История воинской части № 3333
(рассказал командир части, полковник Василий ПЛАТОНОВ)
История нашей части начинается в 19 веке, когда на границу с Китаем встали казачьи заставы, именно из города Ош выходили для их обеспечения караваны – так называемые ишачьи и верблюжьи роты.
Но официально, история войсковой части 3333, как автомобильной части начинается с 40-х годов. 23 июля 1940 года приказом НКВД СССР была создана отдельная автотранспортная рот ПВ НКВД, которая вошла в состав ПВ НКВД Средне-Азиатского округа с местом дислокации в городе Ош.
Первым командиром Отдельной автомобильной роты (ОАР) был назначен капитан Кириллов А.В. Основой формирования являлись кадры водительского состава округа. В период Великой Отечественной войны, в 1942 году штат был пересмотрен и увеличен до 109 автомашин и 172-х человек.
С 1942 по 1943 годы частью командовал капитан Новосельцев, а с 1943 года старший лейтенант Выдумов. В мае 1945 года на базе Отдельной автомобильной роты приказом НКВД СССР был сформирован Отдельный автотранспортный батальон.
Основой его формирования являлись кадры водительского состава Отдельной Автомобильной роты пограничных войск Таджикского округа, а также Казахского и Киргизского пограничных округов. В тот период командиром батальона был назначен майор Быстров, парк насчитывал 179 единиц техники, личный состав 290 человек. В 1952 году на должности рядового и сержантского состава было принято 72 вольнонаемных водителей. С годами менялся парк машин, было построено бензохранилище, склад запасных частей, другие здания и сооружения, по Памирскому тракту для полноценного отдыха водителей и безопасного движения установлены разборные дома, КТП, а вольнонаемный водительский состав насчитывал 186 человек. Длительное время частью командовали подполковник Ржевский Валентин Кузьмич и подполковник Юрс.
С 1980 года личный состав войсковой части 3333 оказывал интернациональную помощь Республике Афганистан. Чем дальше уходит в историю время «Афгана», тем дороже и ближе становятся для нас те, чьи могилы на кладбищах составили целые аллеи, называемые в народе «афганскими». За годы войны в Афганистане погибли 518 пограничников, но ни один из них не был пленен или пропал без вести. На протяжении всей войны воины-пограничники выполняли особые, только им свойственные задачи, в их числе и личный состав войсковой части 3333.
В те годы воины части 3333 осуществлял тяжелый, небезопасный труд по планомерному завозу материальных средств, сопровождая и обеспечивая охрану грузов ограниченному контингенту Советских войск в Афганистане. Воинские части подразделения 40-й армии неоднократно выражали слова и чувства благодарности водительскому составу, офицерам и прапорщикам нашей части, всегда помня и зная каким тяжелым путем преодолевались тысячи километров.
14 февраля 1994 года войсковая часть 3333 была реорганизована, но традиции прежних поколений жив. Неоценимый вклад в дело воспитания личного состава вносят наши ветераны: Шиянов Петр Лаврентьевич, Аксянов Файзулло Абдурахманович, Гудков Иван Васильевич, Сахаров Александр Иванович, Цыгнаок Радион Афанасьевич, Шафеев Михаил Исмятович и другие.
Сегодня в наших рядах полковник запаса Ушуров С.А., старшие прапорщики Кулагин Н.В., Калашников А., награжденные орденами «Красной звезды», старшие прапорщики Г.Конобеев, Г.Шаров, рядовые к/с А.Абдурахманов, водители А.Хиязов, И.Аширов, О.Салимов, И.Кыйкибашев, А.Пазылов, А.Джунусов и многие другие, кто участвовал в боевых действиях, кто доставлял грузы и сопровождал колонны.
В условиях вооруженных конфликтов, непрекращающихся попыток контрабанды на многих участках таджико-афганской гарницы наш многонациональный личный состав части порой на пределе физических и моральных сил с честью держит трудный экзамен.
Ежегодно по горным дорогам Памира перевозится более 30 тысяч тонн грузов, автомобильная техника базы каждый год проходит более 10 миллионов километров. Поэтому деятельность нашей части является основной в вопросах обеспечения коллективной безопасности стран СНГ на юге Киргизии.
Автобатальон
Остановка маршруток на проспекте Масалиева (бывшая улица Кыргызстана), одной из главных магистралей в городе. В этом месте к проспекту примыкает улица Зайнабетдинова, которая начинается уйгурскими кафе, а заканчивается знаменитым Базаром. Самые заметные ориентиры рядом с Автобатальоном - мечеть Аль-Бухари и грузовик-полуторка 30-х годов на пьедестале. Это памятник советским водителям, впервые покорившим Памирский тракт.
Кстати, аналогичный грузовичок-памятник есть в Хороге - таджикском городе на противоположном конце легендарной дороги.
Памирский тракт. Памятник грузовику ГАЗ-АА
Из всех городских памятников Оша он самый необычный, потому что на его постаменте стоит не человеческая фигура, а самый настоящий грузовик! Памятник легендарной «полуторке» грузовику ГАЗ-АА с фанерными бортиками появился в 1987 году, благодаря настойчивости военнослужащих воинской части № 3333, которую ошане знали, как Ошский автобатальон, потому что он занимался грузовыми перевозками, обслуживая пограничные части на советско-китайской и советско-афганской границ.
Дорога из Оша в Хорог была более предпочтительной из-за своих особенностей, несмотря на высокогорье, в отличие от трассы Душанбе-Хорог. Поэтому в Оше было два уникальных автопредприятия, один из них автобатальон №3333, а второе Памирское автотранспортное управление (ПАТУ), которое занималось гражданскими перевозками в памирском направлении.
Помните, как раньше перекрывали дорогу, когда тяжелые, груженные необходимым грузом, вереница машин выезжала из воинской части в сторону Памира и вся улица у мечети имама аль-Бухари замерала.
По рассказам старожилов, грузовичок для памятника в 1987 году нашли в соседнем Узбекистане, его там выманили на списанную грузовую машину воинской части. В 2007 году знаменитый грузовичок исчез в неизвестном направлении. Никто не знал, куда он делся. Версии выдвигались самые невероятные. Потом выяснилось, что его волевым решением забрали в музей Вооруженных сил в Бишкеке. Через два года после таинственного исчезновения в 2009 году снесли даже постамент.
Памятник был восстановлен только в 2012 году, благодаря упорству бывшего начальника главного штаба Государственной пограничной службы КР, полковника запаса Кубанычбека Сарыбаева.
Понятное дело никто даже не собирался возвращать памятник на прежнее место. Поэтому полковник Сарыбаев стал искать похожие грузовики в соседних странах и России, чтобы восстановить памятник. Как ни странно, подходящий грузовик он нашел в Оше у ветерана того самого автобатальона. Он выкупил заветную машину за шесть тысяч долларов из своих личных средств.
Уникальный памятник был восстановлен в 2012 году, а решение об его восстановлении было принято 29 июля 2011 года. Постамент памятника тоже был восстановлен за счет спонсорских средств, потому что старый был безжалостно разрушен. К сожалению, новый постамент сильно отличается от прежнего. И грузовик другой, потому что «оригинал» в одном из столичных музеев. Но, главное, наверное, что памятник вернули горожанам, потому что это Большая Памирская История Оша.
Памирский тракт
Именно в Оше начинается полная незабываемых впечатлений дорога на Памир. В следующем году будет 90 лет, как по этой трассе стали ездить автомобили. В 1933 году 7 ноября из Оша в Хорог прибыл первый грузовик. Так началась автомобильная история Памирского тракта, обозначенного на автомобильных картах как трасса М41. Официально она начинается у перекрёстка в сторону Сосновки, не доезжая до Кара-Балты и заканчивается в городе Термез на юге Узбекистана, то есть в ее состав входит еще дорога Бишкек-Ош через Тянь-Шань. Памирский тракт считается одной из самых сложных и живописных высокогорных дорог в мире.
Тракт по старым караванным тропам
Памирский тракт был тайно проложен сапёрами армии царской России в 1894 году по старым караванным тропам. В проектировании дороги принимали участие военные инженеры царской России Мицкевич, Бураковский, Зараковский. Строительство дороги открывало огромные возможности для Российской империи в борьбе за Памир с Британской империей. Каждая империя пыталась утвердить свое господство на Крыше Мира, как еще называют Памир.
В 1931 году началась советская история Памирского тракта, создано специальное управление «Памирстрой» ответственное за строительство дороги. В 1933 году из Оша в сторону Хорога был отправлен первый грузовик. Через два года в 1935 году было создано «Памирское производственное автотранспортное объединение» с двумя автобазами в Оше и Хороге. В Оше автобаза располагалась на улице Гагарина (Шакирова), сейчас там многоэтажный дом. Тогда эта улица называлась Таджикской.
