Итак, Луи с Арманом рассказывают про то, как Луи с Клодией приехали в Париж. Ах, Париж, Париж, город любви, Эйфелева башня, круасаны, дискета, сноуборд, йоу-йоу...
Извините.
В общем, Луи с Клодией бродят по городу Парижу, где живет - пока еще не- миленький Арман и не замечают, как на них, оттопырив губу смотрят местные вампиры. Мол, фуу, понаехало тут быдло. Ну а что поделать - Лестат очень любил нудеть Луи про страсть и любовную любовь, а вот этикетам не обучал. Не в смысле в скатерть не сморкаться - а в смысле вампирского этикета. Хотя, с точки зрения вампирского этикета приехать на чужую территорию и не представиться местному клану — это как раз-таки высморкаться в скатерть.
Начало серии омерзительно тем, как показывают сладкую парочку Армана и Луи (порицаемы законодательством РФ): как они мило хихикают, заканчивают друг за другом фразы, ностальгически закатывают глаза, вспоминая о первой встрече, и сидят в обнимочку как два попугайчика.
Учитывая, что сладкие попугайчики тут существа нечеловеческие, одному из которых несколько сотен лет - выглядит это максимально нелепо. Возможно, создатели фильма хотели несколько другого впечатления - но увы. Все сидим с лицом несчастного журналиста Моллоя, которому от этих двоих деваться некуда.
И главное, этих двоих — не заткнуть.
Вот где ужас-то.
Луи вот опять ноет как его за черную кожу преследовали в Америке, а вот в Париже все было не так!
А Арман ностальгически рассказывает про парижский театр вампиров. И про то, как их клан с интересом наблюдал за новоприбывшей парочкой. И за тем, как Луи кормил крошками голубей на балконе, а потом их жрал.
Хотя у Луи кроме голубей еще было хобби - он фотографировал. Он так отвлекался от грустной жизни и мыслей о душке Лестате.
А малютке Клодии было скучно.
Моллой, устав слушать бессмысленный рассказ пытается уколоть Луи очередным замечанием, но тут два кровососа влезают ему в голову и вытаскивают не слишком приятные воспоминания о Париже самого Моллоя. Но старого журналюгу таким не прокусишь, он с выражением читает вслух дневник Клодии, где она делает угадайте что?
Правильно. Ноет. Что Луи-то тут хорошо, а ей-то плохо, ей очень плохо, взрослой женщине в теле малютки ахахаха. Тут и портниха обижает малютку, не желая ей продать взрослое платье, ведь она девочка. Крохотная. Маленькая. Ребеночек. (тут в голове сразу цитата из "Ширли-Мырли" про "ростик сто семьдесят пять сантиметров!". Очень обидно. (спойлер: портниха выжила).
И вот в парке они с василием обрели друг друга. Ну в смысле, в том парижском парке, где встречались парни с парнями, познакомились Арман с Луи (пятиминутный эпизод со вздохами Армана и Луи, трепетно вспоминавшими этот дивный момент).
В общем, Арман пригласил Луи в театр. С малышкой.
В театре оживление, в уголках даже трахаются - чем еще скоротать время до начала культурной программы, правда?
Спектакль в целом ну... современный спектакль как класс. Одно скажу - актер в роли Саньтьяго хорошо, кажется, после журналиста Моллоя это единственный нормальный актер в сериале.
После спектакля Луи с Клодией наконец-то представили себя местному клану. Местный клан сияет улыбочками, целует гостей в щеки алые и в целом очень дружелюбные. Мило и ненавязчиво пытаются выяснить, как же звали обратившего их вампира и как там в Америках вообще дела.
Луи с Клодией что-то врут и внезапно видят на стене портрет одного из сооснователей ООО МММ, простите, Театра вампиров.
Разумеется, это Лестат.
Моллой в этом месте рассказа сатанински ржет и говорит, что это какая-то мыльная опера для домохозяек.
оооо, так вы были знакомы, Арман, с лестатом? ооо, так вы с ним тоже спали?! Общий парень, как это миленько *веселье Моллоя становится уже неприличным*
Тащите, говорит, мне попкорна и телик. Пусть начнется Евровидение.
Клодия и Луи страшно переживают из-за Лестата, точнее, а вдруг местные милые театральные кровососы узнают, как неприятненько их новые друзья обошлись с их старым другом. Точнее, это Луи переживает, Клодии театралы очень нравятся.
Луи пытается выяснить у местного нотариуса, с которым Лестат вел дела, не слышал ли он чего о своем бывшем клиенте. Нотариус передает ему письмо Лестата. Ну, в духе, если ты читаешь, то я мертв, ах, как жаль, но я так тебя любил, любовь моя, любовная любофь.
Луи, читаючи письмо, страдает так сладострастно, что у Моллоя за кадром наверняка глаза закатились до затылка.
В отместку за жестокосердие Моллоя, кровососы опять напоминают журналисту о трагических моментах его прошлого. Мерзкие.
Потом Луи вспоминает как они по парижу гоняли на мотоциклах и толпой охотились. Без глушителей еще гоняли. Сволочи.
И главный б-байкер
Пока вся театральная тусовка разносит дом, закусывая обитателями, сладкая парочка мило щебечет на крыльце.
Арман грустит, что Клодии наверное тяжко - быть обращенной в столь юном возрасте, быть обреченной на прозябание в несозревшем теле (я тут же себе отмотала кадры где отчетливо видны сиськи и жопа несозревшей Клодии размера так 48 и еще раз мерзко всхохотнула).
А еще Арман говорит что в курсе, что Луи знал Лестата. Мол, Луи уж чересчур громко думает. Луи, разумеется, тут же начинает нервничать - а вот Клодия от тусовки с вампирами в восторге
Конец второй серии.