Утром следующего дня комиссар N отправил агентурное сообщение И. Сталину и В. Молотову, что немецкая сторона готовит широкомасштабное наступление на восток. Он пытался убедить их, ссылаясь на «источник», работающий в тылу у немцев. Через несколько часов он получил ответ, что якобы наш «источник» является дезинформатором.
«Какая дезинформация?! Они там что, головы потеряли?! - думал комиссар, сидя на кухне своей квартиры и прихлебывая чай из граненого стакана с мельхиоровым подстаканником, закусывая куском хлеба с колбасой. – Наша и армейская разведки уже две недели от разных агентов получает донесения о том, что Гитлер собирается пойти войной на нашу страну, а они не верят! Что ж это получается, все агенты – предатели и дезинформаторы?! Нет! Я лично читал дела каждого, прежде чем отправить их на задания. Например, D. Он выходец из бедной крестьянской семьи, так что раскулачивание никоим образом его не коснулось, его отец прошел гражданскую на нашей стороне, коммунист, в партии с момента ее основания. И D коммунист. У других агентов похожие биографии. Скорей всего, наше Политбюро не хочет замечать эти сведения, думая, что у Гитлера в приоритете захватить Великобританию. Да нужна она ему, когда у нас богатые и плодородные земли! А что взять у англичан? Да ничего! Через несколько дней узнаем, кто был прав!»
Через пару минут после обеда в дверь квартиры комиссара постучал посыльный из НКГБ. Генерал впустил его в помещение и спросил:
-Что случилось,сержант?
-Товарищ комиссар 1-ого ранга! Вам записка от начальника управления контрразведки комиссара 3-ого ранга Дыгало. Приказано отдать вам лично в руки.
-Давай ее сюда, а сам возвращайся в наркомат и передай, что я скоро буду.
-Есть! – и сержант побежал вниз по лестнице, громко топая сапогами.
На конверте с запиской было написано: «Лично в руки комиссару 1-ого ранга госбезопасности N». Распечатав его, комиссар достал из него листок с текстом, написанным от руки:
« 19 июня 1941г.
Сегодня утром моими подчиненными, находившимися около посольства Германии, была замечена странная суета, творившаяся в здании вокруг него. Сотрудники уничтожали все посольские архивы. Также нашими агентами был замечен массовых отъезд немецкоязычных граждан на запад, среди которых были сотрудники посольства и члены их семей.
Нач.управ. контрразведки Комиссар 3-ого ранга Ф. М. Дыгало»
- Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! – в сердцах сказал N.
После прочтения послания комиссар на ходу надел гимнастерку, сапоги и побежал на улицу, едва успев взять фуражку и закрыть дверь. Во дворе дома его ждала наркомовская «эмка» черного цвета.
- Заводи, поехали! – приказал он своему водителю. – В наркомат!
- Я так понимаю, случилось что-то из ряда вон выходящее?
- Случилось, Петров, случилось, через несколько дней узнаешь…
До здания НКГБ ехали около получаса. В подобных случаях водитель старался ехать поскорей, соблюдая в то же время правила движения.
По приезде он забежал в свой кабинет, сел за стол, не снимая фуражки, достал из ящика стола несколько чистых листов бумаги и стал писать письма на имя В. Молотова, И. Сталина и Л. Берии. Их содержание практически повторяло то, что было получено комиссаром из управления контрразведки…
…Один из аэродромов Западного военного округа. На нем базируется Н-ый авиаполк ВВС РККА. Тут же находится здание штаба полка, казармы и ангары для самолетов и прочей техники. Аэродром представляет собой ровную площадку, заросшую травой. Через всю площадку тянется взлетно-посадочная полоса, вдоль которой по обе стороны стоят истребители И-15 и бомбардировщики И-16.
К закрытым воротам аэродрома подъехал черный автомобиль с военными номерами и остановился.
- Стой! Документы! – громко приказал караульный.
- Лейтенант Левашов. У меня приказ для комполка, лично в руки.- ответил пассажир, протягивая солдату свое удостоверение.
