Это вторая часть цикла статей по истории Византии от Зинона до Никифора Фоки, если вы попали сюда случайно, то лучше начать с самого начала: тык
Юстиниан Великий (527 – 565)
Император Юстиниан Великий является одной из самых известных и значительных фигур византийской истории (прозвище Великий просто так не дают, как вы понимаете). Родился он в Иллирике, в крестьянской семье, так что знатностью происхождения он, как и дядя, не мог похвастаться. Тем не менее, юноша он был довольно способный, а когда Юстин возвысился и приблизил к себе племянника, то он постарался дать ему хорошее образование. Так что у Юстиниана уже не было таких трудностей как у царственного родственничка, который, по слухам, даже не умел писать своё имя, а документы подписывал, водя пером через прорези в специальной дощечке.
Что касается личности нового императора, то дошедшие до нас описания полны противоречий. Тот же Прокопий сначала в «Тайной истории» клеймит Юстиниана как подлеца, лицемера, лжеца и последнюю сволочь:
«… необычайное сочетание глупости и низости... [был] человек коварный и нерешительный... полон иронии и притворства, лжив, скрытен и двуличен, умел не показывать своего гнева, в совершенстве владел искусством проливать слезы не только под влиянием радости или печали, но в нужные моменты по мере необходимости. Лгал он всегда, и не только случайно, но дав торжественнейшие записи и клятвы при заключении договоров и при этом даже по отношению к своим же подданным»
А в другом сочинении «О постройках Юстиниана» он пишет уже совсем другое:
«В наше время явился император Юстиниан, который, приняв власть над государством, потрясаемом [волнениями] и доведенным до позорной слабости, увеличил его размеры и привел его в блестящее состояние, изгнав из него насиловавших его варваров. Император с величайшим искусством сумел промыслить себе целые новые государства. В самом деле, целый ряд областей, бывших уже чужими для римской державы, он подчинил своей власти и выстроил бесчисленное множество городов, не бывших ранее». Вероятно, это связано с тем, что Юстиниан действительно был довольно необычным человеком, а поэтому в его натуре парадоксальным образом сочетались казалось бы совершенно несовместимые качества: решительность и откровенная трусость, твёрдость характера и ведомость, алчность и щедрость, мстительность и великодушие»
Под стать Юстиниану была и его жена Феодора – бывшая куртизанка, которая пленила его своей красотой. Женщиной она была властной, хитрой, не стеснялась лезть в дела управления империей, плести интриги и вершить судьбы придворных. Словом, муж и жена – одна сатана.
Юстиниану не пришлось бороться за престол, устранять конкурентов и устраивать политические чистки, поэтому он мог сразу приступить к выполнению непосредственных обязанностей. Одной из первых реформ, которые провёл новый император, является реформа законодательства – разработка так называемого Кодекса Юстиниана, нового свода законов. За 6 лет с 528 по 534 была проделана огромная работа, за основу, естественно, было взято доставшееся в наследство римское право, которое предварительно пришлось собрать, упорядочить, и выкинуть оттуда всё ненужное и устаревшее. Получилась, по сути, компиляция из уже существовавших законов, изданных римскими императорами, и новых правовых нормам уже от самого Юстиниана. Надо отметить, что для своего времени свод оказался довольно прогрессивным, в частности провозглашалось равенство перед законом всех свободных подданных, исповедовавших христианство, закреплялось право на подачу апелляций в более высокую инстанцию, вводилось законодательное регулирование таких имущественных отношений, как залог, кредит, аренда, наём.
Во внешней политике в наследство от дяди Юстиниану осталась очередная война против державы Сасанидов, которая шла ни шатко, ни валко. Юстиниан решил, что персов надо побыстрее разбить и заключить с ними мир, поэтому приказал своему полководцу Велизарию (кстати, запомните это имя) активизировать боевые действия.
