Кот Барсик живёт с нами уже лет пять. Пришёл к нам уже взрослым, матёрым. Забрался просто в открытую форточку – мы на первом этаже живём – и остался с нами навсегда.
А мы с мужем и дочкой не были против. Котик симпатичный, чистоплотный. Все свои дела на улицу ходит делать, на кровать в доме не залезает. Ест всё, что дают. Никаких особых проблем с ним не было. Ну, ребенку животное, понятно, вообще в радость. Катюшка всё его таскала, обнимала.
Я как раз была на последних сроках беременности, второго собиралась рожать. Немного переживала из-за того, что кот с улицы принесет какую-то заразу.
Когда я родила, кот ограничил свой круг общения нашей старшей дочкой Катей. Жил практически всё время у неё в комнате. Меня это, конечно, радовало. Но дверь в комнату младшей я все равно закрывала. Ведь я боялась за младшую, вдруг поцарапает или укусит, хоть он у нас и доброжелательный, кто знает. Все-таки зверь.
Со мной и мужем Барсик вообще контактировал только тогда, когда хотел получить какое-нибудь дополнительное лакомство. Помимо корма.
– Хороший кот. Не видно его и не слышно, пока жрать не захочет, – шутил по этому поводу мой муж. – Я иногда вообще забываю, что он у нас есть.
Да и я, признаться, из-за примерного поведения кота совсем расслабилась. Перестала следить за тем, чтобы дверь в детскую к маленькой Варе была закрыта. Ну, и как-то оставила её открытой.
Стояла спокойно у плиты, варила суп. И вдруг из Вариной комнатки услышала нервное мяуканье. Сначала я вообще подумала, что это Варя проснулась и заплакала. Бросилась в детскую и застала страшную картину.
По Вариной кроватке метался Барсик, отчаянно мяукая и тревожно обнюхивая дочку. Варя слабо шевелила ручками и странно кряхтела. Я бросилась к ней. Лицо дочки прямо на глазах приобретало синеватый оттенок.
Не знаю, как я в таком стрессе догадалась, что она подавилась. Видимо, чисто интуитивно почувствовала.
Я схватила Варю из кроватки, с замиранием сердца перевернула её вниз головой, перехватила её маленькие ножки и с силой потрясла. Как учили в книге для молодых матерей.
Дочка, странно выгнувшись, кашлянула, отрыгнула какой-то предмет, задышала и громко разревелась. Вместе с ней разрыдалась от пережитого ужаса и я.
Подхватила Варюшку на руки, прижала к себе и упала с облегчением в кресло. Барсик, тревожно мяукая, носился тут же у моих ног.
Когда я успокоилась сама и укачала дочку, то посмотрела, что за предмет попал ей в дыхательные пути. Это была маленькая деталька от Катиного конструктора. Только сейчас я поняла, что старшая дочка что-то подозрительно тихо себя ведёт.
Я уложила успокоившуюся Варю тихонечко назад в кроватку, потискала кота, вывела его из детской. И пошла к Кате.
Когда я зашла в её комнату, то сразу поняла, что дочка знает, что произошло. Она сидела в углу на полу и тряслась, тихо рыдая.
– Катя, ты зачем Варе конструктор дала? – спросила я её, стараясь не раскричаться.
– Мамочка, я хотела, чтобы она поиграла, а она его съела и подавилась, – уже в полный голос расплакалась дочка. – Я так испугалась, мама, не ругайся, я не хотела!
На меня навалилась страшная усталость. Я сползла на пол рядом с дочкой, обняла её.
– Больше ничего ей не давай и без меня в комнату не заходи, – только и смогла я сказать. – Если б Барсик не замяукал, я бы даже не поняла, что там произошло.
Так мы и сидели минут десять, не вставая. Барсик, успокоившись, умылся и, забравшись в кресло, свернулся клубочком и уснул. Через какое-то время захотела прилечь после пережитого стресса и Катюшка.
Я уложила её, тихонечко сходила проверить Варю – та тоже крепко спала. Минуты три я всё не решалась отойти от кровати, слушая её дыхание. А потом вышла, но дверь, подумав, оставила открытой.
На всякий случай.
Не знаю, как кот сообразил, что с ребёнком случилась беда, но факт остаётся фактом. Если бы не Барсик, не знаю, что бы было с моей Варей. Поэтому уж от него-то я двери детской точно больше никогда не закрою.