Сбежать от судьбы почти нереально.
Катя легко наклонилась и подняла с пола несколько распустившихся розовых бутонов. Они все были живыми, срезанными со стебля.
— Цветы?... Ты так даришь мне цветы? ... Я еще не выступила, Малыш! ... Это Майя тебя подучила?
— Это я сам подучился. — стушевался Максим, — Желаю тебе удачи, Кать! Эмиль держи её крепче! Не урони!
— Малыш, не напоминай! — расстроенно попросила Катя, — Я не падала. Эмиль меня ни разу не ронял, он умеет держать. Его колени и сгибы локтей не дрожат, руки не скользят и вообще он не боится, да Эмиль?
Казалось, Эмиль еще больше занервничал перед выступлением, он оперся двумя руками о стену и выдохнул.
— Я давно привык к твоему весу. Ты не самая легкая, но самая пластичная, выкручиваешься, как кошка, которая всегда встает на лапы. Макс, твоя Катька стала очень мнительная, поздравляй её после выступления. От того, какими мы будем сегодня, зависит то, что с нами будет завтра. Ты её подбодри, а не напоминай провалы.... Восхищайся!
— Катя! Я в полном ауте! — воскликнул тут же Малыш, — То есть в восторге… — поправился он, уже спокойнее, — От того, что ты в таком театре и вообще, ты прекрасна, даже не сомневайся, всё получится! Для тебя мало цветов, я бы все звезды бросил к твоим ножкам балетным!
Катя не промолчала:
— Ты лучше дари их своей девушке. Мне цветы очень жалко, смотри сколько прекрасных роз теперь валяется. Но хорошо, что ты явился! Какую-нибудь глупость сделаешь, Малыш, и с тобой как-то легче становится!
— Жаль, что я больше не танцую, а ты больше со мной не живёшь, — усмехнулся Малыш. — Мог бы каждый день для тебя глупости делать.
— Ага, щас! Ни за что! С Майей будешь жить, если твоя мамочка позволит! - улыбнулась Катя.
Эмиль смотрел на их короткие дружеские встречи с долей иронии. Малыш любил ее. И никакой не братской и не дружеской любовью. Стра...сть, которая проявилась с Майей по мнению Эмиля была на исходе. Хотя они все еще создавали вид прекрасной пары, они смотрелись вместе и глаза восторженно блестели, правда, неизвестно по какой причине.
Ст...расть не может с глубокой любовью дружить, Если сможет, то вместе недолго им быть.
(О. Хайям).
***
Майя признавалась, как ей нравится встречаться и гулять с талантливым высоким музыкантом Максимом. Который имеет неплохой тембр голоса, отличный слух, еще и внешне милый, чувственный, хоть и молодой.
Малыш признавался, что не видел в своем окружении настолько красивых девушек с яркой синевой глаз. "Майя - неземной красоты человек" - говорил он. - "Еще и сильная, смелая, умная".
При дневном и утреннем свете очи сказочной синеглазки притягивали всеобщее внимание. К вечеру, в наступающей темноте, глаза становились просто тёмными.
Но "изучение" своей девушки у Малыша продолжалось, и чувство, которое он испытывал, основывалось не только на синих глазах.
Это оказалось нормальное для его возраста чувство: дикое любопытство.
Оно было смешано с восхищением, но все недостатки не превращало в достоинства, как часто бывает с настоящей любовью.
Любовь же бессмысленная, всепрощающая, с детства привычная, осталась с ним. К прежней неизменившейся Катерине. Тёплая любовь никуда не делась, однако тоска пожиравшая изнутри, сейчас как минимум вдвое сократилась.
Эта истина не могла укрыться от зоркого ока матери. Элеонора во время их совместных дружеских посиделок и развлечений являлась и старалась помочь сыну, научить его справляться с ревностью и обидой, защищала.
Однажды, когда Максим и Катя с компанией собрались отметить его шестнадцатилетие в здании молодежного "клуба", она явилась и вызвала Катю на допрос в свою машину.
В этот танцевальный клуб по вечерам захаживали балерины, охотники за ними - парни, молодые мужчины, и не молодые тоже, друзья, любители потанцевать парами. Там было шумно и весело, взяли с собой даже Никитку, было детское время. Но Эльза приехала не за младшим сыном.
Катя вернулась после беседы с матерью Малыша красная, встрёпанная. Никому не сказала, о чем был разговор. Ни на кого не сердилась, выглядела скорее встревоженной и задумчивой, слишком задумчивой для девушек своего возраста.
И сейчас Катя тоже хранила какую-то тайну.
Посмотрела на Максима с видом невозмутимой и строгой мамаши и приказала:
— Осталось несколько минут! Мы должны сосредоточиться с Эмилем. Вдвоём. Малыш, беги в зал!
— Бабушка Нелли будет смотреть по видео из зала, дед наш договорился...
— И бабушка моя?? ... Ура, она тоже посмотрит, а потом приедет к маме на день рождения! Это уже скоро!
— Отец пришел, он в десятом ряду. — признался Максим, глядя горящими глазами, — Твой папа всем купил билеты, без исключения!
— Мне всё равно, — облизнув пересохшие губы сказала Катя, — Но приятно, что он тоже посмотрит. Тогда поймёт, почему мы с Эмилем так много позволили себе в его саду... Это просто была наша репетиция.
— Я ему передам, мы сидим рядом.
— А ... Майя?
— Она со мной.
— А ты рядом с папой, и Майя рядом с тобой? – заволновалась Катя, – А рядом с ней кто?... Все на одном ряду?
— Не все, только наша семья. А кто тебя интересует?
— Мама твоя, — снова наклеила скромную улыбку Катя, — Зря мои родители взяли такой близкий к сцене ряд. Будете слушать только стук пуантов. ... Беги, Малыш.
— Катёнок, ты прекрасна! Эмиль, и тебе удачи! Вы классно танцуете!
Эмиль помахал рукой и выставил палец вверх.
Максим-Малыш с появлением у него такой же взрослой, как Катя, девчонки преобразился в более симпатичного и трогательного парнишку, он вызвал в который раз уважение Эмиля, несмотря на драку и вспыльчивость Малыша.
Эмилю ему все больше хотелось помочь.
Он следил за их парой с Майей по просьбе Дэна, но не сливал лишнюю информацию.
Дэн спустя пару месяцев свободы перестал считать себя уникальным. Он не испытывал судьбу на прочность и не подходил к Екатерине Аксеновой даже для приветствия, не трогал и Малыша. Майю же, напротив, одаривал в социальных сетях лайками и восторженными комментариями под фотографиями,где его бывшая невеста была одна или в компании с Максимом.
Избегая язвительных замечаний, он её хвалил и писал, что она - лучшая. Майя каждый раз грозилась Дэна заблокировать, но признавалась, что ей льстят комментарии Дэна. Особенно в комплекте с глупым поведением и попытками её вернуть, как свою фанатку.
Они словно поменялись местами. - говорила Катя с трогательной улыбкой. - Это правильно, пусть помучается, Дэну на пользу пойдёт.
