Владимир Солоухин (1924—1997). Изображён со своим знаменитым перстнем на пальце — а на перстне красовался профиль императора Николая II
14 июня исполнилось 100 лет со дня рождения писателя Владимира Солоухина (1924—1997). Одного из тех проповедников реакции, которые открыто стали это делать в СССР, что первое время было и ново, и свежо, и необычно — и самое главное, с успехом им удавалось, никто ничего не мог с ними поделать. Историю про то, как г-н Солоухин в 1960-е годы стал внезапно носить на пальце перстень с портретом императора Николая II, я уже как-то подробно описывал. И в январе 1968 года состоялась целая литературная дискуссия по этому поводу, когда члену Коммунистической партии Советского Союза Владимиру Солоухину его товарищи по партии пытались, как они выражались, «втолковать простейшую мысль о полной биологической несовместимости партийного билета и перстня с изображением царя, убиенного проклятыми большевиками». Нет, не удалось, и с трибуны того собрания Солоухин гордо сошёл с Лениным в башке и с наганом в руке на партбилете и царским профилем на пальце.
Другой раз Солоухин печатно предложил ввести вновь в употребление дореволюционные обращения «сударь» и «сударыня». И опять это вызвало бурную дискуссию — на этот раз в прессе — и даже было воспринято относительно спокойно. Но, впрочем, и старые обращения тогда не воскресли...
Однако большинство подобных шажков со стороны поборников возврата к старому носило далеко не столь явный и откровенный характер, а было гораздо более тонким и изощрённым. Вот ещё одно любопытное предложение брежневских лет от того же Солоухина.
Он опубликовал очерк под заголовком «В нашей деревне — телевизор». Телевидение тогда играло возрастающую роль в жизни общества. «75 миллионов телевизионных экранов загорается ежедневно в нашей стране», — гордо заявлял Леонид Ильич Брежнев в одной из речей.
Солоухин о своей деревне: «В ней сейчас тридцать три дома. Над одиннадцатью крышами поднимаются антенны телевизоров. Первый телевизор куплен в 1959 году, последний — неделю назад...
И вот захожу, допустим, к тете Глафире (я побывал у всех одиннадцати владельцев телевизора). Глафира с мужем сидят пьют чай, на столе шумит самовар, сковорода с жареной картошкой. От чаепития отказываюсь. Сажусь в сторонке, начинаю заводить разговор. Так и так. Попросили узнать, что больше нравится, что хотелось бы.
— Что нравится? Кины да постановки. Шурка, вон тот все футбол смотрит. И телевизор-то из-за него купили. Только кины все старые кажут, а то бывает день, не кажут совсем. Нам бы кин побольше да постановок.
— Ну а если песни?
— Песни — хорошо. Особенно если Зыкина поет. Песни мы любим.
— А если просто музыка?
— Эти симфонии-то, что ли?
— Да.
— Эх уж нет, выключаем.
— А спорт?
— Бывает интересно. Вот намеднись такие финтифлюшки выделывали, просто страсть.
— Какие же финтифлюшки?
— Да ведь что? Залезает на самый верх, я думаю, выше клеверного стога, да оттуда в воду — бултых. И не просто прыгает, а несколько раз перевернется. А потом только, сердешная, до воды долетит. Страсть! Или зимой, другой раз, на лыжах. Руки растопырит и летит, как птица. Только, я думаю, какой-нибудь тут обман. Не может человек так летать.
— Теперь вон в космос летают, — вставляет муж.
— Ну и что космос? Там в корабле или в луннике, а тут сам, как есть, одни лыжи на ногах. А ведь как ни лети, все равно на землю падать».
Девочка смотрит по ТВ запуск космического корабля Союз-19 в 1975 году. Фото Дина Конгера
«По степени интереса на первом месте (подтверждено во всех одиннадцати домах) стоит кино. Затем постановки, то есть спектакли. На третьем месте — «Клуб кинопутешествий», пение, концерты, «Огонек».
В целом, общая рекомендация статьи Солоухина ясна: «побольше кин да постановок» (хотя с последним Солоухин не очень согласен, считает спектакли слишком тонким искусством для телеэкрана), побольше эстрадных концертов, поменьше опер да симфоний и вообще «серьёзной музыки», поскольку их народ не воспринимает.
Казалось бы, что здесь особенного? Вроде бы ничего такого: любит простой зритель «кины» да эстрадные концерты, вот и показывайте ему «кины» да концерты от души, вволю, от пуза, не мучайте симфониями да операми и прочим высоким искусством, которого он не воспринимает. Но постараемся понять: советское телевидение тянуло зрителя вверх, к качественному, «серьёзному» искусству. Ведь даже развлекательные передачи, типа «Вокруг смеха» или «Кабачка 13 стульев» были в 1970-е годы весьма «элитарны». Это совсем не был юмор на уровне ниже пояса, типа «га-га-га».
Такие, как Солоухин, предлагали снизить планку. Собственно говоря, именно это и произошло потом, с победой контрреволюции в 1991 году. Победили «кины да постановки»? Если бы... «Кины», «Клубы кинопутешествий» и другие программы, прежде считавшиеся «общедоступными» и «лёгкими», заняли место «высокой культуры». Ряд передач, популярных и считавшихся «лёгкими», вроде «Вокруг смеха», вовсе закрылись в том самом победном 1991 году. А что заняло их место... Это даже описывать неохота.
Виталий Песков (1944—2002). Рисунок 1994 года. Характерно, что ГКЧП стали ассоциировать с показом «высокого искусства» (балета) по ТВ
В общем, советское телевидение тянуло зрителя вверх, что порой вызывало и недовольство («Нам бы кин побольше да постановок!»). Постсоветское так же уверенно повело его вниз, к глупости, пошлости, тупому смеху и тематике «ниже пояса». И выбраться из этой ямы до сих пор и не пытается, да и зачем? И в ней хорошо. Одна радость: телевидение умерло или постепенно умирает, вытесняясь интернетом. Похоронить его следовало бы, по-хорошему, на мусорной свалке или в скотомогильнике.
Хороший урок для тех, кто в советские времена соглашался с коварным советом Солоухина...
Во время дарования В.А. Солоухину титула потомственного дворянина. Награждение производит «Великая Княгиня Государыня Мария Владимировна»