И действительно, Велизарию удалось нанести персам поражение в битве при Даре, вот только шахиншах Кавад после этого разобиделся и мириться отказался. В скором времени персы почти взяли реванш в битве при Каллинике, и только умелые действия Велизария спасли ромеев от полнейшего разгрома. Тем не менее, армия фактически утратила боеспособность, дело принимало нехороший оборот, и Юстиниан в 532 году поспешил подписать «Вечный мир», по которому Византия отдавала Сасанидам часть территории с золотыми копями, да ещё и выплачивала контрибуцию. Надо ли говорить, что такой мир отнюдь не добавил популярности новому императору?
На фоне бесславного окончания войны с персами и падения рейтинга Юстиниана, державу начало ощутимо трясти и изнутри. Дело было так: в Византии того периода самым популярным развлечением для широких народных масс были гонки на колесницах – зрелищный и весьма брутальный спорт. Увлечение им было столь велико, что существовали целые спортивные клубы с весьма многочисленными фан-базами, которые делились по цветам. Основными были синие (венеты) и зелёные (прасины).
Византийские офники не особо не отличались от современных в плане поведения, так что порой соревнования заканчивались массовым мордобоем. Но в этот раз всё зашло слишком далеко. Вышло так, что накануне по приказу императора несколько преступников были приговорены к смертной казни через повешение, но у двоих (по стечению обстоятельств один был из синих, другой – из зелёных) порвалась верёвка, и их укрыли в ближайшем монастыре. В день проведения гонок, толпа направилась к императорской ложе и начала требовать помилования. Юстиниан отмахнулся. Тогда случилось немыслимое – синие и зелёные заключили союз, и с криками «Ника!» (то есть «Побеждай!») устроили многодневный погром, подобных которому столица ещё не знала. Из тюрем были выпущены все заключённые, в городе начались пожары, в огне оказались здание Сената и базилика Святой Софии, которая получила значительные повреждения (в дальнейшем по приказу Юстиниана на её месте началось строительство нового храма – знаменитого Софийского собора). Восставшие провозгласили новым императором Гипатия, племянника позапрошлого императора Анастасия, и уже собирались штурмовать Большой дворец. Юстиниан всерьёз подумывал спасаться бегством, но Феодора отговорила его, заявив: «Порфир – лучший саван!». Сначала евнух Нарсес подкупил часть предводителей восстания, а затем, когда толпа собралась на ипподроме для коронации Гипатия, туда нагрянули войска под предводительством верного Велизария и учинили жуткую резню, во время которой погибло около 35 тысяч человек (всё население Константинополя в то время насчитывало примерно 500 тысяч). Власть удалось удержать, но положение Юстиниана оставалось очень плохим. Как оправдаться перед подданными, для которых ты теперь кровавый тиран? И что делать, если кто-нибудь захочет свергнуть императора, растерявшего весь свой авторитет (а кто-нибудь обязательно захочет, и очень скоро)?
Надо было что-то делать, причём быстро. Какой самый эффективный способ отвлечь население от внутренних проблем и набрать политических очков? Ну конечно же она – маленькая победоносная война. А тут и повод подходящий появился: в вандальском королевстве в Африке как раз незадолго до того власть захватил узурпатор Гелимер, убив лояльного ромеям Хильдерика. О том, как германское племя вандалов вообще попало в Северную Африку, по пути разграбив Рим, мы кратенько рассказывали в выпуске про Великое переселение народов. Повод для войны был идеальный, и, несмотря на возражения Сената, который опасался, что в этот раз может получиться даже ещё хуже, чем с персами, византийское войско начало готовиться к походу. Но, судя по всему, уже в этот период Юстиниан замыслил что-то куда более амбициозное, чем просто показательно победить варваров и успокоить плебс. Африка много лет была одной из провинций Римской империи, и с её завоевания должна была начаться масштабная Реконкиста, которая в конечном итоге должна была привести к восстановлению Империи в прежних границах во всей её славе и мощи. Как написал сам Юстиниан:
«Об одном умоляем мы святую и славную Деву Марию, – заявил Юстиниан, – чтобы по ходатайству ее удостоил Господь меня, своего последнего раба, воссоединить с Римской империей все, что от нее отторгнуто и довести до конца высочайший долг наш»
22 июня 533 года византийское войско под командованием всё того же Велизария погрузилось на корабли и отплыло к жарким африканским берегам. Выбор у них был очень простой: победить или умереть, поскольку эвакуироваться из такой дали (особенно в случае потери кораблей) было просто невозможно. Для Юстиниана тоже было поставлено на кон буквально всё: в случае очередного провала можно было прощаться и с престолом, и с жизнью. И Велизарий не подвёл: византийская армия, воспользовавшись тем, что вандальский флот находился в Сардинии, высадилась почти возле самого Карфагена, перебила наспех собранное ополчение и заняла столицу, а затем разбила и вернувшиеся домой остатки вандальских сил. Разгром был полный и безоговорочный, Велизарий за такой образцовый блицкриг удостоился редчайшей чести – в столице его ждал триумф (а триумфов к тому моменту не проводилось очень давно).