В1940 году была построена дорога Душанбе-Хорог, которая получила официальное название «Западный Памирский тракт имени Сталина», а трасса из Оша «Восточный Памирский тракт». Все вместе они стали важной частью Большего Памирского тракта. Несмотря на строительство западного тракта, дорога из Оша в Горный Бадахшан продолжала оставаться главной и более доступной круглогодично.
В 1948 году было проведено капитальное благоустройство дороги. В 1960 году было установлено круглогодичное автомобильное сообщение с Алайской долиной и Горным Бадахшаном. В 1984 году почти вся трасса была покрыта асфальтом.
В советские годы в Оше действовал автобатальон 3333, занимавшаяся грузовыми перевозками, снабжая Горный Бадахшан и пограничников, стоящих на страже государственной границы на Большом Памире всем необходимым.
По самым высоким перевалам в мире
Общая протяжённость дороги из Оша в Хорог 701 километр. Трасса проходит по трём высокогорным перевалам Талдык ( 3 615 метров), Кызыл-Арт (4 280 метров) и Ак-Байтал ( 4 655 метров). Самый высокий среди них перевал Ак-Байтал (в переводе с кыргызского “белая кобылица”) на Восточном Памире. Перевал как бы связывает два хребта Сарыкол и Музкол, открыт круглый год.
Памятник покорителям Памира
Это самый необычный среди ошских памятников, потому что на постаменте самый настоящий грузовик – легендарный ГАЗ-АА! Его воздвигли в 1987 году по инициативе военнослужащих воинской части №3333, расквартированной в Оше в честь водителей, покоривших Памир.
Раритетный грузовик нашли в соседнем Узбекистане, обменяв на списанную грузовую машину другой марки. В 2007 году памятник по неизвестным причинам демонтировали и грузовик передали в музей воинской славы Министерства обороны в Бишкеке.
В 2012 году по личной инициативе бывшего начальника Главного штаба Государственной пограничной службы КР полковника запаса Кубанычбека Сарыбаева памятник восстановили. Новый раритетный грузовик искали всем миром и нашли его у ветерана ошского автобатальона. На фотографии слева первый вариант памятника, справа восстановленный. На восстановленном постаменте памятная надпись «Автомобилистам-пограничникам Тянь-Шаня и Памира от благодарных ветеранов и воинов границ». Так в Оше начиналась история покорения Памира и строительства одной из самых сложных и живописных высокогорных дорог в Центральной Азии.
Погранотряд
Ош был не только торговым городом на пути караванов, но и важным пограничным форпостом. Отсюда начинались дороги в Китай и Индию через горные перевалы Алая-Памира, которые станут частью «Большой игры» империй. Поэтому пограничные формирования всегда играли особую роль в жизни города.
Первые пограничные формирования
Первые пограничные войска в современном понимании появились в регионе во второй половине XIX века, когда Россия и Китай подписали соответствующие договора в 1860 и 1881 годах. Охрану межгосударственной границы поручили отрядам Семиреченских и Сибирских казачьих войск, в памирском направлении привлекались подразделения Туркестанского генерал-губернаторства. А в 1893 году был сформирован Отдельный корпус пограничной стражи, который со временем стал базироваться в Ташкенте, в его обязанности входило обеспечение охраны границы Российской империи с Ираном и Афганистаном.
День пограничника
Официальной датой формирования пограничных войск в регионе принято считать 28 мая, когда в 1918 году декретом Совнаркома была учреждена пограничная охрана молодой советской республики, а через два года была сформирована Туркестанская пограничная дивизия, сосредоточенная от Каспийского моря до Алтайских гор. С этой даты началась современная история пограничных формирований на территории бывшего СССР. Но Днём пограничника эта дата официально была закреплена только в 1958 году постановлением Совета министров СССР.
В самый разгар войны в 1943 году был создан Киргизский пограничный округ. За годы войны пограничники задержали свыше трех тысяч нарушителей советско-китайской границы.
После войны в 1953 году Киргизский пограничный округ был упразднен, а Фрунзенский пограничный отряд и другие подразделения были переданы Казахскому пограничному округу.
Ошский погранотряд
В 1965-1968 годы на фоне резкого обострения советско-китайских отношений были созданы Пржевальский, Ошский, Чунджинский, Уч-Аральский, Курчумский пограничные отряды.
В 1967 году 15 июня приказом КГБ СССР был сформирован 131-й Ошский пограничный отряд, дислоцированный в Оше. Ошский отряд был в составе Управления пограничными войсками КГБ Восточного округа, чей штаб находился тогда в Алматы. Первым начальником Ошского пограничного отряда был полковник Аркадий Самодуров. Так у подножия Сулейман горы в западной части Оша появился городок пограничников, с которым неразрывна связана современная история города.
В советское время, чтобы съездить к родственникам в Алайский район нужно получать разрешение в местном отделении КГБ, в чьем ведении находились пограничные войска. О въезде в пограничную зону в советское время и сейчас напоминает памятник пограничника известного ошского скульптора Давида Хеидзе.
Краткий экскурс в 1967-70 годы
Дорогие ошане - памирцы и тянь-шаньцы, долго собирался с духом, чтобы изложить на бумаге отдельные эпизоды из жизни нашего 131 Ошского погранотряда, в большей степени Мургабского направления. Может они напомнят кому-то, как и мне, годы далекой молодости. Взяться за "перо" меня заставили небольшие рассказы и фотографии о нашем отряде размещенные в интернете замечательным офицером, нашим сослуживцем Виноградовым Петром Николаевичем. Изложенные в моих воспоминаниях события (касаемо гарнизона отряда) могут перекликаться с событиями, описанными Петром Николаевичем. Что-то в этих воспоминаниях скучное, а что-то, надеюсь, понравится тем, кто создавал и служил в те далёкие шестидесятые в этом отряде, и тем, кто продолжил службу во вновь организованном позже Мургабском пограничном. Это встреча с нашей молодостью.
В сентябре 1967 г., на мандатной комиссии в Управлении Восточного погранокруга (г.Алма-Ата), Герой Советского Союза, генерал-майор Меркулов М.К. объявил нам-молодым лейтенантам о назначении в части. Мне предложили должность курсового офицера в Алма-Атинской ШСС (школа сержантского состава связи), в которой я учился, и не плохо, до поступления в Московское пограничное военное училище. Набравшись смелости ( или нахальства ) я спросил: «А нельзя ли меня направить на Памир». Генерал улыбнулся и ответил - "Хорошо лейтенант, тогда пойдете командиром взвода роты связи Ошского погранотряда” и, повернувшись к начальнику отдела кадров полковнику Водолазскому, сказал - перепишите приказ, в школе сержантов подождут.
Так 12-13 сентября 1967 г. мы, с однокашником – лейтенантом Колчановым Николаем Васильевичем, оказались в формируемом Ошском пограничном отряде, в котором я и прослужил около трех незабываемых лет.
В то время отряд располагался на двух "площадках”- на одной, по ул. Свердлова,напротив ресторана Акбура - размещался штаб, а на второй, рядом с в/ч 3333-все подразделения гарнизона.
Первым начальником отряда был полковник Самодуров (степенный, невысокого роста крепыш, который и в то время мог несколько раз подтянуться одной рукой на перекладине), о котором у меня остались самые хорошие воспоминания. Когда Самодурова назначили на должность-Начальника ОВО ( г.Фрунзе, ныне Бишкек) его сменил подполковник Тарасов Евгений ( в н.в. проживает в г.Риге)- мудрый, волевой и смелый офицер. На его долю выпала нелегкая задача по дальнейшему формированию и сколачиванию "дважды высокогорного, пылевлагонепроницаемо и бронекопытного” погранотряда ("бронекопытным ” называю в шутку потому, что заставы Тянь-Шаньского направления были конными). Если учесть, что после «печально известных манёвров Н.Хрущева по реформированию армии в 60-х годах» погранвойска страдали из-за дефицита офицерских кадров, который восполнялся младшими лейтенантами (вчерашними солдатам) прошедшими лишь подготовку на 3-х месячных курсах, то сколачивание пограничных подразделений было совсем не простым делом.
