Начало - Почему ты хочешь нарисовать именно меня?
Ника сама не поняла, как оказалась сидящей на переднем сиденье в дорогой машине. Галантный Матвей Матвеевич сам открыл ей переднюю дверцу. Она попыталась показать, что хочет сесть назад, но он качнул головой и произнес странным голосом:
- Садись-ка ты… Ника.
Ника сглотнула от неожиданности и ловко вывернулась.
- Садистка? Я не трогала Малыша! И почему это я – садистка? Пусти меня… пустите… Мафтей Матвеевич! Я никуда не…
- Да стой ты. Я говорю садись-ка в машину. - Он тихо засмеялся.
Ника тяжело выдохнула и села, с таким видом, как будто её арестовали.
Ехали медленно и спокойно, руки молодого мужчины лежали на руле тоже спокойно. Никуда не лезли, ничего не трогали. Но у Ники появилось чувство, что её гладят эти руки, причем не по голове.
Чтобы не думать об своем интересном ощущении, она резко спросила:
- Почему именно я должна стать натурой для комикса? Моя бродячая собака, которая помогала милостыню просить, была полностью светло-коричневая и не такая лохматая. Не белая… И морда другая. И гитары у меня больше нету. Так-то я не против, но почему я?
- Твои вот эти слова «хочу есть» так и не давали мне заснуть.
- Я объела только Малыша. И сейчас у меня был хороший обед. Пирожки и морс. Очень вкусный.
- Мне было так жаль тебя. Заставили играть роль моей подруги. Испытывать неловкость. Еще и это платье с этикеткой…
- Твоя жена заметила? Я думала не видно под волосами. Просто если эту бумажку засунуть внутрь, всё чесалось.
- Неважно, что она заметила.
- Я поняла. Мои ногти. Да? Она смотрела на руки.
- Ника мне не хочется об этом говорить. Расскажи о себе, я так мало знаю…
- Зачем?
- Чтобы нарисовать тебя. История написана, но в ней нет души. И для того, чтобы она появилась нужно добавить рисунков. Я просто хочу тебя узнать.
- А что ты хочешь узнать? Я - бомж и попрошайка. Твой комикс про это?
- Не совсем. Но почти. Начни с самого детства.
- Не хочу. Ты про моё детство рисовать не будешь.
- Возможно нет. Но кто знает…
- Я одна из самых простых людей.
- Ника, пока мы едем, ты должна мне рассказать всё.
- Ладно, - смирилась Ника, лишь бы не слышать этот голос, он завораживающе действовал своими вибрациями, а ей хотелось только сбежать от греха подальше. – С самого начала или с конца? В конце самое интересное.
- С начала.
- В школе была отличницей, пока мама не начала болеть.
- Ты это серьёзно?
- Что? Конечно серьёзно. Я была с волосами, ходила в музыкалку, играла на гитаре классической… Всё подряд играла и даже немного сочиняла. Потом случилось то, что случилось. … Однажды я взяла с мамы обещание, что она ляжет в больницу и начнет лечиться. А если не ляжет, то она меня не любит…
- Ника… Сколько тебе было лет?
- Я была в пятом классе, мама мне не сказала, я увидела и прочитала. Спросила, почему мама не пьёт лекарства. Она сказала, что если она потеряет работу, тогда нам совсем нечего будет есть. И придётся расстаться. Ей в больницу, а мне в детский дом, навсегда. Потому, что тётка не хочет меня к себе брать… И вот мама ждала, пока я вырасту, но ей становилось плохо, она похудела и всё равно не смогла работать.
- А твой отец где был?
- Мы его не знали. Не было никакого отца. Была тётка, имя у неё Мария. Я звала её тёть Маша, пока не поняла, что она не хочет нам помочь. … Однажды я не ела три дня. Обманывала маму, представляешь? Чтобы она не работала так много… Мне казалось, что ей надо просто питаться хорошо… Отдала ей бутерброд, которым меня угостила подруга. Очень вкусный, с такой пахучей колбаской. А когда вернулась со школы… И бутерброд лежит, и мама.. без сознания.
