Справив сорокалетний юбилей, Зиночка смело могла сказать себе, что её жизнь вполне удалась: дом – полная чаша; заботливый и работящий муж; дочка-подросток - отличница, которая не зависает в телефоне, а без понуканий занимается пением, танцами, лепкой и рисованием; интересная работа, где её ценят; да и выглядит она гораздо моложе своих лет. Только нет-нет, да и взгрустнётся ей вдруг. Словно в этой благополучной жизни не хватало чего-то очень важного. Незаметно для себя утеряли они с супругом трепетное восхищение друг другом, которое сменилось на крепкую и ровную привязанность. А так хотелось иногда почувствовать во взгляде обожание и восторг, без которых женщина перестаёт ощущать себя женщиной.
Нет, Зиночка и мысли не допускала о возможности адюльтера. Она очень дорожила семейной жизнью, и именно тем, что та превратилась в размеренное и благополучное существование. Так бы и тосковала, посмеиваясь над собой: «Я с жиру бешусь!», если бы Бог не решил её слегка побаловать.
На работу нужно было добираться рейсовым автобусом, на который Зиночка садилась на конечной остановке всегда в определённое время. В тот день она, как всегда, подошла на остановку к его приезду. Народу было немного, и поздоровавшись со всеми, быстро заняла своё любимое место за водителем и достала электронную книгу. Через пару остановок почувствовала чей-то пристальный взгляд и подняв глаза, увидела, что на неё смотрит с восхищением мужичонка. Был он поразительно похож на Шарикова из фильма «Собачье сердце», просто брат-близнец. Шариков-второй, как тут же назвала его Зиночка, маленького росточка, с огромными ушами, которые не закрывали длинные лохматые волосы, облачённый в рабочую робу, не сводил с неё восторженного взгляда.
С этого дня он обязательно ехал этим рейсом и всю дорогу не сводил глаз, где плескалось море обожания, восторга и преклонения.
«Вот это кавалер, - с досадой думала она. – Хорошо, что на работе о нём не знают, замучили бы скабрезными шуточками.»
После отпуска Зиночка увидела его уже на своей остановке. Желающих уехать в это утро было много, и в автобус народ ломанулся толпой, распихивая друг друга локтями.
«Придётся ехать сегодня стоя, - с грустью подумала она. – Не люблю толкотни».
И когда последней поднялась в салон, то услышала незнакомый трескучий мужской голос:
- Идите сюда. Я вам ваше место занял. – И увидела, что её обожатель машет руками. Пробравшись между пассажирами, села рядом с ним.
- Спасибо. Сегодня просто нашествие какое-то, - с трудом подыскивая слова, поблагодарила его.
Автобус поехал, и Зиночка привычно стала читать. Поклонник сидел тихо-тихо, глядя строго перед собой. И только, когда она уже поднялась на выход, сказал:
- Вас так долго не было. Я боялся, что вы заболели.
- Я в отпуске была, - сказала Зиночка, вдруг пожалев своего воздыхателя.
А через пару месяцев Шариков-второй, что-то шепнув водителю, вышел за ней. В руках у него был пакет, из которого он, достав огромную красную роскошную розу, протянул ей.
- Я завтра уезжаю. Совсем. А это вам. Вы такая же красивая, как эта роза. Я вас никогда не забуду. Вы мой идеал. Вы – дама моего сердца навсегда, - и повернувшись, быстро запрыгнул в салон.
Автобус уехал, а Зиночка всё стояла и стояла, прижав розу к лицу. На душе было и светло, и немного грустно.