Начальником штаба был майор Харичев Виталий Николаевич - весьма строгий, даже жесткий но не злопамятный и с чувством юмора офицер, которого я знал с осени 1963 г. по службе в Панфиловском ПО – я рядовой кавалерийского учебного пункта, а он капитан- начальник школы сержантского состава. Его заместителями были майоры: Титов и Неверовский Евгений Николаевич-высококультурный и деликатный офицер. Политотдел возглавлял случайный в погранвойсках человек- м-р Ивко
Пом. нач. ПО по комсомолу – к-н Ежуков Евгений ,Начальником ОО КГБ был майор Головнин. Начальник тыла - майор Сачко Н.А.
Начальник связи - к-н Гущин В.Н.- заботливый офицер и жизнерадостный балагур ( к сожалению уже покойный).
Командир роты связи - к-н Корнеев Ф.М., с которым и до сих пор поддерживаю добрые взаимоотношения.
Начальником обозно-вещевой службы был замечательный человек- капитан Мельниченко Н.,
Медслужбу возглавлял ст.л-т Молочный И.М., хороший профессионал и надёжный товарищ ( в н.в. терапевт в погрангоспитале в г. Киеве). Стоматологом был л-т Пащенко Н.С., которому я однажды ассистировал при удалении зуба жене нач.п/з "Тохтамыш” – Крамаренко. С тех пор Колину стамеску и деревянный молоток (киянку) я запомнил на всю оставшуюся жизнь. Но были и приятные моменты. Кто служил на Памире, тот знает каким слабым местом у местного населения были зубы, к 30-40 годам их вообще не было ( из-за отсутствия в потребляемой воде солей). И вот Коля, в 1969 г., совершает, по тем временам, чудо - делает зубы на присосках совершенно беззубому киргизу. С тех пор Коля был в к.Мургаб ну очень авторитетным стоматологом.
Казначей Финчасти- ст.л-т Рыбка Виктор. С его именем связано два забавных случая. Один, когда Витя ещё служил, кажется, в Панфиловском ПО, где ему сам генерал Меркулов М.К. сказал -"лейтенант, пока я начальник войск, тебе не быть ст.лейтенантом”. А случилось следующее - Виктора чем-то обидел нач. клуба отряда и он решил "отблагодарить” его оригинальным способом. Увидев, что генерал Меркулов уехал на границу в камуфляже, а форму оставил в кабинете начальника отряда Виктор, с согласия оперативного дежурного, зашёл в кабинет, одел генеральский китель и сдвинув на глаза фуражку пригласил к себе "обидчика ", где в очень грубой форме его отчитал. Пригрозив увольнением Виктор выставил своего визави из кабинета. Тот обескураженный идет по плацу и причитает- " за что ж он меня так”. Проходивший мимо офицер спросил, что случилось и тот рассказал о взбучке от генерала. Офицер удивился и сообщил, что Меркулов, час тому уехал на границу. С этого и начались Витины злоключения. Эту историю мне подтвердил сам В.Рыбка.
Начальником клуба отряда был шутник - м-р Фадеев. Мне он запомнился тем, что заступая дежурным по части всегда одевал кобуру от пистолета ТТ, наполнял её семечками и угощал ими всех желающих.
Ну и молодые лейтенанты: Паршин Анатолий - нач.химслужбы; Нестеренко-ком.инженерно-строительной роты; Колчанов Н.В.- зампотех роты связи и ком. взвода этой же роты- Полищук В.У.
В Ошском отряде меня свела судьба со многими интересными людьми. Там я подружился с замечательным человеком, писателем и журналистом – Медвидём Петром Ивановичем, в последующие годы главным редактором газет Восточного и Западного погранокругов, а с выходом на пенсию – заместителем главного редактора газеты Кабинета Министров Украины - "Урядовый Курьер” в г.Киеве, с которым и до сих пор поддерживаю дружеские отношения.
В г. Оше – жемчужине Киргизии, проживало около 250 тыс.человек - киргизы, узбеки, уйгуры, татары, русские, украинцы и др.– словом настоящий интернационал. Он расположен в нескольких километрах от Узбекистана, на востоке Ферганской долины, в самой высокой её части. Еще в старину через этот город ходили караваны из Центральной Азии в сторону Китая и Казахстана. В центре города возвышается священная гора Сулейманка (Тахта-и-Сулаймон, т.е. "Трон Сулеймана "). В ХVI веке, основатель империи Великих Моголов - шах Бабур, построил на этой горе мечеть, которая за давностью лет не сохранилась. Ош – это город- сад, город- музей, город-базар и город-труженик. В нем раполагались два больших комбината – старый шелковый и новый хлопчато-бумажный (введенный в эксплуатацию в 1967 г., к 50-летию Октября ) и бесчисленное количество автотранспортных и ремонтных баз. Город и сам представлял собой огромную перевалочную базу. Через него шла основная часть грузов для Восточного и Западного Памира. Отсюда стартовали многочисленные геолого - и альпинистские экспедиции. Через город протекает знаменитая река Акбура – дарящая, такую необходимую знойным летом, прохладу.
Особая тема – это ошский базар. Он располагался вблизи горы Сулейманки и поражал воображение не только своими размерами, а и большим наличием и разнообразием на нём изделий местных умельцев, но особенно изобилием овощей и фруктов на прилавках, да по смешным ценам: урюк - 18 коп./кг; помидоры -13 коп; огурцы - 13 коп; яблоки - 18 коп. и чеснок - 80 коп. за килограмм.
Часто мы посещали базар не только с целью покупок, а больше с желанием насладиться cочными и вкуснющими шашлыками, из мяса гиссарского барашка, стоимостью 30 коп. за штуку, вместе с лепёшкой, луком или редькой. С этим базаром связан один смешной эпизод - в октябре 1967 г. Колчанов решил закупить на базаре фруктов, чтобы порадовать ими родителей в Кировской обл. Мы накупили различных сортов яблок в том числе и несколько килограмм больших, желтоватого цвета и все это отправили посылками въятичам. Через пару недель приходит благодарственное письмо от мамы, где она пишет, что все яблоки дошли и очень вкусные, но в одной посылке, тоже вкусные, но очень жесткие, их не укусить. Как оказалось, в той посылке, вместо яблок, мы отправили плоды айвы, о которых и понятия не имели.
Город, несмотря на многоликость, был достаточно спокойным и тихим, хотя и бывали случаи хулиганства. Помнится, поздним осенним вечером 1969 г. офицеры с женами и девушками расходились из ресторана Акбура по домам. Витя Рыбка, будучи в хорошем настроении, пел песни и приотстал по нужде, а его девушка Таня ушла, по ул. Свердлова, далеко вперёд, где к ней подошли два хулигана и отобрали сумочку. Таня стала звать: "Витя…, Виитя”. А Витя своё – "Любимый город, может спать спокойно…”. Таня опять - Виитяяя.., а тот продолжает: "Любимый город…”. Долго потом подшучивали над Витей за этот концерт. С тех пор я, как услышу эту прекрасную песню, вспоминаю этот неприятный и вместе с тем забавный эпизод.
А ещё был казус с начфизом отряда - капитаном Почейкиным Валерием, замечательным товарищем, но любителем остограмиться во время обеда. Жена Таня терялась в догадках - приходит Витя на обед трезвый, а пообедает и… «веселенький», при том, что спиртного в доме не было. В очередной раз приходит Витя на обед, берет с подоконника (за шторкой) заветный графинчик, чтобы налить 100 гр. наркомовских, а там пусто. Он жене -« а где вода из графина?». Таня - «так она там долго стояла и я ими цветы полила.». В итоге цветы 40 градусной не выдержали и засохли, а Витя потерял тайник и доверие жены.
1967 г. запомнился замечательным событием-подготовкой и проведением празднования 50-й годовщины Великого Октября. Этой дате была посвящена Всесоюзная комсомольско-молодёжная пограничная эстафета. На последнем этапе ( по ул.Свердлова - от базара до стадиона) эстафетную группу поручили возглавлять мне. На стадионе, в присутствии 20-30 тыс. зрителей, я отдал рапорт начальнику отряда-полковнику Самодурову: " Товарищ полковник,Всесоюзная комсомольско-молодёжная эстафета вдоль границы СССР, стартовавшая у северных берегов Тихого океана и прошедшая 11950 км. в г. Ош прибыла. Старший эстафетной группы - л-т Полищук ."
Это мероприятие произвело положительный политический и морально-психологический эффект и на пограничников и на местное население, повысило авторитет пограничников в обществе, способствовало улучшению взаимоотношений между пограничниками и местными жителями в целом.
Мургаб
С января 1968 г. и по 29 апреля 1970 г. моя служба была связана с Мургабом, которую я вспоминаю с особой теплотой - это был период взросления и возмужания. Он изобиловал интересными событиями, некоторыми из которых я и хочу поделиться с читателем. ( Особо хочу отметить, что это субъективный взгляд на объективные события, участником или свидетелем которых я был или о них мне рассказали сами участники).
