Когда Геннадию Кузьмичу перевалило за девяносто, к нему нагрянула Татьяна. Дочь от первого брака дед не видел так давно, что даже теперь вспомнить не мог, когда была их последняя встреча. Так получилось, что, вернувшись после воинской службы, Кузьмич, поработал на строительстве в родном селе чуть больше года. А потом решил отправиться в чужие края, чтобы поискать там более лучшей жизни.
На воинскую службу Геннадия Кузьмича призвали весной очень далекого 1945 года. После краткосрочной подготовки молодых артиллеристов вместе с другими новобранцами увезли на Дальний Восток. Вскоре пришлось Кузьмичу участвовать во Второй Мировой войне, а точнее, в войне с Японией.
В одну из республик Средней Азии молодого плотника позвал бывший сослуживец. Он родом был из тех мест и заверял, что строители там едва ни на вес золота. Кузьмич и в самом деле мастерски владел топором. Так получилось, что уже в подростковом возрасте пришлось ему дома строить, выполнять прочую работу, связанную с плотницкими делами.
К сожалению, найти применение своему плотницкому мастерству на чужбине молодому человеку не удалось.
Выручил сослуживец, который вернувшись домой, сразу оформился на курсы трактористов-бульдозеристов. Окончив оные, устроился в организацию, занимающуюся разработками руды. По его совету Кузьмич поступил также. Для него это было хорошо уже тем, что курсантам предоставлялось общежитие, трехразовое питание и даже выплачивалась небольшая стипендия.
Хотя работающим в карьере бульдозеристам платили довольно высокую по местным меркам зарплату, новое занятие не нравилось бывшему солдату. Отработав положенное по условиям договора время, он хотел уволиться, но помешало знакомство с Ольгой. Девушка работала в бухгалтерии организации, занимающейся разработкой рудного карьера. Позднее Кузьмич даже сам не мог понять, как получилось, что он вдруг стал женатым человеком.
Примерно через год у молодых появилась дочь Таня. А через восемь лет что-то непонятное произошло с женой Кузьмича. Женщина вдруг стала недовольна всем, что относилось к мужу. Ее не устраивал размер его заработка. Она была недовольна тем, что от рабочей одежды Кузьмича постоянно пахнет соляркой и ещё чем-то неприятным. Хотя, ради экономии курил мужчина дешевые папиросы «Север», она постоянно утверждала, что затратами на курево он просто разоряет семью. Больше всего женщину бесило, когда Геннадий вместе с приятелями, также работавшими в карьере, ради снятия усталости, «расслаблялся» в находившейся на окраине рабочего поселка чайной.
Постепенно совместная жизнь стала для Кузьмича невыносимой. И когда Ольга сообщила, что подала на развод, он даже вздохнул с облегчением. Правда, произошедшее всё равно оказалось для него неприятным. А ещё одним, наверное, самым сильным минусом стало то, что бывшая постоянно придумывала различные «закорючки», не позволяющие Кузьмичу встречаться с маленькой Таней.
— Не могу я так больше, - сказал однажды, сидя в чайной с приятелями, молодой человек, - уезжать надо мне.
—Да успокойся, Гена, - предпринял попытку разрядить обстановку бывший сослуживец, - все у тебя нормально. Что ты, другую не найдёшь? Посмотри, сколько девок вокруг! Вон медсестра в нашем медпункте просто сохнет по тебе.
—Не в девках дело, - не согласился Кузьмич, - не могу я так. Иду вчера, специально мимо домика своего бывшего. Там дворик небольшой. Дочка увидела, кричит: «Папа! Папа!», а Ольга за руку её схватила, в дом потащила, орёт на неё: «Дядя чужой идёт! Нет папы. Уехал он! Нас с тобой бросил»!
—Может, тебе в суд подать? – предложил кто-то из приятелей.
— А что суд? – оглядев сидящих за столиком молодой мужчина, - запрета мне встречаться с дочкой не было. А эта зараза всё равно что-нибудь придумает. Да и сплетни какие-то про меня распространяет. В контору зашёл, на меня смотрят, не понятно, как на кого. Уеду я, раз такое дело.
— Наверно, прав ты, - задумчиво сказал бывший сослуживец, - плохо так, конечно, но выхода нет другого. Напиши только потом. Тебе со специальностью бульдозериста везде дорога будет.