— Тебе хоть кто-нибудь помог?
— Я не помню. Соседи, наверное. Или нет.. прохожие с улицы. А потом … пришла тётка и принесла еды. Мне так всё время хотелось есть… Тётка стала моим опекуном. Потом обманным путем продала общую квартиру. И она переехала, не знаю, куда. Когда я вернулась с вахты… Да, я еще на стройке маляром работала и жила в вагончике с другими женщинами… Она сказала, что только так мы можем выжить, сказалась тоже больной. Но сама уехала в Москву. Сняла квартиру на станции метро Кантемировская - это мне сказала её подруга. Адреса не было. Да я и не хотела её больше видеть. Я допивала кофе в кафешках, доедала объедки пиццы и находила работу в разных местах. Такие люди у метро с листовками - это я была одна из них.. И журналы продавала у ВДНХ. Зимой. Одежда моя зимняя - то, что находила в мусорке. Я знакомилась с девчонками и спрашивала - нет ли у них то, что хотят выкинуть из одежды. Одна сказала, что может меня научить делать маникюр. Я сидела, смотрела, училась… Дальше рассказывать? Это ужасно скучно. К парням я не подходила. Но этот ваш Малыш был такой безобидный, и сидел просто с телефоном… Я подошла. Два раза посидели вместе…. – Ника вздохнула, - Есть тогда хотелось ужасно. А он начал рассказывать, что ждёт девушку свою и готовит каждый день. Когда сказал слово “котлетки” я не удержалась и попросила воды попить. А на полочке лежали два комплекта ключей. Он торопился на работу и не хотел меня пускать. Но пока стакан наливал, я протянула руку и взяла ключи. Решила попробовать котлеты и просто потом ему отдать… И вот я зашла, как воровка. Увидела там гитару, на меня напала тоска. Хотела украсть, честно признаюсь. Но даже не трогала. А на кухне такая солянка, такие котлеты!!… И всё так пахло… Я ела из чистых тарелок, вилкой и ложкой сразу…. Тут приходит Катя, твоя сестра. И спрашивает: Ты кто? Дальше ты знаешь?
– Знаю. Катёнок мне рассказала.
– А вы … Мне дали платье, парик, туфли, сумочку и деньги… А я не хотела их брать! Но… взяла. Могу вернуть. И деньги до сих пор у меня. Но не все.
- Не все?
- Я купила… почти все, что мне надо.
- Что? Скажи. Честно скажи.
- Не могу.
- Ника… Извини, у меня звонок… Да? Эля? Да, я её нашел. Везу домой! Что? … …. Элеонора Валерьевна это совсем не смешно. Я обещал, помню. … Хорошо. Всё сделаем. - Матвей отключил звонок и несколько минут молчал, а потом решительно притормозил на обочине.
Ника отвернулась и заволновалась еще больше, чем в самом начале поездки.
- Ты извини, Ника, но мы с тобой сейчас поедем на медосвидетельствование.
- Куда??
- Я хочу знать, принимала ли ты на котики.
- Что? Откуда у меня деньги на на котики! Это дорогое удовольствие!
- Но откуда ты знаешь, что это дорогое удовольствие?
- Знаю.
- Откуда?
- Я просто знаю. Я не нар... ком ..анка. - всхлипнула она.
- Ника, ты взяла деньги и потом исчезла.
- Мне их дал Валерий Яковлевич… Я лучше выйду здесь, я пойду!
Ника отвернулась, попыталась открыть машину, но не знала как. Она вся покраснела от бессилия, когда на спину опустилась рука.
Матвей резко оторвал этикетку от платья.
- Ничего в этом такого нет. Это просто тест, его можно купить. Извини, я должен убедиться, что ты независима… И ты купила что-то хорошее, а не отраву. Даже если тест будет положительный, я тебе помогу. Я помогу тебе выбраться из всего этого. Ты мне нравишься, Ника.
