Кто его отец? Бог или родной дядя? А мать- волчица или блудница?
Цикл "Древний Рим от Ромула до Ромула Августула". Глава 2 . Откуда есть пошла римская земля? Эней, Ромул и другие.
Миф об Энее как бренд-легенда Цезаря
Наука у нас была, а теперь - миф.
Официально римляне вели свою генеалогию от падения Трои и одного из ее защитников царя дарданов Энея.
Эней, помимо прочего, был замечателен тем, что его матерью была сама Венера, соблазнившая его отца Анхиса, прельщённая его красотой и, конечно, такое его происхождение более чем устраивало римлян.
Кстати сказать, Венера ( она же греческая Афродита) помимо того, что была богиней любви и красоты, также была и богиней удачи, что нравилось в ней римлянам еще больше.
Но, по большому счету, в своем зрелом виде, миф об Энее как предке основателей Рима - это поздняя пропагандистская разработка и для его разработчиков самым главным было подтвердить божественное происхождение одного совершенно определённого римского рода - Юлиев, из которого происходил тот, для кого эта легенда и прорабатывалась - Гай Юлий Цезарь.
В борьбе за власть в I-м веке до н.э. Цезарь позиционировал себя как защитник интересов простого народа, для повышения популярности среди которого и актуализировалась вся эта красивая история.
Понятное дело, что хорошо образованные противники Цезаря из сената, относились к таким байкам, скептически. Но, поскольку, в итоге они проиграли, то их мнение уже мало кого интересовало, а сама эта легенда очень пригодилась первому римскому императору Октавиану Августу - приемному сыну Цезаря и поэтому его хороший друг и почти придворный поэт Вергилий разработал её в деталях, создав свою великую поэму “Энеида”.
Итак. После гибели Трои, один из троянских героев - Эней - бежит от захватчиков греков и, после долгих скитаний, оказывается в Италии.
Там он встречает Латина, царя первых латинян, и женится на его дочери. После гибели Латина в бою Эней становится новым царём латинян, а за ним становится царем его сын - Асканий, иначе именуемый (sic!) Юлом.
Этот Асканий построил город Альба-Лонга, объединив в нем троянцев и латинов в один народ. Далее показания расходятся. По одной, более распространенной версии, потомки Аскания правили Альба-Лонгой еще 500 лет, до тех пор пока у одного из них - царя Нумитора Сильвия - не появилась дочь Рея, ставшая матерью основателя Рима Ромула.
По другим версиям всё было значительно быстрее и Рея была внучкой самого Аскания-Юла, а Нумитор, соответственно, его сыном. Правда тогда не совсем понятно откуда у Нумитора берется родовое имя Сильвий.
Но это всё - детали. Главное, что мать Ромула и Рема была потомком Энея, а он, напоминаю, сын богини Венеры. И вот с этим как раз никто никогда в римской истории и до Цезаря с Октавианом не спорил. Но, таким образом, все потомки Энея из рода названного в честь Аскания-Юла Юлиями имели божественное происхождение и среди них, конечно, и Цезарь и Октавиан.
Но, несмотря на все вышесказанное, в этой истории заложено значительно больше, чем только личный пиар рода Юлиев.
Первый Рим - вторая Троя.
Москва - Третий Рим, Рим - вторая Троя.
«Два Рима падоша, а Третий стоит, и Четвертому НЕ быти» написал в в XV веке старец Филофей в соем знаменитом послании к великому князю московскому Василию III.
Но сами римляне, начиная со времен поздней республики (I в. до н.э.) воспринимали себя как вторую Трою. И здесь, конечно, заложено символическое противоречие. Любой Рим - “вечный город”, но любая Троя должна пасть. В итоге - падение оказывается частью судьбы любого Рима.
Но римляне, конечно, имели в виду другое. В гомеровском эпосе, главном тексте древнего мира, Троя - самый могущественный и богатый город своего времени, главенствующий над всеми окружающими городами.
