С 28 июня по 1 июля 1988 года в Москве работала XIX Всесоюзная конференция КПСС. Для современников она запомнилась, в первую очередь, резкой пикировкой опального Бориса Ельцина и всемогущего члена Политбюро ЦК КПСС Егора Лигачёва, который бросил ставшую потом популярной фразу: «Борис, ты не прав!». А ведь решения партконференции во многом предопределили крах Коммунистической партии и Советского Союза.
XIX партконференция приняла резолюцию «О демократизации советского общества и реформе политической системы». За витиеватой фразой резолюции, как оказалось потом, таилось потрясение основ коммунистического государства. Прежде советские граждане, придя на избирательные участки, по привычке голосовали за единственную кандидатуру от «нерушимого блока коммунистов и беспартийных». Теперь же партийный форум во главе с Генеральным секретарем ЦК КПСС Михаилом Горбачёвым одобрил введение альтернативных выборов депутатов Советов всех уровней. Партия добровольно соглашалась, что все желающие могут выдвигаться кандидатами в депутаты.
И уже на выборах весной 1989 года организационно оформились оппозиционные силы. Новые правила позволили им получить немало депутатских мест на съезде народных депутатов СССР. Выборы в Верховные Советы союзных республик в 1990 году принесли для ЦК КПСС еще более плачевные результаты. К этому времени съезд народных депутатов СССР изъял из Конституции статью о руководящей роли КПСС. Система государственной власти, основанная на монополии компартии, лишилась стержня. Общественное развитие уподобилось половодью. Кремль утратил контроль над обстановкой. Это запустило процессы дезинтеграции страны.
Уже тогда политологи А. Мигранян, И. Клямкин предупреждали, что если нет длительной традиции демократии, то ослабление государства ведет к разгулу охлократических страстей. Политическим переменам должны предшествовать успешные реформы в экономике и вызревание гражданского общества в условиях сильной власти. Позже многие эксперты сошлись во мнении, что команде Горбачева надо было пойти по китайскому варианту модернизации.
Впрочем, для многих и сегодня остается загадкой: почему правящие круги разрешили в СССР более-менее свободные выборы, позволили появиться политическим конкурентам и превратить Советы в бесконечную говорильню.
Кто-то обвиняет в предательстве Горбачева, который якобы осознанно выбрал путь к развалу страны. Правда, зачем ему это было нужно, ведь он терял огромную власть. Другие утверждают о его недальновидности и просчете верхов. Бывший горбачевский соратник, один из инициаторов Перестройки в СССР Егор Лигачёв так объяснял замыслы партийной верхушки:
«Было решено преобразования вести одновременно в сфере экономики и политической системы. Некоторые считают, что это было ошибкой. Думаю, что нет. Центральный комитет КПСС опирался на ленинскую установку взаимодействия и взаимовлияния экономики и демократии, как известно, одно подталкивает другое... И, наконец, партия исходила из решающей роли трудящихся при социализме…».
Вероятно, первые результаты Перестройки в социально-экономической сфере вызвали какую-то эйфорию у власти. В период 1985-1987 годов наблюдался рост экономики и улучшение демографической ситуации. Поэтому верхи и форсировали политические перемены. Однако откуда в головах правящей номенклатуры появились идеи о демократизации системы, об альтернативных выборах? Эти идеи появились не спонтанно, они прошли инкубационный период.
В 1950-е гг. в подразделения ЦК КПСС привлекли молодых интеллектуалов. Они отличались от традиционных партаппаратчиков критическим мировоззрением и стремились реализовать подлинное участие общества в управлении государством. На волне разоблачения культа личности И. Сталина в партии возник миф о приверженности В. Ленина к демократии. У Ленина нашлись подходящие высказывания:
«Победоносный социализм необходимо должен осуществить полную демократию», «социализм невозможен без демократии».