- Ты меня совсем не знаешь.
Ника полезла в лиф платья и вытащила сложенные в восемь раз «полосочки» пятитысячных и пятисот рублёвых купюр . Вот. То, что осталось. А я потратила почти тысячу. Купила то, что … для женщин нужно, для всех. И новые… трусики… купила. И еще я купила… - она всхлипнула, - Дезодорант. Я купила! Не украла… - Ника стушевалась, ощущая себя, как на сковородке. - И я хотела новые кроссовки или кеды.
– Ника! – он растерянно опустил взгляд и попытался взять её руки с накрашенными короткими ногтями в свои.
Лак уже успел облупиться, но пальцы ему нравились, а девушка была огненно горячей от обиды.
- Посмотри, как мне стыдно перед тобой. Посмотри мне в лицо.
Ника не решалась это сделать.
– Я обещал сделать это, если найду тебя. … Когда ты сбежала, все подумали, что ты просто получила деньги и…
- Все подумали про меня так?? - нетерпеливо переспросила Ника.
- Не то чтобы все… – он снова вздохнул. - Было так хорошо, а ты сбежала. Невозможно поверить, что просто так оказалась на улице. Я обещал, Ника.
- Обещал?
- Да. Но хорошо, если не хочешь, не поедем.
- Нет уж. Проверьте меня заодно на всё. Вдруг я лишайная и блохастая. Прививки сделайте от бешенства. Хотя я бы прививку сделала Элеоноре Валерьевне, и проверила на всякий случай. А то бешенство бывает скрытым. Человек вроде бы совершенно приличный, богато одет. Часы такие золотые, ногти ухоженные. А потом начинается жажда и всё… уже не вылечиться. Отпустите меня! Я не хочу с вами ехать больше. Обещаю: больше никогда…
- Вероника, я тебя не держу. Но очень хочу, чтобы ты осталась. Очень. Мне жаль, я могу не выполнять это обещание. Но хорошо, мы не будем. Я даже про это забыл, когда увидел тебя.
- Я никогда не принимала нар ... котики. Я просто знаю, потому, что мне предлагали их доставлять. Я отказалась, хотя это были, наверное, легкие деньги. Наверное, я могла бы жить в тепле, снимать комнату и есть по-человечески, но я испугалась связываться с таким ужасным делом. И отказалась. Давай проверим меня.
– Не сегодня.
– А сегодня что будет?
- Мы приедем, поужинаем и ляжем спать. А завтра я тебя немного помучаю. Мне нужно сделать примерно десять набросков в движении.
- А мы ляжем спать … вмместе? - вздрогнула Ника.
- Если хочешь - вместе. У меня больше нет жены, – быстро ответил Матвей. - Но лучше отдельно.
«Он не просто мне нравится. Я влюбилась» - подумала Ника, и эта мысль её до чертиков напугала. «Никогда тебе с ним ничего не светит. Только рисунки и ночь, может две… Да! Пусть ночь. Или две… И не важно, что скажет … Он любит свою жену! Катя сказала, что он любит! Но что же мне делать-то?»
– Почему вы расстались? – прошептала мучивший её вопрос Ника и заметила, что они уже давно стоят и никуда не едут.
– У нас всё … сложно. – ответил Матвей, - Моя жена Машка… Я её любил и люблю… Это же моя Машка… - он усмехнулся, - Я знаю её с детства. С девяти с половиной лет я знаю, что у меня есть Маша, сестра моей приемной мамы, которая просто ... хорошая моя. Самая заботливая. Мама Катёнка. Я её называю то мама, то Лиза… На мать она по возрасту не очень похожа. У нас разница всего девять лет. Но ей приятно. Она всегда называла меня сынком. И так гордо – мой сын. – Он сделал небольшую паузу, а Ника подумала, что такого сына вообще-то каждый хочет, есть что людям показать, и похвастаться. Но мама у Катёнка была несчастная и убитая горем, Нику она даже могла не запомнить или не узнать в парике, в платье. Она почти не разговаривала.