Тот, кто хотя - бы раз был в горах, а тем более на Тянь-Шане или Памире может понять какие чувства переполняли парня из лесо-степной зоны впервые увидевшего горные пейзажи - словно картины Рериха. По пути на Мургаб с открытым ртом смотришь на высокие пики и глубокие ущелья, особенно за к. Гульча. Завораживает своими серпантинами перевал Талдык - чудо дорожно-строительного искусства и не только 30-х годов ХХ - столетия ( время его строительства). Затем спуск в Алайскую долину- житницу узбекских и киргизских скотоводов. Участок трассы от Оша до к. Сарыташ помнится еще и тем, что по нему очень трудно проехать на Памир осенью – в это время тысячные стада овец возвращаются с Алайской в Ферганскую долину, а весной с Памира – ибо навстречу, бредут такие же стада на пастбища в Алайскую долину. Их не обойти и не объехать. Остается только стоять и ждать их прохода. Справа, за кишлаком Сары-Таш открывается изумительный вид на пик Ленина и на многочисленные горные плато, где разбивают свои лагеря альпинисты (для акклиматизации, в предверии штурма этой 7134 м вершины). А дальше уже настоящая крыша мира – Памир, с трудными и опасными перевалами, особенно Кызыл-Артом (4436 м.) и Акбайталом (4655 м). По перевалу Кызыл-Арт проходила граница между Киргизией и Таджикистаном. Спустившись с этого перевала и поднявшись на пологий перевал Уйсу, попадаешь в высокогорную котловину с таинственным горько-селеным озером Кара-Куль. На одном из островов озера, в послевоенные годы, содержались бывшие власовцы, участвовавшие в строительстве дороги Ош – Хорог. На берегу расположены одноименный кишлак, наша 5-я застава и "головная боль” пограничников - радиотехническая рота войск ПВО. А невдалеке возвышаются пики Ленина ( 7134м ) и Коммунизма ( 7495 м.), словно убеленные сединой мудрецы, взирающие на мирскую, у своих ног, суету. Здесь самое сухое место на Памире, если не во всем Союзе. Дно котловины лежит на отметке 4000 м. Вокруг какие-то неземные пейзажи. Пики и гребни белые, а склоны серо-желтые, оранжевые и коричневые. Сама котловина до 30-и км. в поперечнике. Сверху видно, как по ней, словно приведения, резвятся смерчи и слышен свист холодного и сухого ветра. Вдоль тракта, в поисках пищи, бродят немногочисленные стада яков ( кутасов). Очень интересные животные – они похожи на коров, но вместо мычания - хрюкают как свиньи. Яки используются как вьючные животные и дают очень жирное молоко. В 30-х годах пограничники, при несении службы, использовали их как в верховом, так и вьючном вариантах.
С десяток километров плоскогорья и подъём на величественный перевал Акбайтал, за которым спуск в Мургабскую зону с её лунными ландшафтами. Особенность этой равнины в том, что выше и ниже неё снега, а на самом плоскогорье снег - редкий гость. Зато морозы до - 45 градусов. А холода круглый год и с пронизывающими ветрами.
Подъем на Памир всегда, но особенно зимой, сопряжен с большими трудностями транспортного и физического свойства. Не каждый человеческий организм может выдержать высоту с очень низким давлением и отсутствуем 40-50 % кислорода. Вспоминаю, как к Новому 1969 году, автолавкой попытались доставить на Мургаб пару ящиков шампанского – все бутылки с солнечным напитком взорвались на перевале Кызыл-Арт. Поэтому на Памире, в причитающихся случаях, употребляли спирт, кубинский ром или югославские виньяки (не путать с коньяком), ну и водку, куда же без неё.
В отряде существовало незыблемое правило- все молодые солдаты, перед подъемом на высокогорье, проходили акклиматизацию на умеренной высоте в к.Гульча, где дислоцировалась погранкомендатура и учебный пункт. Это было оправдано. Ибо были случаи, когда не прошедшего акклиматизацию пограничника, приходилось, с полпути до Мургаба, посиневшего и с кислородной подушкой во рту, возвращать в г.Ош во избежание его гибели. Такой он Восточный Памир.
Особенность памирского высокогорья такова, что даже летом, играя в волейбол или загорая ( бывало и такое ) ты должен постоянно менять положение тела, ибо противоположная от солнца сторона мерзнет. Или, лежит большой камень – с солнечной стороны горячий как печка, а с противоположной на нём иней или лёд.
Вспоминая, по прошествии многих лет, службу на Мургабе ( не легче она была и на Тянь-Шане ), смею заверить, что все пограничники этих подразделений, за небольшим исключением, за одно лишь пребывание в тех условиях, были достойны награждения медалью " За отличие в охране границы… ", а не только значками воина-спортсмена или классного специалиста, как это было тогда принято.
Не многие знают, что на высотах, где дислоцировались погранзаставы ( а это не ниже 3800 м над уровнем моря ), вода кипит не при +100, а при +80 градусах Цельсия, а пища готовится при +100. Если варить вермишелевый суп, без предварительной прожарки всех ингредиентов на сковородке, то приготовишь сырое тесто с сырым мясом и т.п.
Или медицинская помощь – тогда вертолёты МИ – 4 были слабенькие и на Памир не летали, а если кто заболел, то его спасение зависело от скорости движения автомобиля по горным дорогам и компетентности врача погранкомендатуры. Благо у нас был тогда хороший врач – ст.л-т Ю.Рощин. Кажется в 1967г. он спас жизнь ефрейтору Пиклухе, которому впервые на высокогорье, сделал операцию по удалению острого аппендицита. При этом, в качестве ,,наркоза”, использовал спирт – полбутылки влив оперируемому "во внутрь ", а оставшимся вымыл свои руки и инструмент. После операции Пиклуху доставили в г. Ош, а через месяц-полтора он был в строю.
Погранкомендатура "Мургаб"
Часть располагалась в Мургабском районе, ГБАО, Таджикской ССР. Райцентр - небольшой кишлак Мургаб (h= 3847 м.) стоял на трассе Ош – Хорог (в 420 – 440 км. от Оша) рядом с рекой Аксу (ниже по течению она уже называется Мургаб ). Река питала водой небольшую ГЭС, которая вырабатывала электричество для бытовых нужд местных жителей и пограничников.
Комендатура состояла из Управления комендатуры и 5-ти погранзастав.
Управление ПК-1 " Мургаб " ( по состоянию на 1968 г.):
1.Комендант – подполковник Ржевский Валентин - степенный и умудрённым опытом офицер
2. Нач.штаба – к-н Сорокин Анатолий
3. Замполит – ст. л-т Яковлев
4. Зам.по разведке – л-т Зубен Евгений
5. Офицер РО - л-т Гончаров Виктор
6. Врач - ст. л-т Рощин Юрий
7. Нач.связи – л-т Полищук В.У.
8. Ст. спец.СПС – пр-к Эминов
9.Ст.о/уп ОО - м-р Жернасеков Валерий
В 1968 г. п/п-к Ржевский В. был назначен на должность командира в/ч 3333 ( г.Ош ) и его сменил к-н Борисов Анатолий Филиппович – боевой, строгий но справедливый офицер, которого, в 1970 г., сменил м-р Неверовский Евгений Николаевич - культурный и требовательный офицер. В дальнейшем, оба они стали генералами, прошли испытание Афганистаном и с честью выдержали его.
Замполита Яковлева в 1970 г. сменил к-н Ежуков Евгений, замечательный офицер, поэт в душе и в жизни.
Тохтамыш
Начальником заставы был ст.л-т Гребенников, а заместителем л-т Крамаренко (в 1991 г. был Нач. ОКПП "Ленинград " ).