Сейчас Майя сидела в зале, совсем, как член семьи, в одном ряду с семьей.
Катя очень надеялась, что Майя не поменяется с Малышом местами.
Ей снились какие-то кошмары связанные именно с Майей. О том, как старший Макс тянется к ней всей душой, как он её любит и приближает лицо прекрасной синеглазки, чтобы поцеловаться, но не целует.
Катя во сне сомневается. Ей кажется, дядя Макс делает это специально, чтобы ей показать - вот как Майя ему нравится, очень нравится.
Но все равно она наяву горько и беззвучно плакала, и просыпалась на мокрой подушке.
Она бы не хотела, чтобы Майя сидела между Максимами и загадывала желания на её первом настоящем концерте в балете.
Задумавшись об этом, Катя схватила Эмиля за руку и умоляюще посмотрела.
Улыбка парня растворилась.
— Не бойся.
— Я не боюсь, просто мне кажется, что-то случится...
— С кем?
— Ты считаешь, что я правильно не проявляю ничего? Никаких больше ответных чувств к Малышу?
— Это честно. По крайней мере, ты понимаешь, что играть в любовь можно только на сцене. Как мы с тобой.
— Я не меняю свое отношение в любви... к его отцу, Эмильчик. И еще больше убеждаюсь, что он останется равнодушным ко мне... И всё закончится плохо...
— Еще не факт, Кать! — возразил Эмиль.
— Что я могу? ... Ничего! Я не могу просто взять своё счастье, никому не сделав больно при этом. Иначе я бы так давно сделала! ... Всё, не волнуйте меня, я уже вспотела, а мы еще даже не вышли...
— Ты возьмёшь своё счастье, когда перестанешь бояться сделать кому-то больно этим, Катюха.
— Не смогу я. Нет, ничего у меня не будет.
— Запомни главное правило - когда ты смотришь на реакцию других людей и удаляешься от своей цели...
— Эмиль, хватит философствовать, я это уже слышала!
— Кать, ты хочешь быть хорошей и приближаешься к их цели, радости, счастью. Они скажут: "Спасибо, Катя! Мы так счастливы! И ты тоже счастлива, правда?" И ты скажешь- "Да! Я очень счастлива, что вы счастливы". Но в старости ты за это их будешь...
— Эмиль, ну хватит же!!! Прекрати, ты как будто повторяешь: Карл у Клары украл кораллы!
— Нет, я повторяю: шла Катя по шоссе и шошала шушку, чтобы все родственники её похвалили и сказали: "Вот какая молодец наша Катя! Она так счастливо живёт! И такая сильная девочка! Она отказалась от всех своих глупостей по малолетству, стала умной и спокойной"...
— Эмиль, я не смогу любить тебя на сцене! Ты меня ... доведешь сейчас!
— Сможешь. Мы долго репетировали. Только не задуши от избытка чувств, я должен выпить яду.
***
Катя выдохнула, посмотрела в серьёзные глаза партнера и усмехнулась. Она все лето работала до восьми вечера и уезжала домой с папой или братом. Три недели, пока родители с малышнёй отдыхали и успокаивались в деревне, жила с сестрой Машкой и её французским мужем. Нормально жила, немного уставала от их мурлыканья и воркования, от попыток Машки приобщить её к своей профессии, на случай, если балет провалится. Старалась помочь маме.
И она как-то прожила эти три месяца.
В то же время в сети появилось множество профессиональных фотографий взрослой Кати, которые спокойно могли дать ей шанс пойти в модели. Их делал Кристиан, который видел, что Катя этого хочет, но стесняется просить.
На своей страничке она публиковала почти каждый день по фоточке. Иногда видео под музыку. Популярность росла. Катя разместила и афишу по просьбе педагогов балетной академии.
И от она. Сцена. Осенняя премьера.
"Удача, что тебе предоставили такой шанс! Ты произвела хорошее впечатление, не написали много критических статей - это путь наверх". - сказала педагог классического танце в напутствие. - Неудача в премьере - путь в кордебалет или в детские спектакли. Возможно, в современный танец, но не более. Постарайтесь на все сто пятьдесят процентов, у Эмиля есть потолок, у тебя его нет, летай!"
Волнение прошло, Катя и Эмиль сделали несколько шагов на сцене с еще закрытым занавесом. Начинался первый акт.
Макс одним из последних попал в переполненный зал, усадил девочек к Никите. Прошел вдоль ряда, посмотрел вперед и увидел родителей балерины.
Кивнул, переглянулся с Матвеем и Лизой.
Матвей выглядел таким же встревоженным, как Лиза.
Макс подумал, что он не единственный чувствует какой-то подвох судьбы, очередной поворот или тактическую попытку темных сил выиграть бой у светлых.
— Где мой сын? — спросил Макс у Майи, усаживаясь через сиденье от неё рядом с Элеонорой.
— Пошел Катю обсыпать бутонами цветов и пока не возвращался.
— Где он сядет?
— Между нами, Максим Владимирович.
— Макс, да сядь ты спокойно уже! – рыкнула на него Элеонора. — Смотри, как хорошо мы все устроились, только не уверена, что Марсель выдержит балет... А твоя Аня?
— Не знаю, — ответил Макс, — Это не детский спектакль, на детский мы ходили. Если что, я с ней выйду в холл погуляю! Вам мешать не буду.
— Лиза то же самое сказала! Значит ли это, что вы там вместе будете гулять?
Элеонора будто ждала от него именно такого ответа, чтобы задать наивным голосом именно такой вопрос.
— Да, я по ней соскучился. — признался Макс беззлобно, — А тебе-то что? Не будем мы вместе гулять с нашими детьми в холле.
— А кто тебя больше волнует: Катька или её мать? По кому больше соскучился?
— По тебе, Эльза. — слегка прищурился Макс.
Он посмотрел прямо в глаза, предвкушая её замешательство.
Но Эльза только криво усмехнулась.
— Не гони. ... Я счастливая. Вот мой муж сидит. Забыл? А вон мой отец, повыше забрался с биноклем. Хочет видеть её лицо. ... У тебя, Макс, ни жены, ни отца. Так что скучать ты можешь без проблем, а вот приезжать на концерт к дочери своих друзей...
— Эль не надо поднимать эту тему снова, — взял её за руку Виталий.
Эльза кивнула и отвернулась, поцеловав мужа в щеку.
— Прости, вырвалось. Слишком довольная мор... да у него.
Виталий, как обычно спокойный, выглядел измученным и за несколько месяцев похудевшим. Руку при встрече он Максу не подал. Кивнул в ответ на приветствие, переключился на сына Никиту, продолжая что-то ему тихо рассказывать.
"Элеоноре невозможно повезло" – подумал Макс, приподнялся и посмотрел на свою довольную младшую дочь, сидящую за Никитой и Лилией. В руках Аня вертела крохотную балерину - брелок, который она попросила купить заранее. Дочь хотела подарить Кате не только цветы, даже повязала малюсенький розовый бантик на шею этой балерине. Девочки любили Катюшу, радовались встрече, правда, неизвестно, получится ли в такой день. Они были счастливы, беззаботны, чего он до сих пор не мог сказать про себя.
