей, никогда не знавших ужасов жизни в концлагере.
Читая мемуары выживших в Освенциме, ты всегда сталкиваешься с той частью повествования, когда бывший узник, чья жизнь началась заново и вошла в твердое, спокойное русло, решает больше никогда не говорить о том, что ему довелось пережить. Многие выжившие старались скрывать свои татуировки от родных, в особенности детей, были и те, у кого татуировок не было.
[После отбора] мы вытатуировали наши идентификационные номера на левой руке. Несколько женщин-заключенных разместились снаружи здания за столом с необходимым оборудованием, и мы встали в очередь, ожидая своей очереди. Женщины знали свое дело и действовали быстро. Сначала казалось, что черные чернила легко смоются, и действительно, вода смыла большую их часть, но потом остались тонкие точки моего номера: А-3537.
Рут Клюгер
Освенцим (Аушвиц), расположенный в оккупированной нацистами Польше, был единственным лагерем-смерти, где узникам, не приговоренным к немедленному уничтожению, были вытатуированы номера. За время существования Освенцима более 400 000 заключенных были клеймены. Бывали случаи, когда узникам не наносились татуировки с номерами. Так татуировки отсутствовали у части узниц, попавших в лагерь первым составом, а так же узников первой волны, которые не были уничтожены по прибытию, но их физическое состояние вызывало сомнение.
В то время, когда после освобождения многие узники пытались скрыть татуировки или же избавиться от них (вплоть да срезания кожи), их потомки наносят лагерные номера добровольно.
Элис Блох, профессор Смитсоновского университета, провела целое исследование. Она побеседовала с потомками узников концлагерей, которые нанесли себе на кожу номера родных. Из 16 человек, с которыми разговаривала Элис, тринадцать были родом из Израиля и трое из Соединенных Штатов.
Их символическое значение было ясно каждому: это неизгладимый знак, вы никогда отсюда не уйдете; это знак, которым клеймят рабов и отправляют скот на бойню, и именно такими вы стали. У тебя больше нет имени; это твое новое имя.
Примо Леви
Здесь нужно уточнить - нанесение татуировок считается табу среди религиозных евреев. Поэтому тема повторения татуировок становится еще более острой. Многие из тех, кто нанес себе татуировки, сделали это после ухода своих родных, прошедших через Освенцим. Это был их способ почтить умерших, однако они сомневаются, что бабушки и дедушки при жизни позволили бы им нанести цифры.
“Это число - моя бабушка. Это мое прошлое, мои корни, моя история. Это то, кто я есть ”.
Рони Коэн
Часть потомков набили татуировки без разрешения родных, были и те, кто долго обсуждал этот вопрос в кругу семьи. Современные татуировки отличаются по шрифту, цвету и расположению от оригинальных. Лишь небольшой процент людей решил точно воспроизвести номер в том же самом виде, как выглядел оригинальный и в том месте, где он был размещен.
Орли Вайнтрауб Гилад, чья татуировка вынесена в обложки статьи, нанесла номер с двумя целями. Первая - почтить память своего дедушки. Вторая - привлечь внимание людей. По словам девушки, сейчас многие начинают забывать об ужасах Холокоста или отвергают его вовсе. Татуировка вызывает у людей вопросы, и она охотно на них отвечает. Помимо самого номера Орли выбрала узор из листьев. Это ветви семейного дерева - из лоз складываются инициалы членов ее семьи.
Однако Орли намеренно нанесла татуировку не на левую, а на правую руку - она не хотела, чтобы номер располагался возле сердца.
На фотографии выше - Яир Рон. На его руке вы можете увидеть номер его отца, и с этой татуировкой связана интересная история. Все дело в том, что, хотя отец Яира был узником Освенцима, на его руке татуировки не было. Мужчина несколько лет находился в Освенциме, а затем был переведен в трудовой лагерь за приделами Аушвиц-Биркенау, откуда позже и был освобожден. Чтобы вернуться домой, ему нужно было пересечь британскую военную зону. Разумеется, никаких документов у него не было. Вместе с другом, который так же был освобожден из лагеря, он сам нанес себе на руку татуировку с номером (вне зависимости от наличия татуировки, все узники имели номера, который носили, в том числе, и на одежде) и благодаря этому смог вернуться к семье.
Яир долгое время хотел выбить на руке номер отца, но тот ему запрещал. Лишь огромными усилиями мужчине удалось его переубедить. Он сделал татуировку в возрасте пятидесяти лет. Для Яира номер это не только возможность сохранить память о родном человеке, но так же снова и снова возвращаться к воспоминаниям об ужасах Холокоста, почувствовать себя человеком с номером.
Татуировки с серийными номерами в виде символов, фигур или букв были впервые применены к заключенным в Освенциме в октябре 1941 года. Единственными людьми, освобожденными от нанесения татуировок, были гражданские лица из этнических немцев и Австрии, полицейские заключенные и польские заключенные, депортированные из Варшавы во время восстания 1944 года, а так же еврейские заключенные, которые ожидали перевода в другие лагеря.
До появления татуировок для идентификации заключенных на их тюремную униформу нашивались порядковые номера. Советские военнопленные были первой группой, получившей татуировки. После того, как начало умирать большее количество людей, а заключенные стали забирали одежду умерших, возникла необходимость в стабильной системе идентификации.
Первоначально татуировки наносились на левую сторону груди каждого заключенного. Татуировщики, использовали металлический штамп, снабженный иглами, на которых были набран цифры. Эта техника позволила охранникам и заключенным одним движением нанести серийный номер на тело заключенного. Затем они втирали чернила в кровоточащие отверстия. Со временем татуировки переместились с груди на предплечье и стали набиваться иглой.
Материал создан на основе статьи Элис Блох.
А что вы думаете по этому поводу? Поделитесь своим мнением в комментариях под постом.