И для римлян их мифологическое “троянское” происхождение было подтверждением их права главенствовать среди других италийских городов. Ведь основой будущей империи был т.н. Латинский союз, позже названый Италийским, который состоял из нескольких десятков (принято говорить о 30-ти) городов, формально равных между собой.
Претендующему на первенство в этом союзе Риму надо было обосновать его чем-то еще помимо голой силы, ибо италийцы (многочисленные латины, этрусски и другие) и итальянские греки (а в союз вошли в итоге и некоторые греческие города, например Неаполь) не были варварами, которых можно просто завоевать ни о чем не спрашивая.
И римляне обосновали свое первенство в Италии, так сказать, “по праву Трои”. Рим - восстановленная Троя, да к тому же еще и с двойным божественным происхождением основателей. Троянец Эней - сын Венеры, а его потомок Ромул, о чем я расскажу ниже, еще и сын Марса.
Все отлично. Но с символикой шутки плохи. Любая Троя - не только самый богатый и могущественный, но самый привлекающий захватчиков город на земле.
И в итоге, греки грабят Трою, затем вандалы и готы затем Рим, крестоносцы и османы Константинополь (второй Рим), французы Москву (Третий Рим).
Но скрещение судеб вечного города и города обреченного на падение ведет к парадоксу: падший город всегда возрождается - Троя в Риме, Рим- в Константинополе, Москва….ну в общем, может быть насчет “четвертому не бывати” старец Филофей, может, и погорячился.
Однако, возвращаясь, в римлянам: для них этот момент был важен в том, смысле, что Рим может пасть, но погибнуть окончательно “вечный город” не может никогда.
И они были правы с падения Рима прошло более полутора тысячи лет, а мы до сих пор, в общем-то, живем в Pax Romana.
Целомудренная дочь свергнутого царя
Версий происхождения Реи Сильвии довольно много, но по основной она была дочерью того самого царя Альба-Лонги Нумитора Сильвия.
Что же её имени, то слово “Рея” - дословно значит “царевна”, а Сильвия это - родовое имя, когномен, фактически фамилия. Подробнее о принципах наименования женщин в Риме можно прочитать здесь.
Но у Нумитора быстро возникли проблемы. Его сверг с престола его брат Амулий. Самого Нумитора он не тронул и, оставив в живых, просто отправил того в почетную отставку, позволив ему даже остаться в Альба-Лонге на правах рядового гражданина.
Причины победы Амулия над братом хорошо описывает Плутарх в своем жизнеописании Ромула:
“В Альбе царили потомки Энея, и порядок наследования привел к власти двух братьев - Нумитора и Амулия. Амулий разделил отцовское достояние на две части, противопоставив царству богатства, включая и золото, привезенное из Трои, и Нумитор выбрал царство. Владея богатством, которое давало ему больше влияния и возможностей, нежели те, которыми располагал брат, Амулий без труда лишил Нумитора власти”.
Плутарх жил и писал во II-м в нашей эры и отметим тут логику наученного горьким опытом истории человека поздней античной, для которого само собой разумеется, что деньги сильнее законного права на власть.
Но, кроме прочего, в этом сюжете мы видим и отражение значительного более позднего (ок.IV в. до н.э.) конфликта двух главных классов римской элиты: патрициев - родовой знати и всадников - финансовой элиты.
Но вернемся к Рее Сильвии, с которой все было сложнее. Она, а точнее ее будущие дети мужского пола представляли собой потенциальную опасность для Амулия и его потомков. Поэтому, чтобы у Нумитора не было наследников, способных претендовать на престол Альбы-Логи, Амулий сделал Рею Сильвию весталкой - то есть жрицей богини Весты, покровительницы домашнего очага.
Суть дела была в том, что после обряда посвящения в весталки девочка принимала 30-летний обет целомудрия и безбрачия, нарушение которого каралось погребением заживо.