На Лизу Макс не посмотрел больше ни разу, хотя внутри всё было в предвкушении адреналиновой атаки. Он решил переключиться, вновь глянул на Майю и соседнюю пару.
Девушка сосредоточенно писала сообщение в телефоне и выкладывала фотографии зала перед спектаклем. Эля с Виталием молча смотрели в сторону сцены.
"Виталий до сих пор не оправился после смерти первой жены. Чуть не добило его то, что Элеонора могла стать второй жертвой. - вздохнул Макс, - Зачем им было худеть? - мысленно возмутился он, - Не понимаю! Идут на такой риск, что-то пьют, здоровье гробят, а выглядят так же. Элеонора хотя бы избавилась от теней под глазами или зарисовала. Она заботится, но не о себе... Себя, как всегда, терзает. Еще чего-нибудь нахрюкается и все будут вокруг неё переживать... Кажется началось!"
Валерий Яковлевич вернулся, занял место, посадив между собой и Ольгой Ивановной Лилию и Аню.
Элеонора взяла на колени букет цветов, указала на крайние места в ряду, Виталий быстро поменялся с блондином Никитой, сел между ним и Лилией, чтобы не болтали.
— Начинается! — сказал вслух Макс.
— Где мой старший сын?!! — прошипела Эля и стиснула рукой его колено, поглядывая на Майю, но та спокойно пожала плечами.
***
Малыш прибежал уже в темноте. У него был встрёпанный, но довольный вид. Макс отметил, что сын оделся подобающим образом для театра, но всё равно, как всегда постарался быть похожим на Матвея Сергеевича - его соседа, друга, дядю и еще одного важного воспитателя. Пиджак был надет на черную футболку, а вместо брюк - кожаные штаны с элегантным ремнём. Он улыбался, извинялся и прыгнул в кресло, схватил Майю за руку и резко её поцеловал.
— Катька супер! Я с ними поболтал немного! Эмиль на нервах, Катя... молодец! Пап, классно выглядишь! Тебе идет костюм, я уже забыл тебя таким... крутым!
— Ты лучший, сынок!
Макс показал сыну большой палец вверх.
В его время такой одежды у него, конечно, не было, а за сына брала гордость. Красивый, элегантный, уверенный в себе. Почти взрослый парень.
— Пап! Я сказал ей, что ты пришел, — зашептал Малыш в темноте, и Макс отвлекся от мыслей о том, каким мужчиной скоро станет его сын, — Ты смотри внимательней! Эмиль сказал, что Катюху могут менять, если она испугается сложных моментов... Их одинаково загримировали, двух балерин... Потом спросим! Интересно, я узнаю отсюда или нет... по фигуре и движениям...
— Она не испугается. Всё будет отлично. Никто её не заменит. Да почему её должны заменить?
— Поставить Катю на замену солистке за три месяца было большим риском. — зашептал снова Малыш, — Поэтому на некоторые сцены её всегда "страховали". В сцене бала и встречи с возлюбленным, нежность первого цветка... любви, а так же финальная сцена у Катьки отработаны идеально, а остальные... Она сказала есть сложности.
— Понятно, ну всё... Ты готова, Катя! Мы ждём!
Замена и подстраховка не потребовалась.
Новые юные выпускники хорошо знали спектакль, да и основной состав работал вместе давно, репетиции проходили дважды в неделю.
За два часа действий с одним антрактом сменялись наряды, танцовщики кордебалета, Эмиль брызгал в лицо фиксатором макияжа. Он работал на пределе, пот катился градом, а у Кати словно тут же высыхал. Открывалось второе и третье дыхание. Юная тонкая и гибкая балерина летала над сценой, а Эмиль, поднимая ласточку-девушку на вытянутые руки делал это так легко, словно она была легкая, как перышко, бабочка, способная сгореть от пламени свечи.
В финале Катя искренне настоящими слезами заплакала над его "телом", настолько вжилась в роль. И упала на кинжал так резко, что вздох зала вознесся над тихой мелодией нежной и трагической. Посвященной смерти юных влюбленных детей. И не было истории печальнее на свете.
После спектакля в гримёрную продолжали доставлять цветы и сувениры. Кто-то подарил Кате клетку, прикрытую красивой парчой. Но в золотой красивой и высокой клетке оказалась не птичка, а серый милый котёнок и записка: "Я тебя помню и люблю. И ты помни, кто подарил тебе жизнь".
Макс весь спектакль пытался доказать сыну, что он равнодушен к балету и пришел за компанию. Во время антрактов на нем была неподвижная маска, почти механическая улыбка. Младших детей забрала Ольга Ивановна, передала Валерию Яковлевичу и тот ушел с ними гулять, не выдержав напряжения. Макс порывался тоже уйти, он не выдерживал сидеть рядом с сыном и чувствовать, как он наблюдает за его реакцией.
Все заметили, что с ним не все в порядке. Во взглядах, которые Макс бросал на сцену, когда танцевала Катя, были чувства еще более сложные, чем любовь к девушке или к ребенку. Казалось, его накрывает какая-то физическая боль.
— Я был неправ. Нельзя её лишать... будущего. Катя - настоящая балерина. Великолепная танцовщица, — произнес он Виталию, который, наконец-то похлопал его по плечу и встал рядом, обняв Малыша.
Лиза вытирала глаза тонкой салфеткой и обнималась с детьми, Матвеем. Она тоже была до сих пор безрадостна и словно напугана. Лиза постоянно оглядывалась, пригласила Иванцова.
Макс заметил его случайно и даже сначала не узнал, а когда узнал, сразу подумал: "Она всю жизнь старалась спрятать Катю от толпы, но девочка прятаться не желает. Бедная Лиза, как же ей страшно за дочь... Но чего они боятся? Или кого?"
Матвей не выглядел напуганным. Напротив, он всегда смотрел на успех дочери, как на достойный финал её безумного желания и труда. А горячо любимую жену горячо и смело успокаивал, убеждая, что трагедию не надо искать там, где её нет. Но так он всегда себя вел, успокаивал, улыбался, а сам напряженно всматривался в каждое лицо толпы.
Только всё закончилось благополучным и благодарным шумом аплодисментов и восторженных возгласов.
Катя вскоре должна была уже переодеться, принять поздравления и выйти к родным.
Макс не стал ждать, он попрощался и хотел уехать, оставив дочерей на праздничное поздравление с Валерием Яковлевичем. Но его остановил младший Матвей, предложил поехать в ресторан заранее и немного посидеть. Он с волнением сказал, что сейчас быстро поздравит свою чудесную сестрёнку, а затем, пока все собираются, готов перекинуться с ним, с Максом, "парой слов". За отдельным столиком или за барной стойкой.
Макс согласился и сел в машину.
Только он закрыл дверь, постучала в стекло Ника.
Эта девушка видела Макса, наверное, всего лишь второй раз и так пристально разглядывала, словно врач, который пытается найти признаки болезни.
