В тот же день меня первый раз допросили. Предъявили мне обвинения по двум статьям: 105 (убийство) и 222 (незаконное хранение оружия). Картина становилась понятной. На меня дали показания Тимофей и Леша. Убийство, которое я не стал совершать (человек с собакой), было произведено именно из того самого злосчастного ПМ. Удивительно, что для сверки гильз и пуль понадобилось больше полугода. Два месяца я находился в разработке. Все мои телефоны прослушивались, велась слежка. Ничего этого я не замечал. Спустя два месяца оперативники сделали выводы, что я от криминала «отошел», никаких интересных контактов им не дам и поэтому решили меня брать. До того, как был произведен обыск, все обвинения строились на показаниях Леши и Тимофея. После обыска к ним добавилась еще обойма ТТ с тремя патронами и фото «шиндяпинских» (многие на фото были к тому моменту уже убиты, включая и самого Шиндяпина, которого застрелили вместе с водителем в Нижнем Новгороде за несколько месяцев до моего ареста). От государственного адвоката я сразу отказался, а нового мои родные нанять еще не успели. Поэтому после первого допроса я поехал в ИВС. Помню полное ощущение нереальности происходящего, когда ночевал в изоляторе первую ночь. В голове полный хаос. Я почти сразу же для себя решил, что за чужое преступление сидеть не хочу. Но оправдаться можно было только одним способом: сдавать других. Я не буду тут врать и писать о сложном моральном выборе. Сложного тут особо ничего не было. Мне не хотелось в 20 лет сесть в тюрьму на большой срок. Моя совесть была чиста. Да, косяк с пистолетом был мой. Но после того, как я в этом признался, не было никакой необходимости убивать из него человека. История с покушением на брата тоже сыграла свою роль. О том, что возможен такой исход нас просто не предупредили. Весь следующий день после ареста меня не трогали. Через день меня привезли на новый допрос. Там я познакомился со своим адвокатом Еленой Николаевной. Пообщаться нам особо не дали. Под протокол я сказал о том, что невиновен. А когда адвокат ушел, то мы стали уже общаться в неформальной обстановке. Я сказал что не убивал и не знаю кто убил, но знаю того, кто дал команду. Следователь сказал что пока оснований верить мне нет. Найденные боеприпасы тоже говорят не в мою пользу. Кроме того есть описание человека, который убийство совершил и по нему я тоже подхожу. Предварительно позиции были озвучены. Фамилию я в тот вечер назвал, но пока только одного человека - Димы. На следующий день меня повезли из ИВС в суд и определили содержание под стражей на три месяца. Из суда повезли уже в тюрьму на ул. Рабочую. В течении недели меня каждый день возили на допрос в прокуратуру. Происходило это обычно в вечернее время. Не знаю почему, может боялись, что днем меня кто то может случайно увидеть. Позиции у меня были плохие. Следователь мне вроде и верил, но постоянно требовал дополнительной информации. Кроме того давил через брата. Несколько раз мне впрямую сказали, что его привлекут за хранение оружия. Сомневаюсь, что он в его состоянии получил бы что то серьезнее условного срока, но тогда мне вообще не хотелось чтоб это его как то коснулось. После ранения он доучивался в Кооперативном институте дистанционно. Уголовное дело - это отчисление практически гарантированно. За время следствия меня ни разу не ударили и не пытали. К одному убийству я был прилеплен намертво, не было смысла из меня что то выбивать. К концу первой недели допросов я рассказал обо всех трех эпизодах, в которых так или иначе участвовал. Мне было обещано, что если показания подтвердятся, то к суду я приду со статьями 30 (приготовление к преступлению, убийству), 222 (хранение оружия) и 309 (угроза свидетелю по уголовному делу) и все это в составе группы. Примерно через месяц после моих показаний задержали Дениса, Сергея, Диму и Женьку. Встретились мы в дальнейшем уже на суде. Из тюрьмы на Рабочей меня перевели в изолятор ФСБ на ул. Льва Толстого. Я до этого и не знал, что в самом центре города, практически на площади есть тюрьма. Находится она во внутреннем дворе здания УФСБ по РМ. Оставаясь обвиняемым, я одновременно стал одним из главных свидетелей. Видимо опасаясь за то, что сотрудники ФСИН могут как то быть коррумпированны, меня и перевели в этот изолятор. Камеры в нем исключительно двухместные. Долгое время я сидел один. Потом из Пензы привезли