- До того, как с Машей начать отношения, мы были вместе, как названные брат и сестра. – снова начал Матвей уже другим, беспокойным голосом. Он словно оправдывался, и смущался, - А потом мы… как-то так вышло, я даже не знаю, как … Но очень близко стали жить. Из дружбы получилось такое странное и очень сильное состояние любви… Но Маша влюбилась в другого. В известного фотографа. Она - модель
– Что-то совсем не похоже… - задумчиво сказала Ника.
– В обычной жизни не похоже, на съемках - очень красивые фотографии получаются.
- Да, с фотографиями у меня лично не особенно… получалось… Она приехала на похороны матери… и к тебе?
- Нет, не ко мне. … Я бы хотел с ней снова быть вместе, – честно признался он. – Мне было тяжело её видеть, Ника. Без тебя я чувствовал бы себя способным подойти к ней и просить вернуться. Мне представлялось, что она .. передумала и хочет ко мне вернуться!!
Настроение у Ники упало так, что она побледнела.
Не замечая этого, он спросил:
- Ты любила когда нибудь?
- Нет, - тихо ответила Ника, - Никогда.
- Это хорошо… Будь очень осторожна, Ника, с любовью.
- А ты… не был осторожным?
- Нет, я доверял. … Я никому не говорил, как мне было тяжело. Я молчал. Но тебе скажу: если ты чувствуешь, что тебя не любят, это так и есть. Ты просто чувствуешь губами, руками, телом… тебя не любят! Больше не любят! Думают не о тебе…. Извини.... Я испортил тебе настроение?
- У меня прекрасное … настроение, - ляпнула Ника и осторожно взглянула на его профиль.
- Я думал, она что-то принимает не всерьёз… Я свою Машу после свадьбы не мог узнать. Она была шальной и смеялась так в самые неожиданные моменты, потом плакала, и опять смеялась… Потом она оказалась беременной, все обрадовались. Я всё списал на беременность. И отказ от меня… потому, что ребенок маленький. Помню, как Лиза спала с Катей вдвоём, долго. А отец работал. И Машка тоже… спала с мальчиком. Она назвала его французским именем. Сразу. ...Просила, уговорила меня переехать… Искала с ним встречи, с этим фотографом… А я всё верил. Но я же чувствовал!! - в конец взволнованный прошептал он.
«Он любит Машу. Тебе нечего здесь делать! Ты пропала, Ника!!! Беги!! Беги!!»
Ника вдруг поняла, что другого такого момента больше никогда не будет. Это последний раз и пусть запомнится!
Снова взглянула на его профиль, быстро отстегнула ремень безопасности, осмотрела дверцу, нашла ручку, набралась смелости, схватила его за голову, повернула к себе, дотянулась и поцеловала в губы.
Поцелуй длился всего секунду, как она прерывисто вздохнула и с наигранной веселостью воскликнула:
- Всё, я тебя заразила, теперь лечись!!!
И, словно кошка, в которую кинули тапок, подпрыгнула на сиденье, открыла дверцу и кинулась в темноту.
На каблуках и в узком платье бежать было сложно, поэтому Ника его задрала, на ходу снимая туфли, и кинулась босиком по мокрой после дождя дороге, ощущая каждый камешек асфальта.
Услышав, как за ней бежит Матвей, Ника припустила по траве в сторону перекрёстка, там, где горел светофор, надеясь запрыгнуть в какой-нибудь автобус.
Он догнал, схватил и Ника чуть не упала. А потом почувствовала тепло и дыхание прямо себе в шею.
Ноги парили над землёй, а туфли, прижатые к груди, кололи каблуками живот. Подкинув и повесив её на плечо, Матвей зашагал обратно.