Макс снова открыл дверцу и спросил девушку:
— Ты что-то хотела, Ника? ... Я еду в ваш ресторан. До того, как туда прибудут все остальные.
— Вы не знаете, Максим Владимирович, чего родители Кати так боятся? — неожиданно прямо спросила она.
— Наверное, толпы. В толпе могут быть не совсем здоровые люди. — почти без паузы ответил Макс.
— А не вас, случайно?
— Может, и меня. Я не знаю. Не уверен.
— Разве вы больной?
— А как ты думаешь? — серьёзно спросил Макс. — Конечно, больной.
Взгляд девушки изменился. Теперь она смотрела, как патологоанатом на вскрытии инопланетянина.
— Думаю, что всем надо вас.... еще раз... проверить! И да, вы в прошлом были полным психом.
— Проверить? — улыбнулся Макс. — Осмотреть?
— Да, наверное. Чтобы ... поставить под сомнение диагноз.
— Ну, когда-нибудь вскрытие покажет... что у меня не так.
— Симпатичные у вас дети, я имею в виду девочек. И старшего тоже. И каково это - быть отцом одиночкой?
Глаза Ники смотрели с интересом, без тревоги и ехидства.
Макс почувствовал ноющее чувство вины и, стыдливо отвернувшись низким голосом пробурчал:
— Сложно бывает, когда подумаешь, что им материнской ласки не хватает. А так - нормально всё. Я же не совсем один был.
— Всем, кто потерял маму, не хватает ласки! ... Это я по себе знаю. Терять того, кого любишь очень тяжело... Так поэтому вы такой?... — резко переключилась она на дерзкий тон, — Или у вас что-то болит прямо сейчас? Зубы? Почки? Живот? ... Голова?
— Не совсем болит. — ответил Макс, — Это необъяснимо. Ника, не старайся понять.
— Ничего страшного в этой жизни нет.
— Именно после таких слов страшное и случается, — улыбнувшись пошутил Макс, снова посмотрел на девушку.
— Жизнь прекрасная, даже когда нет еды. И нет больше мамы.
— А после таких слов ... становится больно.
— Нет! — заявила Ника, — После таких слов благодарить нужно! И делать шаг навстречу, тому, кто тебя успокаивает, берет, так сказать, под крыло. И ничего плохого не случается. ... Страшно, когда некому тебе сказать, даже если ты взрослый. Когда тебя не понимают, не слышат, не любят. Вот тогда кажется, что уже ничего не поправить.
— В общем, я понял. Ты тоже будешь со мной перекидываться... парой слов, как хотел Матвей Матвеич.
— Парой слов? А мне и сейчас хватило. Матвей любит сестру, мне тоже Катя не безразлична, и ваш Малыш, — Лицо Ники покрылось нежно‑розовыми пятнами румянца. — Я вообще-то думала, что когда ему исполнится шестнадцать, в качестве подарка он вновь будет готовить этой балерине солянку и всякое там... довольно вкусное месиво с котлетами... А она его поздравила, как брата, тепло, но бесчувственно.
— Ну что с ними сделаешь? Вот так... бывает, Ника. Мне тоже казалось, что они не хотят разлучаться.
— А вам не кажется, что поселив их вместе, вы хотели на самом деле разлучить? Неосознанно, но если признаться самому себе...
— Вот тебе и пара слов... Решили в душу залезть?
— В душу разве залезешь? — спросила девушка и Макс подумал, что голос у Ники стал тёплым и мягким, как у священника. А глаза так и светились безгрешной добротой.
— Тайну исповеди сохранишь? — усмехнулся он, почесав подбородок, —Ладно... сознаюсь. Я пошел на сделку с сыном. Всё. Больше ничего не скажу.
Макс хотел уехать и закончить разговор, но не тут-то было.
— Что вы ему обещали? ... И что он вам? — допытывалась Ника, стоя перед ним и не давая закрыть дверцу машины.
— Знаешь, как Катюша со мной пошутила из добрых побуждений? Так вот. Мой сын берет на себя все Катины сообщения в мою сторону, следит, чтобы их не было больше. Я им снимаю квартиру. ... Катя уперлась в это общежитие, а я был уверен, что с моим мальчишкой ей будет безопаснее, чем в общаге. Всё объяснил?
— Нет!!! Вы видите их вместе, парой? Мужем и женой в будущем?
— Мне кажется, всё у них еще будет, ... годика через два.
— Ответить на мой вопрос не можете? ... Вы видите их счастливой парой?
— Я сейчас сына вижу с другой девочкой. Но почему-то не представляю без Кати, они же всегда были вместе. Мирились, ссорились, обзывались, просили прощения, ссорились... и снова мирились... — словно оправдывался Макс, тревожно поглядывая в окно машины. Ему не хотелось отвечать. Чувствовала девчонка ложь или нет, не знал. Но она давала понять, что не отстанет. В конце-концов, почему бы не признаться, как есть.
Увидев, что Катя уже вышла, и первым её обнял Максимка, потом сразу схватил на руки брат, Макс почувствовал, что ему стало жарко. Катя выбралась из рук взрослого родного по отцу брата, сама кинулась к Лизе и Марселю.
Увидев любящую семью вместе, их радость и объятия, Макс внезапно пришел в такое волнение, что едва не вылетел из своей машины и не принялся сознаваться во всех своих чувствах к каждому из них. Он ужасно скучал. Эта изоляция была нужна и ему тоже, но как же он скучал.
Кате на плечи Матвей набросил кофту, пожал руку Эмилю, провожая их обоих к своей машине.
Ника куда-то испарилась.
А Лиза вдруг повертелась и кинулась в его сторону неожиданно быстро.
Она вообще была особенной. Лёгкой на спонтанные решения. Заставала врасплох и обычно всё, что задумала - срабатывало. Когда Макс увидел ее вблизи, он изумился еще больше. Глаза Лизы были преданные, покорные и честные.
"Именно с такими глазами каждый день сталкивается Матвей, как у щенка, который принёс хозяину брошенную игрушку и хочет поиграть еще", - без колебаний подумал Макс, - "А потом они меняются, и превращаются в безумно притягательные.... Так стоп. Что она сказала?"
Макс не услышал, тряхнул головой и попросил повторить.
— Макс, ты не мог бы найти причину, почему ты ... ушел и не приехал в ресторан? Чтобы моя дочь в неё поверила. Она очень взволнована твоим подарком... И присутствием.
— Я скажу, что у меня важный разговор с Матвеем младшим, и мы будем с ним сидеть подальше от всех. Она нас не увидит. А потом заберу девчонок и сразу уеду. ... Лиз... Как ты? Как ты сама?
— Я попросила Матвейку, чтобы он тебя увел, но думаю, что это бесполезно. Она будет искать тебя в ресторане и найдёт. ... Что с этим можно поделать, я не знаю. — сказала Лиза, торопливо, — Я просто хочу, чтобы моя дочка или повзрослела, или отвыкла от тебя. И я не боюсь, что Катенька... не найдёт себе ...друзей... Друга. Парня. Она найдет. ... Макс, ты не мог бы...