—Не хочу я больше за рычаги садиться, - не согласился с предложением приятеля Кузьмич, - на стройку пойду. Руки по топору соскучились. Даже снится, что дом строю. Бревно перед собой сосновое вижу. Смолой пахнет. Мне надо паз в нем выбирать, а ничего не получается…
Через месяц после возвращения в родное село Геннадий получил письмо от сослуживца. В нём сообщалось, что Ольга вышла замуж за инженера, и теперь, как рассказывают, добивается от дочки, чтобы та называла его папой.
Прошло два года. Кузьмич работал на строительстве домов для людей, приехавших на целину. Время от времени бывшая присылала телеграммы, в которых требовала срочно выслать денег, чтобы приобрести что-нибудь для дочери. Деньги Геннадий отправлял незамедлительно. С сослуживцем тоже связь не терял. Тот настойчиво приглашал приехать хоть на неделю в гости. И Кузьмич поехал.
Лучше бы не ездил. На третий день, направляясь в местный магазин, чтобы купить там того, чего не было в продаже в его родных краях, он встретил Ольгу с Таней. За прошедшее время дочка подросла, и, как показалось мужчине, начала чем-то напоминать его сестру Марию.
— Таня, здравствуй, - остановившись, радостно улыбаясь, приветствовал дочку мужчина, - как ты здесь? Тебе мама всё покупает на деньги, какие я присылаю? Ну, что ты хмуришься? Не узнала? Это я, твой папа.
—Зачем приехал? – неожиданно, почти перейдя на крик, «заверещала» Ольга, - иди отсюда! Сейчас милицию вызову. Танька, дядька какой-то пьяный пристал, пойдём.
—Дурак ты, дядька, пьяный, - поддержала маму маленькая дочь, - у меня новый папа. Старый нас бросил. Ненавижу его.
В тот же вечер Кузьмич ехал в плацкартном вагоне в свои родные края. Какая-то попутчица, женщина лет пятидесяти, пыталась с ним поговорить, рассказывая о своей поездке к родственникам, но он не отвечал. Геннадий просто сидел и смотрел в окно. В конце концов такое невнимание взбесило попутчицу, и она попыталась наговорить мужчине что-нибудь такое, что поставило бы его на место, но тот, молча, так посмотрел на неё, что у женщины пропала охота к любым разговорам.
Следующие несколько лет прошли для Геннадия Кузьмича, как пустая серая пелена. Самыми скверными для него были выходные дни. Тогда не нужно было рано утром идти к конторе, откуда строителей везли в кузове грузовика к нужному месту. Зимой ездили под брезентовым тентом. Несколько раз за зиму случалось, что из-за бурана приходилось оставаться на ночь в небольшом, утроенном на деревянных санях домике, сделанном из бруса. Такие приключения Кузьмичу почему-то нравились. Строители готовили на железной печке какую-то еду, вспоминали интересные случаи из своей жизни, и тогда Геннадий как бы оживал.
Чтобы отвлечься от нехороших мыслей и скоротать время, в выходные дни и в теплое время, когда возвращались домой засветло, Кузьмич строил себе собственный дом. Жить с родителями, конечно, можно было, сколько угодно. Их дом был построен отцом Геннадия и рассчитан на большую семью. Сейчас же они жили втроём.
Иногда Кузьмич пытался понять своё состояние, оценивая буквально каждую мелочь. Однажды в дождливый, не позволяющий работать на строительстве своего дома, день пришёл он к выводу, что ему абсолютно всё равно, что и где происходит. Как раз накануне получил Геннадий от бывшего сослуживца письмо. Хотя писали они друг другу теперь гораздо реже, чем в первые годы, связь эту не теряли. Приятель сообщил, что инженер бросил Ольгу и куда-то уехал. Не один. Забрал с собой совсем молоденькую девушку, которая только приехала после учебы в профтехучилище и начала работать в местном совхозе ветеринарным техником.
К этой новости Геннадий не проявил никакого интереса. Вспомнил лишь, что бывшая опять прислала телеграмму с требованием прислать денег. Отправив нужную сумму и возвращаясь с почты, он тогда ещё думал, неужели не хватает Ольге алиментов, регулярно высчитываемых из его зарплаты.
— Гена, ты вот так в себя бы не уходил, - потихоньку начинала разговор мать, понимая, что прямой совет сын даже слушать не будет, - работаешь, работаешь… А у самого даже хорошего костюма нет… Тебя, я знаю, на день рождения Фёдор позвал, - однажды напомнила она, - сходил бы. Отец себе патронташ недавно купил. Отдаст он тебе его, чтоб с подарком пошёл. Фёдор ведь тоже охотник заядлый.
