Художественные фильмы могут быть источником полезной информации, например, о том, как устроена экономика. Во многих картинах разных жанров явно – или не очень явно – рассматриваются экономические темы: от проблемы неравенства до роли и работы институтов.
Что популярные фильмы могут рассказать об экономике, насколько зрители считывают экономический подтекст и почему киноиндустрию можно отнести к видам деятельности по «производству энергии», обсудили Юлия Вымятнина, профессор факультета экономики Европейского университета в Санкт-Петербурге, и Антон Мазуров, кинокритик, кинодистрибьютор, основатель международной компании ANT!DOTE Sales, преподаватель Совместного бакалавриата ВШЭ и РЭШ, в онлайн-дискуссии с главным редактором сайта GURU Филиппом Стеркиным на Просветительских днях РЭШ, прошедших 24–25 июня.
«Дюна» и институциональная экономика
Экономист Марк Кояма, соавтор книги «Как разбогател мир» о факторах, способствующих долгосрочному экономическому росту, недавно писал в своем блоге, что его самая скачиваемая в репозитории SSRN (базе препринтов) научная статья – пока не опубликованная глава книги, посвященная экономике саги Фрэнка Герберта «Дюна», по которой Дени Вильнев снял одноименный фильм (2021 г. и продолжение 2024 г.). Кояма рассматривает вымышленный мир «Дюны» через призму институциональной экономики.
С точки зрения экономики важно решить проблему насилия и рисков экспроприации собственности и создать институты, которые позволят экономике развиваться. От конфигурации этих институтов зависит, каких результатов экономика сможет достичь. Экономика «Дюны» – пример порядков ограниченного доступа, которые описывали нобелевский лауреат по экономике Дуглас Норт с соавторами: разные группы элит получают монопольный контроль над разными ресурсами, дающий им возможность извлекать из них ренту и получать источник дохода.
Если элиты понимают, что попытка отобрать ресурсы друг у друга приведет к тому, что они потеряют больше, чем приобретут, то получается динамическое равновесие – установившийся порядок, воспроизводящий сам себя, потому что его никто не хочет менять, даже если не всех он устраивает полностью. Этот порядок позволяет решить проблему насилия за счет того, что формирует и поддерживает экономическую ренту для элит. Выстраивается некая иерархия: можно контролировать определенную территорию, рынки в рамках этой территории, межтерриториальные рынки.
Дальше появляется следующий уровень: как контролировать территорию и какие порядки на ней устанавливать. Например, Атрейдес, один из двух основных протагонистов «Дюны», получил свой источник ренты, но при этом пытается устанавливать более человечные правила, давать больше свобод. Это позволяет тратить меньше ресурса на контроль, но как только начнет ущемлять чьи-то интересы с точки зрения получения ренты, то сразу же возникнут проблемы (Атрейдес хотел упорядочить оборот воды, что нарушало монополию на нее, так что исход для него оказался не очень хорошим).
В целом равновесие в «Дюне» хрупкое, возникают различные коалиции, игры друг против друга. Порядок ограниченного доступа предполагает неравенство возможностей и ограничение экономической конкуренции, что приводит к потерям для экономики в целом, а затем может привести и к политической нестабильности из-за появления конкуренции за контроль над рентой.
Пряность, добываемая на Арракисе в «Дюне», – аналог нефтяного богатства, которое в условиях порядков ограниченного доступа порождает ресурсное проклятие. Однако в мире «Дюны» реализуется скорее не ресурсное, а политическое проклятие – постоянная борьба за контроль над ресурсом и за получение ренты с этого контроля. Если ресурс капиталоемкий и его сложно добывать, то для получения ресурсной ренты придется договариваться.
Жанр экономического кино, монстры экономики, монетаризм в «Хоббите» и др.