— Она найдёт. Конечно, Лиз. Не волнуйся. Такая талантливая девочка у тебя. Я не пойду, не буду присутствовать. Ты так хочешь?
— Я хочу, чтобы Катя не подумала, что ты ... игнорируешь её торжество без причины. Или, что я тебя прошу уйти. Она поняла, что ты уезжаешь и расплакалась. Думает, что я тебя прошу остаться. Так почему ты уезжаешь?
— У меня болит... живот. Или голова.
— Нет, это ...
— Я могу ненадолго приехать, побыть дядей Максом и пообщаться только с мужиками. Лиз... Так пойдёт?
— Да, именно так. Спасибо, что понял.
Максу стало жалко её, он подумал, что с детьми, но без Матвея рядом Лиза бы совсем пропала.
— Ты плачешь, — заметил он, но не позволил себе прикоснуться.
Лиза обхватила себя за плечи и оглянулась.
— Нет, я не плачу.
— Зачем ты здесь? Ради дочери? Почему ты разговариваешь со мной, а не кто-то другой?
— Меня попросила моя дочь, чтобы я попросила тебя не уходить, не уезжать... Вот. Какой-то ночной кошмар!! Твое присутствие в жизни моей ... доченьки. И в моей жизни... Я хочу пережить этот кошмар, но он какой-то бесконечный!
— Ах, мое присутствие. Ну конечно, Лиз. ... Кошмар просто.
— Я не хочу сражаться с тобой. Я подчиняюсь тебе. Ты победил, Макс.
Макс вышел из машины и встал рядом. Он облизнулся, смутился и с недоверием посмотрел на Лизу, которая тут же сделала шаг назад.
— Видел тебя испуганной, влюбленной... грустной, сердитой, сочувствующей.... Но я никогда не видел тебя побеждённой. Что ты сейчас сказала? ... Побеждённой? Да ты сама ... Сама вынуждала меня поцеловать тебя. И после этого могла врезать. Сразу ударить по моей наглой физиономии. ... Я никого не побеждаю. И с женщинами не сражаюсь. — Он набрал в грудь воздуха и как можно более убедительно проговорил: — Сегодня замечательный день! Спасибо за эмоции, я ни разу не видел вживую такой балет! Еще и с Катей! Лиз, я сделаю, как ты сказала. Иди в машину, тебя ждут! Иди и скажи, что я поеду, а там... смоюсь с глаз. Иди!
Лиза попятилась, и убежала, не оглянувшись.
Макс отвернулся только, когда она села в машину.
— Почему вы всё время стараетесь её очаровать? Даже, когда орёте на неё?
— Ты еще здесь?
— Мне нужно было увидеть собственными глазами, то, что рассказывал Матвей о своей мачехе. Это очень сложно разобраться. ... — Ника вздохнула, — Выглядит, как отношения между созависимыми людьми. Которые еще и боятся друг друга. Обидеть, предать, ударить или поцеловать... Вы боитесь Лизу?
— Ника, тебе тоже пора. Увидимся в ресторане.
— Вы на самом деле выглядите отлично. — сказала девушка. — Страшно представить, что бы от вас осталось, будь вы мужем Элеоноры Валерьевны. Вот уж кого надо реально бояться. Я до сих пор по ночам вскакиваю и отмахиваюсь от её когтистых лап.
— Ах ты... учкаа ты... крашеная...
— Элео... нора Валерьевна? Вы подслушивали?
— Сейчас я покажу когтистые лапы!!
— Я ошиблась. У вас нормальный маникюр, ногти миндальной формы, а не когтистые лапы.
— Ника! Я последний раз предупреждаю!! Брысь!
— Какое приятное слово "брысь".
— Я всё слышала, Макс! ...Ника, иди отсюда!
Макс зарылся рукой в волосы и уселся в машину, пытаясь закрыть дверцу.
— Ты посмел обвинить Лизку в поцелуе. Красавец!
— Ладно, извинюсь. Это я виноват. Это было чертовски глупо с моей стороны напомнить еще и в такой... форме.
— Меня волнует её состояние. После смерти матери у Лизы как бы... не все дома. — трогательно сказала Эльза, — Не все дома. Дословно. Матери-то нет. И она, Лизка... больше стала тебя понимать, Макс. ... Не хочешь воспользоваться случаем? ... Или ты уже нацелился на юную балерину?
— Я… — начал задыхаться от возмущения Макс и даже не смог продолжить. —Эль...ка я… ни на кого....
— Она же ясным текстом предложила тебе выбрать её, а не дочку. Спасительница... Ценой собственной жизни бросается под поезд, а машинист ты, Макс. Успеешь затормозить? ... Вряд ли. Дави её, режь на части. Больше ты ничего не успеешь сделать. В этой игре... ты ... ты можешь выиграть. Победить.
Как сказал моё отец - она тебя породила... а ты её убьёшь.
Когда Макс вновь поднял на Элеонору взгляд у него было такое лицо, словно она только что ударила его ниже пояса. Тенью Эльза скользнула мимо и села на водительское сиденье, где её ждала семья. Она искренне улыбнулась Виталию и потянулась за поцелуем.
Машины постепенно разъезжались с парковки. И вот Макс остался с непринятым решением - ехать или нет. Решил, что слушать будет только Лизкины просьбы. Он не знал и не видел, что случилось после самого важного события в жизни Кати.
Макс не видел, что сразу после спектакля Катя вышла не только в обнимку с Эмилем. Она держала в руках маленького серого полосатого котёнка.
А когда Катя подошла и передала Дениске котёнка, которого тут же начала гладить Диана и подбежала Анюта, воскликнула:
— Мне подарили!!! Мамочка!!! Я счастлива! ... Он был в золотой клетке...
— Кто? — спросила Лиза, побледнев, как мел.
— Котенок!!
— Катя, кто подарил?
— Тайный поклонник! Там была записка ... "Я всё помню!" ... Мамочка...
— Кать, а это тебе от моего папы — произнесла Лилия, — Вот цветы и балерина!
Катя растерянно взяла статуэтку из матового лунного камня или из чего-то похожего на него. Тяжелая, холодная, каменная, но прекрасная. Цветы укололи руку.
— Я думала... Малыш!!! — закричала она, — Ты не дарил мне котёнка?
Малыш оторвался от разговора лицом к лицу с Майей и крикнул:
— Нет!! Мой подарок ждёт тебя дома!!!
Лиза обняла Матвея и тихонько заскулила ему в шею.
А Катя, поглядела на родителей, спросила сама у себя.
— Кто меня любит? ...Это подарил Дэн? Эмиль тоже удивился... Какой миленький котик. Поехали скорее, я ему молочка налью! В ресторане всегда есть молоко и сливки! Я назову его...
У Кати чуть не сорвалось "Макс!" и она быстро прикусила себе язык. Когда мама ходила с животиком, когда она думала, что родится мальчик, сама просила его назвать Макси. Тихо просила, пока мама спала. Ей очень нравилось это имя. Чудесное оно было бы и для котёночка.