Застава размещалась в капитальных кирпичных строениях и личный состав был хорошо обеспечен в социально-бытовом отношении. Она располагалась в долине Кошагыл невдалеке от реки Аксу и к. Тохтамыш. Являлась стыковой между Хорогским и Ошским погранотрядами, а одновременно Восточным и Средне-Азиатским пограничными округами. Справа границу охраняла застава "Кызылрабат " Хорогского ПО. Там же, на пике Повало Швейковского, был и стык границ 3-х государств – СССР, Афганистана и Пакистана. "Тохтамышцы” немного завидовали коллегам из Кызылрабата – у которых прямо на территории заставы находился горячий радоновый источник, что снимало большую банную проблему. Зато на Тохтамыше была река Аксу, которая изобиловала рыбой – османом и маринкой. Местные жители эту рыбу не ели(и не ловили ) ибо на Памире до сих пор существует поверье, что от неё погибли воины Македонского, когда шли через Памир в Индию ( На самом деле, это лишь легенда ибо Македонский никогда на Памире не был. Его войска проходили в 400 км западнее). Но молва о ядовитости рыбы соответствует действительности - внутренняя, чёрная плёнка этих рыб, действительно ядовита и при употреблении может вызвать сильное отравление и даже смерть. Мы - славяне эту проблему разрешили просто, при чистке рыбы тщательно удаляли из неё злощастную плёнку. С 1968 г. лов рыбы на р.Аксу мы поставили на поток. Через начальника ОВС отряда к-на Мелниченко я, как страстный рыболов, заказал два бредня (один для п/з Тохтамыш, а второй для ПК "Мургаб”). Первый же заброс бредня привел нас в восторг – мы вытащили более 100 рыбин, весом по 0,5 – 1,5 кг.каждая, а второй и третий забросы обеспечили загрузку автомобиля ГАЗ – 66 до уровня бортов. На Тохтамыше мы упаковали улов в бочки и встречными нарядами отправили на все заставы комендатуры с инструкциями по чистке и употреблению рыбы. Кроме того, были даны циркулярные телефонограммы на заставы о необходимости строгого соблюдения правил приготовления этой рыбы. Таким образом, мы получили свежее, дополнительное питание для личного состава и не допустили ни единого несчастного случая.
На этой же заставе я, впервые в жизни, увидел вечную мерзлоту. Когда мы выловили много рыбы и загрузили ею ГАЗ – 66, то автомобиль просев на 40 – 60 см. и остановился, как выяснилось на ледяной подушке. Только благодаря высокой проходимости ГАЗика и нескольким солдатским бушлатам, мы выбрались из этой западни. Кстати, дно р.Аксу также состоит из льда с песком.
Мумиё Тохтамыша ( и не только )
В феврале 1969 г., в поезде Москва – Андижан, в журнале "Наука и жизнь ", меня привлекла большая статья узбекского учёного – Шакирова о лекарственном средстве неорганического происхождения под названием "мумиё", которое жители Памира, Тянь – Шаня, Кавказа и Алтая собирают высоко в горах и применяют для лечения многих заболеваний, в т.ч. язвы желудка и заживления ран. Но особенно, как показали его исследования, мумиё эффективно при лечении переломов костей. При употреблении мумиё, кости восстанавливаются в 4 – 5 раз быстрее, чем при лечении традиционными методами. В статье описывались рецепты применения и размышления о происхождении этого чудо-средства. Говорилось и о том, что это может быть продукт многовекового превращения экскрементов животных, птиц и т.д.
И вот удача – я нахожу, что- то похожее на мумиё. Летом 1969 г., с группой связистов мы выехали на устранения обрыва линии связи Мургаб – Тохтамыш . В 40 – 60 км. от Мургаба , в одной из скал я обнаружил небольшую, обугленную внутри пещеру ( грот), при полном отсутствии признаков горения. Обследовав грот, я увидел, что это не обугленность, а какие-то смоляные наплывы чёрно – коричневого цвета, полностью покрывшие стены и купол грота. Увиденноё вызвало в моей памяти статью Шакирова и я, с помощью монтировки, отбил несколько образцов камня со смолой. Она была твердая как сам камень, но через несколько минут пребывания в руках, становилась мягче и оставляла смолянистый след.
Восстановив связь мы прибыли на заставу "Тохтамыш ". Там перкусили и я поехал к знаменитому памирскому охотнику Ченибаю, с которым был в хороших отношениях с 1968 г. Он проживал рядом с к.Тохтамыш на небольшом островке на реке Аксу. Соблюдя восточные "формальности " я показал аксакалу камень со смолой и спросил, что это такое. Ченибай, обычно степенный и невозмутимый, пришел в изумление- "Васа,мумиё,мумиё. Гдэ взал ? Нэт,нэ говори." Несколько раз лизнув смолу он, с неподдельной радостью, подтвердил, что это точно мумиё. А мнение Ченибая – это гарантия качества в любом вопросе.
В том же году я нашел еще 2-а месторождения мумиё – одно также в долине Кошагыл, а второе у озера Ранг-Куль. Интересно, что если в первом случае, в пещере, под ногами было очень много пересохшего птичьего или мышиного помёта, то во вторых – это были лишь небольшие ( 40 – 50 см.) углубления в скалах на высоте от 20 до 40 м. от земли и мумиё, толщиной 0,4 – 0,8 мм, покрывало отвесную часть углубления и было отполировано архарами и козлами ( они его слизывали и терлись о него боками ибо виднелись остатки шерсти ). Видимо таким образом лечили раны и переломы костей.
Около 1,5 кг. мумиё я собрал и раздал сослуживцам, а часть отвёз для изучения в Москву, где вскоре оказался. Прибыв в столицу звоню в Минздрав и в один из мединститутов, говорю об этом чудо-средстве, упоминаю статью Шакирова и мнение охотника Ченибая, предлагаю( бесплатно) около 50 гр. мумиё для исследования. Но там меня приняли за шарлатана и "отшили ", как в притче : "В старину говорили - пшёл вон, а сейчас говорят – зайдите завтра, пожалуйста. " На этом мое желание помочь медицинской науке и закончилось. Но лет 10 – ть спустя в СССР вокруг мумиё возник ажиотаж, геологи и любители лёгкой наживы обдирали мумиё где только находили ( тогда оно стоило 5 – 10 рублей за 1 гр.).
У меня теплится надежда, что те места с мумиё, которые нашел я, не разорили ибо находились они вдали от дорог и горных троп.
Легендарный охотник Ченибай
Не рассказать о Ченибае – Ака, это обидеть тех, кто его знал.
В то время Ченибаю было за 60-т. Невысокого роста ( 155 - 160 см ) плотный, словно вытесанный из гранита, крепыш. Его руки, лицо и ноги сплошь покрыты глубокими шрамами от укусов, когтей и рогов тех животных и птиц, которых он брал "голыми " руками. А брал он и в зрелом возрасте снежных барсов, рысей, архаров, горных козлов (кииков) и орлов. В клетках, у его мазанки, всегда были эти животные, дожидавшиеся приезда c "большой земли” покупателей - представителей зоопарков или цирков.
Подружился я с Ченибаем 28 мая 1968 г., когда подарил ему, дефицитную в то время, радиолу на батарейках - "Родина - 64”. А осенью 1968 г. я подарил ему огромного орла – грифа, которого случайно поймал, возвращаясь с пограннарядом со стороны перевала Пангазбель на п/з Тохтамыш. Петляя по горному бездорожью мы, на Газ-69, выехали из-за скалы и увидели, клевавшего тушу погибшего архара, грифа, который стал убегать от нас вверх. Взлететь в сторону подъема такая птица не в состоянии и я её догнал, слегка "погладил” монтировкой по шее и забрал в автомашину. Когда гриф пришел в себя, то решил показать, кто в горах хозяин – и так схватил полу бушлата одного из пограничников, что вырвал её "c мясом” и глазом не моргнув. На заставе "улову” обрадовались и стали фотографироваться с этой гордой и сильной птицей, на память, а затем я отвёз её Ченибаю, чему он был очень рад.
Спустя много лет я узнал, что Ченибай – Ака был не только знаменитым охотником, смелым и благородным человеком, но и советским разведчиком, совершившим не одну успешную "ходку” в Китай по заданию органов безопасности СССР.
Проживал Ченибай вне к. Тохтамыш, а на островке потому, что не дружил с религией и даже послал местного муллу на 3-и крепкие буквы русского алфавита. Кроме того любил, не злоупотребляя, посидеть в компании друзей и геологов за рюмкой водки.
В 1972 – 74 г.г., в связи с 70 – летием Ченибая, в газете "Правда” или "Известия” была напечатана большая статья посвященная этому замечательному охотнику и человеку. В ней была описана его сложная, полная опасности и риска жизнь.
Думаю, что этот светлый и бескорыстный человек оставил глубокий след не только в моей памяти, но и в памяти тех, кому выпало счастье с ним общаться.
2 – я застава "Шатпут”
Первыми её руководителями были: начальник – ст. л-т Куценко и его заместитель - лейтенант Мурашов Василий.
Располагалась застава в одноимённом ущелье у родника, на высоте 4004 м. над уровнем моря. Строительство заставы начали летом 1967 г. из сборно-щитовых конструкций, которые затем обкладывали кирпичом. Руководил строительством ст. л-т Куценко, а строителями были – личный состав Нарынской или Ошской стройроты и самой заставы. Службу по охране границы в 1967 г. застава не несла, а лишь охраняла саму себя и строителей. Место расположения заставы, на мой взгляд, было выбрано удачно, но сам охраняемый участок был очень сложным, как и вся памирская граница.