И никто не вступился, даже не крикнул. Все просто смотрели, и Ника смиренно висела, понимая, что если свалится парик, она останется лысой, испачкает натуральные и красивые волосы. И совсем ему разонравится.
В том, что понравилась, как натурщица, она теперь не сомневалась. Но как человек – вряд ли. А как девушка – тем более. И думать не стоит.
Возле машины Матвей бережно спустил на землю.
Открыл дверцу, посадил в машину. Присел на корточки и сказал командным голосом:
- Сиди! Дай сюда ноги!
- Нет! - обиженно сказала Ника.
- Подними, я посмотрю, там же стёкла могут быть! Не порезалась?
- Я больная и бешеная нар ком анка, Матвей Матвеевич. Именно такой я хотела быть, чтобы … никто не хотел… ко мне подходить!
Он, всё ещё сидя на корточках, поднял глаза и с укором заметил:
- Если мне нужна натурщица, я её из под земли достану. Так что не пытайся сбежать. Не выйдет.
Он взял за правую ступню и повернул, чтобы осмотреть.
***
Ноги была грязные.
«И совсем не такие, как у его восхитительной жены. У неё, наверное, и размерчик поменьше. И пальцы изящные, раз фотомодель».
Ника изо всех старалась не выть от бессилия, несколько секунд она терпела осмотр, а когда он начал отряхивать, дёрнулась и крикнула:
- Щекотно!
Быстро повернув и усадив прямо, пристегнул ремень, склонился и сразу поцеловал. Без предупреждения.
С замершим сердцем, Ника впала в состояние покоя и растворилась в мире новых ощущений, горячих и совсем неизведанных до этого момента. Она очнулась, когда её руки нещадно терзали шевелюру и поглаживали, нежнее, чем бездомных кошек. И проходились по шее, но вновь возвращались к волосам. Потрогав его уши и вновь потянувшись губами Ника резко открыла глаза и поняла, что Матвей смотрит сквозь полуопущенные длинные ресницы. Он еще два раза поцеловал.
«И… еще… О что улыбается?? Улыбается??»
– Дикая ты моя, – шепотом произнес он, – Еще никогда не бегал за натурщицей!
***
Матвей залез в машину, перекинулся на заднее сиденье и достал пакет. Покопавшись в нем,выудил два пирожка.
- На, займи чем-нибудь рот, а то опять поцелуемся.
– Зачем ты меня вернул? А вдруг ты собираешься убить меня? И писать с мертвой натуры?
- Мертвая натура… это не человек. Это натюр-морт. Предметы, еда… Всё, что угодно неживое. Но не человек.
– Мне все еще хочется это делать. – проворчала Ника и укусила пирожок. - Какой кошмар.
- Что делать?
- Ну … как что? Вот это самое!
- Есть пирожки?
Ника снова откусила и промолчала.
- Или целоваться?
- Так хочется. Ты не представляешь.
- А там, в ресторане, когда мы сидели…
- А там я хотела расстегнуть тебе воротничок. Мне казалось, он душит тебя. Зачем ты так задушился? Чтобы сидеть, как фазан надутый?
Ника прикусила язык, но поздно. Он криво усмехнулся и хотел что-то сказать, но видно передумал.
Завел машину, слегка развернул руль и поехал, как будто ничего не случилось.
- А больше ничего не хотелось? – спустя несколько десятков минут спросил Матвей.
Настолько неожиданно спросил, что Ника, снова ответила всё, как есть:
- Ты же не думаешь, что мне хотелось поцеловаться на… поминках? Это просто кощунство!
- Мне хотелось, чтобы ты поехала сразу ко мне. А ты отказалась.
- Да. Я всегда отказываюсь… Но потом… по…- она на полуслове замолчала.
- Пожалела?
- Нет, потом я подумала. Не пожалела. Я подумала, что у тебя потрясающая квартира. Уютная, теплая… И мне там не место!