Уже возле ресторана Дмитрий Иванцов успел подойти ближе, чтобы поздравить Катю, затем склонился и поцеловал Лизе руку.
— Все! Спокойно фройляйн. Я выяснил, что хотел. Не волнуйся...
— Дима! — шепотом тоскливо позвала Лиза его снова, — Серый котенок в клетке... Записка... Зачем? Чтобы что? Зачем он так над ней ...
— Это не он, а она! Я сам решу, что делать. Не волнуйся.
— Но почему она хочет свести меня с ума?! Что я ей сделала?
— Никто тебя не сведет никуда. Это невозможно, твоя психика подвергалась намного большим испытаниям! Не волнуйся!
— Но страх за детей...
— Это да. Прощать я бы не стал. А ты сама решишь, правда, фройляйн? Поздравим твою Катерину с премьерой, я фОнат балета. — забормотал Дмитрий, поглаживая коротко бритый затылок, потирая висок, затем подбородок. — Благодаря вашему билету на балет впервые послушал стук копыт и увидел мужиков в пачках. В колготах то есть. Жуткое зрелище, надо признаться. Но всё равно красиво. Это как смотреть на античные статуи. Катерина слишком хороша, нельзя быть на свете красивой такой...
***
«Ух ты!» — восхищенно пробормотал Макс, оценивая оформление в ресторане. Последний раз он был в день похорон Елены, и то мало что рассматривал. С удивлением прошелся взглядом по формам молодой женщины с короткой стрижкой и лицом наивного ребенка. Женщина переоделась, накрасилась и явно знала, что нужно подчеркнуть, чтобы казаться идеальной красавицей – выразительные глаза и тонкие аккуратные губки приятной формы.
Макс увлеченно наблюдал за новой певицей ресторана и подругой Матвея Матвеевича.
Эта была та самая Ника, что его пытала, только в другой одежде.
Вероника - незнакомка, о которой Малыш ему все время рассказывал. Катя привела незнакомую девчонку в надежде, что сын переключится.
Сейчас Ника была в платье, похожем на черный гимнастический купальник с тонкой простой юбкой балерины легким воланом. Макс с удивлением отметил, что она в такой простой и явно недорогой одежде выигрывает во всём.
"Красивее фигуру еще поискать надо, если не сравнивать с Лизой, конечно. Хотя Лиза опять спряталась за Матвеем. Хочет скрыть от меня свою талию в нежном умопомрачительном платье... Но я, конечно, как яростный фанат, заметил изящный изгиб ее поясницы и все остальное. Аппетитная Лиза, Матвей немного откормил. Явно не для меня. – не без самоиронии отметил Макс, – Хотя что я забиваю голову всякой ерундой, не только эти визуальные приятные места вызывают мой стук в сердце. Я никогда не смогу просто взять и забрать себе Лизку с детьми, нечего и смотреть... Глупости думать.
— Ты не знаешь, Катерина с кем-то встречается? – спросил Иванцов, подкравшись со спины.
— Привет, Дим. Понятия не имею.
— Есть у тебя предположение, кто мог подарить ей кота?
— Кота?
— Котёнок в золотой клетке. И записка. Я тебя люблю и помню...
— Не понял... Ты что думаешь, я подарок сделал? Нет, извини, не по адресу, – рассердился Макс...
— Я тебя спрашиваю. Задаю простой вопрос: есть ли у тебя предположение кто мог.
— Не знаю, Дим. Я не мог. Я ей балерину на заказ подарил. И никаких записок. Но, скажу тебе, что возможно это... бывший приятель, или даже танцовщик Эмиль, тайно решил найти путь к сердцу...
— Кто считает, что она находится в золотой клетке? Кто может любить и помнить?... Подумай, Макс. А то Лиза ... Она непроста. Ездит после смерти матери на черном «хаммере», может сказать невероятные вещи про злую себя, про свою вину. Можно подумать, что она изменилась. ... А Катя почти ни с кем не общается. По крайней мере с незнакомцами она закончила еще весной... Ты знаешь про её чувства?
— В отношении меня? Знаю.
— Скажи честно ... Хочешь к ней подкатить после восемнадцати? Девчонка мечтает об этом.
— Да вот думаю куда бежать, когда ей стукнет восемнадцать... Это исключено.
Повернувшись, Макс посмотрел в сторону своего сына.
— Это мог...подарить мой сын. Он любит Катерину до сих пор, любит, я знаю. И возможно, этим хотел сделать вид, что это я дарю ей. Друга, животное...
— А что за крошка с ним, почему он её обнимает и скромно целует?
— На самом деле мой сын до встречи с Майей был далеко не таким отчаянным. Девушки, как трофеи придают значимости и веры в себя.
— Что ты имеешь в виду?
— Он увидел девчонку, которая была смелая, красивая и нависла надо мной, чтобы защитить своего жениха... Подонка, что хотел жениться на ней и передумал. У сына при виде этой Майи, видимо, в груди подозрительно застучало сердце. Когда он приблизился, девушка его не оттолкнула, а наоборот, была рада сближению. ... Это был его первый трофей, Дим...
— Привет, господин Иванцов! — радостно окликнула Эльза, – Ты что такой лысый стал?
— Тебя увидел, и от восторга волосы осыпались.
Голос у Дмитрия был враждебный, а вид насмешливый.
Эльза отреагировала однозначно, прожгла его своими карими глазами. Лицо её уже не казалось милым и веселым. Будь у Элеоноры светлее кожа, она покрылась бы пятнами.
— Что, Иванцов, замучила тебя Елизавета Витальевна? Таскает за собой, преступников ищет?
— Вариантов больше нет. — задумчиво произнес Иванцов, — Маленькую фройляйн пугаешь именно ты.
— Что? Пугаю? Чем я её пугаю? ... Твоей лысиной?
— Нет, Элеонора Валерьевна. Вы зачем-то хотите свести дочь вашего мужа с ума, я так думаю. Вы подсовываете ей вещицы из прошлого. Наводите на мысли о прошлых мужчинах, и заставляете усомниться в любви её родного мужа. Смею заметить, с детства знакомого мужа Матвея. Через детей вы находите возможность напомнить ей, кем она была, кого боялась, чего лишилась...
— Да что ты говоришь! Старый пень! С ума покатился? ... Смотри Витале не скажи свои бредовые...
— Когда пантера стареет, сначала она находит раненное другими хищниками животное и пытается откусить кусок пищи. — металлическим голосом произнес Дмитрий, — Потом переходит на падаль и начинает её... жрать... и болеть. Скоро с пантеры шерсть посыпется... Где ты взяла эту падаль?
— Ты, Дима, заговариваться начал,.
— А ты зря стараешься. Никто не признает фройляйн сумасшедшей, даже будь она на сто процентов безумна.
— Я уверена, что Лиза преодолевает депрессию. И ничего такого не делала...
— Ты её пугаешь и путаешь. Не так ли?
— С чего ты это взял?
— Я понял это, когда Катерина получила подарок.