—И в самом деле, Генка, сходи, - поддержал предложение отец, - Федьке приятно будет, а мне и старого патронташа хватит.
Почему согласился пойти на торжество, Кузьмич и сам не понял. Просто взял подарок, оделся в то, что вроде получше смотрелось, и направился к Фёдору.
Застолье продолжалось до темноты. Домой Геннадий отправился одним из первых. Выйдя на улицу, чуть ни столкнулся с двоюродной сестрой Фёдора Катей. Кузьмич знал, что года три назад, выйдя замуж за городского, работавшего на уборке, шофёра, уехала она из села, но быстро вернулась и с тех пор работает в районном узле связи дежурной на коммутаторе. Телефонов-автоматов в селе-районном центре не было, вот и сидели там дежурные, соединяя абонентов.
—Ты зачем у калитки стоишь? – чертыхнувшись от неожиданности спросил Катю Кузьмич, - темно ведь. Чуть с ног тебя не сбил.
—Идти одна боюсь. Темно. Вы извините Геннадий Кузьмич, - начала оправдываться девушка, - у нас на улице какие-то две собаки большие бегают. Вот и боюсь, вдруг на меня нападут. Раньше мне надо было домой отправиться. Пока светло было.
—Ну и что теперь с тобой делать? – задав вопрос, Кузьмич вдруг понял, что ему не надо отпускать девушку одну в темноту. Вдруг в самом деле собаки её дожидаются? – Ладно, давай пройду с тобой. Крюк у меня не особо большой получится.
Они шли по тёмному селу, и Геннадий слушал болтовню Кати, рассказывавшую ему о всякой ерунде. Скорей всего девушка говорила просто для того, чтобы не идти молча, потому что это могло показаться чем-то неудобным.
- Подожди, - в какой-то момент остановил Катю мужчина, - что ты меня все по имени-отчеству. У нас с тобой разница в возрасте не такая уж большая. Лет восемь, наверно, может десять. Давай-ко по имени меня называй.
— Хорошо, Геннадий Кузьмич, - согласилась девушка и тут же поправилась, - Геннадий.
—Я как-то не особо интересуюсь событиями, но вот сейчас вспомнил, что в город ты уезжала, замуж за кого-то вышла. А ещё вернулась быстро. Почему не пожилось? – сам того не ожидая, спросил Кузьмич, - хотя… прости. Не подумал. Вдруг тебе неприятно, - смутился он.
Какое-то время они шли молча, а потом Катя начала рассказывать. Только говорила она совсем тихо, и мужчине приходилось прислушиваться к каждому ее слову.
— Ваня на грузовой машине работал. Его к нам в командировку присылали на уборку. Как-то быстро у нас всё сложилось, уже в октябре поженились и в город поехали, - рассказывала девушка, постепенно переходя на громкий шёпот, - через месяц Ваню в очередную дальнюю поездку послали до самой Монголии…
—Не рассказывай, не надо, - остановил Катю Геннадий, из-за дрожи в голосе девушки догадавшись, что эта поездка закончилась трагедией.
—На обратном пути на крутом повороте встречная машина на его сторону вылетела, - не обратив внимания на слова Кузьмича, продолжала Катя, - дорога там узкая, Ванин автомобиль этот встречный столкнул к обрыву. Там высоко. Говорили, что шофер встречной пьяный был…
Больше Геннадий не пытался перебивать девушку. Понял, что все подробности, она, вероятно, никому вот так не рассказывала. А значит, пусть говорит.
—Нельзя все это в себе держать, - думал Кузьмич, - пусть выговорится. Легче ей тогда будет.
Наконец, девушка замолчала. Геннадий оглянулся по сторонам. Как стало понятно, они уже давно дошли до Катиного дома и сейчас стояли рядом с высокой тесовой калиткой.
—Наверно, сочувствия надо девчонке, - думал Кузьмич, - хотя… Пожалуй, нет. Просто, чтоб выслушали, хотела. А может, и мне также?
—Ты знаешь, не у каждого в жизни все гладко идет, - неожиданно для самого себя, начал рассказывать Геннадий свою историю.
Катя стояла рядом с Кузьмичом так близко, что ему казалось, будто он слышит её дыхание. Так получалось, наверно, потому, что говорил он шёпотом, как и она в конце своего рассказа. А когда он, наконец, замолчал, девушка неожиданно прижалась к его груди и заплакала.