В 1968 г. на "Шатпут”, для охраны границы, прибыло пополнение из числа пограничников Закавказского погранокруга во главе с лейтенантом Василием Мурашовым – рослым и физически сильным офицером. С его именем связана одна забавная история, которую я назвал – " по Сто пятьдесят - и поборемся ".
В те годы было серьезное обострение взаимоотношений между СССР и КНР, что сразу же сказалось на пограничниках, а так как плотность расположения застав на китайском направлении, особенно на Памире, желала лучшего, то Москва приняла решение увеличить количество подразделений ПВ на этих направлениях за счёт личного состава других округов, в т.ч. Закавказского. На Кавказ, за отбором пограничников, был командирован НШ Ошского отряда майор Харичев В.Н.
Прибыв за личным составом в один из отрядов Закавказского ПО Харичев, как было принято у пограничников, поселился в комнате приезжих, там же находились и офицеры отобранные для службы в Восточном ПО. Вечером идет Харичев по корыдору, а навстречу ему высокий, коренастый ( под стать самому Харичеву ) лейтенант, со штык-ножом за голенищем сапога и под хорошим градусом ( ведь его, по существу, провожали тогда на войну и ребята это отметили ). Подойдя к Харичеву он, смерив его взглядом, заявил - " ну что майор, по сто пятьдесят и поборемся?”. Харичев улыбнувшись, посоветовал лейтенанту идти спать. " Нет майор, - по 150 и поборемся ." Чем закончился тогда диалог я не знаю, но продолжение запомнил надолго. Приезжает Мурашов с личным составом на "Шатпут,” а к осени 1968 г.на заставу прибывает комиссия, во главе с Харичевым, чтобы ввести её в состав действующих. После подписания соответствующих документов и отдания приказа на охрану границы, Харичев подошел к Мурашеву и шутливо предложил – "Ну что лейтенант, теперь идем по 150 и поборемся ". Бедный Вася не знал куда глаза спрятать. А я слова Мурашова - "ну что майор, по 150 и поборемся” вспоминаю на любом застолье и без него, до сих пор.
Еще застава "Шатпут”запомнилась мне СНП (скрытым наблюдательным пунктом) в районе перевала Мускурул. Как командир нештатного ВПБС (взвода повышенной боевой способности) я часто, со своими подчиненными, нес службу на этом СНП – наблюдая за сопредельной территорией, особенно за стратегической дорогой в сторону г.Ташкурган и за стоявшей внизу ущелья китайской заставой. Несение службы это ничего, но постоянно таскать на 5000 тысячную высоту и обратно тяжеленную оптическую систему БМТ – 110 , это что-то. Плюс ко всему, при подъеме на хребет, солнечный свет, отражаясь от снега не только слепил глаза, но и обжигал лицо так, что шкура с него снималась словно скальп. Только после таких проб и ошибок всем погранарядам стали выдавать защитные очки и маски для лица.
Вдали, напротив нашего СНП, на китайской территории, находится одна из высочайших вершин мира – гора Мустаг-Ата. В одно из восхождений на СНП мне посчастливилось увидеть ( к сожалению не успел запечатлеть на служебную камеру "Красногорск” ) впечатляющий снежный обвал и лавину. На моих глазах, от этой горы, отделилась часть гряды и с огромной скоростью ушла вниз, создав сплошную пелену из снега, которая рассеялась лишь час спустя. После этого я стал яснее представлять угрозы, которые подстерегают альпинистов в горах.
3 – я застава "Рангкуль
Начальником был ст. л-т Мартыненко Вячеслав, заместителем – ст. л-т Махов.
Располагалась застава на окраине к. Рангкуль и являлась на тот период самой боевой и неспокойной. С ней у меня связано много забавных ( и не очень ) историй. На этой заставе я провёл много времени, когда строили линию связи Рангкуль – Шатпут - Тохтамыш в 1968 – 69 г.г.
Рангкульские были:
В июле – августе 1968 г. в районе перевала Арамыты, из Китая на нашу территорию, перешла очень большая группа нарушителей границы ( численностью 30 –33 человека ) - несколько семей с детьми, верблюдами, яками и лошадьми, "вооруженные” старинным ,стреляющим чем попало и куда попало, шестигранным мультуком. Они были остановлены в 10 – 12 км. от к.Рангкуль в ущелье и там, под нашей охраной, находились около 25-30 дней. Для обогрева им была предоставлена 40-местная палатка, печки-буржуйки, уголь и дрова. Но многие китайцы спать в палатке боялись или не хотели, а стелили кошму, под открытым небом, кошмой же укрывались и так отдыхали. А топить печки углём они не умели ибо не знали, что такое уголь. Пришлось пограничникам менять у местного населения уголь и дрова на "лепёшки кизяка " и так спасать китайцев от холода и голода. Помню день, когда к "стоянке китайцев” привезли самосвал кизяка ( я в то время возглавлял наряд по охране нарушителей). Когда машина остановилась и переводчик объяснил китайцам, что привезли, то мужчины тут же запрыгнули в кузов для разгрузки, но мы попросили мужчин слезть с кузова и отойти от автомобиля, чем поставили их в недоумение, но когда они увидели, как самосвал ( Зил – 555 ) без их помощи разгружает кизяк, то сначала пришли в состояние шока, а затем стали прыгать и радостно кричать "хурра ". Что это означало я и до сих пор не знаю, но понял одно, что эти люди видимо впервые в жизни увидели самосвал.
В связи с таким массовым переходом нарушителей границы, из всех подразделений отряда, на заставу Рангкуль, прикомандировали столько офицерского и рядового состава, что негде было "яблоку упасть ", а не то чтобы спать. Спали как на фронте, кто где. Один за одним на охрану границы уходили усиленные наряды, возглавляемые офицерами. Была большая путаница с ведением книги нарядов. В частности меня и ещё 4-х солдат забросили утром в район горы Пальсолды ( у перевала Ойбалгын, h=4625 м.), а выбрались мы оттуда лишь к вечеру следующего дня ( о нас просто забыли ).
Но самым забавным, в то время, был случай с поставкой на заставу овощей и фруктов из г. Ош. Приходит на заставу продуктовая машина и привозит несколько ящиков яблок, урюка и огурцов ( для Памира это была невероятная редкость). Начальник заставы ст. л-т Мартыненко приказал часть этого "дефицита” помыть и угостить присутствующих. В течение нескольких минут с фруктами было покончено. А на следующий день связист Рыбачук приносит в канцелярию телефонограмму: "Начальнику _______. Вам направляются продукты для улучшения питания ночных нарядов. Овощи и фрукты только для людей, офицерам не выдавать". Начальник тыла ___ Сачко
Передал:___
Принял Рыбачук "?? " августа 1968 г.
После прочтения текста, находившиеся в канцелярии офицеры "легли " от хохота.
А случилось видимо что: пока телефонограмма шла "этапом”: Ош – Сарыташ- Кара – Куль - Мургаб – Рангкуль, то на каком – то участке из неё выпали слова "личному составу”, а появились "для людей”. В итоге - родился новый анекдот.
Мургаб
Выдворение нарушителей
Выдворение нарушителей с Рангкуля являло собой зрелище не для слабонервных. Эти люди перешли границу в поисках лучших условий жизни и мы с ними чуть ли не подружились. Но приходит команда на выдворение – это почти на гибель. Стали загружать нехитрые пожитки и рассаживать женщин и детей в автомашины. Всё шло нормально, но когда колонна развернулась и двинулась в сторону границы, то некоторые женщины пытались спрыгивать на ходу, рыдали и рвали волосы на голове. Тем не менее этот вопрос "утрясли" и отправились с нарушителями к тому же перевалу Арамыты (h 4730 м), через который они перешли к нам. Там нас уже ожидали китайские пограничники и сотрудники МОБ. Пересчитали нарушителей и стали передавать китайской стороне под прицелами автоматчиков засевших среди камней. Внезапно, порывом ветра, сорвало фуражку у кого – то из наших пограничников и она улетела на китайскую территорию, а тот за ней. Лишь щелчки затворов китайских автоматов привели его в состояние реальности. Через пару минут китайские пограничники фуражку принесли и через старшего наряда бросили на нашу территорию. Но момент со щелчками автоматных затворов, скажу Вам, был не из приятных. Хотя мы были готовы ко всему.
