Вообще-то, полное название этого фильма "Шамиль. Рай под тенью сабель". Снимался он в самое смутное время и вышел на экраны в чрезвычайно напряжённом 1992 году. Фильм про трагические страницы истории Кавказа снимал творческий коллектив, большей частью состоявший из кавказцев же. Сценарий и постановка кумыка (?) Ислама Казиева (кстати, в 2023 награждён медалью Расула Гамзатова указом главы Дагестана). Режиссёром в титрах также значится Михаил Ланчава, судя по фамилии абхазец. К сожалению, больше подробностей о нём самом и его участии в съёмках автору статьи найти не удалось. Кумык Гусейн Халимбеков сыграл главную роль имама Шамиля, а его предшественника и соратника Гамзат-бека — грузин Георгий Дарчиашвили.
Фильм исторический, впрочем, насколько может быть историческим художественный фильм. В основе сюжета события, происходившие в Дагестане в период большой кавказской войны 190 лет назад. Тогда в 1834 году на Северном Кавказе происходили решающие события, придавшие войне новый оборот. Аннотация к фильму, выложенная на большинстве сайтов, мягко говоря, тенденциозна. А если говорить напрямую, выкладывает версию в стиле дурной советской пропаганды так, что "борец за свободу" Шамиль противостоит классовому врагу трудящегося дагестанства. Фильм снимался в самый критический момент крушения СССР, авторов понять и простить за некоторые акценты можно, а вот кинокритиков вряд ли: свою претензию на интеллектуализм надо оправдывать интеллектом. Либо они не поняли мысль авторов фильма, либо соврали, во второе больше верится.
Если ближе к сюжету, то история такова. В 1834 году русские войска и их союзники из кавказских беков и ханов теснят имама Кази-Магомеда, который со своими мюридами засел в башне, где принял последний в своей жизни бой. Его мюрид и родственник Шамиль тяжело ранен, но всё-таки спасся, в том числе от ликвидатора, специально направленного русским командованием. Несмотря на то, что имамат от Кази-Магомеда (Гази-Мухаммеда) принял Гамзат-бек, ещё до его гибели власть взял в свои руки будущий имам Шамиль. На самом деле, в сюжет вошла предыстория событий 1834 года: взятие местечка Гимры русскими войсками и гибель имама Кази-Магомеда, а также тяжёлое ранение Шамиля произошли в 1832 году. В 1834 Шамиль уже избран имамом Дагестана и Чечни. В фильме показан эпизод с фактическим самоубийством Кази-Магомеда, но не рассказано как он со своими мюридами уничтожил более 30 влиятельных беков. Можно смело это число умножать в несколько раз, так как у каждого из этих представителей знати были верные им люди, сложившие вместе с ними головы. Да и реальная опасность кровной мести вызывала жестокую необходимость предварительного уничтожения потенциальных мстителей. И всё это ради "благой цели", какими дорога отнюдь не в рай выстлана.
Гамзат-бек был близок к тому, чтобы навсегда прекратить борьбу за утопический проект исламского государства на Кавказе. О чём и его диалог с одним из мюридов после заключённого перемирия с российской властью, когда в заложниках (аманатах) он оставил своего племянника.
— А что, газавата больше не будет?
— Вот (показывает ладонь). Крови больше не хочу. Хватит.
— Народ наш гибнет. Его одолевают болезни, нищета, разврат, пьянство, взятки, которые берут ханы и старшины. Шариат нам нужен. Иначе мы будем двойными рабами — беков и урусов.
— Болтун ты. Ни один мусульманин не должен быть рабом другого. Да пусть простит меня Аллах великий и всемогущий, но я сомневаюсь, что можно выполнить все эти законы. Да, сомневаюсь!
Тему исламского радикализма, под сенью которого не иссякает поток террористов всех мастей и на любой вкус от хулиганствующих со смертельным исходом подростков до высокообразованных эстетов, очень заманчиво было бы причислить к пагубным последствиям постмодерна или излишней реакцией на безнравственность вестернизированного общества. Одно существенное препятствие есть для такого опрометчивого шага: исламский радикализм вовсе не является порождением секулярного и экстремистского ХХ века. Исламский радикализм позапрошлого века — это ригоризм имамов и их мюридов, переросший из повышенных требований к себе в террор в отношении, в первую очередь, единоплеменников и единоверцев, а потом и внешних народов. Демагогия Кази-Магомеда, Гамзат-бека и Шамиля вертелась вокруг слов о свободе, причём "свободу" очень жёстко регламентированную, навязывали насилием окружающим именно они. Российской империи достаточно было, что племена северного Кавказа не вели набеговую экономику, то есть разбой, не вступали в союзы с врагами России, платили налоги в обмен за защиту и покровительство.