—Ты что? – забеспокоился Геннадий, - не надо. Успокойся. Ну! Всё хорошо, всё позади.
Какого-то большого торжества из-за своей регистрации Геннадий и Катя не устраивали. Позвали только родственников да тех, с кем работали. Следующим летом родился у них Андрей, а ещё через три года – Валя. И сын, и дочь были старательными, как говорила Катя, не только упорными, но ещё и упрямыми. Эти качества помогли детям окончить школу с высокими результатами и без особых затруднений, сдав вступительные экзамены, поступить в вузы. Андрей стал инженером, а Валя – врачом.
В восемьдесят лет Кузьмич остался один. Катя не смогла пережить инсульт. И сын, и дочь уговаривали отца переехать к ним. У обоих в это время были все условия для этого.
- Не поеду я никуда, - отказался Геннадий Кузьмич, - здесь Катя моя похоронена, родители мои. Не поеду.
Поскольку уговаривать отца оказалось бесполезно, Андрей, специально взяв отпуск, приехал уже в первое лето, после того разговора, наняв специалистов, устроил в родительском доме водяное отопление, вмонтировав в кирпичную печь котёл и пустил по стенам трубы. А ещё местный сварщик, вмонтировал в отопительную систему электрокотел.
—С пенсией у тебя все нормально, так что можешь одним электричеством отапливаться, - объяснял Андрей, - а можешь просто, чтоб вода в системе быстро не остывала, вот эту кнопку надавить. Тогда всего киловатт будет расходоваться, но этого хватит. Ну, а эти кнопки воду и без печки в системе так нагреют, что тебе жарко будет.
Прошло пятнадцать лет. К Кузьмичу регулярно приезжали внуки, давно ставшие взрослыми и имевшие свои семьи. Часто бывала у него и дочь. Андрей, живший в другом регионе, приезжал реже.
Юбилейный, девяносто пятый день рождения Геннадия Кузьмича прошёл, хоть и в семейном кругу, но стал по-настоящему торжественным. Приехали и дети, и внуки с правнуками. Андрей и Валя опять попытались уговорить отца уехать к ним хотя бы до тёплых дней. И опять он отказался, заверив, что чувствует себя прекрасно, и у него всё хорошо.
С того дня прошла недели, и как-то утром, глядя в окно, Кузьмич увидел, что рядом с его домом остановилась такси. Из машины вышла незнакомая женщина. Что-то сказав водителю, она направилась к дому.
***
Как Татьяна, дочь от первого брака, смогла узнать его адрес, Кузьмич не спрашивал. Он смотрел на приехавшую женщину, пытаясь убедить себя, что это та самая Таня, которая когда-то так ждала его с работы, чтобы вечером послушать какую-нибудь сказку, которую он мастерски рассказывал.
—Мама двенадцать лет назад умерла, - заглядывая в глаза Кузьмичу, перечисляла Татьяна события, происходившие за долгие годы, - этот инженер, который голову ей забил, бросил нас ни с чем. Все деньги, какие дома лежали, забрал…
Геннадий Кузьмич слушал Татьяну, и его равнодушие постепенно сменялось жалостью. Услышав, что у дочери от первого брака два сына, он даже обрадовался, гордо думая, что у него есть ещё два внука. Узнав, что у старшего, Владимира, двое детей, а у младшего, Василия, одна дочь, почувствовал настоящий прилив радости.
К середине февраля Татьяна сумела так расположить к себе Кузьмича, что он позволил ей распоряжаться частью его пенсии. Это чтобы самому в магазин не ходить. В марте дочь убедила Кузьмича написать какое-то заявление в пенсионный фонд, и с тех пор на его банковскую карту поступала лишь небольшая сумма, которую переводила ему дочь.
- Остальные на отдельный счёт идут, - заверила отца Татьяна, - пусть копятся, на них и проценты набегают.
Перед майскими праздниками приехал Андрей. У дома отца его машина остановилась утром.
—Я у Вали вчера останавливался, - пояснил сын свое раннее появление, - она с мужем тоже приехать собирается. Поздравлять тебя с Днём Победы будет. Ты как? Может, все-таки поедешь ко мне или к ней?
В обеденный перерыв в дом вошла Татьяна. Чтобы не сидеть целыми днями с Геннадием Кузьмичом, она устроилась работать продавцом в небольшой магазин.