— Но с чего ты взял...
— Почему такой подарок? ... Потому, что ты попалась на мою уловку, дорогая... Попалась. И я должен был выяснить, кто ... Ты или вот, Максим Владимирович баловством занимается.
— На какую уловку?
— Сначала ответь, какой именно подарок ты сделала. Я уже всё знаю, отпечатки надо было удалять более тщательно, снаружи стёрла, но пальчиком внутри задела.
Глаза у Элеоноры стали злыми, как у кошки на чужака, но она не выразилась крепко, только продолжала стоять рядом, всем видом показывая, что ей необходимо продолжение.
— Хочу тебя пока допросить. Зачем ты подарила девчонке полосатого серого кота?
— А что такого? Это символично. Котёнок в золотой клетке, как живёт Катюня и её мать Лизка... Хочешь, я тебе тоже что-то подарю?
— Дарить мне ничего не нужно, Элеонора Валерьевна. Я пришел по просьбе напуганной и уважаемой мной подруги, которая старательно вытаскивала меня из тяжелого состояния силой мысли... В потусторонние силы, в переселение душ я не верю. ... Но в силу её ума... Лизавета уверена, что ты стоишь на краю четверки и толкаешь её Катёнка...
— Да с чего ты взял? Какой нахал!
— Я уверен. Профессиональное чутьё. Я кинул утку, ты её подхватила, обдумала и начала оставлять знаки.
— Какие знаки?
— Время... у всех мало времени... У всех мало времени, да? И надо брать своё. Брать от жизни всё! ... Ты хотела сделать счастливым своего сына или себя?
— Я... Да, хотела. Была бы Катька бедная, я бы подумала... куплю её для моего мальчишки! Вот бы всегда было все так просто, как с её отцом в молодости!!! Как мой отец с Лией, бедной девушкой, мечтающей о машине.... Прийти к ней предложить... ... Просто предложить пару лямов и забрать для своего сына.
— Элеонора, что ты...
— Разве ты бы так не хотел, Макс? Купить себе Лию? То есть, Лизу? Это я предложила отцу, купить для тебя девку, чтобы Катерина оставила в покое даже мысли о тебе.
— Ты. Эль, умом тронулась?
— Не всех можно привлечь богатством, конечно, не всех. Твою единственную можно только украсть, и взять силой.
— Что... ты ...говоришь? Ты точно с ума поехала. Это всё похудение.
— Лиза поняла?? Иванцов, ты не просто так явился, ты подтасовал факты.
— Конечно подтасовал! До тебя совершенно случайно по моему желанию дошло! Лиза боится, чувствует вину, потому, что богатая избалованная девчонка вышла условно досрочно. Богатый папаша сжалился. Эта девчонка когда-то ночью притащила пистолет и целилась в Лизкину дочь. Это и меня между прочим касается, я тоже виноват. И вот ранила она Макса, выпустив в него обойму. Ты не убедилась, что она вышла условно досрочно.
— Ничего не знаю, впервые слышу. — горестно заметила Эльза. — Не напоминай об этих ужасных событиях. Богатые люди тоже плакать умеют.
— Ты не всё выяснила, дурочка. Мало того, начала всех предупреждать. Лиза когда-то пыталась вытащить из преступницы правду. Она подарила ей котёнка, полосатую игрушку. Малолетняя преступница писала и говорила с Катериной о золотой клетке, из которой ей надо улетать. И ты решили вот так нанести удар!
— Я хотела, чтобы Катька испугалась!! Покончила с балетом, Максом и сидела бы дома, пока мой сын не вырастет!!! Я не позволю сыну разрушить свою судьбу и жениться не на той! А всем сказала, чтобы они не расслаблялись! Мало ли - вышла из тюрьмы и прискачет снова под окна!
— Больше всего ты хотела, чтобы испугалась Лиза. Я предупредил её. Та девчонка действительно покинула досрочно стены колонии... в дубовом ящике. Дорогой был гр.об. Нет её больше. Это абсолютно точно, я сам присутствовал. Она до последнего не сдавалась и в тюрьме устраивала разборки, побоища. У нее жестокое сердце. Родители больше и не пытались её вытащить, они опустили руки, у каждого давно своя семья, там родились дети. Девчонка после перевода в колонию для взрослых матерых преступниц самоутвердилась. Не с теми связалась. Вот уж в ком сидел настоящий злой демон.... А кто сидит в тебе, Элеонора Валерьевна?
— Я защищаю жизнь своего сына! Макс, ты тоже должен это делать, а ты ведешь себя, как... казёл... Опять пришел, вырядился... Забери себе Катьку тогда!! Сними квартиру лично ей и делай что хочешь. У моего сына хоть надежда перестанет теплиться... А ты можешь не ждать восемнадцати, а как с её матерью поступить! Просто закинь её идеальные ножки себе на плечи... и понеслась... Вселенная привет, здравствуйте звёзды!!!
— Знаешь, после таких слов мы с тобой прощаемся, Элеонора. Вот теперь, наверное, мне неважно, что ты мать моего сына. И мы, наверное, прощаемся навсегда.
— О, да! Макс начинает прощаться с прошлым! И года не прошло! Ты считаешь, что я не имею права...
— Ты конечно, имеешь право говорить, что думаешь. — перебил Макс, — Но то, что ты это думаешь, мне больше не хочется слышать. Ты искушаешь меня, постоянно и теперь переключилась на ребенка. Более того, на ребенка Лизы.
— Маакс, а ты всегда бежишь от судьбы.
— От неё не убежать. Моя Катя... То есть не моя, просто Катя ... Она была и остаётся дочерью моей женщины. Не моей... Но все-таки моей. Мне неважно, что Лиза давно замужем. Она все равно моя женщина. Просто она не со мной счастлива, но это для меня расплата за прошлое. Я не смог избавиться от страха за неё, сам отпустил. Всё. На этом покончено. Моя женщина со мной быть не хочет.
— Хватит нести чушь! Сначала твоя женщина была её мать Елена, и ты переключился на дочь. В этом твоя судьба... ***ахать все поколения! Внучку тоже... если Катька не от тебя родит? Да, ты этому времени...
— Когда я познакомился с Лизой моей женщиной была ты. Забыла? И её свел со мной твой отец. По просьбе её матери. Об этом ты тоже забыла. А сейчас хочешь, чтобы я обо всём забыл и считал себя создателем игры в которую вы... до сих пор ... с Матвеем... Скажи еще нет?
— Ты что несешь, Макс?
— Я устал от тебя. Иди к мужу. Не хочешь к мужу – иди куда хочешь. Меня в твоей жизни больше нет.
— Да, бывают такие люди... которые для поезда жизни всего лишь остановки на пути следования к концу... У тебя стоп-кран есть? Куда твой поезд несется, Макс?
— На конечную станцию. Ты хотела уехать в деревню, почему вы всё еще здесь?
— Сыновья... осень, школа...
— Виталий сказал, что это не причина.
— Причина в том, что он нуждается в медицинской помощи, нормальной.
— И это не причина.