— Скоро придут мюриды и конец нашим праздникам. Защитники шариата (презрительно). Сами пьют как свиньи! А мы — тьфу!
Появление Шамиля там, где веселятся как в последний раз, ожидая надоевших своим ригоризмом мюридов, весьма показательно. До этого он в комнате как какой-нибудь комсомолец 1920-х годов занимается самообразованием. На громкую музыку, пение и разговоры нетрезвых людей является мюрид и будущий имам, выхватывает кинжал и всех разгоняет. У него газават, какое там веселье может быть!
Речь Шамиля в родном ауле тоже напоминает страстную речь революционера, когда односельчане требуют от него, чтобы он немедленно убирался по добру по здорову. Его односельчане хотят мира, а не шариат с газаватом, а он, не замечая противоречий, хочет железной рукой протащить их в свой рай.
— Я хочу, чтобы вы не отказывали себе в высшем благе — свободе. Я хочу, чтобы девушки выходили замуж по любви. Я хочу, чтобы вы не курили. Вы бедные и нищие, и пьёте при этом, развратничаете, воруете друг у друга. При такой жизни вы сгниёте. Без шариата вас ожидают великие оскорбления, великие беды.
Тогда добровольно-принудительно предлагаемая Шамилем, Кази-Магомедом и другими утопия пробивала дорогу с переменным успехом. После очередного массового убийства в Хунзахе (Аварское ханство) у имама Гамзат-бека не выдержали нервы.
Гамзат-бек: — Это ты, ты толкаешь всех на зверства! Не нужен людям шариат, запомни! Я тону в крови.
Шамиль: — Гамзат-бек, не позорься. Дьявол в тебе сейчас говорит. Мы делаем богоугодное дело. Верная дорога к истине.
Гамзат-бек: — Верная дорога? Верная дорога кровавыми руками.
Шамиль: — Чтобы народом народ был, сильный кулак нужен.
Гамзат-бек: — Вот именно, этот кулак породит новых лицемеров. Нет, я не буду больше воевать. Я устал.
Шамиль: — Уйдём из Хунзаха.
Гамзат-бек: — Нет. Я, останусь здесь.
Шамиль: — Но тебя могут убить.
Гамзат-бек: — Пусть. Запомни, Шамиль, нет рая под тенью сабель.
Шамиль явно перепутал здесь дьявола с Богом. Гамзат-бек падёт жертвой заговора и примет ожидаемую смерть. А Шамиль заместит его на посту имама. В 1834 году Шамиль ещё полон азарта продолжать строить утопию на трупах. Очередное злодеяние Шамиля — это сброшенный в пропасть по его указанию малолетний заложник, последний аварский хан Булач. Его злейший враг из земляков-кавказцев Каранайский как последнее слова бросает Шамилю в лицо:
— Скажу тебе в лицо, Шамиль, все людские страдания от тебя, сатрап.
На последок, так и не отступившись от своего пути в рай, о котором ему говорил Кази-Магомед, Шамиль произносит короткую, но яркую речь, смысл которой в финальном тезисе.
— Рай для нас под тенью сабель!
Относиться к народам Кавказа как к дикарям только потому, что в большинстве своём придерживаются традиционной системы отношений, как минимум глупо. И дело здесь не только в уважении и играх в равенство. К чему "прогрессизм" приводит можно наглядно увидеть и в питерском метро, необязательно на Запад ехать. Но и расплываться в неуёмной толерантности не менее глупо. На Кавказе всё гораздо сложнее и интереснее, но в этом не только привлекательность, но и опасность Кавказа и в первую очередь для самого себя. Только под российской властью и российским влиянием Кавказ сможет мирно развиваться. Хотелось бы, чтобы статью прочитали вдумчиво и мусульмане, и попробовали бы ответить на такой вопрос: почему, к примеру, про православных террористов никто не слышал, а про исламских едва ли не каждый день новости? Кроме насилия, какие ещё аргументы в защиту своей идейной правоты они могут предъявить? Диалог — это всё-таки обмен мнениями, а не ударами или выстрелами.
И, кстати, в этом году исполняется 165 лет как имам Шамиль прекратил сопротивление и его газават закончилась. Умер Шамиль, совершая паломничество в Мекку в 1871 году, умер в г. Медина.
Традиционное: заходите, читайте, смотрите, ставьте like, если понравилось, делитесь ссылкой в соц. сетях, ну и подписывайтесь на канал.