От воровства до Spotify: история того, как музыка стала бесплатной
Вышел документальный сериал, который рассказывает об истории пиратства и о том, как музыкальная индустрия оказалась в опасном положении
Джим Фарбер, The Guardian
Еще в 90-е годы, когда Стивен Уитт учился в Чикагском университете, он наткнулся на то, чем занимались в то время многие дети. «Однажды я включил компьютер, зашел в чат и обнаружил там всю эту музыку, которую можно было скачать», — сказал он. «Я ни разу не спросил себя: "Хорошо это или плохо для меня?" Это была бесплатная музыка!»
Сегодня все знают, насколько скверно это обернулось для музыкальной индустрии, почти уничтожив ее к началу 2000-х. Однако большинство людей не знает, что за история стоит за людьми, которые создали технологию, сделавшую эту революцию возможной, а также за группой детей, которые первыми поняли, как использовать ее инструменты так заманчиво. Об этом рассказывает новый интересный и захватывающий сериал «Как музыка стала бесплатной».
«Когда мы думаем об этой эпохе, мы вспоминаем только о Napster и Шоне Фаннинге, которого называют антигероем панк-рока», — говорит Алекс Стэплтон, режиссер сериала, — «Но Фаннинг ничего не изобретал. Настоящими новаторскими умами здесь были кучка подростков-изгоев и парень, работающий на фабрике в крошечном городке Шелби, Северная Каролина».
Журналист, выследивший последнего — не кто иной, как Уитт, который после окончания колледжа стал журналистом-расследователем и написал в 2015 году книгу, на которой основан этот документальный фильм. Стремясь докопаться до истоков этой истории и разобраться в ее последствиях, Уитт начал с изучения общедоступной базы данных, в которой содержалась информация о многих из тех, кто был пойман ФБР за музыкальное пиратство. Он изучил более 100 человек, но один из них, о котором не было никакой информации, оказался самым влиятельным. Это был Делл Гловер, непритязательный молодой человек, живший в малоизвестном городке на юге США. «Когда я прочитал жалобу на него, я подумал: "Боже мой, этот парень нанес больше вреда, чем все остальные пираты, с которыми я общался, вместе взятые"», — сказал Уитт.
Хотя документальный фильм подробно описывает почти разрушительное влияние, которое он оказал на индустрию, он также прославляет технологический талант и дальновидность Гловера, несмотря на то, что у него не было формального образования в области компьютеров. Гловер не был одинок в своих нововведениях. В фильме рассказывается о примерно полдюжине пиратов, большинство из которых в то время были подростками, чьи схемы предвосхитили стратегии, позже усовершенствованные такими глобальными корпорациями, как Spotify и Netflix. «Эти дети создали мир, в котором мы сейчас живем», — сказала Стэплтон.
Однако у них никогда не было бы такой возможности, если бы не немецкая компания Fraunhofer, которая создала технологию MP3 в 90-х годах. Несмотря на то, что их инновация сделала возможным пиринговый обмен файлами, компания на тот момент не нашла для него практического или законного применения. Вот здесь и появились дети. Начиная с 1980-х годов начал формироваться нелегальный полусвет подростков, получивший название «варезная» сцена. Их первоначальной целью было снять защиту авторских прав с видеоигр, чтобы бесплатно получить дорогостоящее программное обеспечение и поделиться им с другими. К 90-м годам те же подростки додумались применить эту практику к данным на вожделенных компакт-дисках. «Эти дети в конечном итоге предоставили "доказательство концепции" того, что создала Fraunhofer», — сказала Стэплтон.
Это был далеко не первый случай, когда музыкальная индустрия столкнулась с жестоким пиратством своего продукта. С созданием двухкассетных дек в начале 80-х у фанатов появился простой способ копировать ленты и раздавать их друзьям. Некоторые музыканты-мятежники того времени даже поощряли эту практику, в том числе Dead Kennedys, которые выпустили кассету с надписью: «Домашняя запись убивает прибыли звукозаписывающих компаний. Мы оставили эту сторону пустой, чтобы вы могли помочь».
