Монах Иринарх (Миткас) из Капернаума, Иерусалим, пережил необычайное событие в своей жизни. Он испытал смерть и вознесение на небо, однако неожиданно вернулся на землю, хотя и не стремился к этому.
Он делится своими воспоминаниями:
«Моя семья происходит из деревни на северо-западе Македонии, в двух часах езды на автомобиле от Фессалоники и на таком же расстоянии от Северной Македонии. В нашем роду были как священники, так и преподаватели греческого языка. Я помню, как моя бабушка молилась, держа в руках крест, привезенный ее предками со Святой Земли. Мой дедушка по материнской линии до выселения греков из Малой Азии в 1922 году служил в секретных службах Малой Азии на протяжении семи лет, а затем работал полицейским в начале войны с итальянцами, в том числе находился на борту корабля, потопленного итальянцами.
Я родился в 1964 году.
Перед службой в армии я обучался в техникуме электриков с углубленным изучением лифтовых систем, а также посещал художественную школу по росписи церквей.
После двухлетней службы в армии я поступил в семинарию в возрасте 22 лет. Однако желание стать монахом возникло у меня уже в 17 лет.
Вспоминаю, как в нашей деревенской школе, где училось 170 учеников, мы соревновались за возможность помогать в алтаре во время богослужений. Все мы были глубоко религиозными людьми. Сейчас, когда я посещаю русский Горненский монастырь в Иерусалиме, он напоминает мне родную деревню своим укладом и традиционными крестными ходами.
До гражданской войны 1946-1949 годов в нашей деревне проживало 2000 человек, но во время конфликта было потеряно больше жизней, чем во время Второй мировой войны, что дало нам понимание последствий коммунизма. Многие были убиты, а священников греки-коммунисты даже распинали.
В деревне я подружился с местным священником, который обучал нас пению и богослужению. Мое первое церковное образование я получил благодаря ему. Вспоминаю Великую пятницу, когда весь наш народ собирался в церкви и пел хором. В моей деревне не было неверующих людей.
Мой духовник основал небольшой монастырь, посвященный святой Параскеве, расположенный между нашим и соседним селом. Каждую пятницу там проводились ночные богослужения, на которые я регулярно приезжал.
Митрополит Флоринский, Августин (Кандиотис), обладал выдающимися педагогическими способностями и был блестящим оратором, знающим труды Иоанна Златоуста наизусть. При его первом прибытии в митрополию лишь два процента населения посещали храм, но к моменту его кончины ситуация изменилась до такой степени, что лишь два процента не посещали его.
В юности я дважды побывал на Святой Горе Афон, включая визит к святому Паисию Святогорцу († 1994), который предложил мне остаться у него на ночь, однако мне необходимо было продолжить путь. Позже, в Великой Лавре, два старца предсказали мою будущую судьбу в Иерусалиме и познакомили с двумя молодыми людьми из России и Украины, благодаря которым я начал изучать русский язык и которые впоследствии прожили несколько лет в нашем монастыре в Капернауме.
На Том Свете
Но давайте лучше я расскажу вам вот что. Тут случилось со мной нечто необычное. Это было совсем недавно. Весной 2020 года, когда я помогал обрезать деревья в Преображенском монастыре на Фаворе, я упал с четырехметровой высоты. Мой подрясник зацепился за ветку, замедлив падение, но из-за этого я упал головой вниз и провел неделю в реанимационном отделении.
Мою жизнь спасли арабские врачи в больницах, а восстановление было поддержано друзьями-израильтянами. По возвращении из больницы во время карантина монастырь был закрыт, и никто не мог туда попасть. Но мои старые израильские друзья приплыли ко мне на каяках по озеру, что стало замечательным событием. Еще одна моя знакомая, преподавательница курсов для израильских гидов, организовала благотворительную лекцию в Zoom о нашем монастыре и собрала значительные средства в поддержку, несмотря на то, что сами гиды уже несколько месяцев не работали из-за карантина. Это истинные действия моих друзей-израильтян, которые оказали неоценимую помощь.