Юстиниан был счастлив: авторитет удалось восстановить, да ещё и так красиво, малой кровью уничтожить целое варварское королевство и добавить к титулу «Африканский и Вандальский»! Неудивительно, что он не собирался останавливаться.
Тем более, что судьба продолжает благоволить его начинанию. Вождь остготов Теодорих, который убил Одоакра, показал прочим варварам кто тут батя, и сумел объединить под своей властью всю Италию, как раз скончался в 526 году. Родня усопшего, как это обычно и бывает в таких случаях, оказалась очень «дружной». Аталарих, внук и наследник Теодориха, был десятилетним ребёнком, и регентшей при нём стала дочь Теодориха Амаласунта. Но, помимо этого, был ещё племянничек Теодахад, человек жадный и хитрый, который в гробу видал свою кузину и её отпрыска. Так оно и вышло: в 534 году Аталарих помер (сам или ему помогли история умалчивает), а Амаласунта, прекрасно понимая, что суровые готы не примут женского правления, была вынуждена пустить на престол двоюродного братца, взяв с него обещание быть её соправителем чисто номинально. Закончилось это тем, что коварный Теодахад конечно же тут же нарушил клятву, отправив кузину в заключение, где она вскоре и скончалась. Ничего личного, только бизнес. Какое дело до всего этого было Юстиниану? А такое, что Амаласунта была законной правительницей, назначенной из Константинополя, а вот новый король готов по всем понятиям был узурпатором. А раз так, то ромеи сотрут его в порошок о чём ему без обиняков сообщил византийский посол Пётр Патрикий. Убедительности его словам добавляет армия Велизария, в 535 году высадившаяся в Сицилии, и армия Мунда, наступавшая в Далмации. Трусоватый Теодахад уже был готов на всё, даже отказаться от королевской власти если ему гарантируют жизнь и пансион. Но тут переменчивая Фортуна всё же отвернулась от византийцев – в одной из битв армия Мунда потерпела поражение, а сам полководец погиб, и одновременно с этим в Африке вспыхнул солдатский мятеж, вынудивший Велизария срочно повернуть в Карфаген. Теодахад воспрял духом и отказался от переговоров. Он поверил в себя до такой степени, что даже заключил посла Петра Патрикия под стражу.
Это было очень преждевременное и необдуманное решение, поскольку довольно скоро Велизарий вернулся, покорил Сицилию и начал очень быстро захватывать юг итальянского сапога, практически не встречая никакого сопротивления. Апогеем этого позорища стал захват Рима без боя – гарнизон города попросту сбежал через одни ворота, в том время как в другие уже въезжал Велизарий. Разгневанные готы свергли дурака Теодахада и избрали вместо него новым королём Витигиса, бывшего начальника охраны Аталариха. Тот сумел навести порядок и прекратить массовое бегство готов на север, а также убедил соседей франков присоединиться к войне, собрав вокруг себя огромное войско в 30 тысяч бойцов. Велизарий, у которого под началом было не так много сил, решил пока не лезть на рожон, и занять оборону в Вечном городе, тем более что его могучие стены хоть и пережили много всякого на своём веку, но всё ещё были способны сдержать атаку.