Рядовой посмотрел его, вернул офицеру и пошел открывать ворота, чтобы пропустить машину. Миновав пропускной пункт, она двинулась в сторону штаба. Там посыльного офицера проводили в кабинет полковника Ярового.
- Здравия желаю, товарищ полковник!
- Здравия желаю, товарищ лейтенант.
-Товарищ полковник, у меня распоряжение командующего округом, приказано передать лично вам, - сказал Левашов.
- Давайте сюда, вы свободны.
- Есть!
Проводив лейтенанта взглядом, полковник распечатал конверт и вытащил оттуда утренний приказ. В нем предписывалось провести маскировку аэродрома и объектов, находящихся на нем. Также требовалось до первого июля засеять аэродромы травой, запретить скученное и линейное расположение самолетов. От себя командующий округом сообщал, что подобного рода приказ был получен им сегодня утром из Наркомата Обороны, заверенный наркомом С. К. Тимошенко.
«Ну, положим, трава у нас есть, а остальное, думаю, до первого числа успеем…», - думал полковник…
…Москва. Генеральный штаб НКО. В телеграфную вошел старший сержант с листком в руках и направился к телеграфистке, читающей в выпавший перерыв газету.
- Товарищ ефрейтор, отправьте этот приказ командующему Киевским ОВО.
- Есть, товарищ старший сержант, -ответила она, сожалея о прерванном отдыхе.
Приказ командующему КОВО был составлен начальником Генерального штаб Г.К. Жуковым. В нем сообщалось:
«К 22.06.1941г управлению выйти в Тернополь, оставив в Киеве подчиненное Вам управление округа… выделение и переброску управления фронта сохранить в строжайшей тайне, о чем предупредить личный состав штаба округа…»
20 июня 1941г. Москва, кабинет Наркома Госбезопасности комиссара 1-ого ранга N. Он сидел за своим столом и писал на листе сводку для Политбюро, сообщая, что, согласно данным разведки, Германия продолжает готовиться к войне и сосредотачивает войска у западных границ СССР. «Чувствую, завтра или послезавтра начнется,» - думал N.
21 июня 1941 года. Погранзастава 90-ого погранотряда УНКГБ по Львовской области. Патруль совершает вечерний обход вверенного ему участка.
- Товарищ лейтенант, слышите? – шепнул старшему отряда сержант. – Кто-то шуршит листьями.
- Да брось ты! Белка, поди, какая-нибудь скачет, которой не спится.
- Никак нет, не белка. Я человек лесной, отец у меня лесник, всю жизнь с ним провел и могу зверя от человека отличить.
В этот момент через колючую проволоку, являвшуюся границей между Советским Союзом и Польшей, перелез немецкий солдат.
- Стой, стрелять буду! – крикнул лейтенант
- Tötemichnicht, ichbineinSoldatderWEHRMACHTAlfredNowak! (Не убивайте, я солдат Вермахта Альфред Новак! )
- Warum bist du gekommen? (Зачем пришел?)
- Ich habe für Euch eine sehr wichtige Information (У меня для вас очень важные сведения.)
- Новость, говоришь? Сержант! Связать его, обыскать и на пост! – приказал офицер, вскидывая винтовку для стрельбы. Лейтенант был родом из Западной Беларуси и хорошо знал немецкий язык. В их деревне жили этнические немецкие крестьяне. Некоторые из них преподавали в школе, где учился лейтенант.
Благо, что погранпост находился на расстоянии в полтора километра от места нарушения границы солдатом немецкой армии: его доставили на пост через полчаса и сразу повели к начальству.
- Товарищ старший лейтенант! Во время вечернего обхода вверенного нашему патрульному звену участка госграницы был задержан нарушитель государственной границы СССР – солдат Вермахта Альфред Новак. При нем был обнаружен автомат, боезапас к нему, пара ручных гранат и пропитание на трое суток. Он сообщил, что имеет для вас важную информацию, - отрапортовал лейтенант.
- Ну что ж, - задумался начальник заставы, - товарищ лейтенант, вы хорощо знаете язык?
- Так точно.
- Спросите у него, зачем он пришел и что хотел сообщить.