- Откуда ж ты такая взялась? - задумчиво спросил Матвей, - Откуда ты появилась в такой момент…
***
Возле дома, Ника отвергла попытки отнести на руках, босиком пробежала по подъезду, переминаясь с ноги на ногу, и сразу прошмыгнула в ванную помыть ноги. Пока она там плескалась, Матвей метался, накрывая на стол, а потом открыл шкаф и достал одежду Маши.
Всё оставалось нетронутым. Он не прикасался к вещам жены, только смотрел на них. Но сейчас ему захотелось убрать, чтобы Ника не рассказала, как там у него всё в Машиных платьях, свитерах, и прочих вещицах, к которым он за столько лет ужасно привык.
Схватив пакет начал запихивать в него, торопливо снимая с плечиков платья, с полок забирая футболки и джинсы, всё вперемешку.
Убрал пакет и взял свою футболку.
Нашел самую длинную, подумав, достал почти новые спортивные велосипедки.
Тем временем Ника вышла тихонько и остановилась в коридоре, разглядывая себя в зеркало.
- Вот, можешь переодеться. И сними парик, я уже видел тебя без него, - как можно более спокойно сказал он.
- А где мне спать?
- Вот комната…
- Но это же …
- Да, это наша спальня, - вздохнул он, - Есть еще детская. Там нет мебели… Лиза всё забирала, когда переезжали… И диван.
- Тогда можно я на диване?
Матвей сам спал на диване, но кивнул.
Ника осторожно открыла сумочку и достала кошелёк.
Вытащила из него фотографию, протянула:
- Моя мама. А рядом - я.
- Какая хорошая фотография. – улыбнулся он, не удержавшись и перевел взгляд на девушку.
– Я тебя обманула!! – неожиданно заявила Ника и сняла парик.
– О чем?
Ника посмотрела ему прямо в глаза и неожиданно призналась:
- Я любила. Знаю, что такое любовь. Любила в пятом классе. И в шестом. Ужасно любила, так, что думала, выйду замуж.
- Да, это серьёзное чувство, - спрятал улыбку Матвей.
- А потом прошло, он мне изменил с новенькой, и мы расстались.
- В шестом классе?
- Это был уже седьмой класс, - вздохнула Ника, - Я поняла, что жизнь жестока. Застала их гуляющих за ручку с мороженым. А у меня болела мама. И мне так жутко хотелось есть… Он шел и лизал это мороженое. Моё любимое. И она.
- А ты что? - Матвей присел рядом.
- Я?… - Ника замолчала, почувствовав его руку на своей. - Я тихо села на лавочку и стала ждать. Прошли мимо, как будто меня нет. Как будто я - невидимая. И ты знаешь, мне это понравилось. Быть невидимой.
- Но ты очень красивая.
- Он тоже так говорил. ... Я никогда не буду … кричать и требовать, просить тоже не буду. Не бойся. Я просто тихо уйду. И снова стану невидимой.
- Ты меня просто пугаешь, – вскинул брови Матвей, - Я тебя вижу.
– А что в этом такого страшного? Когда ты перестанешь меня видеть, будешь смотреть в другую сторону, я уйду.
– Ну да, – кивнул Матвей. – А я снова пойму, что непременно должен тебя вернуть.
***
Валерий Яковлевич терпеливо ждал, пока подойдут Матвей с Лизой в обнимку.
– Я что, по-вашему, не справляюсь с обязанностями? Где моя Катя?- проворчал он.- И что у Птички за вид, как будто её там кабаны гоняли… И коршуны трепали…
- Катя детей спать укладывает. – усмехнулся Матвей.
- Знаете, что! Вы тоже не справляетесь! Вот с кем она была? Красивый? Талантливый балерун? Она довольная осталась? … И почему вы молчите? Какая девочка вернулась? Счастливая?
Лиза удивленно уставилась на Валерия Яковлевича и спросила:
- Она же была у вас…
- Птичка… Я не понял, ты что, не знаешь?