В самом начале произошёл опаснейший момент, который едва не испортил всё дело: когда первые отряды готов стали подходить к Салариевым воротам, Велизарий, желая их задержать, отправился на вылазку с отрядом своей элитной конницы - но несколько не рассчитал соотношение сил. Несмотря на свою выучку и отчаянную храбрость, византийские всадники понесли большие потери и были вынуждены отступить. Разнёсся слух, что сам Велизарий убит, едва не началась паника, с большим трудом удалось восстановить порядок.
Подойдя к Риму Витигис начал раскидывать мозгами. Вести долгую осаду было опасно тем, что всё войско просто разбежится, так что было принято решение построить осадные башни и тараны (да, готы не были такими уж криворукими), и попытаться пойти на штурм. Идея была хороша, атакующие могли просто задавить числом, но готы совершили обидную ошибку – их осадные машины тащили ничем не прикрытые волы. Ромеи меткой стрельбой убили животных, да ещё и сумели совершить удачную вылазку, окончательно сорвав штурм. Витигис поругался, но делать было нечего – пришлось вести полноценную осаду. Велизарий конечно же не давал им скучать, организуя постоянные вылазки. Впрочем, осаждённым тоже приходилось несладко. Подачу воды в город по акведукам прервали, запасы зерна были не очень велики, началась эпидемия чумы. Положение защитников поправило прибытие долгожданного подкрепления в конце 537 года, которое сумело пробиться в город, да ещё и подошёл византийский флот, который привёз продовольствие. Витигис совсем скис и попытался отвлечь византийцев переговорами, а потом внезапно осуществить ещё один штурм, воспользовавшись одним из пересохших акведуков, но их приближение заметила стража, так что из этой затеи ничего не вышло. А тут ещё хитрющий Велизарий отправил часть своей конницы в рейд по тылам на север Италии. Узнав о том, что враги безнаказанно жгут их дома, и вообще уже орудуют в паре дней пути от столицы – Равенны (да-да, Рим к тому моменту уже давно не был столицей, ещё император Гонорий перенёс свою резиденцию в Равенну), готы развернулись и спешно отступили. Велизарий снова одержал блестящую победу – Вечный город был отвоёван. В дальнейшем дела у готов пошли ещё хуже: на подконтрольных им территориях вспыхнуло проримское восстание, а в спину ударили вчерашние союзники франки и бургунды.
Воевать готы больше не могли, но и Византии нужно было как можно скорее освободить силы: персы снова начали вторжение, так что войска требовалось срочно перебрасывать на юг. Поэтому Юстиниан выдвинул такие условия: готы отдают половину своего имущества и всё южнее реки По (то есть 2/3 Италии), всё что севернее становится полузависимым готским королевством.
Для полностью разгромленного Витигеса, который был заперт в Равенне и находился на волоске от потери власти и гибели, эти условия были более чем приемлемыми, так что он с радостью согласился. Но оставалась ещё одна небольшая формальность – мирный договор должен был подписать Велизарий, а он заартачился. Видя положение готов, он считал, что заключать мир преждевременно, и настал подходящий момент для того, чтобы захватить всю Италию целиком, а не довольствоваться только её частью. И тогда Витигис пошёл на отчаянный шаг: он решил сыграть на жадности самого Велизария, и предложил ему корону Западной империи. Расчёт был идеальный: Велизарий соглашается, Витигис становится его вассалом, готы сохраняют своё имущество и королевство. Да и Велизарий уже согласился, попросив тайно открыть ему ворота и пропустить в осаждённую Равенну. Подкачало только одно: Велизарий обладал таким редким качеством, как непоколебимая верность. Как только готы открыли ворота, вооружённые ромеи ворвались внутрь, перебили гарнизон и пленили самого Витигиса. Всё, победа, Италия полностью освобождена!
