В начале 90-х «Человек в черном» был без контракта, не в моде и едва освободился от зависимости. Выпуская утраченные песни тех лет, которые входят в число лучших произведений Кэша, его сын и участники группы объясняют, как он вернулся к жизни
Майкл Ханн, The Guardian
В начале 1980-х Джонни Кэш находился на низшей точке своей карьеры. Человек в черном, который однажды спел перед заключенными, что «застрелил человека в Рино, просто чтобы посмотреть, как он умрет», стал не более чем семейным артистом. «Он превратился в старого деда, и ему это не нравилось», — говорит гитарист Марти Стюарт. Стюарт только что присоединился к группе Кэша и «ожидал увидеть того парня, который создал блюз тюрьмы Фолсом и Сан-Квентин. Кэш вел образ жизни, требующий определенного количества денег, но, думаю, он знал, что где-то внутри спрятан крутой парень».
Но к началу 1990-х годов этот крутой парень так и не появился. До того как его воскресило сотрудничество с легендарным продюсером Риком Рубином, карьера Кэша казалась законченной. В 1986 году его бросила Columbia, лейбл, который он помог сделать одним из великих, а сотрудничество с Mercury не увенчалось успехом. Кроме того, предыдущее десятилетие он провел в реабилитационных центрах, где то и дело оказывался из-за давнего пристрастия к амфетаминам. В начале 1993 года 61-летний Кэш, Стюарт и другие музыканты пришли в студию LSI в Нэшвилле и начали записывать песни за предыдущие четыре десятилетия, которые Кэш хранил в заднем кармане. Но поскольку Кэш не имел контракта на запись, треки так и не были изданы и долгие годы пролежали незавершенными.
Одиннадцать из этих песен вошли в новый альбом «Songwriter», где оригинальный вокал Кэша переложен на свежезаписанные инструментальные композиции. «Эти песни — одни из лучших композиций, которые он когда-либо создавал, важные песни», — говорит историк Кэша Марк Стилпер. — «Жаль, что их не услышали в свое время».
Эти песни раскрывают Кэша, которым так восхищался Боб Дилан за то, что он «олицетворяет суть страны и земли». «She Sang Sweet Baby James» — это трогательное изображение молодой одинокой матери, утешающей себя и своего ребенка, напевая песни Джеймса Тейлора; «Drive On» — это плач по ветеранам Вьетнама («Ну, мина упала в 20 футах / И я до сих пор ношу осколки / Я вернулся домой, а Текс — нет / И я не могу говорить о том, как его ранило»); а «I Love You Tonite» — это поразительно прямое признание Кэша своей жене Джун Картер.
Но записи 1993 года были «очень сырыми», говорит инженер альбома Дэвид Фергюсон. «Он, вероятно, позволял группе сыграть только один раз, или пока не получалось что-то, с чем он мог бы работать позже. Он говорил: "Хорошо. Мы все исправим. Я ухожу"».
Новые аранжировки, сделанные продюсером альбома, сыном Кэша, Джоном Картером Кэшем, бережно и справедливо передают суть песен. Но было ли трудно, зная, что ты создаешь запись человека, который не может внести свои корректировки, для аудитории с четкими ожиданиями от того, как должен звучать альбом Кэша?
«Я давно понял, что не пытаюсь делать запись для аудитории», — говорит Фергюсон. — «Я пытаюсь сделать это для себя и группы, которая над этим работает. Но да, я старался сделать что-то такое, чтобы, если бы он был здесь, ему не было бы стыдно — чтобы он был горд. Я обязан сделать для него свою лучшую работу».
Стюарт говорит, что в 1980-х у Кэша был установленный распорядок записи. «Он отвозил Джона Картера в школу, потом направлялся прямо в студию Джека Клемента и просил инженера включить микрофон. Он пел пять, шесть, семь песен, какие у него были на уме, в микрофон, вставал и уходил». Затем, с такими соратниками, как Фергюсон и басист Джимми Титтл, Стюарт «оставался поздно ночью, брал эти записи и превращал их в стиль Джонни Кэша». Они вновь применили этот подход для «Songwriter».
К началу 90-х Джон Картер вырос и присоединился к отцу, Стюарту и другим в качестве гитариста, часто выступая с ними в развлекательном центре кантри-музыки в Брансоне, штат Миссури. «Мы играли шесть дней в неделю, по два концерта в два вечера», — говорит Джон Картер. — «Но к 1991-1992 годам шоу в Брансоне стали ему немного надоедать. Он всегда был в пути, всегда путешествовал. Поэтому ему было тяжело находиться в театре и иногда встречать вялую реакцию».