После выдворения нарушителей мы тщательно осмотрели место их проживания , но ничего не нашли , за исключением 2-х старинных и потертых серебренных монет с едва виднеющимся профилем китайского императора. Одну монету я отдал кому-то из руководства ПК "Мургаб”, а вторую оставил на память себе. В Москве, в 1974 г., мне за неё предлагали до 1000 р, но я не продал , а затем эта монета куда то испарилась. Палатку, в которой жили китайцы, мы сожгли на месте, во избежание какой-либо "чумы”, ибо среди них было много больных, с непонятным диагнозом.
Золото Рангкуля
Кто бывал в к.Рангкуль, тот наверняка обратил внимание на местных женщин, щеголявших в украшениях, кустарного производства, из желтоватого золота.
В ущелье Польсалды и у перевала Будабель было много месторождений золота высокой пробы (они указаны на картах и разрабатывались в период Великой Отечественной Войны). Но были и месторождения золота не отмеченные ни на одной карте. Одно из таких месторождений я обнаружил осенью 1968-69 г. Следуя на п/з Рангкуль, мы остановились у перешейка между озерами Шоркуль и Рангкуль, где в это время бывает очень много перелетных птиц – гусей и уток (ими были укрыты оба этих горько-соленых озера). Признаюсь и каюсь, я произвел короткую очередь из АКМа в тучу взлетевших уток и 4-е из них упали ( 2-е в озеро, а 2-е за перешейком). В их поисках, я натолкнулся на вырытые в грунте небольшие, глубиной 1- 1,5 метра, ямы. Возле одной из них увидел миску и пополам разрезанную 200 л. бочку, а т.к., я считал себя чуть-ли не геологом, то решил взять образцы этого грунта. Позвав водителя (кажется Радионова) с вещмешком я набрал килограмм 10 песка для анализа (две утки мы тоже не забыли).
По прибытии из Рунгкуля в Мургаб, отдал этот песок начальнику базировавшейся там геологоэкспедиции – Борису, на камеральную обработку, а через пару часов он удивлённо меня спросил - "Ты откуда привез песок, ты знаешь сколько в нём золота? В этом мешочке целых 0,5 грамма золота 96-й пробы” и отдал мне несколько золотых пластиночек 1 мм шириной на 2 мм длиной (которые потом затерялись). А я рассказал ему, где находится "клондайк ", который он обозначил на своей карте. (Думаю сейчас, в пору безвластия, это месторождение могут разрабатывать криминальные группировки. А где золото - там пот и кровь. Дай бог, чтобы я ошибся).
Рангкульские гранаты и рубины
(место не называю , чтобы не было драк при дележе месторождения)
В выходные дни, я с подчиненными, любил исследовать хребты и ущелья на участках застав, где бывал по службе, и находил там много интересных образцов полезных ископаемых. За годы службы на Памире, я собрал коллекцию более чем из 55-и минералов (золота, серебра, гранатов, рубинов, горного хрусталя, пирита, халькапирита, киневари (медной руды) и даже урана …) которые , с описанием геологов, что это за минерал и где применяется, отвёз в родную школу на Хмельнитчину. Из них учителя создали небольшую геолого-минералогическую экспозицию. Это позволило сельским ученикам прикоснуться к богатствам, хранящимся в матушке-земле ( чему я был искренне рад), которых они никогда не видели,.
За это увлечение, начальник связи отряда – м-р Гущин, прозвал меня "заместителем начальника отряда по геологии”.
Однажды, исследуя одно из ущелий на Рангкуле, я обратил внимание на россыпи камней рубинового и коричневато – рубинового цвета, которые, в своем большинстве, были ограненные. Вспомнив фильм "Гранатовый браслет” я подумал, что это есть те самые камни и, как сказали мне друзья – геологи, не ошибся. Это действительно были гранаты и рубины.
Интересно видеть, как они растут в cкальных породах и выпадают из них под воздействием солнца, ветра и воды. Там их можно собирать пригоршнями.
Очень много этих минералов, в том числе рубинов и гранатов, я подарил сослуживцам, друзьям и служащим отряда.
Интересно, но через много лет, в ноябре 1983 г., я нашел такие же камешки в Куфабском ущелье ( на горе Чашмдара), провинции Бадахшан в Афганистане, а в 1985 г. в тех же местах - у кишлака Сутхам, куда забрысывала меня судьба с пограничными Десантными группами.
Эдельвейсы Рангкуля
Многие наверняка слышали различные легенды о цветке Эдельвейс и то, что его еще называют цветком любви, но почему цветком любви, знают не многие. Попытаюсь немного рассказать об этом секрете.
Посмотрите на фотографию этого цветка (здесь же на сайте), он сорван мною летом 1968г., а сфотографирован моим сыном - Сашей 11 мая 2008г. Ему без 3-х месяцев- 40 лет, а он как был нежным и пушистым, так им и остался (не изменившись ни на йоту, только на фото он плоский из-за лежания между книжных листов). За это постоянство и нежность его и называют цветком любви. Эдельвейсы, даже на Памире, большая редкость. Я нашел лишь одно местечко , где они растут маленькой колонией , (а обошёл я очень много ущелий и хребтов по всему Мургабу) – это в ущелье Мукурбурулюк, на высоте 4822 м., в 15-20 км от к.Рангкуль.
А какую бурю эмоций вызывает этот цветок проиллюстрирую примером - летом 1968 года в Ошском отряде гастролировала небольшая группа артистов из ансамбля песни и пляски Восточного погранокруга. Выступали артисты и на п/з "Рангкуль”. Когда возник вопрос, как отблагодарить артистов ( на заставе, кроме еды и оваций благодарных пограничников, ничего нет) меня посетила мысль, а если вручить цветочки эдельвейса на 4-х километровой высоте, где и деревья не растут. Пока шел концерт, мы с водителем ГАЗ – 53 выехали в ущелье, а за несколько минут до окончания концерта уже были на заставе с этими нежными цветочками.
После окончания концерта были овации, слова благодарности, а в заключение я, со словами благодарности, вручил каждому артисту (а их было человек 10-15) по одному цветочку эдельвейса, рассказав при этом, что это за цветок и почему его называют цветком любви. Надо было видеть реакцию артистов, особенно изумлённые лица девушек.
И в продолжение этой темы. Летом 1972 г., в форме, я шёл по улице Алма-Аты и заметил, что обогнавшие меня две девушки, как - то странно себя ведут, затем поворачиваются, здороваются и спрашивают - "Тов.ст. лейтенант, а вы нас не узнаете? Мы те, которым Вы подарили на Памире эдельвейсы. Они принесли нам счастье – мы уже вышли замуж”. А я был рад вдвойне - за то, что они обрели свое счастье и за то, что помнят нашу далёкую встречу на Памире.
Пастух Дувана
Заканчивая повествование о Рангкуле, не могу не вспомнить добрыми словами местного жителя – Дувану. На многих памирских заставах были свои отары овец, что позволяло "выживать” зимой, когда не было возможности, из-за завалов на тракте, завозить мясо из Оша. Этот добрый, бесхитростный и трудолюбивый – киргиз Дувана был пастухом отрядной отары, а также безотказным помощником пограничников в хозяйственных и других делах. Ему было лет 40. Со дня рождения он остался сиротой. Всех его родственников, и родителей в том числе, убили басмачи, которые в предвоенные и военные годы шныряли по Памиру, творя свои черные дела, как, кстати и бандеровцы в Западной Украине, которых "случайный президент Украины” делает в н.в. героями.
4-я застава "Чечекты”
(Начальник – Ст.л-т Бакульцев Геннадий, заместитель- мл. л-т Костюченко Николай)
Она располагалась в 20-ти километрах от к. Мургаб, рядом c биологической станцией Академии наук Таджикской ССР и была в то время, по существу вспомогательной, охраняя тыл. В последующем, кажется, ей дали под охрану район золотых приисков, забрав его от заставы Рангкуль.
Она прикрывала выходы со стороны Рангкуля и контролировала саму трассу Ош – Хорог, а также являлась резервом командования ПК "Мургаб” на случай необходимости усиления какой – либо другой линейной заставы.
5-я застава "Каракуль
( Начальник - ст. л-т Ткачёв, заместитель- ст. л-т Теличко Вадим )
Выставленная на пригорке у к.Кара – Куль , на берегу одноименного горько- соленого и глубоководного озера в котором , что удивительно, водилась какая то маленькая рыбешка.
Месторасположение заставы, с точки зрения проживания, очень неудобное. Она продувается всеми ветрами, да такими, что в 1967 – 68 годах они несколько раз валили, окружавший заставу забор. Один лишь плюс – рядом трасса Ош – Хорог, где нёс службу один из пограннарядов.