Победа действительно была одержана, но она оказалась непрочной. Во-первых, она была достигнута обманом, так что готы не считали себя обязанными подчиняться новым властям. Во-вторых, в столице жена императора Феодора плела интриги против Велизария и нашёптывала своему подозрительному мужу, что не стоит доверять полководцу, который вступил в переговоры с варварами по вопросу избрания его императором. Вскоре верный Велизарий попал в опалу и был отозван из Италии. В-третьих, самим ромеям вскоре стало совсем не до Италии, потому что на их державу в 541 году обрушилась новая, доселе невиданная беда – одна из самых массовых и страшных эпидемий бубонной чумы в истории, получившая название Юстинианова.
Естественным резервуаром чумной палочки в природе являются грызуны, обитающие в Китае и степях Монголии, но время от времени он начинает заражать людей – исследователи склонны считать, что конкретно в том случае это было связано с мутацией палочки из-за глобального похолодания (в 536 году, например, по сообщениям источников лета не было вообще). Кстати, в 2013 году учёным удалось выделить палочку из останков жертв, и они сообщили, что геном палочки Юстиниановой чумы отличается и от того, который вызвал Чёрную смерть в Европе через 800 лет, и от современного. Через торговые пути зараза довольно быстро добралась до густонаселённых областей империи.
«От чумы не было человеку спасения, где бы он ни жил — ни на острове, ни в пещере, ни на вершине горы…Много домов опустело, и случалось, что многие умершие, за неимением родственников или слуг, лежали по несколько дней не сожжёнными. В это время мало кого можно было застать за работой. Большинство людей, которых можно было встретить на улице, были те, кто относил трупы. Вся торговля замерла, все ремесленники бросили своё ремесло»
Так описывал положение историк Прокопий Кесарийский. Очень тяжёлое положение было в Константинополе – по сообщениям источников там ежедневно умирало от 5 до 10 тысяч человек, всего погибло 2/3 населения столицы. Уровень медицины не позволял ни помочь заболевшим, ни предотвратить дальнейшее распространение инфекции. Чума не щадила никого, ни богатых, ни бедных. Сам император Юстиниан заболел, даже впал в кому, но его организм сумел справиться с заразой. Юстинианова чума возвращалась ещё несколько раз в следующие годы, всего её жертвами стало по разным оценкам от 20 до 100 миллионов человек. Какое уж тут восстановление империи!
Юстинианова чума, безусловно, подорвала экономику империи, но и без неё армия страдала от хронического недостатка финансирования. Огромные деньги Юстиниан тратил на строительство, восстанавливались погибшие города, строились новые, возводились укрепления для защиты от набегов варваров. Строительство того же Софийского собора влетело в копеечку. Оставшиеся в Италии войска после отъезда Велизария остались на голодном пайке, да ещё и без сильного руководителя, так что начала поддерживать своё существование грабежом местного населения.
В то же время у готов произошёл очередной переворот, новым королём стал талантливый вождь Тотила. Он быстро смекнул, что для победы совсем не обязательно воевать в полную силу – время работает на него. Ромеи, которые не горели желанием воевать до последней капли крови за (по сути) чужую для них землю, начали почти без боя оставлять города и крепости, а местное население, уставшее от произвола, с радостью встречало готов, которые освобождали их от повинностей и отпускали на волю рабов и колонов. Велизария вернули в Италию, но без денег и свежих сил он ничего не мог сделать. К 550 году Тотила отвоевал обратно почти всю Италию, византийцы удерживали только Равенну и ещё несколько городов. Для готов это была полная победа, они даже предложили Юстиниану примирение. Но в это время война с персами уже подходила к концу. Так что император ответил «фиг вам» и в 552 году отправил в Италию своего евнуха, армянина Нарсеса, которому была выдана огромная армия численностью более 20 тысяч бойцов, а также куча денег и карт-бланш на любые действия. И Нарсес не подвёл: в битве при Тагине войско готов было наголову разгромлено, а сам Тотила убит. Остатки готов отступили к Везувию, где и состоялось последнее сражение этой войны. Последний готский вождь Тейя оказал отчаянный отпор, и героически погиб вместе с большинством своих людей.
