- Борис, у нашего детдома скоро 100-летний юбилей, и мы, воспитанники разных лет, решили приурочить к этой дате встречу, – сказав новость, Ульяна спросила: – Ты не против, чтобы я поехала?
- Нет, конечно, – ответил мужчина, хотя на самом деле ему не очень этого хотелось.
Он не был ревнивым, как Отелло, или самодуром, для которого главное было запереть жену в четырех стенах. Обычный мужчина со своими мелкими недостатками. А что касается поездки, то сразу вспомнил, как по молодости Ульяна рассказывала о своей первой любви, которая случилась именно в детдоме. Еще тогда почувствовал, как она переживала из-за того, что с парнем не сложилось.
- Сильно его любила? – поинтересовался с участием.
- Очень, – признавалась жена, – но он того не стоил, как оказалось. Спасибо тебе, что исцелил меня от этой любви-зависимости, и показал, как надо любить по-настоящему.
Воспоминания молнией пронеслись в голове, но Борис одернул себя – они вместе уже двадцать первый год, и за это время жена ни разу не дала повода усомниться в себе и своей верности. Она была неплохой хозяйкой, хотя бывшей детдомовке с этим было трудновато, хорошей матерью для сына и дочери.
Сын служил в армии и был гордостью супругов – уже стал старшим сержантом, несколько раз получали за него благодарности. Дочери было тринадцать лет, вступала в подростковый возраст, но особых проблем с ней тоже не было.
А Ульяна летала на крыльях в ожидании юбилея и встречи.
- Вот, купила обновку, – похвасталась накануне поездки и, вертясь перед зеркалом, поинтересовалась: – Как тебе?
- Тебе идет, – в ответе был искренним, но не смог удержаться от замечания, - только раньше ты такие наряды не носила.
- Всё когда-нибудь случается однажды, – с улыбкой обронила Ульяна, продолжая рассматривать себя со всех сторон.
Потом Борис не раз вспоминал эту ее фразу. Она оказалась пророческой. Вернулась жена с юбилея сама не своя.
- Не понравилось? – поинтересовался, видя ее смятение или какую-то внутреннюю растерянность, сразу не понял.
- Нет, что ты. Праздник был чудесный, много гостей и подарков. Мы тоже, кстати, скинулись и подарили детдому микроволновку, – рассказывая, женщина немного оживилась.
- Но ты вернулась другая, – признался Борис, – я это не просто вижу – чувствую.
- Тебе показалось.
- А Он был на встрече? – вопрос выскочил непроизвольно, мужчина даже не успел все хорошенько обдумать.
- Кто? – Ульяна посмотрела с недоумением, но как-то быстро все поняла и пожала плечами. – Был. Ну и что? Там почти все наши были.
«И правда, чего это я? – подумал про себя Борис. – Просто она сейчас вновь переживает встречу, а мне уже стало казаться невесть что». К сожалению, ему ничего не казалось. И предчувствие не обмануло – по какой причине, не знает, но с самого начала семейной жизни чувствовал, что их брак не навсегда, хотя жили отнюдь не плохо.
В тот вечер Борис пришел домой первым – дочь после дополнительных занятий засиделась у подружки.
- Я дома, – сказал по привычке, кладя на тумбочку ключи, и удивился – в доме было тихо.
- Уля, ты где? – спросил, заглядывая в комнаты.
Ответа не было. Жены тоже. Но на кухонном столе белела записка. Борис почувствовал, как сердце ухнуло куда-то вниз, и взял листок внезапно задрожавшей рукой. «Прости меня, – писала Ульяна. – Я ухожу, потому что поняла - всегда любила и люблю только его».
Смотрел на строчки, которые, судя по почерку, выводила, нервничая, а в голове стучали молоточки – ушла, ушла, она ушла. В это время стукнула входная дверь, и вскоре в кухню заглянула дочь.
- Ты чего? – спросила у отца, неподвижно застывшего у стола. – Что-то случилось? Где мама?
Вместо ответа протянул ей записку. Дочь пробежала ее глазами, кинула на пол и в слезах, которые выступили в секунду, убежала в свою комнату. Борис дернулся, намереваясь пойти за ней, и остановился. А что он скажет, чем успокоит?..
В ту ночь они с дочерью не уснули. Отец все-таки пошел к дочери, слыша, что она не спит. Гладил, как маленькую, по голове, и помимо воли стал рассказывать об Ульяне, о ее тяжелом детстве, первой любви и этой роковой встрече. У самого внутри все как будто окаменело, но думал, прежде всего, о дочери – начинался период, когда мама ей была особенно нужна. В глубине души лелеял надежду, что, может, жена вернется, осознает свой поступок.
- Прошу тебя дать мне развод, – голос Ульяны в телефоне был незнакомым. – Больше мне ничего не надо.
- А не хочешь спросить о детях, о дочери? – чувствуя, как внутри все закипает, медленно спросил Борис.
- Как она? – машинально поинтересовалась мать.
- Плохо. Переживает.
- Сын знает обо всем? – после секундной паузы спросила Ульяна.
- Нет, – ответил Борис. – Я решил ничего не говорить ему, пока не вернется из армии. И тебя прошу о том же. А развода до его возвращения не дам, иначе сын будет думать, что в нашем расставании виноват я.
