Материал не предназначен для читателей младше 18 лет.
В зарубежных онлайн-кинотеатрах вышла независимая хоррор-драма «Я видел свечение телевизора», выпущенная А24 и ставшая одним из главных жанровых релизов года. Рассказываем, на что похож этот странный фильм, кто его сделал и что все это значит.
О чем это
Середина 1990-х. Скромный школьник Оуэн (Иэн Форман) знакомится со старшеклассницей Мэдди (Бриджетт Ланди-Пейн). Они начинают общаться: девушка фанатеет по подростковому сериалу «Розовое облако», а мальчик даже однажды обманом сбегает из дома, чтобы посмотреть новую серию в гостях у подруги, ведь родители (Даниэль Дедуайлер и внезапно Фред Дерст из Limp Bizkit) не позволяют ему сидеть у телевизора перед сном.
Спустя два года Оуэн (Джастис Смит) повзрослел, но все еще не может смотреть «Розовое облако» по вечерам, поэтому Мэдди тайком передает ему записанные на кассету серии. Однажды девушка, которую травят в школе, предлагает парню исчезнуть навсегда, сбежав из родного города. Оуэн отказывается, а Мэдди пропадает при загадочных обстоятельствах параллельно с неожиданной отменой их любимого сериала.
Кто это снял
Это второй игровой фильм Джейн Шёнбрун. Карьера Шёнбрун начиналась с позиции ассистента продюсера у братьев Сэфди, когда те снимали первые короткометражки, а затем продолжилась в журналистике — статьями в журнале Filmmaker о независимом кино. В 2018-м дебютным фильмом режиссера стала документалка A Self-Induced Hallucination, посвященная феномену сетевой хоррор-легенды Слендермена и полностью собранная из других видео с YouTube.
А в 2021-м вышел игровой дебют Шёнбрун «Мы все идем на всемирную выставку». Это самопальный десктоп-хоррор, почти целиком снятый на веб-камеру главной героини, школьницы Кейси (Анна Кобб), которая начинает меняться физически и ментально, после того как приняла участие в загадочном сетевом флешмобе. Премьера фильма состоялась на фестивале «Сандэнс», после чего его показывали на ряде жанровых фестивалей, он добрался даже до России, попав в программу современных хорроров «Фильмы из зловещей долины» в рамках фестиваля дебютного кино в «Новой Голландии» в 2021 году (сокуратором программы был автор этого текста).
После успеха второй игровой работы Шёнбрун планирует заняться метаслэшером Teenage Sex and Death at Camp Miasma («Секс и смерть подростков в лагере Миазма») про режиссера, который берется за новую часть известной хоррор-франшизы, а параллельно работает над дебютным фантастическим романом «Public Access Afterworld» («Загробный мир для всеобщего доступа»), который станет своеобразным завершением трилогии, начатой фильмами «Мы все идем на всемирную выставку» и «Я видел свечение телевизора».
Как это выглядит и на что похоже
«Я видел свечение телевизора», пожалуй, один из самых необычных фильмов этого года. Жанровое определение «хоррор» тут стоит пояснить отдельно: в этой ленте нет скримеров или жестоких сцен с убийствами, при этом он вызывает ощущение беспокойства и дискомфорта похлеще, чем многие кровавые слэшеры. Например, вымышленный сериал «Розовое облако», который смотрят сами герои, при всей детской наивности сюжета (две девочки против зла!) наполнен пугающим образами. Главным злодеем выступает Мистер Меланхолия — антропоморфная луна, напоминающая одновременно и классический образ из фильма Мельеса (плюс вдохновленную им Луну из сюрреалистического скетчкома «Майти Буш»), и ту самую заставку телекомпании «ВИD», которая являлась в кошмарах российским детям 1990-х. А приспешником Меланхолии выступает, например, огромное мороженое с галлюцинаторно растекающимся лицом.
Но даже без этих образов тут хватает дискомфортных мотивов. Например, полные недосказанности взаимоотношения Оуэна и Мэдди, за которыми прячется непроговоренная и потому тревожная тайна, да и возвращение девушки спустя много лет, когда она уверяет, что все эти годы была внутри сериала, пугает ничуть не меньше, чем ее внезапное исчезновение. «Я видел свечение телевизора» — это отличная метафора не только гендерной нестабильности, но и в принципе жуткий фильм о переходе — между объективной реальностью и визуальным продуктом, ребенком и взрослым, наивным и страшным.