Матвей мягко проворчал:
– Лиз, Катюша встречалась с недостойным балетным специалистом. Я за ними присматривал так, чтобы дочка не увидела. … Он мне не понравился. И Катя наша сказала, что больше свиданий никаких не будет.
- Вот я и говорю! Катя! У этих всех танцоров сильная энергетика! И пусто в голове. … А на одной энергетике далеко не уедешь. Слушайте, ну раз она тут у вас, так может, я её заберу обратно? А то у меня подозрения, что наш Максим Владимирович окончательно потерял страх. Крикнул мне, что всех детей опять заберет сам, и в свой недострой заселит на всё лето. …Катерина мол, ему будет борщи варить и грядки пропалывать. Может, не стоит его вообще с собой куда брать… В Новосибирск собрался. Позвонил Норе, говорит: Я тоже еду, какой рейс!
– Он собирался остаться. – недоверчиво сказала Лиза, - Я не понимаю…
- Это я остаюсь. – сказал Валерий Яковлевич, - Птичка, ты только там не плачь, а то успокоения у матери не будет… Что, Матвей? А… да, плачь, а то мать подумает, что ты мало страдаешь. Дочка, ну что, легче тебе? А? …
- Да, я нормально себя чувствую. Но, конечно… Я держусь. Всё будет хорошо… Мама страдала и ей это как облегчение. Наверное.
- Катя со мной будет, Птичка. …Моя куколка. А Максим Владимирович будет в выпуске журнала, он снова женится.
– На ком? - с несчастным видом выдохнула Лиза. – Катя знает? Поэтому на свидания пошла?
– Отвечаю на первый вопрос: Мало ли на ком он собирается жениться! – воскликнул Валерий Яковлевич, - Главное не на тебе, и главное, что он снова будет в гармоничных здоровых семейных отношениях. Я знаю, знаю. Сам виноват в Ангелинкином пришествии. Понимал, что-то не то.
- Да, - только и сказал Матвей.
- А я же его спрашивал - ты хочешь большой и чистой любви? Любишь свою Ангелину, признавайся? А он мычит: «Она мне нравится…Не знаю… Наверное». Спрашиваю Ангелину - любишь его, смотри какой хороший! Она вежливо так, с придыханием: «Когда мы поженимся, я буду счастлива». Но это всё же не то! … «Нравится, кажется, наверное, не знаю, буду счастлива… Когда то, когда это, когда рак на горе свистнет»… В любви так не бывает, кошки мои. Люблю я вас, люблю! Если человек человека любит, он ни в чем не сомневается и сразу отвечает - люблю! Хочу! Проглочу!
**
Тут Матвей вспомнил, как восклицала дочь «Люблю!»
«Не знаю… Наверное… Кажется» - так она тоже говорила. Где же правда?»
- Нет, Валерий Яковлевич. – сказал он, подумав, - Влюблённые люди не поддаются правилам. Кто-то скажет «люблю», а кто-то будет скрывать и создавать видимость сомнений.
Речь сейчас шла не о Лизе, поэтому Матвей был спокоен, но уже через секунду услышал:
– Может, просто верить фактам и поступкам, а не ждать каких-то слов? И не допрашивать?! А то все что-то скрывают… Даже мой ммуж… - её голос дрогнул.
– Лиза, – подхватил её Матвей и прижал к себе, – Клянусь, хотел! Не успел… Так носился за Катей – голову потерял! Я не хотел тебя волновать. …Но вот появляется этот вельможа и выдаёт всё, когда я еще не успел найти слова. И дочь будет на меня так смотреть, когда узнает, что я от неё утаил…
- Что, Матвей?? У меня просто сердце разрывается, когда я на неё смотрю…
- У девочки нашей всё будет хорошо!
- Когда Максим Владимирович женится, всё будет хорошо! - важным голосом провозгласил Валерий Яковлевич.
- На ком? – снова спросила Лиза.