Между тем крупные группы, такие как Fleetwood Mac, считали, что такая практика наносит значительный ущерб их продажам. «Они думают, что причина провала их альбома "Tusk" заключалась в том, что радиостанции проигрывали альбом целиком до его выхода», — сказал Уитт. — «Фанаты воспользовались этой возможностью, чтобы записать альбом на пленку и распространить его оттуда».
Неудивительно, что 1982 год, когда в продаже появились двухкассетные деки, стал для музыкальной индустрии точкой падения продаж. Последующее создание технологии оцифрованных компакт-дисков не только дало отрасли спасательный круг, в котором она так нуждалась, но и подняло ее прибыль на немыслимую высоту. На это повлияли два фактора: способность компаний убедить фанатов покупать все свои коллекции заново в новом формате и заоблачные цены на компакт-диски, которые зачастую стоили вдвое дороже виниловых релизов или кассет. Еще больше разбогатеть компаниям помогли нормы прибыли на новых дисках. Производство компакт-диска, который продавался за 15 долларов, обходилось менее чем в 2 доллара. Более того, компании продолжали повышать цены на диски на протяжении 90-х годов. Такая крайняя жадность посеяла недовольство среди фанатов, которое аукнулось им с появлением файлообменников. «Большинство детей представляют себе индустрию звукозаписи как здание Капитолия, заполненное парнями с сигарами, сидящими за своими столами», — сказала Стэплтон. — «Вы не думаете об ассистентах, секретарях и всех тех людях, которые потеряют работу при увольнении из-за подобной практики».
Уитт говорит, что имидж многих артистов того времени, особенно таких рэперов, как Dr Dre и Eminem, способствовал отсутствию симпатии со стороны фанатов. «В их видеороликах можно увидеть, как они катаются на водных мотоциклах и пьют шампанское на яхтах», — сказал он. — «Они не были похожи на голодающих художников».
90-е годы были едва ли не первым случаем, когда слушатели выразили убеждение, что музыка должна быть бесплатной. В 1969 году на фестивалях в Вудстоке и на острове Уайт такие мысли привели к тому, что фанаты срывали ворота и проникали внутрь без оплаты — действия, поощряемые наивными идеологиями того времени. Другим фактором был тот факт, что записывать музыку для массового потребления начали лишь чуть более века назад. «Товарная культура вокруг музыки появилась относительно недавно», — говорит Стэплтон.
Дети, которые в эпоху компакт-дисков распространяли музыку бесплатно, тоже испытывали определенный восторг. «Для них это был кайф», — сказала Стэплтон.
Она сравнивает их действия с действиями художников-граффити. «Они обе представляют собой эхо-системы людей, общающихся друг с другом», — говорит она. — «В то же время между ними было огромное чувство соперничества за право первыми выпустить эту музыку».
Чаще всего это делал Гловер, которому помогало ключевое преимущество. Днем он работал на заводе по производству компакт-дисков Universal Music в Северной Каролине, откуда тайком вывозил горячие альбомы таких звезд, как Мэри Джей Блайдж и 50 Cent, еще до их выхода. Для документального фильма Гловер говорил открыто и в основном без сожаления, как и другие люди, работавшие на этом заводе, которые тоже занимались воровством. Отчасти их побуждала к этому классовая месть: пока они получали мизерную почасовую зарплату, промышленность использовала выпускаемую ими продукцию, чтобы зарабатывать миллионы. Чтобы получить максимальную прибыль, Гловер организовал службу подписки, чтобы люди из его окружения знали, какие компакт-диски и фильмы появятся в продаже. «Он делал то, что позже сделает Netflix», — говорит Стэплтон.
