Разразившуюся в 1980-м войну между Ираном и Ираком еще совсем недавно чаще других сравнивали с Первой мировой. Сходства легко заметны: тупик позиционной войны длинной в несколько лет, использование больших масс пехоты и химического оружия, экономическая блокада, попытки подорвать моральный дух противника за счет ударов по крупным населенным центрам. Некоторые авторы даже считают, что именно непрерывно падающие на Тегеран ракеты подтолкнули иранское руководство принять предложение о прекращении огня после почти 8 лет войны. Попробуем разобраться с этим поподробнее с цифрами и фактами в руках.
"Это оборона"
Ирано-иракская война начиналась как перестрелки и столкновения в приграничных районах. Затем конфликт перерос в ограниченную военную операцию с целью вернуть примерно 300 квадратных километров территории, которые Ирак уступил Ирану в 1975 году. В конечном итоге, всё это вылилось в восьмилетнюю бойню, унесшую жизни, как минимум, 400 тысяч человек с обеих сторон.
Обладая этим знанием, сегодня нам, конечно, легко считать, что решение иракского президента Саддама Хуссейна нанести удар по Ирану было огромной ошибкой – но тогда в моменте, в 1980-м, всё выглядело совсем иначе. Иранские оппозиционеры, укрывшиеся в Багдаде после Исламской революции 1979 года, утверждали, что достаточно лишь небольшого толчка, чтобы раздираемый внутренними противоречиями теократический режим рухнул; что аятолла Хомейни проводит в больницах всё больше и больше времени и вряд ли протянет долго; что в стране царит хаос, что еще одна капля – и чаша терпения народа переполнится; что армия, бывшая когда-то гордостью иранского шахиншаха, ослаблена чистками, дезертирством и отсутствием поставок техники из-за рубежа, что все мысли высшего командного состава заняты планами по свержению новых властей.
Иракская разведка все эти оценки, как минимум, до поры до времени не оспаривала – и даже транслировала их руководству страны. Правда, в иранском отделе Главного управления военной разведки Ирака числилось всего 3 сотрудника, и языком фарси из них владел только один. Агентов в соседней стране всегда имелось немного, и их число неуклонно снижалось после Исламской революции. Карт Ирана в нужных армии форматах почти не было, наладить перехват сообщений потенциального противника и взломать его шифры не удалось.
Тем не менее, когда в иранской пограничной провинции Хузестан начались гонения на арабов, составлявших три четверти местного населения; когда были разгромлены школы, где преподавался арабский язык; когда было захвачено иракское консульство в Хорремшехре – а особенно когда иранская артиллерия обстреляла приграничные города Ханакин и Мандали, то тогда иракское руководство не стало ждать новых поводов. 4 сентября 1980 года в Ираке была объявлена мобилизация, а 22-го числа началась война, и сначала казалось, что момент выбран идеально. Как впоследствии вспоминал генерал-лейтенант Раад аль-Хамдани:
"У Саддама был ряд индивидуальных особенностей. Иногда он был умен, а иногда наивен как безграмотный крестьянин. […] На политическом уровне он был прекрасным игроком-тактиком; однако на стратегическом уровне 99% процентов его идей оказывались неверными".
Довольно скоро стало очевидно, что иракский блицкриг буксует, а надежды на быструю капитуляцию или падение тегеранского режима в результате переворота не оправдались. Параллельно выявились многочисленные проблемы в сферах тылового обеспечения и связи. Всё, чего удалось добиться иракцам – это вклиниться на территорию Ирана на глубину от 20-40 до 65 км на различных участках фронта. Уже 28 сентября Саддам предложил прекращение огня:
"Ирак готов вести переговоры напрямую с иранской стороной или через третью сторону или любую международную организацию для справедливого и достойного решения, гарантирующего наши права".
Через два дня последовал ответ иранской стороны. Тегеран потребовал, чтобы Саддам Хусейн ушел в отставку, Ирак признал себя агрессором и согласился выплатить репарации, причем до момента возмещения ущерба под контроль Ирана должна была перейти Басра, а иракские курды должны были получить право на самоопределение с выбором между автономией и присоединением к Ирану. Очевидно, что никакого диалога с такими условиями не получилось, но Багдад еще не раз повторял попытки пригласить противника за стол переговоров – в том числе, предлагая прекращение огня на период священных месяцев Рамадан и Мухаррам в 1981-м. Ни одна из этих попыток не увенчалась успехом.
Фронт практически стабилизировался. На захваченных территориях и в пограничных районах самого Ирака саперы Саддама спешно строили систему оборонительных сооружений, названных Персидской стеной. Тегерану приходилось бороться еще и с внутренним врагом: боевики Организации моджахедов иранского народа осуществили ряд нападений и терактов, в ходе которых летом 1981-го погибли генсек Исламской республиканской партии, президент и премьер-министр страны. В дополнение ко всем потерям и Иран, и Ирак несли огромные убытки – как из-за нарушения торговых связей, так и из-за падения доходов от экспорта энергоносителей, поставки которых пришлось переориентировать на другие рынки.