- Nach dem, durch was Sie gegangen sind auf unserem Territorium? Du bist ein Soldat der WEHRMACHT? - спросил лейтенант (Зачем вы перешли на нашу территорию? Вы солдат Вермахта?)
- Ja. Ich bin ein Soldat der WEHRMACHT, ein Pole von Geburt. Mein REGIMENT ist in der sechsten Armee Heeresgruppe "Süd". ich konnte in der Nacht fliehen aus dem Feld-Lager. Gestern hat unser Oberstsagte, dass im Morgengrauen Rücken wir aus, wir werden kämpfen, mit Ihnen ohne Kriegserklärung (Да. Я солдат Вермахта, поляк по национальности. Мой полк входит в шестую армию группы армий "Юг". мне удалось ночью сбежать из полевого лагеря. Вчера наш полковник сказал, что утром на рассвете мы наступаем, будем воевать с вами без объявления войны.)
- Und das ist alles? (Это все?)
- So.(Да)
- Товарищ старший лейтенант… он говорит, что завтра на рассвете… немцы начнут с нами войну… его полк входит в шестую армию группы армий «Юг»…
- До рассвета еще есть время! Так, сади его в грузовик, бери с собой пару человек в охранение и вези в штаб отряда. А я доложу, майору Быкову, что языка везут к ним!
Лейтенант увел задержанного, тот по пути спросил, за что его уводят, лепетал, что не преступник; в ответ услышал, что он нарушитель государственной границы, а это тоже является преступлением.
Часы в кабинете начальника заставы показывали девять часов вечера. Старший лейтенант с трудом сдерживал себя. Восемнадцатого числа им было приказано находиться в полной боеготовности, но каждый думал, что все обойдется. Но все случилось наоборот. «Если немец не врет, то утром начнется…» - думал он. – «Надо позвонить во Владимир-Волынский в штаб отряда».
Тут он взял в руку телефонную трубку и стал набирать знакомый номер начальника майора Быкова.
- Здравия желаю, товарищ майор! Прошу прощения за беспокойство в столь поздний час, но у меня дело особой важности, - сказал начальник заставы после того, как связь соединила его со штабом. Майор госбезопасности в эти дни ночевал у себя в кабинете, поэтому он столь быстро снял трубку. – Нашей заставой был задержан солдат вооруженных сил Германии, нарушивший госграницу.
- Помедленней, товарищ старший лейтенант, и ближе к делу, - сказал начальник управления спросонья.
- Ближе к делу: задержанный сообщил, что завтра на рассвете немцы начнут на нас наступать.
- Так… везите его к нам.
- Уже отправили.
- Хорошо. Мы его еще допросим, а вы смотрите по сторонам. В случае нарушения границы – открывайте огонь на поражение. Ежечасно докладывайте мне о состоянии сопредельной территории.
-Есть.
Майор госбезопасности стал дозваниваться в Киев в республиканское управление НКГБ, а начальник заставы в это время строил личный состав на территории.
- Солдаты, строиться! – окликнул он всех. – Слушайте меня внимательно! Завтра утром, если не врет наш язык, будут наступать немцы. Поэтому приказываю вам быть готовым ко всему, что может произойти! В случае обстрелов или других признаков явного нападения - открывать огонь на поражение, несмотря на то, что несколькими днями ранее был приказ не поддаваться на провокации со стороны Германии! А сейчас – отбой, спать по очереди, по два часа. Один спит, другой ждет сигнал. Сержант! – окликнул он караульного.
– В случае чего везешь его во Львов.
- Есть!
Перебежчика привезли в штаб отряда в полпервого ночи и доставили в камеру для допроса. Пришел майор госбезопасности Быков. На допросе Альфред Новак повторил то, что сказал при задержании. Допрос длился дольше часа, майор по словам и выражению лица старался понять – врал пленный или нет.
Так и не убедившись в достоверности слов Новака, Быков вышел из допросной и, приказав конвойному увести задержанного в первую камеру, пошел в дежурную часть. Дежурный сержант сообщил, что звонил начальник заставы, задержавшей перебежчика и просил передать, что на границе все спокойно, никаких передвижений замечено не было.