«Но он никогда не терял своего стремления и веры в музыку как таковую. Мой отец жил своей жизнью, потом он оставался один, и у него наступал период творчества, тяга, которая давала ему материал. Вы не видели его в автобусе, играющим на гитаре. Он читал. Он изучал Священное Писание».
Стилпер подозревает, что решения, которые Кэш принимал в предыдущие десятилетия, от выступлений в Брансоне до создания семейного имиджа, были результатом неуверенности в себе и потребности доказать, что он может быть частью мейнстримного кантри-эстеблишмента. «Он хотел легитимности; он всегда чувствовал себя неполноценным. И когда у него появилась возможность вести телевизионное шоу [которое шло с 1969 по 1971 год], оно по определению должно было быть семейным. Он считал это оправданием».
К 1993 году Кэш остался без контракта. Стюарт и Стилпер расходятся во мнении о том, как отсутствие лейбла повлияло на него. «Я не думаю, что это сильно повлияло на его характер, потому что он был Джонни Кэшем и был больше, чем все они», — говорит Стюарт. Но Стилпер говорит: «Он был смущен. Ему было очень обидно, что у него не было возможностей. В течение многих лет у него было много возможностей покинуть Columbia, когда заканчивались контракты, но он не сделал этого, потому что чувствовал верность им».
Стилпер считает, что сессии, приведшие к созданию альбома «Songwriter», значимы. «Это, вероятно, можно сравнить с моментами прямо перед тем, как он записал "Johnny Cash at Folsom Prison" в 1968 году. Многие люди скажут, что это был период застоя, но я не согласен с этим. Это был более тихий период, но человеку 61 год — большинство людей в его профессии в этом возрасте уже сделали все, что собирались. И это были его последние записи перед встречей с Риком Рубином».
Биограф Кэша Роберт Хилберн подтверждает это заключение в своей величественной книге «Johnny Cash: The Life». «То, что оказалось самым важным 30-дневным отрезком в карьере Кэша со времен Фолсома, началось в феврале 1993 года со встречи в Дублине с ирландской рок-группой U2 и закончилось его встречей с восхищенным продюсером звукозаписи в Калифорнии», — пишет он.
Встреча с U2 привела к тому, что Кэш спел «The Wanderer» на их альбоме «Zooropa» 1993 года, а затем последовало сотрудничество с Рубином. Это полностью оживило его: он заново открыл для себя «Человека в черном» и начал делать суровые, серьезные записи, которые затрагивали темы смертности и боли. И для этого ему пришлось выйти за пределы Нэшвилла. «Многие люди в индустрии Нэшвилла имели предвзятые представления о том, кем должен быть Джонни Кэш и как должен звучать современный кантри», — говорит Стилпер. — «У Рика Рубина ничего этого не было. Он сказал Кэшу: "Будь собой. Дай мне услышать, что ты хочешь сказать"».
Жизнь моего отца была полна взлетов и падений. Но когда был записан «Songwriter», он находился на большом подъеме в своей жизни
Джон Картер Кэш
Альбомы American Recordings, которые Кэш впоследствии записал вместе с Рубином, завершили дугу его искупления. Он посвятил себя любви к Джун, обрел трезвость и внутренний покой, а с Рубином — творческое обновление. В последнее десятилетие жизни мифология, жизнь и статус Кэша были единым целым.
«Он видел что-то в человечестве и знал, как рассказать историю и описать её в нескольких словах», — говорит Фергюсон, резюмируя величие Кэша. — «Это настоящий вызов для автора песен: сколько я могу извлечь из этого предложения? Знаете, было много Джонни Кэшей, но все они основывались на этом добродушном семейном человеке. Он был религиозным человеком, но любил грязные шутки».
Джон Картер говорит: «Жизнь моего отца была полна взлетов и падений. Он достигал дна довольно часто. Он оказывался в больницах и реабилитационных центрах. Но в тот момент, когда записывался "Songwriter", он был на большом подъеме в своей жизни. Он был сосредоточен, ясен, трезв. Все отдают Рику Рубину должное [за то, что произошло потом] — и Рик был блестящим. Но это должно было случиться».
Стилпер говорит: «Мы не сидим здесь и не говорим о Джордже Джонсе или Портере Вагонере», имея в виду пару других великих кантри-музыкантов. «Когда мы говорим "Джонни Кэш", это выходит за рамки музыки. В здании Капитолия США стоит его статуя — там 100 статуй, представляющих 50 штатов, и говорящих: "Это лучшие из нас". И Джонни Кэш — один из этих людей».
«Songwriter» выходит 28 июня на лейбле Mercury Nashville/UMe.