История божественного соблазнения и сомнения Плутарха.
Но вот как раз с целомудрием не сложилось. Но и здесь все не так просто и, в связи с этим, очень интересно посмотреть, как освещает эту историю тот же Плутарх - главный, пожалуй, специалист древности по легендам.
Он, вообще, начинает свой рассказ о Ромуле и Реме с сомнений и, к тому же, постоянно оговаривается.
“От кого и по какой причине получил город Рим свое имя, — суждения писателей неодинаковы”.
Тем не менее, самой достоверной, по привычке образованного грека, он считате общепринятую версию и рассказывает именно её:
“Опасаясь, как бы у дочери свергнутого царя не появились дети, Амулий назначил ее жрицею Весты, обрекши на вечное девство и безбрачие.
Эту женщину одни называют Илией, другие Реей, третьи Сильвией. Немного времени спустя открылось, что она беременна и что, стало быть, закон, данный весталкам, нарушен. Лишь заступничество царской дочери Анто́ перед отцом спасло ее от казни, но преступницу держали взаперти, и никого к ней не допускали, дабы она не разрешилась от бремени неведомо для Амулия”.
Заметим, что пока в рассказае Плутарха никакого божественного вмешательства нет. Он - грек, хоть и живущий в стране находящейся уже более двухсот лет под властью римлян стране. И он совсем не спешит потакать лишний раз римской гордости.
Продолжаем следить за “маневрами Плутарха”:
“Наконец она произвела на свет двух мальчиков необыкновенной величины и красоты. Это встревожило Амулия еще сильнее, и он приказал своему слуге по имени Фаустул взять их и бросить где-нибудь подальше…Слуга положил новорожденных в лохань и спустился к реке, чтобы бросить их в воду, но, увидев, как стремительно и бурливо течение, не решился приблизиться и, оставив свою ношу у края обрыва, ушел. Между тем река разлилась, половодье подхватило лохань и бережно вынесло на тихое и ровное место, которое ныне зовут Кермал, а в старину называли Герман.
Поблизости росла дикая смоковница, именовавшаяся Руминальской, — либо в честь Ромула (таково мнение большинства), либо потому, что в ее тени прятались от полуденного зноя жвачные животные [ruminales], либо — всего вернее — потому, что новорожденные сосали там молоко: сосок древние называли «рума» [ruma], а некую богиню, надзирающую, как они думали, за вскармливанием младенцев”.
И вновь Плутарх во всем сомневается. Понятно, что если смоковницу назвали честь Ромула, то это всего лишь название постфактум и его цена невелика, а если же в честь жвачных животных то тем более. Более возвышенно, конечно название в честь богини, но Плутарх всячески подчеркивает сомнительность этого, говоря, что “древние называли некую (т.е. никому ныне неизвестную) богиню”, да и то это толки “они так думали”.
В общем, мутно все господа римляне, мутно, как бы говорит Плутарх и принимается за “святое”:
“Под этим деревом и лежали дети, и волчица, как рассказывают, подносила к их губам свои сосцы, а дятел помогал ей кормить и охранять близнецов. И волчица, и дятел считаются священными животными Марса, а дятел пользуется у латинян особым почетом. Поэтому, когда дочь Нумитора утверждала, что родила от Марса, ей охотно верили. Говорят, впрочем, что она была введена в обман Амулием, который предстал перед нею в доспехах и силой отнял у нее девство. Согласно же иному взгляду, в сторону чистой сказки повернула предание двусмысленность имени кормилицы. «Лупа» [lupa] по-латыни и самка волка, и женщина, занимающаяся ремеслом блудницы, но как раз такою женщиной и была жена Фаустула, по имени Акка Ларентия, выкормившая мальчиков.
Перед нами полный погром официальной римской легенды. Знаменитой волчицы, конечно, по Плутарху, скорее всего не было, ведь это же все - “как рассказывают”, но главное, что не было никакого Марса.