Аналогичные доклады поступали и с других застав в комендатуры, оттуда – в штаб отряда. Майор по телефону доложил во Львовское УНКГБ о задержании перебежчика. Следом эта информация была передана в НКГБ УССР.
В два часа пятьдесят пять минут Быков заново устроил допрос задержанного. Тот пересказал все, что говорил пару часов назад и был раздражен тем, что ему не верят. Майор все силился понять: правду говорит Новак или врет. Оказалось, что он не врал, так как Быков услышал сквозь решетчатое окно шум в районе местечка Устилуг. Это был мощный артиллерийский обстрел. Майор посмотрел на свои наручные часы: стрелки показывали три часа десять минут.
-Твою ж мать, там первая комендатура! – громко сказало он, выбегая из допросной, и побежал в дежурную часть. Взяв телефонную трубку стал набирать номер коменданта в Устилуге. На звонки никто не отвечал, а точнее – непрерывный гудок телефона сообщил о том, что связь нарушена.
Застава находилась возле лужайки с одной стороны и около леса - с другой. Лужайка, длиной около ста метров и шириной около семидесяти, выходила на польскую сторону, за ней снова был лес.
С чужой стороны раздался шум свист. Через мгновение упали первые снаряды.
-Ложись!
Начался обстрел приграничной полосы СССР. Так продолжалось около десяти минут. За это время двое пограничников погибли от снарядов, пятеро получили осколочные ранения различной тяжести.
Вскоре показались солдаты немецкой армии. Старший лейтенант в этот момент был вместе со всеми на боевых позициях.
- Ну что, хлопцы, приготовились! - сказал старший лейтенант.
Немцы наступали быстро, не осторожничая. Некоторые двигались так быстро, что попадали под огонь своей же артиллерии. Впереди шли солдаты и офицеры, направив автоматы впереди себя, позади ехали бронетранспортеры и танки. На расстоянии около семидесяти метров командир одного из танков заметил наш пост, стрелок-наводчик сделал по нему выстрел, после которого здание заполыхало ярким пламенем.
- Vorwärts! – скомандовал один из немецких офицеров (Вперед!)
Этот офицер оказался невезучим – он упал от меткого выстрела старшего лейтенанта.
«Это вам за Сашку…» - Сашка был сержантом, караулившим задержанного: его убило вместе с поляком от выстрела из PanzerIII .
Следом за ним огонь открыли все пограничники. Каждый из них стрелял довольно метко – из пяти патронов три попадало в цель. Но силы были неравны – армия против заставы в сорок два человека.
На заставе был один станковый пулемет «Максим», три ручных пулемета Дегтярева и тридцать семь стрелков с винтовками Мосина. У пулеметчика «Максима» было более двух тысяч патронов, у пулеметчиков с РПД – по тысяче шестьсот, а на каждого стрелка приходилось по двести штук. Также у каждого было по четыре ручных гранаты и десять противотанковых гранат на всю заставу: здание поэтому и сгорело ярким пламенем, что они остались лежать в оружейной комнате.
Наши пограничники бились отважно, но немцы продвигались вперед. Танки и бронетранспортеры шли напролом, давя солдат и животных, попадавшихся на пути. От метких выстрелов наших солдат полегло немало фрицев, но через полчаса боя патроны подошли к концу, часть людей была убита.
Одного из рядовых окружили четыре немца, но он с криком: «Сдохните, твари!» взял гранату подорвал себя вместе с ними… А у начальника заставы на тот момент осталось три патрона и пара гранат.
- Зараза! – крикнул он, чувствуя боль в левом плече – он был ранен. – Мы вам отомстим!
Собираясь с силами и превозмогая боль, он взял руку гранату, выдернул чеку и кинул в приближающийся PanzerIII. Раздался взрыв, и огонь поднялся до небес – брошенная граната взорвалась, на счастье наших пограничников, внутри, уничтожив ее полностью.
В то же время немецкий ефрейтор с фланга обошел позицию начальника и подбежал к ней на расстояние броска гранаты. Начальник заставы почувствовал его спиной и резко обернулся, намереваясь расстрелять того в упор, но сразу же получил очередь в спину из танкового пулемета….
Продолжение следует.....