В российский прокат выходит корейский блокбастер про призраки прошлого, которым противостоят шаманизм и фэншуй. В главной роли — Чхве Мин-сик из «Олдбоя». К зову могилы прислушался Станислав Зельвенский.
Станислав Зельвенский
Критик Кинопоиска
В богатой корейской семье в Лос-Анджелесе загадочным недугом заболевает новорожденный младенец, и глава семейства (Ким Джэ-чхоль) выписывает из Сеула модную шаманку (Ким Го-ын) с ассистентом (Ли До-хён). Шаманка немедленно определяет проблему: наследственное проклятие, корни которого уходят на историческую родину, а конкретнее, в могилу дедушки заказчика, странно расположенную, как вскоре выясняется, в глухой сельской местности на горе. Теперь ее необходимо раскопать, и к заданию приходится привлечь еще двух экспертов — мастера похоронных дел (Ю Хэ-джин) и, главное, заслуженного специалиста по фэншуй (Чхве Мин-сик).
В одних странах любят комедии, в других — диснеевские мультфильмы, а самый кассовый фильм года в Южной Корее, по выручке уже опередивший, например, «Паразитов», — этот хоррор режиссера Чан Джэ-хёна. В нем есть все, что нужно: молодежь с белоснежной кожей, покрытой ритуальными татуировками, родные синяки под глазами Чхве Мин-сика (звезды «Олдбоя», «Я видел дьявола» и других корейских хитов), вспоротые свиные туши, кровавые слезы, вырванные внутренности и мертвые коллаборационисты времен японской оккупации.
Исторический фон здесь важен чрезвычайно, на нем завязана вся содержательная часть фильма, и даже главный монстр, который появляется на втором часу, понятен только в контексте корейского национализма. Это несколько снижает, вероятно, ценность «Проклятия» для зарубежной аудитории, но по крайней мере в некоторых регионах Азии фильм прошел очень хорошо (у этих стран, правда, свои счеты с Японией). Можно сказать, что это хоррор про скрепы корейского общества. Причем буквально. Их тут даже показывают, достав из могилы.
Зритель со стороны, впрочем, тоже найдет на что посмотреть: если отвлечься от исторических отсылок, останется что-то вроде «Охотников за привидениями» пополам с «Вечерами на хуторе близ Диканьки», плюс мрачный дальневосточный колорит. Едва ли не самое симпатичное в фильме — то, как деловито, почти обыденно представлены разнообразные оккультные ритуалы. Песни, пляски, измывательства над трупами животных, заколдованные барьеры, всяческие захоронения и перезахоронения. Тот же фэншуй, как выясняется, не только поможет правильно расположить обеденный стол, но и превратится в умелых руках в смертельное оружие.
Душа картины, конечно, Чхве. Он из тех артистов, что исследуют сложность человеческой натуры и ее имманентное благородство в самых неподходящих, казалось бы, для этого обстоятельствах — к примеру, стоя среди ночи в разрытой могиле с лопатой наперевес. Полноценно сопереживать шаманке и ее помощнику сложнее из-за того, что они такие красивые — какие у них по большому счету могут быть проблемы? Да, исчадие ада может попытаться вырвать жизненно важный орган или вселиться внутрь, но скажется ли это серьезно на профиле и прическе?
Сами ужасы сделаны старомодно, эффективно и с вкраплениями похоронного юмора. Что (или кого) скрывает гроб в два человеческих роста? О чем шушукаются компьютерные лисички? Чей силуэт проступает на старинной фотокарточке? Как так вышло, что нечистая сила умеет звонить по телефону? Ответы знает только ветер, от греха подальше заметающий на корейских горных тропинках следы исторической памяти.