Макар Степаныч Гунько парил в воздухе, считая пылинки в лунном свете, который щедро дарила бледно-жёлтая лепёшка в небе. Было тихо, где-то тикали часы, плакал маленький ребёнок, а за плинтусами шуршали тараканы. «Ну, вот, опять сбился, — проворчал Макар Степанович и начал всё сначала. Пылинок выходило много. Очень. Он уже раз пять сбивался со счёта, но считать не перестал. Просто ему было скучно, а чем-то другим заняться он не мог: потому как помер.
Тело Макара Степановича лежало в постели, укрытое одеялом, и чувствовало себя несчастным и брошенным. Вот уже сутки прошли с момента смерти, а никто не торопился плакать по поводу кончины гражданина Гунько, не организовывал достойные похороны, не вспоминал, каким замечательным Гунько был. Ну, когда был. При жизни.
Душа Макара Степановича расстроенно потускнела. Как так? Где безутешные родственники?! Ладно, чужие люди не почувствовали, как этот бренный мир потерял одного из лучший своих сыновей... Но родные-то, близкие, должны были ощутить горечь утраты! У них обязано было сердце кольнуть... печень... или хоть сон грустный присниться, в котором дорогой родственник, под ангельское пение взлетает в небо и теряется в пене облаков... А вниз, звякая, падает нимб...
— Тьфу ты, пропасть, — пробурчал Гунько, — Что за дикая мысль? Не должен падать нимб! А насчёт сна... хорошая идея!
И бледный призрак унёсся куда-то прямо в стену. Тараканы вдруг перестали скрестись, а соседский ребёнок - удивлённо смолк.
Через некоторое время, в квартире Смирновых.
Призрак парил в воздухе, аккурат над двуспальной кроватью родственников. Те жили в соседней пятиэтажке, так что лететь до них было «раз плюнуть». Гунько осуждающе посмотрел на спящих:
— Спят! Спокойно спят, не чувствуя невосполнимой потери! А между тем, потеря есть! Есть! Дорогой двоюродный дедушка по папиной линии ласты склеил, — ворчал Макар Степанович, рассматривая длинного тощего мужчину, который вместо подушки использовал супругу. Та была дама пышная, мягкая, потому муж, блаженно улыбаясь и пуская ниточку слюны, положил голову на грудь пятого размера, главное достоинство жены. Снилось ему что-то очень хорошее, потому что мужчина время от времени всхрюкивал, поглаживал рукой «подушку» и причмокивал губами. Дородной бабе тоже всё нравилось: раскинув руки и ноги «звёздочкой» она храпела с громкостью ударного гайковёрта, иногда переходя на полутона циркулярной пилы.
Сказав что-то неразборчивое, но судя по скривившимся прозрачным губам, ехидное, Макар Степанович нырнул в сон двоюродного внука. Вынырнул оттуда через пару секунд, красный как рак, с выпученными глазами. «Какая гадость!» — просипел призрак, пытаясь отдышаться и привести в норму сердцебиение. Когда сообразил, что ничего подобного у него нет, а значит, инфаркт ему не грозит, решил попробовать ещё раз. Но теперь действовать аккуратнее, тоньше... через женщину! Вряд ли та занималась таким же непотребством, как её муж-извращенец!
Через минуту сгорбленный призрак сидел на столе, покачивая головой и бурча о том, что упустили молодое поколение! Вырастили на свою голову извращуг! Дородная баба занималась ровно тем же самым... она ела! Огромный зал был заставлен столами с блюдами, на подносах красовались зажаренные целиком гуси, утки, поросята... а в центре, на вертеле, под которым горела жаровня, готовился бык. Голая баба, на которой красовался лишь кружевной передник, бегала от тарелки к тарелке и ела. Сочные телеса бабы колыхались, мясной сок стекал по локтям и капал на толстые колени.
— Фу-ты, пакость какая... Но почему они едят голыми? — возмутился призрак, — Неужели нельзя всё это делать в одежде?! И вообще, что за невоздержанность в пище?! Ну-ка, пойду ещё раз... побеседую с внуком о вреде чревоугодия...
И Гунько, покряхтывая и постанывая, словно, у него до сих пор болели и ныли суставы, вновь нырнул в сон тощего мужчины. Через десять минут, тощий родич подпрыгнул вверх, взвыл, спросонья, запутавшись в простыне, свалился с кровати, и уже с пола уставился дикими глазами на разбуженную супругу.
—Ты чего, Вань? — томным низким голосом спросила жена, — Приснилось чего?
— Ага, — вытирая дрожащей рукой пот со лба, признался муж, — Двоюродный дед приснился!
— Этот старый жлоб? — покачала головой баба, — Забудь! Это просто кошмар. Ложись спать, милый...
И тощий мужик, матерясь и шмыгая носом, полез на четвереньках обратно, под бочок полусонной тёплой жены.
—Я - жлоб?! Я - кошмар?! — возмутился Гунько, грозя кулаком в сторону парочки ночных чревоугодников, — Ну, я вам дам! Я вам устрою! У меня тут похороны никак не образуются, а они... они... Жрать да спать хотят! Извращуги!
Через час в квартире четы Смирновых горел свет. Мрачные и нервные, супруги...
А вот о том, чем допёк Гунько родственников - на авторском сайте "Мистические сказки Светланы Рид"
Продолжение следует! Аффтор планирует сделать несколько рассказов про призрака с говорящей фамилией Гунько
ВОТ ПРОДОЛЖЕНИЕ! но вышло какое-то жутенькое... Просьба беременным и слабонервным не читать:)