Интересно, что действия пиратов невольно положительно сказались на вкусах поклонников. Если в прежние времена слушатели обычно открывали для себя новую музыку через радиостанции, которые воспроизводили каждый конкретный жанр, то бесплатные музыкальные сайты открывали слушателям доступ ко всем звукам, которые только можно себе представить, знакомя их с гораздо более широким диапазоном стилей. В этом смысле пираты предвосхитили модель all-you-can-hear, которая помогла Spotify стать мировым колоссом.
Учитывая масштабы и продолжительность их коллективной кражи, просто невероятно, сколько времени потребовалось индустрии и даже ФБР, чтобы выследить их. «Оказалось, что дети действительно хороши в контршпионаже», — сказал Уитт.
Тем временем звукозаписывающие компании и их лоббистская организация RIAA обрушили свой гнев на самое публичное лицо файлообмена: Napster. На самом деле, все, что совершила компания Фэннинга — это сделала более доступной работу, которую пираты создали и запустили первыми. Вероятно, самая громкая звезда, выступившая против Napster, Ларс Ульрих из Metallica, добился лишь того, что оттолкнуть многих поклонников. «Он производил впечатление старого чувака, который свысока относится к новому дерьму», — сказал Стэплтон.
Другие музыканты, такие как Дэйв Грол и участники Radiohead, были более сообразительными. Публично они поддерживали пиратов, но за кулисами их менеджеры полностью поддерживали репрессии RIAA. Музыкальная пресса была столь же лукава, называя пиратов крутыми преступниками, игнорируя при этом тот факт, что всего несколько лет спустя они увидят, как их собственная индустрия уничтожена подрывными технологиями. Со своей стороны, музыкальная индустрия отреагировала самым худшим образом с точки зрения пиара. Они подали в суд на детей, которые составляли их самую сильную фанатскую базу. «Один из ключевых уроков, которые мы извлекли из этой эпохи, заключается в том, что из такой ситуации невозможно выйти через суд», — сказал Витт. — «Вы должны создать новую технологию, которая заменит то, что сделали пираты».
В конце концов, именно это и произошло, хотя первые попытки в этом направлении еще больше ухудшили положение лейблов и звезд. Когда Apple впервые создала iPod в 2001 году, еще не было магазина Apple, где слушатели могли бы легально покупать музыку. «Это было просто место, куда можно было положить украденные MP3-файлы», — сказал Витт.
Лейблы не смогли подать в суд на Apple из-за постановления, согласно которому производитель устройства не может нести ответственность за пиратство, совершаемое его пользователями. Хотя позже Стив Джобс изменил свой подход, предоставив фанатам возможность покупать отдельные песни для iPod, «это нанесло индустрии больше вреда, чем что-либо еще», — сказал Уитт. — «Если раньше они могли продать компакт-диск за 15 долларов фанатам, которые в действительности хотели одну песню, то теперь эти фанаты могли получить эту песню всего за доллар».
Только после смерти Джобса Apple приступила к полномасштабному потоковому вещанию, и эта задержка обрекла компанию на второстепенную роль после Spotify. В конце концов, коллективные усилия стриминговых компаний вернули музыкальной индустрии огромную прибыльность, хотя часто за счет ее артистов, которые часто получают лишь скудную часть доходов. С другой стороны, для потребителя дела обстоят как никогда лучше. «За 10 долларов в месяц вы можете получить все песни, записанные за всю историю», — сказал Уитт.
Для пиратов дела закончились менее благоприятно, некоторые из них теперь имеют судимости. Аналогичным образом, Гловер отбыл короткий тюремный срок, хотя сегодня он является главным техническим специалистом по техническому обслуживанию на заводе по производству грузовиков Ryder Truck в своем родном городе. Стэплтон считает, что рассказывать такие истории. подобных его, имеет более широкую цель. «Нам нужно спросить себя, чему мы можем научиться из нашего прошлого, чтобы понять, как сосуществовать с технологиями и использовать их в своих интересах», — сказала она. — «Вместо того чтобы полагаться на крупнейшие индустрии, которые дадут нам ответы на эти вопросы, мы должны сами искать эти ответы в закоулках культуры».