Молодым советникам вождей удалось убедить Н. Хрущева, увлеченного идей быстрого перехода к коммунизму, что в советском обществе сложилось единство народа – с общей волей, стремлениями и идеалами. Поэтому в идеологические установки были внесены соответствующие корректировки: лозунг о диктатуре пролетариата уступил место пропаганде общенародного государства. Правда, советский народ по-прежнему не влиял на решения властей.
В конце 1960-х годов член рабочей группы по пересмотру Конституции Лев Вознесенский внес предложения о необходимости свободных выборов, новой роли партии и о гласности. Публично эти идеи не обсуждали, но некоторым членам политбюро ЦК КПСС его тезисы были известны и оценивались положительно. В марте 1970 года академик А. Сахаров, историк Р. Медведев, физик В. Турчин призвали руководство страны к основательной демократизации режима, поскольку от этого зависят технический прогресс. Кстати, они предупреждали, что демократизация должна быть постепенной, чтобы избежать возможных эксцессов, но в то же время проводиться последовательно и на основе тщательно разработанной программы.
Их обращение было услышано не властью, а советниками вождей. В материалы съездов партии и пленумов ЦК, в речи руководителей они стремились внести демократические идеи. От одного партийного съезда к другому рефреном звучали заявления о «...все более полном вовлечении граждан в управление государственными и общественными делами». Конечно, для поколения Хрущева-Брежнева это был декларативный набор слов. Однако им на смену шло новое поколение партработников, которые уже серьезно задумывались о реализации этих установок. М. Горбачев еще на посту первого секретаря Ставропольского крайкома КПСС в 1975 г. утверждал:
«Главный путь совершенствования и расширения социалистического демократизма - это широкое вовлечение трудящихся масс в управление, в общественную, политическую и производственную жизнь нашего общества».
К началу 1980-х годов в высшем эшелоне власти созрела обеспокоенность безвластием Советов и «отставанием в развитии социалистической демократии». Изменить ситуацию попытался Генеральный секретарь ЦК КПСС Ю.В. Андропов, который полагал, что высвобождение Советов из плотной опеки партийных органов должно покончить с безответственностью депутатов и бюрократизмом чиновников. В речи, посвященной юбилею К. Маркса, Андропов привел слова Ленина:
«…народ, объединённый Советами, - вот, кто должен управлять государством».
Андропов даже соглашался на альтернативные выборы. В 1984 году уже при К. У. Черненко было принято этапное постановление Пленума ЦК КПСС «О дальнейшем улучшении работы Советов народных депутатов».
Таким образом, курс на демократизацию «социализма», взятый в 1985 году Горбачевым и его окружением, не был спонтанным шагом, направленным на решение сиюминутных тактических задач. Это было продолжением той линии, которая была выработана до него. XXVII съезд партии в феврале 1986 г. наметил внести необходимые изменения в избирательную практику. Так что делегаты XIX конференции были уже готовы принять судьбоносные решения. Тем более, что половину делегатов составили коммунисты в возрасте от 40 до 50 лет, вступившие в партию после 1964 года и верившие в идею «подлинной социалистической демократии».
Кстати, делегатов на партконференцию уже выбирали на альтернативной основе. Поэтому-то изгнанный с партийного Олимпа Б. Ельцин и сумел получить мандат в Свердловске, где росла его популярность среди рядовых коммунистов. Филиппики Ельцина на конференции в адрес бывших высокопоставленных соратников были ярким симптомом начавшегося раздрая в партии.
Желание делегатов партконференции «включить миллионы трудящихся в управление страной не на словах, а на деле, открыть максимальный простор процессам саморегулирования и самоуправления общества, создать условия для полного развития инициативы граждан» оказалось смертельно-опасным для Советского Союза. Прорабов Перестройки подвела слепая убежденность в прочность «окончательно победившего социализма». Они совсем не предполагали, что у отдельных индивидуумов и социальных слоев, у народов СССР могут быть различные интересы. Поэтому попытка одновременного проведения экономической модернизации с исправлением конструктивных основ политической системы потерпела неудачу.
Александр СМИРНОВ, кандидат исторических наук.