- Но это же детство какое-то! – голос Ульяны сорвался на визгливые нотки.
- Я все сказал и менять свое решение не буду, – отрезал Борис, кладя трубку.
Их, действительно, развели лишь через год, когда сын вернулся из армии. С матерью встретиться не захотел, а вскоре завербовался и уехал на Север на заработки. Забегая наперед, скажу, что через несколько лет возвратился с деньгами и женой, купил в родном городе квартиру.
Борис научился жить без Ульяны, но когда она стала искать встреч с дочерью, не противился. Девочка сначала бунтовала, избегала общения – понятно было, что в ней говорила обида. Однако со временем мать сумела растопить лед в ее душе, а, может, дочка повзрослела, и они стали общаться.
Окончив институт, дочь сообщила сразу две новости:
- Папа, я выхожу замуж. И, если ты не против, жить с мужем мы будем в нашем доме.
- Не против, родная, – привлек ее к себе, – наоборот, даже рад. Только предлагаю сделать для вас отдельный вход, и будет у нас дом на две семьи. Площадь позволяет.
- Папка, ты у меня золото! – взрослая девочка повисла у него на шее, как маленькая.
Все лето с будущим зятем возились со стройкой. Деньгами на свадьбу помог сын, и сам, как обещал, приехал на семейное торжество. У него и у Бориса округлились глаза, когда за пару часов до отъезда в ЗАГС увидели входящую в дом Ульяну.
- Папа, это я пригласила маму, – упредила дочь вопросы и пояснила: – Было бы нехорошо, если бы в такой день она осталась в стороне.
- Ты все сделала правильно, – успокоил Борис невесту, но сам вышел во двор, не желая встречаться с предательницей.
Свадьба шла своим чередом, было весело, и иногда Борису казалось, что вернулись старые добрые времена, и они, четверо, – одна дружная семья.
- Не замерзнешь? – Ульяна подошла незаметно, когда он в одной рубашке вышел во двор покурить.
- Не замерзну, – буркнул, понимая, что вариантов для отступления нет.
- Красивая пара, правда? – спросила бывшая жена, кивая на окна, за которыми шумела свадьба.
- Красивая, – ответил односложно, не желая распространяться.
- Я вспомнила нашу свадьбу, – вдруг проговорила бывшая жена, – мы были такими же молодыми и красивыми... Борька, – назвала его так, как умела только она, и сердце дрогнуло, – давай начнем все сначала. Возраст еще позволяет, и мы можем быть счастливы.
- А ты что же, несчастна? – спросил неожиданно севшим голосом. – Все-таки первая любовь, страсти-мордасти и все такое...
- Вот именно страсти-мордасти, – грустно сказала Ульяна. – Он оказался совсем не тем человеком, которого я в нем полюбила. Наша совместная жизнь – одно название, пародия на семью.
Борис вдруг понял, что совсем не рад этой новости, – ему было жалко бывшую жену. Но себя было жалко еще больше. Перед глазами за считанные секунды промелькнуло все, что было связано с ее уходом из семьи, – как страдал сам, как старался вытянуть из депрессии дочь, которая думала, что мать бросила именно ее, как с головой ушел в работу, чтобы ребенок ни в чем не нуждался. Стряхнув с себя жалость как наваждение, Борис сказал, глядя бывшей жене в глаза:
- Нет, начинать сначала не будем. Я не могу простить предательство и жить, подспудно ожидая очередного удара.
- Какого очередного?! – Ульяна вспыхнула, как спичка. – Разве за двадцать лет я дала тебе повод усомниться в себе?
- Не дала, поэтому твой уход и воспринял как предательство.
Затушив ногой сигарету, Борис развернулся и ушел в дом, оставив бывшую жену в расстроенных чувствах. С тех пор Ульяна к дочери зачастила, особенно после рождения внучки. Но он всячески избегал встреч, а то и вовсе старался уйти из дома, когда там была она.
- Папа, может, простишь все-таки маму? – спросила однажды дочь, когда Борис нянчился с внучкой. – Ты один, она переживает.
- Пусть переживает и дальше, – грубовато сказал Борис. – Ты уже большая девочка и должна понимать, что такое предательство и можно ли жить с предателем. Мой ответ – нет.
- Упертый ты, – подойдя, дочь взяла из рук отца малышку. – Но тебе виднее.
Ульяну Борис так и не простил. Сам несколько раз предпринимал попытки устроить личную жизнь и удивлялся себе – подбирал женщин по образу и подобию бывшей жены.
- Вылитая твоя Ульяна, – заметил коллега после того, как встретил его однажды с потенциальной невестой в городе. – Слышал, это удел многих разведенных супругов, а теперь сам убедился.
К сожалению, жениться не удалось, хотя нескольким женщинам предлагал руку и сердце. Как только узнавали, что дом переписан на детей, исчезали с горизонта мгновенно. Зато подруга есть. Встречаются, вместе попьют чаю, прогуляются по городу, даже на танцы для тех, кому за, сходят. И обоих это устраивает.
- Глупая твоя жена, что потеряла такого мужчину, – сказала однажды подруга. – Правду говорят, что имеем – не храним...
Борис ничего не ответил. Со стороны видней, а у него давно все переболело.
Спасибо, что были со мной и моим героем.
