Александр Антонович Кузнецов родился и вырос в селе под Астраханью. Детство было трудным. Отца за неуплату налогов на сад и огород (у семьи просто не было денег) в тридцатом сослали в Сибирь, где он вскоре и умер. Мать одна поднимала четырех детей.
Когда началась война, старший брат был на срочной службе. Сразу попал на фронт и погиб в первые же месяцы. А в сентябре сорок второго дошла очередь и до Александра, призвали за полтора месяца до 18-летия.
Попал в отдельную стрелковую бригаду в роту автоматчиков, поэтому первым его личным оружием был ППШ. На фронт в конце октября шли через калмыцкие степи. Уже ударили морозы, и в этом переходе Александр отморозил ноги. К счастью их удалось оттереть снегом. Прямо в степи под Хулхутой оборудовали позиции и отрыли окопы.
«То, что снег и мерзлая земля вокруг – это не преграда для солдат. Можно было бы, конечно, при рытье окопов использовать взрывчатку, но нам ее не давали, поэтому приходилось работать только лопатками», вспоминает Александр Антонович.
Но долго стоять в обороне не пришлось, в конце ноября перешли в наступление. В Ростовской области их колонна попала под бомбежку. В открытой степи никуда не спрячешься, прыгали в воронки веря в примету, что два раза в одно и то же место не попадает. Все равно потери были большие. Переходы были длинные, бойцы от усталости засыпали прямо на ходу.
«Тогда я впервые на себе испытал, как человек на ходу спит. Все ребята буквально на ходу спали, машинально передвигая ноги. Часто бывало, смотришь, уходит человек в сторону, его раз за руку – и обратно в строй!» рассказывает ветеран.
Запомнилось несколько эпизодов этой зимы. К реке Маныч вышли в месте, где она не замерзает. Немцев на противоположной стороне не заметили, но на всякий случай решили выслать разведку. Добровольцев лезть в ледяную воду нашлось немало. Раздевшись догола увязали одежду и оружие в тюки, с ними на головах и переплыли реку. Но немцы, как оказалось, там были, разведчикам пришлось с хода вступать в бой, даже не успев одеться.
Сальск заняли без боя, немцы просто его оставили и пошли дальше на Ростов. После одного длинного и тяжелого перехода остановились на ночлег в хуторе Каменный. К вечеру разместились по хатам. Но отдохнуть не получилось, под утро в хутор на танках ворвались немцы. Неравный бой был ожесточенным и кровопролитным.
Остались и приятные воспоминания. В Батайске прямо на станции захватили пару немецких эшелонов с грузом для вермахта, в том числе и с продовольствием. Старшина ходил с большим мешком и раздавал всем шоколад как добрый Дед Мороз.
Но такие моменты были редкостью. Дон переходили по льду ночью. Но немцы его все время освещали и обстрел был непрерывным. Вдобавок у берега было крошево, добираться до прочного льда пришлось по колено в воде. На южных подступах к Ростову ввязались в уличные бои. Они продолжались больше недели, но к середине февраля Ростов был освобожден.
Очень тяжелые бои шли на Миус-фронте, был момент, что из роты Кузнецова в строю осталось всего 14 человек. Немцы заняли прочную оборону и проломить ее долго не получалось. Интересно, что наши войска занимали позиции в окопах полного профиля с оборудованными огневыми точками, которые были вырыты еще в начале войны при отступлении. Пока наступление приостановилось в ожидании перегруппировки войск и война приобрела несколько позиционный характер, Александра Кузнецова отправили на курсы младших лейтенантов.
После полутора месяцев обучения нескольких курсантов, и его в том числе отправили в Ленинградское стрелково-снайперское училище. Оно тогда располагалось под Ижевском. Готовили их серьезно, сам процесс обучения был поставлен очень качественно, да и курсанты не филонили. Курс был рассчитан на шесть месяцев, но, когда они закончились, им, считающим себя уже готовыми снайперами, добавили еще полгода усиленной подготовки. Некоторые забунтовали, требуя отправки на фронт. Но вместо фронта их отправили десять суток посидеть на губе и заставили продолжить учебу.
Ветеран пишет, что хотя наша винтовка Мосина надёжная, но у неё было 2 недостатка, по которым она уступала немцам:
«У нас в училище были винтовки Мосина. Хочу сказать, что наши снайперские винтовки в двух вещах заметно уступали немецким: немецкая поменьше весом, да и прицелы наши были хуже, чем у немцев», – отмечает Александр Антонович.
Перед выпуском ему, как одному из лучших курсантов предложили остаться инструктором в училище, но оставаться в тылу он не захотел, посчитал зазорным.
⚡Больше подробностей можно читать в моём Телеграм-канале: https://t.me/two_wars
По распределению попал на Третий Белорусский фронт, сразу под Кёнигсберг. При штурме этого укрепленного города работы снайперам хватало. Что особенно впечатлило, так это мощная артподготовка и удары авиации по оборонительным рубежам непосредственно перед штурмом. Такой концентрации огня раньше видеть нигде не доводилось. Это довольно сильно деморализовало защитников. Как вспоминал Кузнецов у многих попавших в плен от нервного напряжения тряслись руки. Город взяли за три дня. Последние очаги сопротивления подавили в развалинах и подвалах 10-го апреля.
Кенисберг был довольно богатым городом и, хотя он был довольно сильно разрушен некоторые солдаты набрали довольно много трофеев, в основном часы и различные ткани. Когда сразу после штурма их погрузили в эшелон и повезли на восток, на остановках они продавали их местным жителям.
Везли их долго. Куда начали догадываться уже на Урале. Кстати, в пути они и встретили День Победы. Узнали об этом на станции городка Тайга в Кемеровской области. Отметили чем было. Водки в эшелоне разумеется не было, но на станции местные жители по этому случаю были рады что-нибудь поднести победителям. С ними и праздновали.
Это Владимир «Две Войны». У меня есть Одноклассники, Телеграмм. Пишите своё мнение! Порадуйте меня лайком👍
А как Вы считаете, насколько хороша была для снайперских задач "Мосинка"?