В этом плане фильм кажется логичным развитием идей прошлого фильма Шёнбрун — «Мы все идем на всемирную выставку», только на этот раз в режиссерском фокусе оказывается не цифровое пространство 2010-х, а культурный код миллениалов, выросших на телевизионных сериалах. Поэтому вместо экрана, распадающегося на отдельные пиксели, тут царят уютный неон, белый шум и помехи видеокассет. Вымышленное «Розовое облако» напоминает одновременно и городское фэнтези для девочек-подростков в духе «Баффи — истребительница вампиров» и «Зачарованных» (сражения с демонами, совокупная женская сила и прочее), и конспирологические шоу вроде «Секретных материалов» (герои даже оперируют похожими терминами вроде «монстры недели» или «мифологические серии»).
И, конечно же, «Твин Пикс». Вообще, влияние Линча тут заметно невооруженным глазом. За тихим уютом одноэтажной Америки скрывается страшная тайна, сами герои смотрят сериал внутри фильма (как герои «Твин Пикс» засматривались «Приглашением к любви»), пропажа и появление Мэдди, которая провела несколько лет в неком сумрачном пространстве, явно рифмуется с тем, как Дейл Купер провел четверть века в Черном Вигваме. А чуть ли не половину атмосферы создает саундтрек, как и в обновленном «Твин Пикс», где в нескольких сериях выступали герои авангардного инди-попа вроде Chromatics. Одни из самых тягучих и прекрасных эпизодов в «Я видел свечение телевизора» — это полноценные гипнотические выступления на сцене сумрачного бара; в кадре появляются King Woman, Кэролайн Полачек и другие исполнители, специально написавшие песни для этого фильма. Та самая фраза «I saw the TV glow» звучит в совместном треке Sloppy Jane и Фиби Бриджерс «Claw Machine». Саундтрек, который А24 выпустила отдельно, Шёнбрун характеризует как «величайший микстейп из 90-х, который никогда не существовал».
Что пишут критики
Премьера состоялась на «Сандэнсе» в январе 2024 года, и с тех пор критики не устают признаваться в любви к этой странной атмосферной ленте. Сейчас на Rotten Tomatoes у нее 84% положительных рецензий. Indiewire сравнивает «Я видел свечение телевизора» с работами Грегга Араки, The Washington Post хвалит линчевскую атмосферу, прием ненадежного рассказчика и гипнотический саундтрек, а Rolling Stone утверждает, что этот фильм точно станет культовым. Впрочем, есть и более скептичные отзывы. Sight and Sound считает, что фильм получился неуклюжим, в том числе из-за актерской работы Джастиса Смита.
Но все отрицательные отзывы меркнут перед коротким отзывом бывшего кинокритика, сценариста «Таксиста» и режиссера «Тихого садовника» Пола Шредера. Обычно скептичный и язвительный ветеран Нового Голливуда внезапно назвал этот фильм настоящим чудом, а Шёнбрун — самым оригинальным голосом в кинематографе последнего десятилетия.
Вердикт
«Я видел свечение телевизора» — самый оригинальный жанровый релиз года. Это не просто попурри «Твин Пикс», «Баффи» и «Зачарованных», а уникальное произведение про нестабильную поп-культуру, зыбкие границы собственной личности и тягучие телевизионные образы, напоминающие одновременно кошмар и приятный сон. Эта лента стоит в довольно узком ряду современных эфемерных околохорроров. Она куда ближе культовым, но малоизвестным фильмам вроде «Мир полон тайн» Грэма Суона или «Хлеба с ветчиной» Тайлера Таормины, чем очередным модным хоррорам от А24, которые обычно расхваливают критики. Хочется верить, что Шёнбрун удастся сохранить свой уникальный язык, вырвавшись за пределы ультранизких бюджетов. Пока у режиссера есть все шансы, чтобы стать современным классиком американского инди, а «Я видел свечение телевизора» вполне может стать новым «Донни Дарко».
Автор: Марат Шабаев