Он вообще опускает о соблазнении Реи Марсом ( о чем ниже) и преподносит дальнейшую веру в это лишь следствие веры в хитрые “отмазки” дочери Нумитора.
Более вероятным он считает, что Рея нарушила обет целомудрия с кем-то неизвестным и по собственному желанию, на что намекает забота о ней и ее детях мужа профессиональной блудницы Лаврентии. Однако, чтобы, видимо, не показаться циником совсем уж циником, Плутарх также упоминает и версию об изнасиловании Реи самим Амулием. Хотя ещё неизвестно какая из этих версий для Реи и ее потомков хуже…
Миф ставший идеологией
Впрочем, римляне и сами толком не знали, что обо всем этом думать.
Авторитетнейший Тит Ливий пишет, что “Весталка сделалась жертвой насилия и родила двойню, отцом же объявила Марса — то ли веря в это сама, то ли потому, что прегрешенье, виновник которому бог, — меньшее бесчестье о сем этом думать”.
Но это все споры интеллектуалов, а в народное сознание римлян и в историю вошла смешанная версия, в соответствии с которой рождение основателя Рима Ромула и его брата Рема стало результатом насилия бога Марса над их матерью весталкой Реей.
Так или иначе, а на уровне мифологии, ставшей позже и идеологией история Рима начинается с насилия. Сначала брат свергает брата (Амулий Нумитора), затем и сам основатель Рима Ромул, рожденный в результате насилия над его матерью (может божественного, а может и нет) убивает своего брата Рема.
Но когда, на рубеже нашей эры, в самом начале империи, в период приципата Августа, этот миф приобрел свой официальный вид, то лучшие поэты и писатели Рима, осмысляя его, вписали его в канву бренд-легенды первого императора, противопоставив кровавое начало мирной жизни наступающего “золотого века” ,а жесткого Ромула - доброму Цезарю Октавиану.
Лучше все это сформулировал Овидий в своих “Фастах”:
“Отцом был ты (Август -прим.И.Х.) для мира давно.
Так величают тебя на земле, как Юпитера в горнем
Небе: ты людям отец, он же — небесным богам.
Ромул, ему уступи: это он неприступными сделал
Стены, которые Рем мог и прыжком одолеть.
Татия ты покорил, Куры малые, как и Ценину;
Риму при нашем вожде солнце сияет везде.
Ты, уж не знаю какой, обладал неприметной земелькой, —
Всем, что под небом лежит, Цезарь овладеет теперь.
Ты похититель, — а он целомудрия жён охранитель;
Ты нечестивцев спасал, — искореняет он зло;
Ты за насилье стоял, — соблюдает Цезарь законы;
Ты над отчизной царил, — первоначальствует он.
Рем обвиняет тебя, а он и врагов извиняет,
Бог ты по воле отца, богом он сделал отца”.
Правда… самому Овидию это не помогло, он все равно в итоге был сослан в суровые северные окраины Империи - в Крым. Где очень тосковал по теплому Риму и в итоге умер.
А уже через 150 лет, Плутарх, знающий, что после Августа никакого “золотого века” не случилось, а, наоборот, последовала новая череда кровавых событий, подводит неожиданный итог своим скептическим размышлениям обо всей этой истории, создавая удивительную формулировку, на века вперед выражающее кредо любого настоящего историка, верящего в то, что история имеет свои тайну и смысл:
“Хотя драматическое и сказочное обличье этих сведений вселяет в иных недоверие, если мы подумаем, какой удивительный поэт сама судьба, и примем в рассуждение, что Римское государство никогда не достигло бы нынешней своей мощи, не будь истоки его божественными, а начало истории сопряженным с великими чудесами, — все основания для недоверия отпадают”.
(Глава 1)
Продожение ... (Глава 3)
Больше Древности каждый день в телеграм-канале “Антика. Собрание древностей”