С этой заставой связан один курьезный случай. Кажется в 1967 году один из заместителей начальника заставы вышел во главе погранотряда на линию границы и камнями обозначил её прохождение по хребту и из камней выложил : на китайской стороне – КНР, а на советской – СССР. Хорошо, что китайцы там никогда не появлялись и не видели этих художеств, а то бы не избежать дипломатического скандала. Долго этот лейтенант был "учебным пособием” в различных политико - воспитательных мероприятиях.
Запомнился мне Кара-Куль еще и холодным ожогом рук, который я получил от металла.
Зимой 1968 года, с начальником политотдела Ошского ПО м-ром Ивко, мы выехали из Мургаба на Кара-Куль. Был вечер, темно (мороз достигал 40-45 мороза) и водитель, перед кишлаком, свернув с основной трассы, поехал через озеро Кара – Куль, где автомобиль попал передними колесами в трещину во льду. Выскочив из кабины, я приказал водителю включить заднюю скорость и по моей команде "дать газ”. Ухватившись голыми руками за буфер ГАЗ – 69 и скомандовав -"газу” я помог вытолкнуть авто из трещины. А когда сел в салон и попытался спрятать руки в варежки, то обнаружил, что ладони вздуты, как мешки лягушек во время "свадебного пения” и в варежках не помещаются. На заставе эти мешки прокололи, обработали мазью и перебинтовали, а через две-три недели всё пришло в норму. Но запомнился этот ожог холодом надолго.
Но самым запомнившимся мне событием, связанным с Кара – Кулем, явилось участие в завершающем этапе операции по взрыву на перевале Акбайтал. Моей задачей было построение обходного участка линии связи через Акбайтал взамен того, что непременно влетит на воздух при взрыве ( взрыв предполагался и был о - го - го каким).
В течение полугода на перевале рылись шурфы и закладывалась взрывчатка: со стороны Кара - Куля было заложено -180 тонн, а со стороны Мургаба -120 тонн аммонала.
Это событие происходило, кажется в 1969 году. Взрыв наметили на 10 или 11 часов дня, заблаговременно перекрыв, на несколько суток, движение по трассе Ош – Хорог. Когда пошёл отсчет времени и до взрыва оставалось минут 5 мы увидели, что в метрах 500 от заложенной взрывчатки в сторону перевала начал движение бульдозер С-100 с непонятно откуда взявшимся там "трактористом – самоубийцей”. Все оцепенели ибо взрыв уже не остановить. Тогда начали запускать в его сторону ракеты, да столько, что он их или увидел или "позвоночником” почувствовав беду остановил трактор и нырнул под него за несколько секунд до взрыва. И взрыв прогремел. Кто видел в кино ядерный взрыв то этот похож, с таким же огромным грибовидным облаком. После взрыва всех волновал вопрос – жив ли бульдозерист. Через час, когда рассеялся дым и осела пыль, мы добрались до места взрыва и увидели, что ни один из огромных каменных валунов, летавших как пушинки в воздухе, в бульдозер не попал. Здесь же стоял полуоглохший, с глупой улыбкой на лице, но невредимый горе – тракторист.
К концу дня связисты переключили оборванную линию связи на временный вариант и доложили подполковнику Тарасову о восстановлении связи с Мургабом. После этого взрыва перевал Акбайтал стал ниже на метров 10-ть, а сама площадка стала длиннее и шире на метров 20(была метров 5-10), что позволило делать на перевале остановки транспорта и проводить его мелкий ремонт не мешая проезду другим автомобилям. Ведь подъём автомобиля на такую высоту приводит к перегреву двигателя, вода, из - за понижения давления и кипения при температуре +80 из системы охлаждения вытекает и требуется её долив. Да и техосмотр не повредит ибо спуск с Акбайтая тоже дело не простое.
Строительство ПВЛС( постоянной воздушной линии связи) Рангкуль –Шатпут – Тохтамыш.
В 1967 году перед командованием Ошского ПО, в связи с осложнение обстановки на советско – китайской границе, остро стоял вопрос обеспечения устойчивой связью штаба со всеми заставами, особенно памирского направления , где связь с заставами в основном была по радиостанциям Р-104-М , а между нарядами и заставой на УКВ станциях Р-109, Р-105 и "Орел”.
Те кто помнит дислокацию застав ПК-1 "Мургаб”, знает, что от Мургаба до п/з "Тохтамыш” была линия связи через долину Кошагыл , а до Рангкуля - через другое ущелье , а до строящейся заставы Шатпут линии связи вообще не было.
Когда стал вопрос строительства ПВЛС от Рангкуля до Шатпута (40-50 км), то я предложил продлить линию связи еще на 40-50 км до п/з Тохтамыш и таким образом "закольцевать” связь. Это давало возможность, в случае обрыва линии связи с какой- либо заставой, связаться с ней через другую заставу.
Несмотря на некоторое увеличение затрат на строительство это предложение было принято и в 1968 году мы приступили к строительству. Учитывая сложность рельефа, скалистый грунт и т.п., то это была весьма сложная задача, но мы её решили, применив военную хитрость, вместо 3-х летних сезонов за полтора. В то время Мургабской геологоэкспедиции нужны были деревянные столбы (опоры) для установки освещения вокруг складов со взрывчаткой, а мне- чтобы рыть ямы под опоры в скалистом грунте - их взрывчатка. На том и порешили. Я, с согласия нач.связи отряда Гущина В.Н., даю геологам двенадцать 11,5 метровых опор, а они мне 100 кг скального амонала и динафталита с большим количеством взрывателей и бикфордового шнура , плюс своего взрывника для "юридической безопасности” (ибо взрывы производил я лично). Особо хочу отметить, что о проводимых мною взрывных работах на строительстве линии связи в штабе отряда знали все (в т.ч. и сотрудники ОО ), но ни один из них не попрекнул меня и не попытался привлечь к какой-либо ответственности ибо видели, что это формальное нарушение мною не скрывается и идет на пользу общему делу. Это было для меня хорошим уроком на будущее - как отделять в жизни плевела от зёрен.
Другое усовершенствование мы сделали и с нашими опорами. Они были длиной 11,5 метра, а так как линия пролегала по нехоженой местности, то мы разрезали опоры пополам ибо и такой длины хватало с большим запасом, а на пересечении с дорогами ставили стандартные. Это позволило облегчить установку опор (а это тоже тяжелая работа, ведь все делалось вручную) и ускорить строительство. Плюс ко всему, мы сделали на отдельных опорах специальные гнезда для подключения погранотрядов к линии связи.
Работа была напряженная, но мы взяли за правило – ударно работаем с понедельника до пятницы, а суббота и воскресенье выходные, которые использовали для покорения горных вершин, поиска различных минералов и отдыха. Личному составу колонны связи и мне это было по душе и дело не страдало.
Хочу выразить признательность интернациональному коллективу колонны связи: сержантам – Фрейбергису, Соколову и Лущикову; ефрейторам – Сапону, Рыбачуку, Дискому и Пиклухе; рядовым – Булатову, Карпенко, Орзиеву, Пришве, Лаврову, Мусохранову, Бакареву и Быкову. Благодаря их трудолюбию и слаженной работе мы перекрыли сроки строительства и ввода в эксплуатацию такой необходимой отряду -линии связи. Я их тоже не подводил – часто исполнял обязанности повара, по вечерам баловал украинскими галушками на молоке-сгущёнке (они им очень нравились), а в выходные, если везло с охотой, то тушенными с картошкой – зайцами, гусями или утками.
На строительстве этих линий связи (кроме времени) мы сэкономили для государства белее 20 тысяч полновесных советских рублей. За этот труд личный состав колонны связи получил различные поощрения, а мне выдали премию в сумме … 20 (двадцать) рублей, которую мы "обмыли” в Ошском ресторане возле знаменитого базара. На это ушла моя месячная зарплата – 170 рублей. Смешно? Может быть. Но мы посидели в такой хорошей компании: м-р Гущин В.Н., к-н Корнеев Ф.М., лейтенанты – Колчанов, Нестеренко, Рыбка и сам "виновник”, радовались общению, радовались жизни.
Заканчивая это сумбурное повествование об Ошском и Памирском периоде своей службы прошу меня извинить за может быть излишнюю детализацию некоторых событий и недосказанность в других, за неумышленное упущение некоторых фамилий сослуживцев – за прошедшие 40 лет вылетили из памяти. Увы, время …
Очередной рассказ будет о боевых буднях в Афганистане.
Вот судьба – злодейка: в 1968 – 70 году, я исходил советский Памир, а в 1983 – 85 годах "изучал” его на Афганской территории.