Несомненно, то, что я остался в живых после падения, является чудом. Я перенёс сотрясение мозга, кровоизлияние в мозг, перелом нескольких рёбер, а также смещение двух позвонков, но важно еще и то, что я пережил клиническую смерть. Врачи изначально предположили, что даже в случае выживания, я останусь прикованным к инвалидному креслу и потеряю разум.
Я помню ощущение, будто я уже взмыл в небеса и наблюдал за своим телом с высоты, оказалось, что я покинул этот мир... Но затем я ощутил, как вернулся в своё тело, подобно перу, медленно спускающемуся вниз по воздуху. Вы не можете представить, каково это было!
Я не стремился возвращаться в своё тело, однако это случилось вопреки моему желанию. Как только я вернулся в тело, сразу почувствовал нестерпимую боль.
После происшествия я провёл неделю в реанимации в городе Хайфа.
В первую ночь было предположение, что я не выживу. Во вторую ночь думали то же самое. Но в эту ночь меня посетили наш патриарх Феофил, недавно вернувшийся из Иордании, архиепископ Аристарх и Назаретский митрополит Кириак. Я вспоминаю их лица, напоминавшие мне образы Святой Троицы на иконах, посреди темноты - три светлых образа... И после этой ночи у меня возродилось стремление бороться за жизнь.
Со временем моё состояние улучшилось и память вернулась в полном объёме. Медики приняли верное решение не проводить хирургическое вмешательство на моей голове, чтобы избежать дополнительного кровотечения, учитывая обильную кровопотерю в первые дни после травмы. В итоге я обошёлся без операций.
Персонал больницы - врачи и медсестры - оказались исключительно квалифицированными и заботливыми. В общей сложности я провёл в больнице две недели: одну в реанимации, другую - в отделении реабилитации. Позже начался длительный процесс избавления от зависимости от психотропных препаратов. После этого я вернулся в монастырь.
Казалось бы, моя жизнь подошла к концу в результате падения с дерева, и я был готов ступить в Вечную жизнь без страха. Однако Бог даровал мне продолжение. Возвратившись, я оказался лицом к лицу с болью и страданиями. И всё же, везде присутствует Господь. Как можно не благодарить Бога за всё это? Этот опыт клинической смерти очень повлиял на мою дальнейшую жизнь.
А дальше о служении Богу
Помните, как я упоминал ранее, с 17 лет я желал стать монахом и вот я знал, что мой путь лежит в монастырь на Святой Земле, хотя и не мог объяснить причину этого стремления.
Моя мечта о поездке на Святую Землю возникла еще в студенческие годы, когда я встретился с иконописцами, друзьями моего старшего брата, с которыми он играл в футбол. Мы с ними вместе успели поработать в Греции – они занимались фресками, а я – витражами. Они предлагали мне присоединиться к своей команде, что обещало в разы больший доход, чем я зарабатывал тогда, но я уже был настроен на постриг в монастыре, и кратковременное сотрудничество не представлялось мне целесообразным.
Мой первый визит в Иерусалим был связан с завершением школьного образования. Из семи желающих поступить в школу в итоге приехали только трое, и только двое остались здесь.
Обычно путь в Иерусалимскую Патриархию лежит через школу, и большинство тех, кто остается здесь надолго, – выпускники этого учебного заведения.
Чтобы по-настоящему проникнуться любовью к Святой Земле, необходимо не просто побывать здесь в роли паломника, но и поработать, прочувствовать местный труд и повседневность. Те, кто приезжают сюда уже в зрелом возрасте и не проходят через школьную подготовку, обычно покидают эти места в течение последних десяти лет.
После окончания школы я отправился в Грецию, отслужил в армии, получил образование и вернулся сюда в возрасте 24 лет.
Моим изначальным желанием было поступить в лавру Саввы Освященного, но судьба распорядилась иначе, и я оказался в Иерусалимской Патриархии под опекой благожелательного и скромного владыки Дорофея, который в настоящее время служит у Гроба Божьей Матери. Пройдя свой первый год в Вифлееме, где моим первым послушанием стал сбор маслин, я затем служил у Гроба Господня и впоследствии был направлен в Капернаум.