- На избраннице, – уклончиво ответил он и сощурил глаза.
Тигр был всё еще привлекательным и всё еще особенно хитрым, когда приходилось врать.
- А как он женится? – спросил Матвей, - И когда?
- Насильно, когда я его прижму!… Ишь… Заберу, буду контролировать… Он свои телодвижения не может контролировать! Мне всё доложила … осведомитель… Хитрец. Я его выведу на светлый путь… с темнокожей красавицей…или с русалкой какой... Сиреной.
Макс лежал на диване в однокомнатной студии и смотрел, как сопит его сын. А он, закинув руки за голову, предавался своим крайне невеселым мыслям.
Ближе к утру за окном зачирикали птички, заворковали голуби. Макс всё не мог уйти в сон. А день предстоял активный..
Катя уехала с отцом, который видел всё, что произошло. … Зачем он вообще её вот так отпустил? Потерять след там ничего не стоило. Зачем Катя с этим гаденышем снова связалась? Ведь от него просила забрать… Неужели…
Макс задумался, предполагая всё, что угодно. Даже подстроенное свидание.
Но сцепились то реально. И этот балетный извра зенец запел совсем по-другому! Я женюсь, у меня невеста, я просто помочь хотел, мы договорились… Я знал, что её нужно научить… И прикинулся невинным бараном.
Как же она похожа на мать. Зачем так оделась? Просто… если только представить, что Катёнок сама разыграла весь этот спектакль, и всё для чего? … Нет, она не могла. Ради того, чтобы просто… посмотреть, как я буду себя вести? Сына будить не стану, но хотелось бы спросить – не помогает ли он Катёнку? Вдруг рассказал, что я следить собираюсь?… Как она становится похожа на Лизу.
Похожа, и в то же время совсем другая. Лиза была перепуганная. Она – смелая. … Если бы Лиза меня укусила… За шею…
О, боже. Господи, помоги мне. Два раза войти в одну и ту же реку нельзя!! Я… уже сто раз пытаюсь войти…
Хочется иногда просто… побыть с Лизкой, поговорить, а потом… загулять, и так, чтобы она знала... Познакомиться с какой-нибудь, без обязательств… Но только не жениться больше. И постоянных не заводить. Или вообще тихо, незаметно встретиться в отеле каком-нибудь, как с Ангелом или Женькой… Ну почему я не могу?? Не могу… Нет… Не моё это… Так и буду одиноким. Или серьёзно или … никак.
Надо позвонить с утра Матвею, – решил Макс. – Скажу, что мне пришлось приложить руку к Дэну, и этот черт заскулил. Но лживо. Пусть только отец будет с Катей… А я… Я не могу всегда защищать, у меня свои дочки… Лилия подрастает, уже мальчиками заинтересовалась, начала прихорашиваться всё больше…
Катёнку нужна моя затаённая нежность? Куплю какой-нибудь подарок, как ребенку покупал. … Что-нибудь символическое… Балерину… фарфоровую, особенную».
Представив, как будет радоваться Катя его подарку, Макс не просто повеселел, он почти засмеялся. Катёнок ему всегда нравилась. И хотелось бы всю жизнь провести с ней в дружбе и прекрасных отношениях.
В тот момент, когда он от счастья перевернулся на живот и вздохнул, в дверь тихо постучались, поскреблись. Домофон молчал, а в саму дверь кто-то явно царапался.
Я лично не жду никого, а к сыну кто мог прийти рано утром? Без ключа, значит, не свои.
Макс тихо подошел и грубым голосом спросил:
– Кто там?
- Малыш, открывай, это я, – ответил ему голос девушки.
- Кто я?
- Открывай, мы же договорились…
Голос был женским, поэтому Макс повернул замок и нажал на ручку, спокойно открывая. Ведь девушек он никогда не боялся.
Почти конец... Спасибо за чтение, дорогие друзья! Приедет Матвей и я закончу этот год их жизни. Да...
Все части ↓↓↓