какого то директора завода и он на месяц стал моим соседом. Потом его так же внезапно забрали. Тем временем срок ареста продлили еще на три месяца. Их я досидел уже один. Из мало - мальски интересного, что случалось в те дни, могу вспомнить только то, что меня вызывал для знакомства начальник изолятора. Видимо в прошлом был оперативником и поэтому активно проявлял интерес к моему делу. В основном изолятор пустовал. Кто то конечно сидел помимо меня, но свободных камер было достаточно. Когда нас выводили на прогулку в изолированный бокс, по грохоту открываемых дверей было понятно, что сидит от силы 4-5 человек. Дело мое тем временем шло к суду. Сразу скажу, что героев на стадии следствия не было. Показания дали все. Сергей еще и выдал тайник с оружием. Как они были получены я не знаю. Денис в первые дни после ареста попытался вскрыться на допросе. Сумел как то схватить со стола что то из канцелярки и засунуть себе в живот. Накануне суда Дима и Сергей отказались от показаний данных на следствии. Денис и Женек не стали этого делать. Да, в ходе следствия кто то из них дал показания на Леху. Он оказался тем, кто совершил убийство на Косарева. Но поскольку это случилось не в первые дни, то задержать его не удалось. Поймают его уже через три года в Пензе. Дальше случилась для меня необъяснимая ситуация. Отказавшись от показаний Дима и Сергей (видимо по совету адвокатов) запросили суд присяжных. Он и был в итоге назначен. Неприятной новостью стало то, что к суду всем добавили еще одну статью - 209 (бандитизм). По нему наказание начиналось от 10 лет. Понятно, что в итоге его все равно назначили бы частичным сложением сроков, но одно дело быть внутренне настроенным на срок в 5 лет (из которых зачли бы 9 месяцев в изоляторе), а совсем другое это срок в 10+… День суда наступил. Нас поместили в одной клетке. Я сидел с краю, ближе всех к выходу. Рядом со мной сидел Сергей. Пока все рассаживались и ждали судью, он вполголоса убеждал меня и Дениса отказаться от показаний на следствии. Его слова были: «Все уйдем. Отвечаю, все уйдем». Чуть забегу вперед, оказалось, что возможно доля правды в его словах была. Первый день был отбор присяжных. Пришло 20+ человек. Бросилось в глаза, что женщин было раза в 3 больше, чем мужчин. В итоге, после отводов со стороны защиты и обвинения оставили 12 человек и определили 2 запасных. В итоговом составе мужчин вообще осталось всего двое. Сам суд шел две недели. Свиделей было заслушано около 50 человек. Особенно тяжкое впечатление произвели родственники убитых. Мать парня, которого убили в баре, была очень агрессивна. Судья даже пару раз хотел удалить ее из зала, но видимо понимая ее состояние, ограничился предупреждением. Была там и запуганная нами девушка из бара. На суде она Сергея опознала прямо перед присяжными. Наступил последний день. С напутственным словом к присяжным выступил судья и они удалились в совещательную комнату. Совещание длилось больше трех часов. Все это время мы сидели в клетке. Наконец присяжные появились. Судья задавал вопросы, отвечала на них старшина присяжных. Выглядело это так: Виновен ли ФИО в совершении преступления предусмотренного статьей №…? Если виновен, то достоин ли снисхождения. Оглашать вердикт начали с «отказников». Хорошей новостью стало то, что им обоим убрали Бандитизм. Присяжные посчитали, что следствие не смогло доказать эту статью. По всем остальным статьям их единогласно признали виновными и недостойными снисхождения. Дениса признали по всем статьям виновным, но достойным снисхождения. Меня… оправдали по всем статьям. Я стоял и не верил своим ушам. У меня в глубине души была надежда, что приготовление к убийству могут и снять. Но факт угрозы и хранения оружия (реально изъятого … от этого уже никак было не отвертеться… это уж как говорится «по формальному признаку») Но в этом и вся суть суда присяжных. Они не профессиональные юристы. Судили больше сердцем, чем головой. Я до сих пор помню многие лица этих людей и благодарен им за то, что мне в жизни был предоставлен второй шанс. Женьку тоже оправдали по всем статьям. С нас сняли наручники. Мы вместе с адвокатами вышли из здания суда и попрощались друг с другом. Больше я его никогда не видел. А меня адвокат отвез домой… Шел июнь 2005 года. Летел тополиный пух по городу и я ехал к родным и семье. Казалось бы хэппи энд и что может пойти не так?