— Здравствуйте, - приветствовала женщина незнакомого человека, сидящего за столом с Кузьмичом, - вы кто?
— А вы кто? – оценивающим взглядом осмотрел незнакомку Андрей, - пап, обратился он к отцу, - эта та самая, которая: «Дурак ты, дядька, пьяный… ненавижу»?
— Откуда знаешь? – удивился Кузьмич.
— Помнишь, давно я с тестем приезжал, - злобно усмехнулся Андрей, - сидели вы в кухне, выпивали. Думали, что спим мы. Вот ты и рассказывал тестю всю эту историю. Что? Все деньги у отца забрала? – требовательно обратился он к Татьяне.
— Я дочь его законная, - покраснев, начала женщина, - он сам заявление написал, что не может правильно деньгами распоряжаться.
— Даже так? – усмехнулся Андрей, - сейчас поедем в пенсионный, потом к прокурору…
— Да ты кто такой? – не сдавалась Татьяна, - я тоже его ребёнок и имею право…
- С правами прокурор разбираться будет, - перебил женщину Андрей, - что там за статья получится, мошенничество или что-то похуже? У тебя деньги, которые ты раньше снимал, где лежат? - неожиданно вспомнил об ещё одном варианте Андрей.
— Да, как обычно, - кивнул на ящик старинного кухонного шкафа Кузьмич.
— Нет здесь ничего, - сообщил сын, открыв ящик и развернув папку, в которой всегда хранились деньги, снятые отцом с банковской карты, - сейчас опергруппу вызову, у тебя в папке примерно полмиллиона должно быть. Ну? – повернулся Андрей к Татьяне.
— Он нас с мамой бросил, - пуская слезу, злобно почти закричала женщина, - мы там с голоду умирали, а ты здесь, как сыр в масле катался. Он сам мне всё отдал. Просто забыл. От старости теперь всё забывает.
— Ну? – опять требовательно обратился к женщине Андрей, набирая на телефоне номер дежурного отдела полиции.
— Будьте вы все прокляты, - перешла на визг Татьяна, - вот, подавитесь, - продолжала она, открывая большую сумку, выбрасывая из неё какие-то вещи, за которыми последовали пачки купюр, перетянутые резинками, - сволочи! Какие вы все сволочи…
– Собирайся, - повернулся к отцу Андрей, - к двум часам надо в пенсионный успеть. У тебя пенсия тринадцатого? До первого мая три дня, так что все будет нормально. У вас в телефоне «Сбербанк-онлайн» есть, - повернулся он к заталкивающей в сумку вещи Татьяне.
—Есть, - не понимая, к чему клонит этот, взявшийся неизвестно откуда сын Кузьмича, ответила женщина.
— Немедленно на его карту перевела пенсию за март и апрель, - потребовал Андрей.
— Я кормила его, все на него тратила, продукты покупала! – попыталась соврать женщина.
— Я же тебе на еду всегда давал, - удивился Геннадий Кузьмич, - часть пенсии на мою карточку приходила.
— Нет, в самом деле без полиции не обойтись, - опять начал набирать нужный номер Андрей, - здесь кроме мошенничества ещё и кража, кивнул на валяющиеся на полу пачки купюр.
— Будь ты проклят, - прошипела Татьяна, доставая смартфон, - какой там номер карты? Подавитесь вы этими деньгами, семейка гадкая.
—Зачем ты так с ней? – озабоченно спросил Кузьмич, когда за Татьяной закрылась дверь, - она всё-таки дочь моя. И куда она теперь пойдёт? Не надо было…
— Конечно, не надо было, - усмехнулся Андрей, - семьдесят лет о тебе не вспоминала, а как приперло, вспомнила, что ты участник войны, что давно за восемьдесят тебе, вот и решила свои дела поправить. Не надо, говоришь? Она тебя обворовала, отцом никогда не считала. Мало ли что мать ей в голову вбила, могла бы и шестьдесят, и пятьдесят лет назад приехать. Ведь уж взрослая была.
—Так всё равно, как-то нехорошо получилось, - смущенно пытался хоть немного оправдать Татьяну Кузьмич, - как ей сейчас быть?
—В половине четвертого автобус в город пойдёт, - напомнил Андрей, - а насчёт, как ей быть… Думаешь, она все твои деньги вернула? Ты ведь и сам толком не знал, сколько их у тебя в ящике лежало… Да ладно. Бог ей судья. Поехали в пенсионный.
Автор: Николай Дунец