Через пару лет, в 554 году в Италию сунулись было франки и аллеманы, но они тоже очень больно получили по носу и были изгнаны прочь. После двадцатилетней борьбы Остготское королевство пало. То, что начал Велизарий, было суждено закончить его вечному сопернику Нарсесу. Нарсес так и останется в Италии – сначала он будет управлять ею в статусе экзарха, а затем, после смерти своего покровителя Юстиниана, он будет жить в поместье под Неаполем до конца своей необычайно долгой жизни (прожил 95 лет). Велизарию повезло меньше: до конца жизни он находился в опале у императора, объективных причин для которой не было. В 562 году Юстиниан даже лишил его состояния и прогнал из столицы (правда потом передумал, но вернул только половину отнятого). Оставшийся не у дел полководец умер одновременно со своим повелителем в 565 году, став в веках образом незаслуженно наказанного и униженного верного слуги. И почти через полторы тысячи лет поэт Иосиф Бродский написал про маршала Жукова: «Кончивший дни свои глухо, в опале, Как Велизарий или Помпей...».
Главная задача, которую поставил перед собой Юстиниан, была исполнена – большая часть прежних владений Рима вернулись под власть ромеев. Только вот цена за эти завоевания оказалась непомерно высока, а сил и средств для того, чтобы оборонять всё это, категорически не хватало. Мешали и навалившиеся со всех сторон проблемы. Тяжёлые и не особо удачные войны с Персией, по итогам которых пришлось ещё и выплачивать контрибуцию. Одна из самых крупных эпидемий чумы в истории, которая унесла сотни тысяч жизней. И добавилась новая угроза с севера – гунны, болгары, и славянские (если быть более точными, то скорее праславянские) племена, которые с завидной регулярностью пересекали Дунай и подвергали территории империи страшному разорению:
«С того времени как Юстиниан принял власть над римской державой, гунны, славяне и анты, делая почти ежегодно набеги, творили над жителями нестерпимые вещи <…> Они убивали попавшихся им навстречу не мечами и не копьями или каким-нибудь обычным способом, но, вбив крепко в землю колья и сделав их возможно острыми, они с великой силой насаживали на них этих несчастных, делая так, что острие этого кола входило между ягодиц, а затем под давлением тела проникало во внутренность человека. Вот как они считали нужным обходиться с нами!»
В 559 году огромная масса славян и болгар даже осадила Константинополь – надёжные стены защитили столицу, но положение было настолько тяжёлым, что пришлось мобилизовать буквально всех, способных держать оружие, включая дворцовую стражу и даже членов сената. Для того, чтобы как-то защищаться от них, Юстиниану пришлось затеять строительство оборонительной линии вдоль Дуная.
Само собой, на длительные военные кампании и на масштабное строительство требовались огромные средства, так что на плечи граждан империи лёг тяжёлый груз налогов и повинностей, который год от года только увеличивался. В ход шли любые способы пополнить казну, включая не очень честные:
«Юстиниан относительно денег был человек ненасытный и такой охотник до чужого, что все подвластное себе царство отдал на откуп частью правителям, частью сборщикам податей, частью тем людям, которые безо всякой причины любят строить козни другим. У несчетного числа людей богатых под ничтожными предлогами было отнято почти все имущество. Впрочем, Юстиниан не берег денег...»
Потомки не смогли сохранить его достижений – значительная часть завоеваний Юстиниана была потеряна меньше, чем через поколение после его смерти. Можно ли винить их в этом? Только отчасти, поскольку Византия, втянутая в бесконечную череду войн, банально надорвалась. Юстиниан поставил слишком амбициозную задачу и проглотил больший кусок, чем его страна могла переварить. Да, ему удалось возродить империю, вот только империя эта уже была колоссом на глиняных ногах.
Как бы то ни было, так, как при Юстиниане, больше не будет НИКОГДА. В следующих статьях Византия медленно, но верно сдаёт позиции.