На протяжении первых лет моего пребывания в Капернауме в одиночестве я ощутил утрату монастырского духа, который был присущ даже моей родной деревне, ведь здесь не было ни крестных ходов, ни торжественных монастырских служб. В течение первых семи лет жизни в Капернауме я каждое воскресенье ездил в Кану Галилейскую, где тогдашний игумен, нынешний патриарх Феофил, принимал меня.
В Патриархате мы придерживаемся такого мнения: хотя мы и монахи, обстоятельства не всегда позволяют нам вести традиционный монастырский образ жизни. Верующие находятся на различных стадиях духовного развития, поэтому каждый из них вправе жить в соответствии со своими возможностями и стремлениями. Тех, кто ищет глубокой духовности, мы направляем к Савве Освященному, тем, кто предпочитает менее строгую дисциплину, - к Георгию Хозевиту, а тех, кто стремится к еще большей простоте, - к святому Герасиму Иорданскому. Господь не оставляет никого без своего внимания.
Когда я впервые прибыл в Капернаум, я начал трудиться по своим силам. Никто не мог предвидеть, что со временем община будет развиваться так активно: русская литургия теперь служится каждую субботу, формируется приход, сотни крещений совершаются ежегодно, а количество венчаний продолжает расти. Но это ещё не предел, поскольку число прихожан увеличивается.
В Израиле субботняя работа общественного транспорта приостановлена, так что прихожанам необходимо взаимно помогать друг другу добираться до храма.
Вера ведет людей к самоорганизации.
Также, хор был создан не по нашей инициативе, его члены пришли по собственному желанию. Мы начали служить для русскоязычных православных в Иерусалимском Патриархате одними из первых в середине 1990-х годов.
Священнослужители приходили и уходили. Однажды один священник, служивший у нас, скончался во время Страстной недели, и к Пасхе мы остались без священника. Как раз в это время к нам прибыла группа паломников из Москвы вместе со священником, который уже три ночи подряд служил. Наша пасхальная служба стала для него четвертой подряд. Однако, увидев сколько людей собралось у нас, он преисполнился благодати и радости. Эта служба выдалась поистине великолепной!
Действительно, Божье провидение не покидает Свой народ, в том числе и наших прихожан.
Я поддерживаю связь с представителями духовенства и монашеством Русской духовной миссии. Мы здесь поддерживаем общение со всеми. Не так давно ко мне приезжала новая Горненская игумения Екатерина, которая, будучи врачом по образованию, обладает значительным монашеским опытом и проявляет великую интеллигентность. Да поможет ей Господь в её новом послушании!
Мы также часто принимаем мать Моисею, бывшую Елеонскую игумению, которая известна своим непосредственным общением и готовностью к работе, например, в сборе маслин, не проявляя при этом никакого высокомерия, свойственного её высокому положению.
Архимандрит Роман (Красовский), возглавляющий Русскую зарубежную миссию в Иерусалиме, воплощает истинный образ русского православного служителя – он является подлинным монахом.
Мне особенно дорог протоиерей Виктор из Горненского монастыря. Он – армянин, родом из Грузии, и, подобно мне, говорит на русском с акцентом. Однако, когда он служит на церковнославянском языке, я воспринимаю каждое слово. Чувствуется, что его молитва искренняя.
Также мы поддерживаем тесные связи с русским приходом в Яффе…
За многие годы я остаюсь в статусе игумена монастыря, несмотря на то, что по сути я простой монах, а не священник. Это был мой осознанный выбор.
В молодости, когда тебя рукополагают, ты еще не полностью осознаешь всю полноту этого акта. Когда мне было около тридцати лет, наш Синод решил мне удостоиться сана, но я отказался. Моё желание – оставаться монахом на Святой Земле, предпочтительно, в одном месте.
В нашей практике архимандриты часто переезжают с одного места на другое каждые три года, что, по моему мнению, не способствует налаживанию связей с людьми, не говоря уже о реализации долгосрочных дел. Этого я старался избегать.
Когда патриарх Диодор, перед концом своей жизни, вновь предложил мне рукоположение, я снова сказал «нет». Я предпочёл остаться здесь, в роли простого монаха, ведь священнослужители всегда найдутся.»
Слава Богу за все!