— Моя конечная — это наша семья, здесь мой отец, я не могу его бросить надолго.
— Не причина! – повторил Макс.
— Хорошо... Максимка причина. Он хочет остаться с тобой.
— Это повод, но не причина.
— Ну и какой мотив ты видишь? Проницательный ты мой бывший муж... следователь... по особо важным делам.
— Тебе не из кого будет пить кровь. А здесь - Матвей, Лиза... Лиза и Матвей. Только ты допустила ошибку и тронула их дочь!
Иванцов, который молча наблюдал их перепалку, скривился и отвернулся.
— Я не тронула...
— Ты её обижала, ты её считала виноватой в том, что она не переступает черту, которая... просто... воспитанность!!! Наш сын младше на полтора года, это очень много для них сейчас!
— Ничего подобного. Возраст для твоей Катерины просто чушь! Она же нацелилась на сорокалетнего мужика, на тебя!
— Элеонора Валерьевна, — вступил, вконец злой Иванцов, — Идите в зал, мы еще прогуляемся. Я же сразу сказал, что вас надо ловить. С поличным. Еще когда на камере в доме моих друзей я услышал этот... разговор с Максимом Владимировичем.
— Какой еще разговор? — устало повернулась Элеонора.
— Матвей сидел в тюрьме. Его жена сидела в панике. Вы пришли, открыв дверь своим ключом. Поставили на стол бутылку из бара и стакан. Плеснули в него чуток. Я позвонил вам лично и предупредил, что есть камеры, что для безопасности жены и детей мы их смонтировали на первом этаже и в коридорах второго... Но вы всё равно устроили то, что устроили. И в тот момент, когда я сказал! ... Я сказал: "Сейчас отдаю Матвею в руки мобильный. Он сможет смотреть на свою жену до позднего вечера". И ты использовала этот шанс.
— Он ей не простил что ли? Это шутка была! И я не знала, что Макс вопьётся в неё, как ненормальный!
— Я не передал запись человеку, который мог получить инфаркт после увиденного. И неважно, дала бы фройляйн Лиза пощечину или нет, как ты по этому поводу сокрушалась. А теперь по существу. Ты положила несколько старинных часов, включая детские, сделала гравировку с именами, написала записку на старой драной промокашке. Экспертиза уже определила, что бумага свежая, её кто-то долго пытался состарить механически. И чернила свежие. А почерк я думаю совпадёт, неважно, что буквы печатные. Сколько часов там было? Напомни, я забыл... Пять? Имена тоже напомни, пожалуйста...
— Увидела Лизкины рисунки на салфетках. какая то многоножка с шариками и подписаны имена... Матвей, Ангел, Макс, Эльза ... Она давно меня так не называла. И Катя. Своё имя не написала. Простит Лизка меня? Нет? Я ведь просто хотела пошутить...
— Что там было на самом деле?
— Где? — непонимающе уставилась Элеонора, провожая взглядом Макса, который сначала нервно закурил, а теперь уходил всё дальше от ресторана. Вскоре он исчез за поворотом.
— Ты засунула в шубку, которую передала младшей дочери, часы и записку. Девочка, мягко говоря, удивилась. На каждых часах ты сделала надпись – имя и дату в будущем. Любой мог предположить, что это срок жизни. Екатерина проживет сколько лет? Три года? А в записке - время, время, время, мало времени... Бесконечно повторяющиеся слова.
— Это не про жизнь идиоты!!! — зарыдала Элеонора зло пнув в ногу Дмитрия, а потом ударила кулаком себя в грудь, — Это про лю... Любовь!!! Любовь живёт три года!!! А у нас любовь живет до ста лет!!! Когда нам будет сто лет! Это же удивительно было, достать такие часы... разные. Антикварные. Женские и мужские... Имена, которые пи сала... Лизка... Я хотела дать ей понять, что у неё не мало времени жизни, а мало времени для любви! Неужели они так подумали???
— А Что там было в шубе до этого момента?
— Там были ключи... И записка с адресом квартиры. И драгоценные кольца, снятые неизвестно с кого. Отец хотел передать эту шубу мне. Мать бы не нашла, он так делал, чтобы я сама приехала к нему... В кармане записка, под подкладкой ключи от моей квартиры. Только я еще той осенью сбежала. мне было одиннадцать лет. ... И шубка ... полушубок остался у отца... Как память. Намекнув на время, я поторопила события. Мой сын собирается сгубить себя, станет постарше - женится не на той. Он будет страдать. Пусть Катька наиграется уже с Максом старшим, поймёт, какая это чушь... Какой он зануда, старый осёл, непонятно кто... И поймёт, кто ей дорог, кто её любит. Я дам согласие на брак в любое время, мой Максик будет счастлив.
— Зачем ты с родственницей своей Лизой так поступаешь?
— Дим, я действую, как считаю нужным. Она может говорить, как сильно Макса ненавидит, но по глазам видно, как сильно хочет быть с ним. И никто не убедит меня в обратном. Ты был бы рад, если бы ТВОЯ жена была такой любвеобильной? Я ни на одного мужчину так не смотрю, как она. И не улыбаюсь призывно... Я люблю мужа очень, очень люблю... Готова жить с ним где угодно, хоть в тайге или на северном полюсе... А она...
— Ты горячо заблуждаешься.
— Еще скажи, что я дура.... А я знаешь, что тебе скажу? ...Если с другом, любимым я в адский огонь попаду, то сумею, пожалуй, прожить и в аду. Но не дай Бог в раю с нелюбимым наедине оказаться! Отведи, о Всевышний, такую беду! Позволю для завершения нашего разговора заменить в цитате великого Омара Хайяма... Поэтому у них дети! Куча детей! Мой сын совершает ту же ошибку, что и его отец!! Я не хочу чтобы ему нарожали детей какие-то тёлки, а он всю жизнь... думал о своём Катёнке. О боже, да я тоже поэт! А ты подлец, Дим! Настоящий подлец!
Эльза шмыгнула носом, вытерла почти сухие щеки и повернулась к дверям ресторана. Остановилась, вновь оглянулась.
— Ты записывал наш разговор?... Отлично. Если мой муж узнает, ему будет плохо... И я тебя уничтожу... Посмотрим, кто сильнее и кто победит! Это не угроза, так, предупреждение! Я подумала и решила, что надо действовать, а не плыть по течению!
— Интересно. Ты хорошо подумала о последствиях?
— медленно произнёс Иванцов.
— Да я подумала, у меня уже давно бессонница... С тех самых пор, как мой сын... Вы все даже не представляете, как это тяжело – смотреть на него и видеть.. глазища его отца в молодости.
— Ты на грани. Или объявляешь войну, или сдаёшься без боя, выбирай, дорогая.
С любовью и светом Алиса.
Да будет счастье, а с ним – надежда,
С надеждой – вера и в вере – смысл.
В глазах сиянье, на сердце нежность,
В душе – рассветы, в рассветах – жизнь.
(Злата Литвинова)
Счастья Вам, дорогие Читатели! ❤️ Счастья и много сил! В рассветах жизнь!